— А я не к вам и не к Гале. Я к дочери, поздравить ее с Днем рождения! И она мне рада, видите, как рада!

Он продолжал меня обнимать, а я просто вцепилась в него мертвой хваткой, боясь, что он сейчас уйдет. А еще очень боялась скандала. Но я была уверена, что смогу отстоять свое человеческое право — иметь настоящего отца! От страха мои пальчики почти впились в его руку.

Бабушка от безысходности только взмахнула руками. И тут раздался мамин вопль.

— Какого черта ты?.. Маша, отойди от этого человека! Маша, кому я говорю!

Я отрицательно покачала головой.

— Галя, прекрати истерику! Я в твою жизнь не лезу. У тебя своя, у меня своя. Только вот дочь у нас общая. Как бы ты ни скрывала сей факт. Я пришел ее поздравить и провести с ней этот день. Я и так очень много пропустил в ее жизни.

— Ты надеешься, что я позволю тебе общаться с дочерью?

— А куда ты денешься?

— Я выхожу замуж, и Герман удочерит ее. У нее будет нормальная семья и нормальный отец. Это не разговор в подъезде.

— Машенька, ты любишь Германа? — спросил мой настоящий отец.

Я лишь отрицательно покачала головой.

— Я докажу свое отцовство, и мы подружимся с Машенькой.

— Ты алкаш, Слава.

— Я не пью. У меня семья, два сына. Галя, потом. Давай, все потом, я намерен провести сегодня день с дочерью.

— Я ненавижу тебя! Откуда ты взялся?!

— Дочь позвала, понимаешь?! Задумайся! Она меня нашла! Может, потому, что ей любви не хватает?

— О, а вот и именинница?! — по лестнице спускался Володя.

— Здравствуй, Слава! Молодец, что пришел. Планы какие? Мы с Машенькой идем в салон прокалывать уши, а потом в парк на карусели, еще у нас в планах кафе и пицца.

— Какие уши? Володя, я не понимаю… — мама побледнела от возмущения.

— А вот какие, — он достал коробочку и открыл, — это мой подарок, Машенька.

Я изумленно смотрела на самые настоящие золотые серьги с голубыми прозрачными камушками.

— Володя, ты совсем с ума сошел? Это же дорого! Может, ты ее еще в жены возьмешь?

— В жены? Отдашь? Если отдашь, я лет десять подожду. Пойдешь за меня замуж, а Машка?

— Ты же шутишь? — смеясь спросила я.

— Шучу! Серьги нравятся?

Я поцеловала его.

— Я сейчас быстренько оденусь, только не ссорьтесь, пожалуйста! Какая я счастливая, мамочка!

Володя и папа остались в подъезде меня ждать. Я положила папиного мишку на свою кровать, надела футболку и шорты, кеды на ноги, расчесала волосы и просто оставила их распущенными. Попрощалась со злющими мамой и бабушкой, обещала вести себя хорошо. Выскочила в подъезд, схватила за руки двух мужчин, ожидавших меня, и, сверкнув глазами, воскликнула:

— Ну что, гуляем?!!

Под их смех мы вышли на улицу.

День удался! Карусели сменяли одна другую до головокружения и тошноты. Мою бледность и плохое самочувствие заметил отец. Он принес воды и призвал просто посидеть на лавочке.

Я смотрела на озеро и мечтала, просто мечтала о кораблях и парусниках, о себе — принцессе и Володечке… Вот если бы он меня подождал и правда женился… как я была бы счастлива. Хотя я и сейчас счастлива.

Папа все время говорит, что я похожа на его маму, глаза — копия. Он все время смотрит на меня и улыбается, а у него красивая улыбка, добрая такая. Папа! — слово-то какое? А вот не была бы я такая любопытная, то не было бы у меня настоящего папы. Пришлось бы мне мириться с этим бегемотом — Германом. И что моя мама в нем нашла? Правда, я слышала, как она говорила тете Наташе по телефону, что она уже не в том возрасте, чтобы выбирать… а я подумала, зачем мне говорить что влюбилась? А сама просто идет замуж, потому что больше не за кого. Лучше бы за Володечку пошла.

