Тимофей закатил глаза, спокойно прожевал и членораздельно попросил:

   - Лешего, говорю, в покое оставь. А то, боюсь, он уже обыкался.

   - Да пошёл ты!

   - Я бы пошёл, но... - парень сокрушённо развёл руками, - у нас с тобой деловое сотрудничество на почве совместного написания лабораторной работы.

   - Не будет никакой работы! - вставая, твёрдо заявила я. И снова указала на дверь. - Убирайся из моей квартиры!

   - Ну, попробуй выгнать, - нахально усмехнулся Морозов и вальяжно развалился на стуле. Откинулся на спинку, вытянул ноги, сложил руки на груди и с вызовом уставился на меня.

   - Так, значит? - процедила я. Он величественным жестом качнул головой, вызывая у меня зловещее рычание.

   - У тебя есть собака? - нервно встрепенулся парень. Боится, что ли, четвероногих друзей человека? А не завести ли мне ротвейлера?

   А пока я обдумывала перспективу обзаведения хвостатым защитником, Морозов осмотрелся, иронично глянул на меня, вздёрнул бровь и усмехнулся.

   - Может, тебя в зоопарк сдать как редкое животное?

   - В таком случае попрошу выделить тебе соседнюю клетку, - съехидничала я и грациозно поднялась. - Кофе хочешь?

   - Не пью, - с отвращением бросил парень и подозрительно прищурился.

   - Расслабься, мальчик. Если бы я хотела свернуть тебе шею, давно бы это сделала, - отмахнулась я и походкой модели продефилировала мимо него к чайнику. Тот, по идее, ещё не должен был окончательно остыть.

   - Да я и не напрягался, - бравадно ответил Морозов и нагло сообщил. - А вот от чая не откажусь. Твоя пицца встала поперёк горла.

   - Нечего было её трескать, - через плечо бросила я и полезла за чистыми чашками. Не страшно, потом вымою. И не надо думать, будто я внезапно подобрела. Как бы ни так! Раз этот тип любит чай, напою так, что ввек не забудет... и возможно, наконец оставит меня в покое.

   - Когда хочется кушать, выбирать не приходиться.

   Обернувшись, в упор посмотрела на сидящего в пол-оборота ко мне парня, встретилась с ним взглядом и поспешно отвернулась. По коже снова толпами забегали мурашки. Таким взглядом воду замораживать. Цены бы ему не было на Северном полюсе! Что он делает здесь, в городе?! В моей квартире?

   Ладно, предположим, кушать ему действительно хотелось, но я не мать Тереза, чтобы кормить всех страждущих. А если судить по его наглой роже и просторной одежде, проблем с питанием ботаник не испытывает. Вот с поведением - это да. Он бы ещё у меня жить остался! Не уйдёт он, понимаешь ли, никуда! "Попробуй, выгнать"!

   Я фыркнула, рука дернулась, и ложка сахара просыпалась мимо чашки на стойку.

   - Тебе помочь? - ох, сколько злорадства в голосе! Питайся им парень, раз такой оголодавший!

   - Сама справлюсь, - как можно спокойнее и дружелюбнее рыкнула я и, навесив на лицо улыбочку Фредди Крюгера, смела просыпавшиеся кристаллики в сахарницу. Ничего, мы не брезгливые, вкусняшку и с пола поесть можем!

   Чайник греть не стала - слишком много чести для Морозова, а я, вообще, не люблю кипяток, который приходится разбавлять. Достала два пакетика с чаем, кинула в чашки и залила всё это дело водой.

   - А лимончика не добавишь? - поинтересовался парень. Я скривилась, словно пожевала вышеупомянутого фрукта, и, подхватив чашки, вернулась к столу. Свою чашку аккуратно поставила на причитающееся ей место, а вот предназначенную ботанику крепко сжала за ручку. Не дай Бог, не удержу, и она....

   - Ой! - испуганно пискнула я, когда чашка неуловимым образом вырвалась из моей мёртвой хватки. Хорошо так вырвалась, прямо на голову Морозову.

   Нет, бить его керамикой я не стала: чашку всё-таки жалко, потом ещё осколки по всей кухне собирать. Да и, наверное, черепушка у парня крепкая, как и у всех нахалов. А вот вылить весь чай на взъерошенную голову наглеца - это можно себе позволить.

   - Что за нах?.. Мля-ять! Ты что творишь, дура?!

   Тимофей дёрнулся, подскочил, напугав злобным крокодильим рыком, и начал быстро отряхиваться, каждые несколько секунд косясь на меня. А я горестно вздохнула. Вот ведь умудрилась выронить и разбить чашку. Лучше бы тюкнула ею по одной чересчур много матерящейся черепушке. И это, извините, цвет и гордость нашего института. Ботаник недоделанный! Шпана!

