Василий некоторое время сидел и мрачно глядел перед собой, пытаясь найти ответы на многочисленные вопросы. Так и не найдя ответов выскользнул из дома, не замеченный сторожем. Дошел до Садового кольца. Поймал машину, попросив водителя подбросить его до Савеловского вокзала. Среди многочисленных улочек и переулков легко было найти логово для отдыха…


Коростелев рано утром позвонил Майе. Женщина как раз хлопотала на кухне, готовя завтрак. Мобильный находился при ней. Парни еще спали. Полковник рассказал о самоубийстве Летягина, найденном архиве и разыгравшейся поутру трагедии. Немного помолчав, сказал:

— Майя Аркадьевна, с вами хотел бы поговорить генерал-майор Бусыгин. Не могли бы вы сегодня подъехать на Лубянку к десяти утра?

Женщина согласилась:

— Я подъеду с Леоном.

— Тогда я заказываю пропуск…

Кольцова отключилась. Немного подумав, разбудила ребят, рассказав им новости. Завтракали в трагическом молчании — Чекулаев ушел и никто не мог даже предположить, что он мог устроить в ближайшее время.

В восемь утра женщина позвонила Гомельскому. Гена поднял трубку после первого гудка и женщина извинилась:

— Прошу прощения за раннюю побудку, Геннадий Николаевич. Это Кольцова беспокоит…

Бандит весело ответил:

— Доброе утро, Майя Аркадьевна. А я уже давно не сплю. Проблемы? Выкладывайте…

Женщина попросила:

— Не могли бы вы прислать Леона к девяти? У меня встреча на Лубянке. Пожалуйста, усильте охрану охраняемых квартир. Пусть ребята не выпускают объекты из поля зрения ни на секунду. Преступнику удалось бежать. Он ранен и вооружен. Я потом вам все расскажу…

Гена твердо пообещал:

— Мои парни сделали немало снимков Чекулаева. Он ушел от моих ребят вчера. Мы тоже включаемся в поиск. Леон сейчас подъедет. Не отпускайте его сегодня от себя ни на шаг.

Гомельский отключился. Через полчаса в дверь постучали условным сигналом…


Убийца в это время сидел на чердаке старого дома на Вятской улице и внимательно смотрел на зеленоватый экран. Красная точка, всю ночь ни разу не пошевелившаяся, вдруг ожила и поплыла по улицам города. Она остановилась на Ленинградском проспекте возле дома шестьдесят два. Василий заглянул в блокнот — накануне машина тоже останавливалась здесь. Преступник зло ощерился:

— Вот ты где затаилась, сука! Недолго тебе осталось землицу топтать…

Дальше наблюдать за автомобилем он не стал. Осторожно выбрался с чердака и не замеченный никем, покинул убежище.


Полковник Коростелев встретил Кольцову без пяти десять в бюро пропусков. Сам выписал ей пропуск и предупредил:

— Я с вами не пойду. К сожалению дел полно, но вас проводят к генералу…

В здание он входить не стал. Лишь довел до центрального подъезда. В огромном сером здании на Лубянке Майю действительно встретили. Высокий стройный подполковник ожидал ее в огромном холле. Поздоровавшись, повел Кольцову к генералу. Несколько раз они поворачивали в длинных коридорах, поднимались по лестнице. Пару раз у Кольцовой проверили документы, несмотря на сопровождение. Мужчина держался подчеркнуто-вежливо, но женщина заметила в его глазах тщательно скрываемое любопытство. Наконец ее провожатый остановился и распахнул перед ней дверь комнаты.

Но это была лишь приемная. Сидевший за столом усатый полковник поздоровался, переглянувшись с подполковником. Резво вскочил и без доклада провел Майю в кабинет. Из этого она заключила, что ее действительно ждут.

Генерал-майор Бусыгин оказался не старым мужчиной с усталыми глазами и чуть пробивающейся на макушке лысиной. Он сидел за огромным старинным столом и просматривал какие-то документы. Увидев входившую в кабинет женщину, спрятал бумаги в папку на углу стола. Встал и двинулся ей навстречу, внимательно разглядывая посетительницу:

— Здравствуйте, Майя Аркадьевна. Вы точны! Спасибо. Ну вот мы и встретились. Полковник Коростелев говорил мне о вас, как о человеке слова. Вот об этом-то я и хочу с вами поговорить. Зовут меня Иван Артемьевич Бусыгин.

Майя пожала его протянутую руку:

— Здравствуйте.