Интересно, почему они с папой расстались? Они были бы красивой парой и я с ними… Неужели нельзя сначала спросить у ребенка, а потом уже творить. Ведь ребенок не обманет и не предаст. Это только взрослые учат детей врать, изворачиваться и хитрить. Потому что правду слышать и знать не хотят! Вот и приходится выкручиваться, чтобы лишний раз не попало. Вот так мы, дети, и черствеем душой, по мере взросления. И жить со взрослыми становится все трудней и трудней. И главным в общении становится слово — компромисс, а так хочется, чтобы главным в жизни была любовь.

Все, вроде, голова больше не кружится. И мы пошли дальше. Кафе было чудесным. Пицца вкусной — все три вида. Мы заказали разные, а потом делились, а смеху сколько. Вот не представляете, что такое проводить свой День рождения в компании самых важных мужчин в жизни!

И косметический салон посетили и уши прокололи. Боялась я, конечно, но с такой поддержкой будешь смелой. Сережки красивые, даже у моей мамы таких никогда не было. Сколько я перед зеркалом крутилась в салоне… А все девушки засматривались на моих мужчин.

Домой мы вернулись около восьми вечера. С папой расстались еще в метро: он поехал к себе, но обещал вернуться. Прям как Карлсон из мультфильма.

Мы с Володечкой подходили к квартире и уже слышали, как вопила мама сквозь закрытую дверь. Но я решила не расстраиваться: поорет и перестанет.

Двери открыла бабушка, и я сразу направилась к себе. Я жутко устала и только сейчас поняла, что шевелиться больше не могу, только лечь, обнять папиного мишку и спать. Только мишки у меня на кровати не было. Я искала его везде. И в шкафу, и под подушкой, и под кроватью — вдруг упал. Но его просто нигде не было. Без мишки я спать не лягу, как же… Пойду у бабули спрошу. И я пошла.

— Бабуля, у меня мишка-Тедди пропал, кофейный такой, ты не видела?

— Это которого Слава принес? Забудь. И не вздумай у матери спрашивать.

— Что случилось? Где мой мишка?! — я начинала злиться, предчувствуя непоправимое.

— Расстроилась она. Твой отец — не самое лучшее воспоминание, а тут явился. Нервы трепать он мастак. С чего он вообще решил, что ты его дочь?!

— А что, не его? — спросила я. — Он говорит, что у меня глаза, как у его матери.

— Да ты вообще в их породу. Мать не тронь.

Но меня уже ничего не могло сдержать, даже заплаканное мамино лицо.

— Где мой мишка?! — почти кричала я.

— В помойке, — прошипела она.

Я побежала и нашла изрезанную на мелкие кусочки игрушку. Мне казалось, что мое сердце сейчас разорвется.

— Почему ты убила его? Это мой мишка, мой, только мой! Он должен был жить со мной, он живой, он подарок! Мне его мой папа подарил! Понимаешь?! От всей души подарил! А ты… Ты меня всего лишила, всего на свете: Володечки лишила, папы родного лишила, меня все безотцовщиной дразнили, и моего мишку изрезала! Что ж ты за мать такая, хреновая?! Почему рядом с тобой жить не хочется?! Ненавижу, тебя и Германа твоего бегемотского тоже ненавижу! И зачем ты меня только на свет родила?! Я же тебе в тягость, вон замуж никто не берет! Уйду я от тебя!

Я не слушала ее вопли, схватила свой кошелек с мелочью и как была в тапочках, так и убежала. Думать, куда идти, особо не приходилось, впереди ночь, а мне надо попасть к папе до ночи. И пусть мне его жена не нравится. Но он-то меня любит…

====== Родители ======

Пока я шла к станции метро, продумывала линию поведения. Я не должна привлекать внимания. Как этого добиться? Во-первых, не плакать. Во-вторых, надо держаться какой-нибудь взросленькой тетеньки. Пусть все думают, что я не одна. Жаль, что я так плохо знаю линии метрополитена. Но я умею читать и думать! Разберусь.

