Пока мы шли по, казалось, бесчисленным коридорам, Роман заговорил со мной:

— Твоя подруга — не промах, но только у не ничего не выйдет.

— О чём ты? — изобразила я искреннее недоумение.

Роман заулыбался:

— Ты всё прекрасно понимаешь. Наталья, конечно, на редкость красивая женщина, но только не во вкусе Глеба.


Слегка оторопев, я остановилась. Как это Наташа может кому-то не нравиться — такого быть не может! Прищурив глаза, я произнесла:

— Признайся честно, ты просто злишься. С тебя она переключилась на него и это не могло не задеть твоего самолюбия.

Он ответил:

— Вовсе нет, я ожидал этого. Ты, конечно, извини, но сразу видно, что Наталья — охотница за деньгами.

Понимаю, что он прав, но всё равно мне стало обидно за подругу. Да! Она мечтает выйти за богача. Но, несмотря на свою любовь к деньгам и стремлению к славе, любить она всё-таки умеет и полностью отдаёт себя отношениям.

— Знаешь человека всего один день, и уже судишь о нём, — упрекнула я. — А вдруг ты ошибаешься?

Роман поозирался по сторонам, чтобы убедиться, что здесь нет никого, кроме нас и, подойдя на шаг ближе ко мне, заговорил вполтона:

— Допускаю, что в твоей подруге я могу ошибаться, но друга своего я знаю с детства. И поэтому с твёрдостью могу заявить, что у Натальи нет шансов.

— Тогда объясни, почему?

Роман снова посмотрел по сторонам, потом остановил взгляд на мне:

— Потому что Глеб относится к тому редкому типу людей, которые называются однолюбы. Он до сих пор не может забыть свою первую любовь, которую потерял четыре года назад. Этому поспособствовал Альберт Игнатьевич, так как девушка не обладала благородными корнями. Он просто помешан на своей родословной.

Пока разговор плавно не ушёл в другое русло, напомнила ему:

— Так что произошло с девушкой? — в первую очередь эта история заинтересовала меня из-за Наташи. Очень хочется понять, есть у неё шанс или нет. Если нет, то надо срочно ей рассказать, чтобы предотвратить очередное разочарование.

— Да ничего страшного. Отец Глеба предложил ей очень крупную сумму денег за то, чтобы она уехала из этого города очень далеко и желательно навсегда, дав понять, что в случае отказа он лишит Глеба наследства и в итоге она не получит ничего. Девушка согласилась, теперь уже четыре года живёт в Америке. Глеб, конечно же, был возмущён поступком отца и нашёл-таки свою Светлану спустя год, но она к тому времени уже была замужем за другим и родила ребёнка.

— И ты говоришь — ничего страшного? Он же разбил сердце сыну.

— Да, так и есть, Глеб переживает до сих пор. Даже Мэри, не смотря на свой ум и привлекательность не смогла вытеснить Светлану из его сердца. Женился он на ней скорее со злости, а не разводится из жалости. Уж очень она старается угодить ему во всём.

— Подозреваю, что жену подыскал для сына сам Альберт Игнатьевич.

— Именно, — так же шёпотом ответил Рома. — Отец долго искал сыну невесту с аристократическими корнями и должным воспитанием. Мэри даже долгое время жила в Англии, училась там, первое время говорила с акцентом, но, пожив здесь год, быстро от него избавилась. Глеб хорошо к ней относится, даже иногда подыгрывает ей, изображая любящего мужа, но до сих пор и пальцем к ней не притронулся, хотя женаты уже три года.

— Очень грустная история. Надеюсь, теперь Альберт Игнатьевич жалеет о своём поступке. В итоге сделал несчатными столько людей, даже Мэри в их число попала.

— Вовсе нет, он до сих пор считает себя правым и обвиняет сына, что тот никак не хочет порадовать его внуками.

Мне даже стало немного страшно от такого рассказа. Это же каким надо быть холодным и расчётливым человеком, чтобы не жалеть чувства родного сына! Не повезло Глебу с отцом.

— А где его мать? Она наверняка тоже из аристократок?

— Да, ты права, но она умерла очень давно, Глеб её даже не помнит. Его воспитывала гувернантка, очень милая женщина, полностью заменила ему мать. Светлана — её родная дочь. Так что любовь у них, можно сказать, с детства.

История получается ещё печальней. Стало жаль Наташу — она столько лет мечтала встретить и окольцевать богача и тут — снова неудача. Пора спасать её, сегодня же вечером всё расскажу. Хотя — нет, лучше не стоит, уверена, что даже при такой информации она не сдастся, ещё более рьяно начнёт завоёвывать Глеба, в надежде, что именно у неё получится заствить его забыть первую любовь.