Генерал кивком указал адьютанту на дверь и тот испарился, бесшумно прикрыв тяжелую дубовую дверь. Иван Артемьевич подвел женщину к двум креслам, разделенным маленьким журнальным столиком:

— Прошу! Что будете — чай, кофе?

Кольцова попросила:

— Кофе, если можно…

Бусыгин сам принес из маленького закуточка в углу кабинета поднос с чайником, чашками, сахарницей, банкой кофе и конфетами в коробке. Включив чайник в сеть, сел напротив женщины и внимательно посмотрел на нее:

— Документы, которые вы нам сдали, по сути, не имеют цены. И думаю, вы прекрасно понимаете, что очутись они в руках прессы, полетит очень много голов. Мы не заинтересованы, чтобы хоть что-то просочилось в газеты. И я хотел бы прямо спросить вас, кто еще читал архивы Чекулаева и Летягина? Есть ли копии, снятые с кассет?

У Майи чуть дрогнули уголки губ:

— Иван Артемьевич, простите, но правды на первый вопрос я вам не скажу. Зато могу дать слово от своего имени и от имени тех людей, кто видел эти бумаги, если вы выполните мои условия, никто и никогда не узнает о существовании разведки в разведке. На второй вопрос отвечу — копии сняты с обоих кассет и скрыты в очень надежном месте. О нем знаю не только я. Это на случай, если вы решите ликвидировать группу. Две-три странные смерти молодых парней и документы частично станут достоянием прессы. Надеюсь, вы правильно понимаете меня? Мы сдержим слово, теперь дело за вами. В милицейских сводках ребят из группы Чекулаева не должно быть! У них должен быть выбор — остаться или уйти.

Бусыгин покачал головой:

— Но вы же понимаете, что так дело не пойдет! Где гарантия, что кто-то из вас не опубликует тайно эти документы?

Кольцова в ответ тоже спросила:

— Хотела бы и вас спросить, а где гарантия нашей безопасности, если мы сдадим копии? Что помешает вам отдать приказ ликвидировать группу и меня в том числе?

Чайник вскипел и пышный клуб пара вырвался из носика почти до потолка. Отопление в здании уже не работало и в кабинете могло быть весьма прохладно, если б не обогреватель в углу. Но даже его на большой кабинет в высокими потолками оказалось не достаточно.

На минуту воцарилась тишина, нарушаемая четкими щелчками. Это громко тикали в углу огромные напольные часы с гирями. Генерал встал, чтобы выключить чайник из сети. Аккуратно положил в чашку Майи растворимый кофе «Моккона» и залил кипятком. Налил себе чай и снова опустился в кресло:

— Берите сахар. Пожалуйста, конфеты! — Тяжело вздохнул: — Майя Аркадьевна, я вас понимаю, но ведь сейчас не тридцать седьмой год. Никто вас не собирается убивать. Не хочу скрывать — архивы этих двух бандитов для нас хуже взорвавшейся атомной бомбы. Страна может разделиться на два враждующих лагеря: простой народ и те, кто побогаче. Мы окажемся посредине и нас будут бить все, кому не лень. Страна не может существовать без разведки! Вы же понимаете!

Женщина слегка улыбнулась:

— Я все понимаю, Иван Артемьевич, но я вам не верю.

Бусыгин вскинул голову и жестко взглянул на нее:

— А вы понимаете, что я могу вас не выпустить из этого здания?

Кольцова широко улыбнулась уже в открытую:

— Похоже, что мы добрались до угроз! И вы еще говорите о нашей безопасности! Интересно, кто проиграет больше в данном случае?

Генерал вздохнул, поняв, что женщину словами не напугать. Устало покачал головой:

— Ваша взяла…

Женщина поняла, что выиграла схватку с контрразведчиком. Иван Артемьевич устало прошел к столу и вытащил из ящика несколько листов бумаги. Подошел к Майе и протянул один ей:

— Смотрите сами, вот оригиналы, а вот копии нескольких приказов, еще вчера отправленные в Министерство Внутренних Дел. Как видите, мы предписываем милиции убрать из всех милицейских сводок и протоколов фамилии и клички из предоставленного вами списка. В том числе отменяем розыск на вас, объявленный полковником Чекулаевым. А вот это…

Генерал протянул ей второй листок:

— …ответ, который пришел сегодня пол-десятого с курьером из МВД. Я отдаю вам копию и этого приказа. Все ваши подопечные свободны, как ветер в поле. Довольны? Забирайте копии приказов и можете проверить их в действии прямо сегодня.

Кольцова быстро просмотрела документы. Довольно улыбнулась:

— Спасибо, Иван Артемьевич. У меня тоже для вас сюрприз. На ваш жест доброй воли, я тоже сделаю вам подарок. Отвернитесь, пожалуйста!

