Ирина Давыдова - Маски любви

– Мы действительно сами должны разобраться.

– Должны! Но вы не разбираетесь. А Даша страдает так, словно это она потеряла ребенка. Перестаньте быть эгоистами, и позвольте вам помочь, – продолжал говорить Иван Сергеевич, сам ужасно устав от происходящего.

– Она неуправляема, – холодно произнес Женя, снова делая затяжку.

– Значит, будем искать подход. Хватит курить! Вы нам еще внуков должны! – грозно ответил Вишневский старший, выхватывая у сына изо рта сигарету и бросая ее вместе со своей на землю.

Мужчина без проблем прошел внутрь здания, что-то спросил у администратора и, кивнув сыну, вместе с ним прошел к лестнице. Но так и не дойдя до нужного места, оба замерли возле двери, ведущей к ВИП-залу. В темном коридоре, прислонившись к стене, стояла целующаяся парочка в растрепанном виде, четко говорящем, чем они только что занимались. От увиденной картины у Жени инстинктивно сжались кулаки, а внутри поднялся огонь ревности и злости. Злости на Катю, которая разрушило то хрупкое, что у них оставалось. Она его предала. Изменила. Растоптала.

От осознания этого он рванул вперед, мечтая уроду, посмевшему коснуться его жены, переломать все кости, но отец вовремя остановил, рукой преградив ему путь.

– Успокоился!

Услышав голос мужчины, парочка отлипла друг от друга, но по глазам Кати было видно – ей не стыдно. И это был устрашающий факт.

– Быстро пошла к машине! – прорычал Иван Сергеевич, злым взглядом сверля ее дружка.

Катя не повелась на его указания, а, сложив руки под грудью, с вызовом посмотрела на свекра.

– Пошла вон к машине, я сказал! – заорал Вишневский так, что даже Женя вздрогнул, и все понял – мужчина в бешенстве.

Катерина тут же проскочила мимо них, а Женя, не обращая внимания на запрет отца, подошел к пареньку и, схватив его за ворот, резко нагнул и коленом вмазал по причинному месту, чтобы тому больше никогда не пришло в голову тра*ать чужих жен. Согнувшись пополам от боли, горе-жених упал и произнес несколько матерных слов в сторону Кати, за что и получил ряд ощутимых ударов тяжелым ботинком в ребра.

– Женя, успокойся! Хватит! – отец оттащил его от лежавшего на полу парня и, схватив за локоть, повел к выходу.

Женя был зол, чертовски зол – в глазах – нездоровый блеск, желваки напряжены, а руки сжаты в кулаки. Если бы отец так скоро не оттащил его, то он точно бы убил того урода, а потом еще бы и Катьке досталось за то, что посмела предать. Он теперь точно не сдержался бы, и влепил бы ей пару пощечин, может быть, тогда бы она, наконец-то, очнулась.

Оказавшись на улице, Женя вырвался из отцовского захвата и быстрым шагом пошел к жене, удивительно скромно поджидавшей их у авто. Повернув ее за плечо к себе, он пару раз встряхнул женское тело и, собравшись с мыслями, произнес:

– Ты что творишь, сука? Ты же стала похожа на шлюху! – взревел он, но за его слова ему в лицо прилетел мгновенный плевок, что буквально привело парня в ярость, и правая рука взметнулась вверх для удара.

Только вот совершить ошибку не позволил отец, крепко перехватив его руку.

– Все сели по машинам. Нас ждет Даша у вас дома, и если мы не явимся через двадцать минут, это будет катастрофа.

Женя продолжал смотреть в глаза жены, мечтая ее убить. Долбанная эгоистка, зацикленная только на своих проблемах, на жалости к себе.

– Я поеду на своей машине, – язвительным тоном произнесла Катя, и уже хотела пойти к машине, на которой приехала, как услышала строгий голос Ивана Сергеевича.

– Мы все едем на моей машине, больше я ничего не хочу слышать.

***

– Наконец-то! Приехал позор нашей семьи! – злобно выплюнула Дарья, когда в квартиру вошел сын с женой.

– Даша, только не перегибай, – попросил Иван, заходя следом, закрывая дверь на ключ и присаживаясь около жены.

– А я не перегну, всего будет в меру. Присаживайтесь, дети!

Катя и Женя присели напротив, на диван. Весь их вид был подобен нашкодившим школьникам, да только школа давно позади, а мелкие неурядицы превратились в большие проблемы. Проблемы, которые, по всей видимости, они сами больше не в состоянии уладить и разрешить, потому что зашли слишком далеко. И сейчас, сидя напротив взрослых, состоятельных людей, Катя впервые за долгое время почувствовала некий стыд, а потому, опустив глаза, медленно притянула лежавший рядом плед, накрывая бесстыдно открытые бедра.