— Только прошу, не рассказывай подруге, — как будто прочитал мои мысли Роман. — А то я себя неловко чувствую, разоткровенничался тут с тобой, сам не понимаю, почему. Может, ты ведьма?

— Не собираюсь я ничего рассказывать, если, конечно, ты и дальше будешь откровенен.

— Конечно, о чём ты хочешь ещё знать?

— Зачем мы здесь? Ты ведь не просто так познакомил нас с Глебом, верно?

Роман разулыбался, как чеширский кот из сказки "Алиса в стране чудес":

— Для того и познакомил, чтобы он немного развеялся и отвлёкся от своих мрачных мыслей. Вы, девчонки, не представляете, наколько вы клёвые. Абсолютно разные и в тот же момент отлично дополняете друг друга — очень редкое сочетание. Когда я увидел вас вместе, вы сразу напомнили Ольгу и Татьяну из Евгения Онегина. Наталья — как Ольга — весёлая, задорная, где-то легкомысленная, ты — как Татьяна — спокойная, скромная, рассудительная, — он замолчал и, посмотрев на книгу в моих руках, продолжил, — тоже любишь читать.

— Спасибо за столь лестное сравнение, но ты сейчас ведёшь себя не лучше Альберта Игнатьевича. В своём стремлении развлечь друга, ты совсем не подумал о наших чувствах и о чувствах Мэри. Она, конечно не подарок, судя по её поступкам, но тоже женщина и, скорей всего, любит Глеба, если ревнует и старается во всём угодить.

Роман тихо рассмеялся:

— Мэри? Любит? Уверяю тебя, за все три года, что она здесь, я достаточно хорошо её узнал. Мэри не любит никого, кроме себя. И все её старания только ради того, чтобы не потерять богатого мужа и, следовательно, положения в обществе. Она хоть и аристократка, но их семья давно обанкротилась. Образование и то получила благодаря рекомендациям и материальной помощи богатых родных, но на этом их помощь закончилась. По своей натуре Мэри больше подходит самому Альберту, нежели Глебу. Лучше бы он сам на ней женился и родил ещё одного наследника. Думаю, она не была бы против такого варианта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот не знаю почему, но мне стало очень неприятно это слышать. Может, из женской солидарности, может потому, что Роман сам стал мне неприятен после этих откровений. Значит, познакомился с девчонками, понравились, решил развлечь друга — очень “замечательная” схема. Даже противно.

— Спасибо, что проводил, дальше сама дойду, — сказала я ему и отправилась дальше по коридору.

— Подожди, — догнал он меня. — Ты что, обиделась? Ты хотела правду — я тебе её сказал. Что конкретно тебя так разозлило?

“Да всё! “ — хотелось мне ему крикнуть. Но, чтобы не развивать эту неприятную тему дальше — промолчала, а вместо этого сказала:

— Ничего меня злит. Поживём здесь три дня, поразвлекаем твоего друга, и уедем.

— Но ведь вы тоже развлечётесь. Разве тебе здесь не нравится?

— Нравится, — ответила я, а про себя добавила: — “Нравится так, что аж зубы от злости сводит. Потом мне надо будет ещё Наташку из депрессии доставать! Ух! Зачем я только в тот бар пошла и тебя там увидела?!” — вспомнила я вчерашний день, когда мы познакомились. Вот чуяло же моё сердце, что этот тип мне неприятен, не смотря на свою привлекательную внешность…

— Да ладно тебе, расслабься, — взял он меня за плечо и хотел развернуть к себе, но я высвободила свою руку, рассержено на него взглянув.

Он больше ничего не сказал, остановился и не стал меня преследовать. То-то же, дошло наконец, что ошибся с выбором "девочек для развлечения".

С трудом нашла свою комнату, предварительно чуть ли не в каждую заглянув. Вот зачем надо было делать комнаты такими одинаковыми? Свою я узнала по моей расчёске, которую я оставила на тумбе у зеркала. На эту же тумбу я положила книгу и, упав на кровать, переживала о случившемся. Как же Наташку жалко! Как бы её отсюда вытащить? Тут же вспомнились её слова, ещё у меня дома: — “Несмотря на все мои любовные катастрофы, я не отчаиваюсь… кое-какой панцирь нарастила…” Действительно, что я так распереживалась, ещё ведь ничего такого не произошло. Может, она и не влюбится в него. Да даже если и влюбится — не впервой, переживёт, а я буду рядом, поддержу.


Кажется, успокоилась, даже дышать легче стало. Вспомнив про время, я взяла телефон и позвонила маме. Я всегда звоню ей в восемь вечера — так условились, а то иначе бы она никогда не отпустила меня одну в чужой город. Только папа смог её уговорить, взяв с меня обещание регулярно звонить.

