— Счастливо! — Отец помахал ей газетой, в которую тут же и углубился.


На работе Анжелу встретили дождем вопросов о прошедшем суде.

— Видно, Анжелка, у тебя в этом году судьба такая — рассказывать, — вздохнула пухленькая Ирина Петровна, — то про Питер, теперь вот про Володю, потом, глядишь, еще что-нибудь интересное будет.

— Ну, особенно интересного у меня ничего нет, — начала Анжела.

— Интересно именно про доктора послушать! Ведь такой большой человек, такую должность занимает, и такое натворил!..

Наконец отдел удовлетворил свое любопытство, и все потихоньку разошлись по рабочим местам. Анжела облегченно вздохнула и принялась за проект. Но работалось плохо, что-то не давало покоя. Ей казалось, что она хотела сделать что-то важное и срочное, но забыла, а теперь не может даже вспомнить, что именно.

В обеденный перерыв все, как обычно, сидели на первом этаже, в буфете с большими, от пола до потолка, окнами и уже допивали чай, когда мимо вдруг проехала, мигая синим маячком и завывая, машина «скорой помощи». Анжела вздрогнула и чуть не уронила чашку.

«Что со мной происходит? — недоумевала она. — Почему я опять так эмоционально реагирую на этого человека? Ведь все в прошлом, навсегда забыто. Я избавилась от этой боли полностью».

Глава сорок шестая

«Полинка сегодня, кажется, не работает — поеду сразу к ней, — решила Анжела. — Надо только купить что-нибудь. Она, конечно, опять ругаться будет, зачем я деньги трачу, когда у них и так полный дом, но все равно. К тому же мне столько приходится лгать в последнее время, — она грустно вздохнула, — что надо же это как-то искупать, хоть мелочами какими-нибудь. Глупо, конечно, но мне так все-таки легче».

Впереди как раз мерцала реклама парфюмерного магазина, и Анжела решила, что, кроме бутылки вина и торта, еще что-нибудь подарит подруге. Стеклянная дверь плавно отворилась, и девушка, стуча каблучками, прошла по гладкому, выложенному зеленоватой керамической плиткой полу к самому красивому стенду в середине зала.

— Добрый день. Вам что-нибудь подсказать? — тут же подошла к ней девушка-консультант.

— Нет. Спасибо, пока не надо! — Анжелу почему-то всегда раздражали эти надоедливые, хотя и вежливые продавцы-консультанты.

Полки были уставлены самыми разными флаконами и баночками, но Анжела все никак не могла найти что-нибудь необычное, чего у Полины точно не было. Она обошла уже почти весь магазин, когда наткнулась на ряд небольших темно-зеленых бутылочек с какими-то очень знакомыми этикетками. Анжела взяла одну, чтобы получше рассмотреть, и весело рассмеялась.

«Это ей точно понравится! Она любит подшутить. Да и пахнет, — Анжела поднесла к носу колпачок, — очень даже ничего. Только какую бы именно марку выбрать»?

После долгих раздумий выбор был остановлен на розовом французском шампанском.

«Кстати, и к столу можно принести такое же, — улыбнулась Анжела удачной идее. — Правда, придется завернуть в центр, в фирменный магазин, ну ничего — погода отличная, оттого, что я прогуляюсь, у меня только поднимется настроение и появится аппетит».

И она бодро зашагала по залитой солнцем улице, помахивая разлетающимися над стройными ножками полами светлого плаща. С детства ненавидя общественный транспорт за духоту и медлительность, Анжела всегда ходила по городу пешком и отлично знала в нем каждый самый маленький переулок. Вот и сейчас она с удовольствием стучала каблучками по нагретому за день асфальту и сворачивала в любимые дворики и тихие улочки, то слегка удлиняя дорогу, то наоборот, срезая углы. Почти каждая улица, каждый дворик напоминали ей какие-нибудь грустные или радостные события. Вот, например, проходной двор бывшего Училища народных промыслов, а теперь вестюжанского бизнес-центра. Кто только не собирался в этом обширном, почти сплошь залитом асфальтом дворе, двумя кустами сирени, посаженными в самом центре на крошечном газончике! Эти несчастные кусты, как только успевали зацвести, обрывались студентами училища, дарившими их тут же своим возлюбленным. Но к вечеру, помимо местных, в этом дворе собирались и старшеклассники, и студенты других вузов. Здесь завязывались романы, разрешались споры, пелись под гитару песни. Лет в семнадцать Анжела тоже несколько месяцев подряд ходила сюда полюбоваться на одного местного студента. Но до романа дело так и не дошло. Анжела обычно скромно стояла в каком-нибудь неприметном уголке, не прибиваясь ни к одной компании и только издали робко наблюдая за своим Валерочкой, непринужденно болтавшим в это время с какой-нибудь смазливой девчонкой. Так ни на что и не решившись, Анжела перестала приходить в этот двор и еще долго обходила его стороной. А теперь нет-нет да и заглядывала сюда, вспомнить юность, посмеяться над своей застенчивостью.