Дарья строго смотрела на родных детей, всеми силами подавляя к ним жалость, а муж чувствовал, как ей сложно, и рукой погладил ее ладонь, в знак поддержки. Она тяжело сглотнула, свободной рукой отбросила волосы назад и, откинувшись спиной на спинку большого кресла, прошипела слова так, будто это была ее последняя капля самоконтроля:

– Я, мать вашу, сейчас научу вас разговаривать друг с другом!

Они сидели друг напротив друга, каждый находясь в своих мыслях – Катя, понурив голову, сгорала от стыда, Женя кипел от злости на жену и ее необдуманные и паршивые поступки, а старшее поколение находилось в смешанных чувствах. Родители просто были в шоке и гневе от поступков своих детей.

– Докатились так, что уже просто ниже некуда! И как оно там? Без гордости и морали? Как? – первая начала задавать вопросы Дарья Борисовна, желая услышать ответы.

– Мама, может быть, сейчас не время? – проговорил Женя, растерянным взглядом смотря на маму.

– Прости, сынок, а когда время настанет? Когда вы скатитесь в пропасть?

– Меня тоже не устраивает то, что происходит сейчас! Но я сам не могу ничего сделать до тех пор, пока моя жена не пожелает мне помочь!

– Катя, что ты молчишь?

Женщина посмотрела на молодую девушку, которая склонила голову, стыдливо пряча глаза, и вздохнула, понимая ее боль.

– Оставьте нас, – попросила Дарья, внимательно смотря на невестку.

– Даша…

– Оставьте, – перебила мужа, бросая на него взгляд.

Женя неуверенно поднялся с дивана и вместе с отцом покинул гостиную, оставляя женщин наедине.

– Катерина, не хочешь мне ничего сказать? – издалека начала Ласточка, прищурив глаза.

– Вы меня никогда так не называли, – потерянно ответила Катя, руками сжимая плед.

– Есть на то причины, правда?

– Вы меня ненавидите? Как Жанна?

– Как Жанна… Я никогда не буду такой, как Жанна. И не смей нас сравнивать!

– Кричите…

– Может, ты хотела, чтобы я тебя приласкала?

– Да, кричите, сколько вам угодно! Можете даже ударить, если вам от этого полегчает.

– Мне полегчает? Мне полегчает только тогда, когда мои дети помирятся, и будут со своей бедой справляться вместе!

– Помирятся…

– Ты не понимаешь, что все страдают? Все страдают, видя тебя такой.

– Какой? Шлюхой?

– Ты не шлюха, Катя.

– А кто я? Я изменила Жене.

– Только ему решать, что с этим делать. Я хочу, чтобы ты просто перестала гулять и пить.

– Вот именно, ему решать. Все и так ясно.

– А кто тебя заставлял делать то, что ты сделала? Кто?

– Я сама, – шепотом ответила она, чувствуя, как горлу подкатил ком.

– Сама! Не так, дорогая моя, трагедию переживают. Не так! А тебе еще предстоит побороться.

– Что вы имеете в виду?

Даша сглотнула и уже с горечью в глазах посмотрела на невестку, которой предстояло узнать о потере еще одного родного и любимого ею человека.

– Дедушка…

– Что? – закричала она, видя боль на лице свекрови.

– Дедушка… Он… Кать, он умер.

– Нет! Нет! Не-е-ет! Это же не правда. Не говорите так!

– Катя, – позвала она, и девушка полными слез глазами посмотрела на Дарью, – хватит, больше нельзя раздельно.

Катерина застыла, абсолютно не двигаясь, а по ее щекам тихо катились слезы, орошая лицо влагой. Внутри все оборвалось, и она почувствовала себя ничтожной и пустой. Она ощутила себя полной дрянью. Ее любимый дедушка, ее единственный родной по крови и любимый человек, тот, который воспитал ее с пеленок. В прямом смысле поставил на ноги – он умер! А она даже ни разу не навестила его в больнице. Не пришла проведать, узнать о его самочувствии, сказать, как любит! Она ничего этого не сделала!

Девушка медленно поднялась с дивана, сделала пару шагов дрожащими ногами и, остановившись посреди комнаты, поняла, что сил больше нет. Ни на что!

– Не-е-е-е-ет! – закричала она на всю квартиру и, упав на колени, зарыдала в голос.

Она, сотрясаясь от громких рыданий, склонилась и лбом уперлась в пол, крепко зажмуривая глаза и стуча руками. Даша видела и практически сама ощущала ее боль, да только ничего не могла поделать. Она знала, подойди сейчас к Кате и начни успокаивать, будет еще хуже.

