Ирина Давыдова - Маски любви

– Займись со мной любовью, – совсем тихо прошептала она, не отрывая взгляда от его глаз.

Женя продолжал смотреть так же пристально, как и прежде, а спустя долю секунды немного склонился, утыкаясь носом в ее макушку и вдыхая запах любимой, прошептал:

– Первый раз будет для меня, – Катя вздрогнула от его голоса, но кивнула, прекрасно понимая, о чем он говорит.

– Да, для тебя, – возбужденно вздохнув, ответила она и почувствовала мужскую руку у себя на животе.

Женя буквально обалдел, когда, открыв дверь спальни, застал практически обнаженную Белочку, о которой так давно мечтал. Она была изящна и сексуальна, и теперь предлагала заняться с ней любовью, и парень понимал, что не может и не хочет отказывать. Взгляд Кати не был затуманенным, она четко понимала, чего хочет, и Женя не видел смысла ей это не дать. Да, все вышло без романтики, без свечей, но разве он посмел бы не дать малышке то, чего она так желает. А в том, что она хочет его, он был уверен. Стоило девушке заметить, как он смотрит на нее, и Катюша тут же принялась глубоко дышать, тем самым выдавая свое желание.

Коснувшись рукой ее живота, он пальцами провел немного вверх, заметив дорожку мурашек от своих прикосновений. Его девочка буквально таяла от легких касаний и, сама того не осознавая, будоражила его тело одними рваными вздохами. А что уж говорить про оголенную грудь с возбужденными сосками, которые то и дело терлись о его рубашку. И он сквозь тонкую ткань прекрасно ощущал тугие горошины, которые мечтал сжать пальцами, облизать языком и прикусить зубами. Не сильно, только так, чтобы она застонала от кайфа, и полностью расслабилась в его заботливых руках. Но Женя не торопился, боялся напугать или сделать что-то не так, и желал только одно – доставить максимум удовольствия своей малышке, насколько это вообще возможно в первый раз.

Левая рука ласково прошлась по телу и прекрасно уместила в ладони аппетитную округлую грудь. На миг застыл, глубоко вздохнув и прикрыв глаза, коснулся коричневого соска большим пальцем и чуть не застонал от накативших чувств. Как много у него было девушек, и с каждой было по-своему хорошо, но сейчас, здесь, с Катей, совершенно все иначе, точно девственно. Так же невинно, как и она сама, так же нежно, как ее кожа, и так же страстно, как ее тело. Девушка продолжала глубоко дышать, но стоило ему чуть сильнее надавить на сосок, как она выдохнула и прикусила нижнюю губу, не переставая заглядывать в его глаза. Взгляд стал затуманенным от возбуждения, щеки немного румяными, а маленькие ладошки крепко вцепились в сильные плечи, найдя в них уверенную опору.

Жене хотелось сорваться, и любить ее страстно, сильно и глубоко, но он держался, и всеми силами старался делать все медленно и аккуратно. А потом, положив правую руку на тонкую талию, он ласково прижал ее тело к себе, а левой рукой продвинулся выше, касаясь ключицы и изящной шеи.

– Люблю тебя, – прошептал он и, наклонившись, прикусил скулу, вдохнул аромат, присущий только его девочке, и поцеловал место укуса.

Нос прошелся к ушку, виску, губы коснулись щеки, а рука, расстегнув заколку, мягко зарылась в волосы на затылке, слегка сжимая их в кулаке. Катюша прикрыла глаза от такой нежности, а от услышанных признаний сама захотела скорее коснуться тела любимого. Шаловливые ручки вытащили рубашку из брюк и принялись неспешно расстегивать пуговицы, периодически замирая, и млея от его касаний. Наконец, справившись с пуговицами, она рванула надоевшую ткань с плеч и с глубоким стоном грудью коснулась его груди. Катя прекрасно ощущала жар его тела, ощущала так же, как и то, что творилось между ее ног. Она буквально пылала и чувствовала, что уже мокрая, но сообщать об этом факте не собиралась, желая, чтобы Женя сам все увидел, а он обязательно увидит, почувствует и попробует.

Наклонив голову, Белочка языком смочила губы и нежно коснулась ключицы в легком поцелуе, желая показать любимому, что и она не собирается бездействовать. Да только Женя не был готов к такому раскладу и, отодвинув ее на несколько секунд от своего тела, быстро стащил оставшуюся одежду, оставив только трусы. Катя замерла на нем взглядом, когда глаза опустились к паху с возбужденным членом. Покраснела, спрятала взгляд, и не заметила, как оказалась лежащей на огромной кровати среди белоснежных простыней и подушек.