А вот по этой тихой улочке Анжелу впервые несли на руках. Главный инженер соседнего отдела Юра Никитин — высокий, сильный, с густой черной бородой, он был похож больше на полярника, чем на начальника отдела. Они шли с работы в центр, хотели выпить кофе и просто о чем-нибудь поболтать. Ни о каком романе не было и речи — просто хорошие дружеские отношения. Был конец мая, на город уже наползали сумерки. Чтобы срезать угол, молодые люди свернули в этот переулок. И Юра вдруг, ни с того ни с сего, подхватил своими сильными руками Анжелу, поднял ее и крепко поцеловал. А потом так и нес до самого конца улочки. Нес и целовал. Анжела навсегда запомнила это летящее, невесомое ощущение счастья.

Девушка вынырнула из тихой улочки и своих воспоминаний на шумную Судостроительную, и почти тут же ее кто-то окликнул:

— Анжела! Как я рад тебя видеть!

Девушка посмотрела в сторону, откуда доносился веселый знакомый голос, и увидела выходящего из машины Игоря.

— Здравствуй! — искренне улыбнулась в ответ Анжела. — Как дела?

— Дела, как всегда, отлично. А у тебя? Я слышал, ты имела какое-то отношение к суду над Нечипоренко — что там такое произошло? С тобой, главное, ничего плохого?

— Нет. Спасибо. Все в порядке. Да и дело-то, собственно говоря, выеденного яйца не стоило, но…

— Извини, что перебиваю, но давай не будем болтать посреди улицы. Хочешь пообедать? Или предпочтешь выпить кофе с рюмочкой ликера?

«К Полине я не опоздаю, если полчасика поболтаю за чашкой кофе с Игорем. Она все равно ждет меня только к семи».

— Спасибо. Я уже обедала. Так что если и ты не голоден, давай только кофе.

— Отлично. — Игорь открыл перед ней дверцу своего новенького «ниссана». — Прошу.

— Куда мы едем?

— В центр. На Павлина недавно, всего неделю назад, кажется, открыли новое кафе. Там отличный «эспрессо» и множество вариантов «капуччино» — для дам. У меня сложилось такое впечатление, что все женщины почему-то очень его любят. Или я ошибаюсь?

— Пожалуй, нет. За всех, конечно, ручаться не могу, но я очень люблю.

Машина остановилась у отражающей огни проспекта большой тонированной витрины. В кафе было уютно. По периметру стояли небольшие круглые столики, а в центре ласково журчал небольшой фонтанчик, окруженный клумбой с темно-оранжевыми махровыми бархатцами.

— Какая прелесть! — Анжела осторожно коснулась кончиками пальцев лепестков. — Так здорово… Когда на улице еще нет даже травы…

— Нравится? Тогда выбирай кофе, ликер, пирожное… Я бы тебе посоветовал чиз-кейк «Нью-Йоркер» и рюмочку «Айриш Крима». Ну а в «капуччино» я ничего не понимаю. — Игорь развел руками.

— Я возьму только кофе «Альпийский шоколад» и ликер, какой ты сказал. А пирожные я не ем — диета, — в свою очередь развела руками девушка.

— Ты с ума сошла! Зачем тебе диета?! Ты чудесно выглядишь! Хотя как скажешь, конечно.

Анжела выбрала самый укромный столик, и через несколько минут молодые люди уже негромко разговаривали.

— Так что ты там говорила про дело Нечипоренко?

— Что оно выеденного яйца не стоило. Но нашлись какие-то пенсионеры, которые, из лучших побуждений, конечно, раздули из этого целую историю. Преувеличили, наболтали лишнего. А потом по городу поползли слухи, главврач горбольницы все-таки, ну и началось.

— Так ты считаешь, что он не совершил ничего особенно предосудительного?

— По-моему, нет, — пожала плечами Анжела.

— Надо же, а у меня совсем другие сведения…

— Какие? — Анжела постаралась не вложить в вопрос любопытства и волнения, но внутренне напряглась — а вдруг Игорю известно про нее.

«Это уже паранойя какая-то!» — одернула она себя, но не могла подавить охватившего ее волнения.