Мужчина отвернулся, не совсем понимая, зачем он это делает. Женщина встала. Приподняв блузку, вытащила из-за пояса юбки спрятанную видеокассету от любительской кинокамеры:

— Можете повернуться. Я отдаю вам копию архива Летягина, прекрасно понимая, что она для вас важнее. Даю слово, что она была единственной. Копия чекулаевского архива останется у нас. Ее тоже будет вполне достаточно, чтобы поднять в прессе волну, хотя и не такую сильную. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Бусыгин улыбнулся и покачал головой:

— Вы очень умная женщина, Майя Аркадьевна! Не хотели бы работать у нас? Насколько я знаю, вы работаете переводчиком. Знаете два языка в совершенстве и два выучили в институте. Читаете и пишите на них вполне сносно. Нам такие люди нужны…

Кольцова рассмеялась:

— Нет, Иван Артемьевич, не по мне это дело! Я хочу жить спокойно. Мне хватило вот этих приключений под завязку.

Генерал-майор сам проводил ее к выходу. На этот раз женщину никто не остановил. По дороге восторгался Майей как манекенщицей и искренне, как ей показалось, посетовал:

— Жаль, что вы не у нас работу начинали. У вас талант…

Галантно поцеловал руку на прощанье и сказал:

— Удачи вам и вашим парням! Я даже рад, что у них есть такой защитник.

Тяжелые двери закрылись за спиной и Майя вздохнула с облегчением, очутившись на улице. Солнце било прямо в глаза и в эту минуту оно показалось ей теплее во много раз, а небо синее, чем обычно. Ласковый ветерок приподнял прядь волос на ее лбу и слегка пошевелил ими по виску. Кольцова облегченно вздохнула, обернувшись на мрачное здание. Окинула взглядом в большинстве своем зашторенные окна и отвернулась. Внешнее спокойствие при разговоре с Бусыгиным далось ей не легко.

«Мерседес» стоял у края тротуара почти у «Детского мира». Леон застыл у открытой задней двери автомобиля, ободряюще улыбаясь. Телохранитель явно понимал ее состояние. Майя шагнула к нему, устало улыбнувшись в ответ. Ноги дрожали как после многокилометрового хождения по подиуму. Эти сто метров до авто она преодолела со значительным усилием. Забралась в темное нутро авто и обессиленно откинулась на спинку. Игорь закрыл дверцу и сел за руль. Посмотрел на женщину в зеркало. Спросил:

— Трудно было?

Кольцова вздохнула:

— Стены давят…

Шофер оглянулся и протянул ей леденец на палочке:

— Держите. Суньте в рот и откиньтесь головой на спинку. Я специально купил. Здорово успокаивает.

Кольцова последовала его совету. Пока ехали к Ленинградскому проспекту, она действительно успокоилась, оставив от леденца палочку…


Чекулаев в девять утра был на Ленинградском проспекте, во дворе дома шестьдесят два на угнанной синей «тойоте». Вскрыть машину, отключив сигнализацию, для него тоже не являлось проблемой. За годы, проведенные в звании полковника разведки, он усовершенствовал свои былые навыки, теперь считая их дилетантскими.

В девять тридцать он лежал с биноклем на крыше дома напротив и внимательно наблюдал за окнами, пытаясь определить, где живет Кольцова. Медленно переводил оптику с окна на окно. Дом оказался с пятью подъездами и это усложняло задачу. Некоторые окна остались зашторенными и разглядеть, кто находится внутри, не получилось. Прошло почти два часа. Василий успел за это время перекусить купленными в кафе бутербродами с копченой колбасой и яблочным соком, прихваченным в уличной палатке. Светиться в крупном гастрономе поблизости он не рискнул.

Из среднего подъезда неожиданно вышел высокий парень. В нем было что-то знакомое и Чека моментально направил бинокль на прохожего. Перед ним был Евгений Гуляев. Свернутый пакет в его руках не оставлял сомнений, что парень отправился в магазин. Бандит аж дернулся от радости, едва не выронив оптику:

— Везет так везет! Это же наш жених! Посмотрим, какая у него кровь…

Чека быстро спустился вниз и крадучись двинулся вслед за Гуляевым. Он часто оглядывался по сторонам в поисках милиции. Бандит прекрасно понимал, что данные на него уже поступили в розыск и стоит хоть одному менту засечь свеженькую физиономию, все его планы мести полетят к черту. Василий так торопился, что даже успел заметить, в какой магазин зашел Дон Жуан.