– Не время стесняться, любимая, – негромко произнес Женя и, расположившись сверху, наконец-то губами обхватил возбужденный сосок.

– Ммм… – простонала Катюша, чувствуя его язык на своей плоти, и руками жадно вцепилась в его затылок.

А парень и не собирался отстраняться, он все больше и больше ласкал желанное тело, стараясь не упустить ни одного сантиметра, и поцеловать все, что в зоне его досягаемости. Он страстно целовал животик, наслаждаясь шелковистостью кожи, а потом, спустившись вниз, поцеловал внутреннюю сторону бедра, слегка прикусил и зализал, понимая, что оставит после себя небольшой красный след. Черт, а вот портить ее тело он не собирался, и пообещал сам себе, что впредь будет осторожен, ведь ему и так предстояло еще причинить ей боль.

Удобно обосновавшись между женских ножек, он руками прошелся по талии и разместил их на округлой груди. Исподлобья посмотрел в подернутые дымкой страсти глаза и, наклонившись к центру ее женственности, вдохнул запах возбуждения. Сам застонал, когда понял что она вся мокрая, и, не сдержавшись, губами коснулся плоти сквозь ажурное белье.

– Женя, – простонала Катя и поняла, что хочет чувствовать его без преград, – сними, я прошу.

И его долго уговаривать не нужно было, Женя быстро отстранился от девушки, бережно снял с нее черные трусики и, снова разместившись между ног, жадно припал губами к набухшему клитору. Языком ласкал складочки, облизывал клитор и балдел от того, что до него никто не видел его девочку вот такой – влажной, возбужденной и раскрепощенной. Женя собирался доставить ей удовольствие сейчас, подарить первый настоящий оргазм, как бы заранее извиняясь за боль, которую причинит после. Ласкал ее со всей страстью, осторожно поглаживал пальцами, входя внутрь, не глубоко. Покусывал, и упивался ее соками и стонами, которые она издавала при каждой его ласке. Извивалась в его руках и распаляла еще больше, дразня своими красивыми и манящими изгибами. И, при очередной откровенной ласке, она улетела, запрокинув голову назад, и открываясь Жене еще больше, еще шире. А он чувствовал, как дрожало ее тело, чувствовал, какое оно было горячее и скользкое от пота.

Сняв с себя трусы, он подполз к ней ближе, и пока Белочка окончательно не пришла в себя, прошептал ей в губы:

– Ты готова? – Девушка кивнула и губами впилась в его губы, утопая в сладком поцелуе. – Зато я – нет, – оторвавшись на миг, ответил Женя и, снова прильнув к губам, резко, одним толчком вошел в ее узкое лоно.

– Ах, – прошипела Катя от боли, и по ее виску покатилась одинокая слеза.

Женя замер, давая возможность ей привыкнуть, и пальцем стер влагу с глаз, злясь на себя за неосторожность и причиненную любимой боль. Она вмиг сжалась вся, но руками продолжала держаться за его затылок, возможно, таким образом находя в нем поддержку. Парень удерживал свой вес на локтях, а сам целовал ее лицо, на котором все еще была видна боль.

– Ты как, любимая? – поинтересовался он спустя минуту, когда почувствовал, что девушка немного расслабилась.

– Ты, правда, любишь меня? – дрожащим голосом спросила Катя, с надеждой в глазах смотря в его омуты.

– Иначе то, что я чувствую, не назовешь. Я весь в тебе, как бы это сейчас двусмысленно ни звучало, – ответил Женя, и ребята вместе улыбнулись, окончательно расслабившись.

– Тогда продолжим?

– Тебе будет неприятно.

– Ничего, потом загладишь свою вину, – игриво похлопав глазками, произнесла Белочка и рукой провела вдоль его позвоночника.

– Это будет единственная боль, которую я тебе причиню, обещаю, – серьезно проговорил он, действительно понимая, что причинить боль Кате – это последнее, что он хотел бы.

– Я тебе верю, – после таких важных слов, он принялся медленно двигаться в ней, стараясь действовать как можно аккуратнее.

Он видел, как Катя морщилась практически при каждом его толчке, и иногда старалась свести ноги, крепче сжимая мужские бедра. А Женя, в свою очередь, хотел быстрее закончить, чтобы прекратить ее муки, но в то же время старался не спешить, ибо боль могла стать острее. Чтобы немного ее отвлечь, парень то и дело губами ласкал то грудь, то припухшие губы, руками гладил бедра, живот, вызывая редкую дрожь в теле.