   Морозов кое-как отряхнулся (даже по-собачьи пробовал). Смотрелось это настолько комично, что я не удержалась от короткого смешка. Тимофей несколько раз провёл рукой по мокрым и, надеюсь сладким волосам (не зря же туда вбухала целых пять ложек сахара?) и исподлобья уставился на меня. В его глазах неистовствовала ледяная буря.

   Я мысленно ойкнула и осмотрелась в поисках подходящего оружия для самообороны. Кажется, сейчас произойдёт кое-чьё смертоубийство.

   - Пожалуйста, стой спокойно, - то ли прорычал, то ли просипел парень, но и это получилось до ужаса забавно, и породило новый смешок.

   Какой же он милый, когда злится. Страшный, но милый. Прямо так и захотелось ненадолго побыть щенком. Ага, сначала погрызть его кроссовки, а потом в них же и написать.

   - Зачем? - с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос, уточнила я. Какие там осторожность и самооборона? Не прикончит же он меня в моём собственном доме! Или всё же?..

   - Затем, что сейчас я тебя буду убивать! - прорычал Морозов и решительно двинулся на меня.

   Я вместо того, чтобы применить какой-нибудь приём из самообороны, сдуру схватила со стойки ложку и запустила ею в парня.

   Морозов снаряд отбил и, кажется, только больше разозлился. Ещё чуть-чуть, и точно начнёт писать кипятком. Или в его случае - какать ледышками. Хорошо у меня была выгодная позиция для побега. И, пока ботаник не принялся активно претворять свою угрозу в жизнь, я ринулась в коридор. Запрусь-ка в ванной и пережду. Заодно подумаю, как собственными силами избавиться от его навязчиво-шизофреничного внимания. Где только таких психов делают?

   - Стой, зараза! - проорал Тимофей. Я было хотела обернуться и крикнуть, что стрелять ему всё равно нечем, но тут чья-то (не трудно догадаться, чья именно) рука сдавила моё правое плечо и дёрнула назад.

   Я рефлекторно вцепилась в его ладонь, другой рукой схватила первую попавшуюся вещь и, не глядя, обрушила её на парня. Попала, так попала! В прямом и переносном смысле. Теперь либо ему грозит сотрясение мозга средней тяжести, либо мне - статья за убийство. И состоянием аффекта здесь не отмажешься.

   Морозов, получив удар китайской вазой по голове, мешком рухнул на пол и не подавал признаков жизни.

   - Хэй! Ты там живой? - осторожно позвала я и для надёжности потыкала тело пальцами ног. Оно ответило глухим стоном и слабо зашевелилось. С облегчением вздохнув, осторожно присела на корточки, попутно смахнула со спины парня пару некрупных осколков от вазы. Кешка вечно бурчал, что я, как хомяк, тащу к себе в нору кучу всякого барахла. Теперь пусть только слово скажет - сразу запущу в него вазой!

   - Как себя звать - помнишь? - дружелюбно поинтересовалась я у пациента.

   - Когда я встану, ты, Родионова, ляжешь, - зло прокряхтел Морозов и попытался подняться. И тут же заскрежетал зубами: один из осколков пропорол ему руку, и на недавно уложенный ковролин хлынула кровь.

   Я изобразила ужас на лице и, осторожно перешагнув через растянувшегося на полу парня и осколки, убежала обратно на кухню. Аптечку мне, аптечку!

   И не из-за человеколюбия. Во сколько встанет чистка коврового покрытия?

   Хорошо-хорошо, Морозова, тоже жалко, но он сам виноват: сам пришёл, сам нарвался и теперь сидит, истекает кровью.

   Когда я вернулась с веником и аптечкой к месту побоища, Тимофей уже пришёл в себя и даже умудрился принять сидячее положение, упёршись спиной в пуфик. На меня парень посмотрел с нескрываемой злобой, но говорить ничего не стал. Молодец, мальчик, быстро учится на своих ошибках.

   - Ты живой или лучше сразу добить из жалости?

   - Твоими стараниями, Родионова, - буркнул Тимофей и попытался взъерошить волосы истекающей кровью рукой. Осколок он, похоже, выдернул сам.

   - Вообще-то, у меня есть имя, - в тон ему ответила я и, не дав Морозову запачкать кровью ещё что-нибудь, в том числе и его буйную шевелюру, придержала его руку. - Смирно сиди, ты мне и так должен за чистку ковра.

   - А ты мне - за разбитую голову.