Я добралась. Уже подходила к папиному дому, когда услышала его голос.

— Света, не надо звонить в полицию. Она сейчас подъедет, она очень умная девочка, вот увидишь, с ней ничего не случиться.

— Слава, ей десять лет, всего. Чем раньше начнут искать, тем лучше.

Я побежала к ним, слезы прорвались и я всхлипывала.

— Папа, я здесь. Не надо в полицию!

Он подхватил меня на руки и обнял.

— Машенька, мы так волновались!!! Малыш, пойдем домой.

— Куда домой? — испугано спросила я.

— Ко мне домой. Ужинать и спать.

Мы вошли в его квартиру, вернее он внес меня на руках. Его жена — Света была с нами и уже не злая.

— Папочка, мама моего мишку убила, — я снова залилась слезами.

— А это кто на диване сидит?

Я глянула на диван, там сидел кофейный мишка, только на кофточке сердечко было желтое, а не красное.

— Хочешь сказать, что он сбежал и переоделся?

— Как и его хозяйка.

— Машенька, пойдем ужинать, потом в душ и я тебе ночнушку купила, чтобы было в чем спать.

— Спасибо, тетя Света, а где мальчики?

— Они у мамы моей, тут недалеко. Ты с ними обязательно познакомишься, только не сегодня.

Я поела, ощутив в один момент зверский голод, потом легла на диване, обняв моего любимого мишку, а папа сидел рядом и гладил мои волосы пока я не уснула.

Проснулась от голосов на кухне. Там вопила моя мама.

— Слава, чем ты ее приворожил? Ну что ты такое сделал, что она влюбилась в тебя, а, Слава?

— Галя, ты не о том говоришь. Она меня нашла, потому, что ей нужен был отец. Пойми, не Герман, которого она не признает, а родной отец. Она умна настолько, что смогла все выяснить, у твоей мамы и твоей подруги Наташки. Ты гордиться такой дочкой должна.

— И что делать будем?

— Во-первых, нужно вписать меня в ее документы, а потом будем ее растить. Я буду тебе помогать. И видеть ее буду, и встречаться с ней.

— У тебя семья со Светкой, зачем тебе?

— Она моя дочь.

— А ты уверен? Ты же избил меня тогда, за то, что я гуляла! Или забыл? Или по пьяни тогда ревновал?

— Галя, прекрати.

— Почему прекратить? Света про тебя все знает, она же преследовала тебя, везде за нами тащилась, чтобы вдвоем не оставлять. Да, ладно, Светка не пыли. Живете и живете. Он пьет так же?

— Нет не пьет, это только из-за тебя он пил. Галка, речь о вашей дочери. Так ты беременной от него ушла?

— Он избил меня до полусмерти, я в больнице с сотрясением лежала. Потом дома, с депрессией, а потом аборт делать было поздно. Вот так Машка и появилась. И не смотри на меня, словно, я тебе три рубля должна.

— Нет, Галя, не три рубля, ты мне дочь должна. И если надо я в суд пойду, но, что она моя докажу.

Я ничего не могла понять. Мой папа, который хороший, избил мою маму, а потом бросил пить. Так он хороший? Или не хороший?

Я вылезла из-под одеяла и пошла на кухню. Мишку я не оставила, взяла с собой. На кухне сидели за столом мама, Володя, папа и его жена Света. Я вошла, подошла к Володе, и залезла к нему на колени. Все смотрели на меня.

— Папа, ты правда избил маму?

— Ну как, приятно отвечать на вопрос дочери? — с вызовом спросила мама.

— Галя, не нарывайся, — вам сейчас предстоит вместе со Славой объяснить десятилетнему ребенку, почему вы такие, и судья у вас, пожалуй самый строгий и справедливый. — сказал мой Володечка, а мои родители опустили глаза в пол.