Поговорив с мамой, я устроилась в кровати поудобней и принялась читать книгу. Оказывается, не всё так запущенно, в основном текст я понимаю, несмотря на множество незнакомых слов, которые я тут же искала в интернете, чтобы узнать их перевод. За этим занятием я не заметила, как быстро пролетело время. Только когда текст стало сложнее разглядывать, я поняла, что уже прилично стемнело и пора бы включить свет.

Включив стоящий рядом с кроватью светильник, я взглянула на часы: половина одиннадцатого, а Наташки всё нет. Или она уже в своей комнате? Да ну, вряд ли бы она мимо меня прошла, обязательно бы забежала, чтобы поделиться впечатлениями. Но я всё же проверю.

Только я поднялась с намерением пойти в Наташину комнату, как в мою кто-то постучал.

— Войдите!

Вошла девушка, судя по униформе — горничная.

— Простите, если потревожила, я пришла задёрнуть портьеры и приготовить вашу кровать ко сну.

— Да это вовсе необязательно.

— Это моя работа, — ответила она и, подойдя к окну, начала с помощью верёвок с кисточками, сдвигать плотные шторы. Затем она расправила мою кровать, взбила подушки и, вернувшись к двери, с милой улыбкой произнесла: — Приятного вам отдыха!

Девушка вышла, а я до сих пор нахожусь в лёгком шоке. Удивительно, что она не предложила мне помочь раздеться, как в старых фильмах про аристократов. Понимаю, что хозяин дома повёрнут на своём происхождении, но не до такой же степени! Слуги такие угодливые, прямо как в королевском дворце — это, я считаю, уже перебор.

Только я снова собралась выйти, как Наташка вошла ко мне сама, одетая в красивый длинный халат и, загадочно улыбнувшись, распахнула его, демонстрируя красивое нижнее бельё.

— Ну, как я тебе?

— Потрясно, — честно сказала я. — Но не торопишься ли ты?

Запахнув халат, она ответила.

— Только избавь меня от своей морали, не порти настроение. Лучше пожелай мне удачи.

Натка послала мне воздушный поцелуй и ушла.

А я присела на кровать и моё воображение стало рисовать такую картину: входит Наташа в спальню к Глебу, а там — его жена. Вот же конфуз получится! И так всем понятно, что никто не поверил Мэри, когда она сказала, что ждёт Глеба в спальне. Зачем она упорно создаёт видимость, что у них всё хорошо? Если Глеб и зайдёт к ней в спальню, то только для того, чтобы пожелать спокойной ночи. Может это она и имела ввиду? Ой, да кто их разберёт? Мне было бы абсолютно плевать на их отношения, если бы не моя подруга. Эх! Вляпается она, вот чую, что вляпается!

Похоже, сейчас не смогу заснуть, из-за всех этих переживаний, да и на новом месте я всегда долго привыкаю. Надо немного прогуляться. Погода хорошая, тёплая, комаров вроде не так много. Выйдя из комнаты, я посчитала двери, чтобы опять долго не искать: моя — пятая справа.

Когда оказалась на улице, поняла, что уже прилично стемнело. Если бы не яркие фонари вдоль дорожек и у самого замка, то пришлось бы мне гулять в полной темноте. А вон, кажется сад впереди виднеются ровно подстриженные кусты. Пройдя по каменной дорожке я, вошла за ограждение, — которое было из этих самых кустов. И, к моему удивлению, я наткнулась на Глеба.

— Тоже любишь гулять перед сном? — спросил он.

— Да, — ответила я, не скрывая удивления. Он же вроде должен сейчас быть с Наташей! — А ты долго здесь гуляешь?

— Где-то с полчаса. А что?

Странно, Наташа ушла к нему примерно двадцать минут назад. Значит, он не ждёт её? Или они не условились о времени? А может, он вообще не в курсе?

— Да так, просто — не ожидала тебя здесь встретить.

— Я тоже не ожидал встретить тебя, но рад, что теперь у меня есть компания, — ответил он и, подставив мне локоть, — пройдёмся?

Я, конечно, растерялась, не зная, как поступить и всё же взяла его под руку, обещав себе, что это ненадолго, а то неудобно отказать — он всё-таки пригласил нас погостить. Про себя я ещё подумала: — "Не предаю ли я подругу?" Кажется, ничего предосудительного не делаю, просто проугливаюсь с её как бы будущим мужчиной, ведь на него у неё грандиозные планы и я в ни коей мере не пытаюсь встать между ними. Но! Она сейчас в его спальне! Ждёт его! А я, получается, его отвлекаю!