Сделав последние глубокие толчки, он наконец-то кончил, и некоторое время лежал, практически не двигаясь, успокаивал дыхание и нежно поглаживал щеку любимой. Когда понял, что возбуждение немного спало, он вышел из ее глубин и, встав с кровати, поднял Катюшу на руки и понес ее в ванную. Помог принять душ, вымыв ее тело своими руками, особенно уделяя внимание месту, где причинил боль, быстро сполоснулся сам и, вытерев обоих насухо, снова поднял девушку на руки и отнес обратно на кровать. Выключив везде свет, лег рядом и рукой подгреб Катю к себе ближе, с радостью осознавая, как ладно она помещается в его объятиях.

– Прости меня, – попросил он, рукой нежно касаясь ее промежности.

Катерина дернулась от неожиданности и потерлась попкой о его пах, после чего услышала глубокий вздох.

– Адский секс, – призналась девушка и рукой коснулась его руки, стараясь быть как можно ближе.

– Такого больше не будет, обещаю. В следующий раз я все компенсирую.

– Знаю, – сонно ответила Катя и почувствовала нежный поцелуй в щеку.

– Я люблю тебя, моя Белочка, – прошептал Женя, чувствуя, что и сам уже засыпает, ведь находился в самых желанных объятиях. Дорогих и любимых.

– И я люблю тебя, Вишенка, – практически уснув, ответила она, и услышав, как любимый хмыкнул, звонко захохотала.

Спустя некоторое время.

– Женька, нужно докупить мандаринов и бутылку шампанского. Мы обязательно должны заехать к Тигрятам, – весело прощебетала Катя, с нежностью поглаживая слегка округлившийся животик, одновременно успевая переворачивать на сковороде отбивные.

– Родная, зачем нам ещё шампанское? Помнится мне, что Рита сейчас не пьет, а ты – уж тем более, иначе я тебя отшлепаю, – ласково пожурил девушку Женя и, схватив одну отбивную с тарелки, откусил кусочек жареного мяса, довольно улыбаясь.

– Затем, что это наш праздник, и мы вправе…

– Вот именно, любимая, это ваш праздник, поэтому думать будем мы – мужчины.

– Тогда хочу тюльпанов! – выключая плиту и вынимая последние куски из горячего масла, закапризничала Катя.

– Прямо сейчас? – Женя уже было собрался к выходу, когда девушка его остановила.

– Нет. Завтра, чтобы все было красиво и романтично.

– И свечи?

– И сок. В постель.

– У нас точно будет девочка, – констатировал Вишневский, с лёгкостью принимая капризы любимой.

– Узнаем, когда родится.

– Да, точно! – уже с меньшим азартом произнес Женя и, подойдя к своей малышке, сладко поцеловал ее в губы.

– Вишенка, в твоих глазах нет того огня, с которым ты обычно смотришь на меня, – заметила она и тоже перестала улыбаться. – Нет, я понимаю, что немного поправилась, и…

– Боже, Катя, не смей даже думать об этом. Ты что, родная?

– Тогда объясни. Ибо до беременных туго доходит.

– Объясню, только…

– Только?

– Ты волноваться не будешь!

– Да?

– Катя!

– Не буду.

– Иначе будешь отшлепана.

– А девочек бить нельзя. Тем более, беременных, – подняв указательный палец вверх, серьезно произнесла Катя, при этом гордо держа подбородок приподнятым.

– Бить – нет, шлёпать – да.

– Блин.

– Вот именно, пожаришь мне блинчиков.

– Не уходи от темы, Вишенка.

– Точно, блинчики с вишенками.

– Вишневский, покусаю!

– Я не вкусный.

– В блинах пойдешь! А теперь – говори, иначе у нас будет мальчик.

– О-хо-хо-хо, тогда молчу.

– Хочешь мальчика?

– И мальчика тоже.

– А теперь ближе к теме.

– Белочка…

– Да.

– Белочка…

– Да, костлявая вишенка.

– Хэх, мне нравится.

– Женя!

– Ладно. Ладно. Катюша, любимая, к нам едет ревизор.

– Что, прости?

– Да. Я разговаривал с Вениаминычем. Десятого числа родители будут в городе.

– Родной, но ведь мы с тобой живём уже отдельно, и мама не посмеет сюда явиться. Прошу, не переживай, – проведя пальцами по голове любимого, и зачесывая волосы назад, проговорила Катя, пытаясь скрыть огорчение в голосе.

– Глупенькая, ты думаешь, я боюсь твоих родителей? Я за тебя переживаю, за тебя и нашего малыша.

– Да, что с нами случится, Женька? Ты же рядом. Все будет хорошо, точно, – не до конца понимая, кого успокаивает, проговорила Катя, ведь волновалась не меньше любимого, не представляя, что на этот раз взбредёт в голову матери.