Все молчали, а мне было хорошо несмотря ни на что, они были рядом, все, самые родные люди. И мама, и папа, и Володечка, и даже тетя Света, которая уже тоже стала хорошей.

— Машенька, детка, а ты спать не хочешь? — спросила тетя Света.

— Нет. Когда я здесь, они не ругаются. Я очень хочу все про них узнать, но они молчат. Я не думаю, что люди, которых я люблю плохие. Я тоже хорошая, но ошибаюсь, иногда, и они ошиблись. Но это не повод их не любить. Вот мама моя кричит все время, но она хорошая — в душе. И папа хороший. Я с ним сегодня весь день была. А дети все чувствуют. И я чувствую, хотя уже большая и почти взрослая.

Володя поцеловал меня в лоб, а все смеялись.

— Ох, Галя,- произнесла тетя Света, вот повезло тебе с дочкой! Такая она чудесная у тебя получилась. А если хотите, я сама все про вас расскажу. Все на моих глазах было. И учились мы все вместе в одном институте, и в группе одной. Если ошибусь — исправите.

Мои родители продолжали молчать. А тетя Света восприняла их молчание, как сигнал к действию.

— Так вот Машенька, когда мы познакомились, нам всем было по семнадцать лет. То есть мы всего на семь лет были старше тебя. Мы подружились, создали свою компанию. Девушки: Галя, Наташа и я, а парни: Слава, Коля — Наташин муж, и Андрей. Андрей как-то быстро отпал, поссорившись со Славой из-за твоей матери. Нас осталось пятеро. Очень быстро в нашей компании сформировались две пары Слава с Галиной и Наташа с Колей, а я была при них. И да, уже тогда я была влюблена в Славу. Но ему была нужна только Галя. Прошло полгода, они стали жить вместе. Так не оформляя отношения, оставляя все на потом. Славины родители отдали им квартиру, помогали материально. Слава нашел работу и после занятий в институте шел на работу, а Галя с Наташей гуляли. Коля завалил сессию и его забрали в армию. Наташка осталась одна. Но одна она быть не могла и не хотела. Она не умела ждать, хотя обещала дождаться Колю из армии. Она должна была быть в компании, на виду, в центре внимания. А Галя — верная подруга с ней. Так вот возвращается Слава с работы, а жены нет, ужина нет, и где она он не знает. Приходит, когда вздумается, еще и провожает ее кто-нибудь. Естественно скандал, чуть ли не до драки, потом примирение в постели и наутро, они в институте с синяками, царапинами, но счастливые. Неделю, другую у них все хорошо и любовь до гроба, потом все сначала, снова Наташку тянет на приключения, а Галя с ней. Как же подругу ведь не бросишь. И вот так в ожидании жены с гулянки Слава начал пить. Скандалы стали чаще и чаще, синяки виднее и виднее, причем у обоих. Родители попытались вмешаться, но ни к чему хорошему это не привело. Нина Васильевна рассорилась со Славиными родителями вусмерть, а следом и со Славой. По ее словам — он плохо относился к ее дочери. А дочь, вроде как была примерной женой. Чем больше времени проходило тем чаще случались загулы у Гали с Наташкой и тем больше пил Слава. И в один день, вернее ночь, она заявилась домой под утро, пьяная с кавалером. Слава пил всю ночь, и был гораздо пьянее ее. Когда началась драка, кавалер сбежал. Соседи из-за шума вызвали милицию и скорую. Галю забрали в больницу, а Славу посадили. Нина Васильевна написала заявление на него. В милиции его тоже избили и он лежал в той же больнице, что и Галя. Я ходила к нему, поддерживала. Его родители откупились от Гали, и суда не было. Вот и вся история. О том, что Галя беременна он не знал и о существовании дочери тоже не знал. Мы поженились через полгода. Он не пил и не пьет вообще. У нас два сына. Галя институт бросила. Наташка ничего нам не говорила о ней. Потом Коля вернулся из армии и они поженились.