Но неожиданно в комнату влетел Женя и с безумием в глазах посмотрел на свою жену, которая не просто истерично, а разрывая напрочь свою душу, кричала навзрыд. Дарья видела, как сыну больно видеть любимую вот такой, слабой, слабее, чем прежде, но все равно, когда он посмотрел ей в глаза, она медленно отрицательно качнула головой. Нельзя было трогать Катю. Только не сейчас. Но парень не послушал маму и рывком склонился над любимой, сгребая ее дрожащее тело в объятия. И сам с ней на руках принялся раскачиваться, что-то тихо шепча на ухо.

Родители молча вышли из комнаты, оставляя молодую семью наедине и искренне надеясь, что именно сейчас, в такой сложный момент они смогут прийти хоть к малейшему пониманию.

Женя продолжал раскачивать любимую в своих руках, ощущая ее дрожь, чувствуя ее боль и крик души. Но почему-то именно сейчас он осознавал и ее раскаяние. Возможно, ему показалось, но Кате было стыдно, очень стыдно за свое поведение. Только главное, чтобы было стыдно не за то, что она сейчас плачет, а за то, что натворила в клубе. Ведь парню было ужасно больно из-за ее предательства, и он не знал, что дальше делать, не знал, как жить. Все это время любил свою малышку, свою Белочку, да только, наверное, мало этого было. Не смог удержать, не смог помочь, когда она так нуждалась в этом, не смог поддержать. Как ни старался, у него ничего не получилось. Ребенка не сберег, и жену тоже.

Наверное, прошло больше получаса, пока Катерина перестала плакать, а ее тело дрожать. Женя все это время поглаживал ее правой рукой по волосам, пытаясь передать чуточку тепла. Гладил по голове и шептал, что по-прежнему ее так же сильно любит и нуждается в ней. И, кажется, только теперь до девушки дошел смысл слов мужа. Немного приподнявшись, она потерянным взглядом посмотрела в его глаза, наполненные болью – болью за нее, за Катюшу. А по ее лицу была размазана тушь, глаза красные и больные, и Женя понимал, что мог видеть в них ее душу – разодранную и сломленную.

– Дедушка, – отчаянно прошептала она, и Вишневский рукой прижал ее голову к своей груди и снова услышал громкие рыдания, от которых его сердце обливалось кровью.

За что ей все это? За что она так страдает? За что мучается? Ведь никогда в жизни никому ничего плохого не сделала, но Бог так ее наказал, причем, с самого детства. Понять это Женя не мог, да и не пытался сейчас. Ему хотелось просто забрать у любимой боль и вернуть былое счастье, былую радость и жизнь.

Поднявшись с пола, он удобно подхватил ее на руки и понес в спальню, уложил на кровать, укрывая одеялом и ложась рядом, чтобы ни на минуту не оставлять одну. Теперь нет. Теперь не позволит в одиночку переживать боль. Обняв Белочку, он поглаживал ее по спине, и через час всхлипывания окончательно прекратились, и Женя услышал тихое размеренное дыхание. Его малышка уснула. Это то, что ей было так необходимо.

Катя выглядела очень уставшей и исхудавшей, потому что за все это время она мало ела, много пила и часто плакала. И Жене было сейчас так больно смотреть на нее такую – беспомощную и загнанную. Ей просто необходима была помощь, именно теперь, когда она потеряла человека, заменившего ей семью.

Послышался тихий стук в дверь, а через секунду в проеме показалась Дарья Борисовна с грустным выражением лица. Осторожно прикрыв за собой дверь, она прошла в комнату и присела рядом с сыном, внимательно смотря на уснувшую невестку. Как бы Катя себя ни вела все это время, у ее родных и близких болело сердце за нее. Все переживали и верили, что однажды обязательно все наладится, вернется в прежнее русло, да только вот никак не возвращалось.

– Мы вас забираем к себе, в загородный дом. Катюше необходим свежий воздух.

– Когда похороны, мам?

– Послезавтра.

– Мы справимся?

– А у нас выбора нет, – грустным голосом ответила Дарья и, снова посмотрев на Катю, добавила, – сможешь одеть ее, чтобы не будить?

– Конечно. Ей сейчас необходим покой.

– Сынок…

– Да, мам?

– Ты знаешь, что…

– Я люблю ее, мама. И кто я такой, чтобы не дать шанс?

– Мой сын!

– Дайте нам полчаса.

– Конечно!

Дарья Борисовна покинула комнату, а Женя, плотнее завернув в одеяло любимую, принялся собирать необходимые вещи. Им сейчас действительно будет лучше за городом, на свежем воздухе, где тихо и спокойно, где можно немного позволить себе отдохнуть. Собрав нужные вещи, он бережно принялся переодевать Катю в штаны и легкую кофту, стараясь ее не разбудить. А потом, отнеся сумку в коридор, вернулся за девушкой, поднял на руки и вынес из спальни, собираясь отнести ее в машину отца.