— Я слышал, что он почти не бывал трезвым с тех пор, как вернулся из Петербурга. Даже оперировал иногда под хмельком. Но ему как-то все сходило с рук, а потом он совсем зазнался, решил, что ему все можно, стал ездить по городу под девяносто, садиться пьяным за руль. Дома почти не бывал, с женой плохо обращался. Говорят, чуть ли не бил ее.

— Да ты что?! — Анжела не верила своим ушам. — Не может такого быть! Он таким никогда не был.

— А теперь стал. Уж не знаю, что там с ним случилось, но… Еще неизвестно, сколько бы на все это смотрели сквозь пальцы, если бы не эти пенсионеры…

Анжела была в ужасе. Теперь она раскаивалась, что уступила мольбам Володи. Хорошо, что хоть права у него отобрали. Нет, ей не было обидно за себя, но он представлял опасность для общества, и теперь, если кто-нибудь пострадает на операционном столе, то косвенно в этом будет виновата она, Анжела, так легкомысленно проявившая мягкость по отношению к нечестному человеку.

— Что с тобой? Ты побледнела. Тебе нехорошо? Воды?

— Да, пожалуйста. — Анжела чувствовала, что ей становится дурно.

— Неужели ты так расстроилась из-за Нечипоренко? — спросил Игорь, когда девушка немного пришла в себя.

— Нет. То есть да, — путалась Анжела. — Я должна тебе кое-что рассказать. Только ты постарайся не очень осуждать меня, попробуй понять. Я ничего не знала о таком поведении Володи, иначе ни за что не поступила бы так.

— Да что случилось? Я ничего не понимаю.

— Сейчас поймешь. Я все тебе объясню. Может быть, ты даже сможешь помочь, — и Анжела рассказала Игорю, как все было на самом деле.

Игорь молча, не перебивая, слушал ее и становился все мрачнее и мрачнее.

— И ты говоришь, что раньше, по крайней мере, пока вы были вместе, он никогда не позволял себе ничего такого, в смысле пьянства, грубости? — почему-то спросил Игорь.

— Никогда. Даже когда мы расходились. Было все очень сложно и неприятно, но он всегда был абсолютно корректен. И выпивал очень редко.

— Как странно… — Игорь задумчиво покачал головой.

— Наверное, — согласилась Анжела. — Теперь же могут пострадать люди! Ведь пьяный хирург — это же, может быть, даже более опасно, чем пьяный водитель.

— Да-да, конечно. Ты совершенно права. Я попробую что-нибудь сделать. Но ты знаешь, сейчас меня гораздо больше волнует более личная проблема… Не думай, что мне наплевать на всех остальных, что я забочусь только о себе. Я обязательно сделаю все, что смогу, чтобы его уволили или что там нужно. Я надеюсь, ты не обижаешься на меня? Ведь теперь мы можем, как ты и хотела, спокойно и полноценно общаться как друзья…

— Извини! — Игорь отвлекся на телефонный звонок и, быстро переговорив, снова повернулся к Анжеле. — Мне надо срочно ехать по делу. Если хочешь, я завезу тебя к Полине. Ты ведь, кажется, говорила, что собираешься к ней.

— Да, но я хотела еще зайти купить вина.

— Ну, это не проблема — сейчас заедем и за вином. Пять минут ничего не изменят.

Они расплатились и вышли. Проспект был уже совсем темный, а фонари и реклама светились по-ночному ярко.

— Я был очень рад видеть тебя. Надеюсь, теперь мы будем видеться часто. Нам ведь больше ничто не мешает быть настоящими друзьями.

— Ничто. Я тоже была очень рада видеть тебя сегодня. И буду рада видеть всегда, когда и с чем бы ты ни пришел.

— Спасибо.

— Тебе спасибо.

Анжела выскочила из машины и захлопнула дверцу. «Ниссан» фыркнул и уехал, Анжела ласково махнула ему на прощание рукой и нырнула в парадную.

— Ну, наконец-то! — Полина радостно улыбалась. — А это еще что? — Она вытащила из пакета подруги бутылку розового шампанского. — Ну сколько можно повторять — не таскай ты мне ничего, ведь свое девать некуда.

— На этот раз это не просто к столу, это в пару к подарку. — Анжела вытащила из сумочки точно такую же, только в несколько раз меньше, бутылочку. — Вот! Правда, прелесть?

— Что это?

— Подарок тебе — просто так, от хорошего настроения.

— С ума сошла! — Полина поцеловала подругу, с недоумением повертела в руках бутылочку и вдруг звонко расхохоталась. — Здорово! Просто обалдеть! Где ты такое откопала?!