   - Сам виноват, - обиженно хмыкнула я, и осторожно сгребя веником осколки в одну кучу, пролезла к пуфику. Разложила на нём инструменты первой помощи, опустилась на колени рядом с парнем и начала играть в медсестру. Раньше мне часто приходилось обрабатывать ссадины, порезы и прочие боевые раны моего неугомонного братца. Как и любой мальчишка, подраться он любил и не всегда выходил из драки победителем. Так что каким-то порезом меня не испугать. И не важно, что он, брат то есть, старший: врачей Кешка недолюбливал, если не сказать боялся до мокрых подгузников. И вроде взрослый человек....

   Эх-х.

   Я закончила с запястьем пострадавшего ботаника и принялась осматривать его голову. Тимофей не сопротивлялся, только временами морщился и издавал тихие нечленораздельные звуки. Утверждать не могу, но подозреваю, что он меня материл...

   Голова, как и предполагала, оказалась целой и невредимой, только несколько прядей запачканы кровью. Это удачно я попала, а Тимофей удачно нацепил на макушку свои маскировочные очки. Их, конечно, жалко, но - как я уже для себя решила - он сам виноват! Его сюда насильно никто не тянул.

   Но он всё-таки успел провести окровавленной рукой по волосам. Вот блин, мужик! Почему нельзя сидеть смирно, когда тебя лечат? Пусть теперь и не мечтает, уступать свою ванную я не собираюсь! Дойдёт до дома, там и помоется, если его по дороге не заберут в "обезьянник". Видок у парня был бандитский: весь облит чаем, запястье перемотано, рука и голова в крови. Ладно, я немного преувеличила, но всё равно подозрителен. Если бы ещё и очки остались целыми... Нацепить их, и вроде бы приличный парень.

   Я тяжело вздохнула, вертя в руке подобранные с пола разбитые окуляры с погнутой душкой, и посмотрела на пациента. Морозов тоже вздохнул, глядя на очки и, зажмурив глаза, начал с нажимом тереть переносицу.

   - Вставай с пола! - скомандовала я.

   - А ты подними, - продолжая растирать переносицу, хмыкнул ботаник. Шутим-с? Значит, жить точно будет. Да и пусть только попробует помереть у меня в квартире! Я его сама за это....

   "М-да, убивать в таком случае будет поздно", - с грустью подумала я и, собрав аптечку, поплелась на кухню. Теперь придётся доставать пылесос и начинать уборку коридора. Осколки вазы были сметены, но ковролин такая зараза, что в нём застревает всё чему не лень. Зачем, спрашивается, я ругалась с дизайнером, когда тот предлагал линолеум? Ненавижу уборку!

   Не успела я вернуть аптечку на место, как в кухню ввалился раненный одногруппник и, чуть пошатываясь и держась одной рукой за голову, другой - за что придётся, добрался до раковины. Сполоснул руки, умылся и как ни в чём не бывало уселся на место, где сидел до нашей маленькой баталии. Я молча взирала на парня и пыталась сдержаться, чтобы снова не врезать ему по голове. Теперь аптечкой, которую, блин, давно пора положить обратно!

   - Ты, Родионова, теперь должна мне новые очки и таблетку аспирина. И желательно в обратной последовательности, - заявил псевдоботаник.

   "А голову новую я тебе не должна?!" - мысленно прорычала я. Запихнув аптечку на полку, громко хлопнула дверцей шкафчика (Морозов при этом поморщился, вызвав у меня приступ злорадства) и тоже вернулась за стол. С полминуты буравила парня испепеляющим взглядом, но тщетно - самовозгораться он не захотел.

   - Нам будет очень сложно работать вместе, - так и не дождавшись никаких действий, тихо пробормотал Тимофей. Потом усмехнулся, поморщился, придерживая голову, и исподлобья посмотрел на меня.

   - Знаешь, а мы с тобой похожи.

   - Это чем же?

   Если он до сих пор не понял, общаться мне с ним не хочется. Шёл бы домой или куда ему там надо. Этот парень меня достал!

   И всё же грех не отметить его настойчивость. Все бараны и ослы мира нервно курят бамбук по углам!

   - Да так, - Тимофей дёрнул уголком губ и склонил голову на бок. - В общем-то, я уже понял, о чём писать, но... - он умолк и заговорщицки улыбнулся. Тоже мне, великий актер. Ну, не верю я тебе, не верю!

   - Понятно, - выдохнул он и как-то изменился, что ли. Не знаю, как точно описать. Внешний вид остался по-прежнему взбалмошным и диким, а вот глаза.... По коже в который раз побежали мурашки. Ему ещё не надоело пугать? Мне ведь действительно становится страшно от вот такого его взгляда. Только сейчас помимо льда там было ещё и разочарование.