— А теперь я оставлю вас, леди Маунтфорд, — трубным голосом провозгласил доктор Мейбери, который отличался изрядной глухотой, равно как и шаткостью походки. — Я поговорю с вашим супругом и оставлю для него дальнейшие указания. Покойной ночи.

Он вышел из комнаты, и Люсия услышала доносящиеся из холла голоса, но, хотя доктор Мейбери говорил довольно громко, слов она разобрать не смогла.

Как только раздался звук закрывшейся входной двери, она сбежала вниз.

— Сэр Артур, — окликнула она отчима. — Что он сказал?

Он был мрачен, и сердце у Люсии сжалось от страха.

— Боюсь, что мы должны приготовиться к худшему, — угрюмо сообщил отчим. — Доктор Мейбери говорит, что он больше ничего не может для нее сделать.

— Нет! Нет! — вскричала Люсия, закрывая руками побледневшее лицо. — Этого не может быть!

— Я все обдумал, и нам остается лишь один выход, — добавил сэр Артур. — Хотя я и получил деньги от лорда Уинтертона, почти все они ушли на то, чтобы расплатиться с нашими кредиторами. Но мне известно, что он знаком с блестящим специалистом по грудным болезням из Швейцарии, который может ей помочь.

— В таком случае мы должны немедленно попросить его снестись с ним! — воскликнула Люсия.

— Он обойдется нам недешево, Люсия. Я совсем не уверен, что у нас достанет денег, чтобы расплатиться с ним.

— Но вы должны! Должны! Вы не можете позволить ей… умереть!

— Я подумаю, — ответил сэр Артур. — Я очень привязан к твоей маме и не намерен терять ее так скоро после нашей свадьбы.

— Я спрошу у лорда Уинтертона, не сможет ли он помочь нам. Вы сами говорили, что он был в восторге от того, как я выполняю свои обязанности, а совсем недавно он сказал, что я должна быть готова работать сверхурочно над новым проектом. Быть может, он одолжит нам денег, чтобы заплатить этому швейцарскому доктору, если я скажу ему, что буду работать и в выходные.

— Не думаю, что он откажет тебе в чем-либо. Похоже, ты произвела на него сильное впечатление.

Люсия пожелала ему спокойной ночи и вернулась в комнату матери, где просидела у ее кровати всю ночь и даже задремала. Ей показалось, что матери стало легче дышать, да и кашляла она не так сильно.

«Не исключено, что лекарство все же окажет нужное действие», — подумала девушка.

Часы в холле пробили половину шестого. Вскоре проснутся слуги и начнется обычная суета. Потянувшись, она вновь взглянула на мать.

— Ей стало лучше, — прошептала она и поднялась на ноги, чтобы звонком вызвать миссис Дарроуби.

При этом у нее совершенно вылетело из головы, что сегодня к ним пожалует с визитом Эдвард, дабы получить от нее ответ на его предложение руки и сердца.

* * *

Глаза у Люсии уже слипались, когда появилась миссис Дарроуби.

— Теперь я позабочусь о ней, мисс. А то вы выглядите так, словно спите на ходу.

— Вы не забудете передать Мэри-Энн, чтобы она разбудила меня ко второму завтраку? — спросила Люсия, прикрыв зевок ладошкой.

Не успела голова ее коснуться подушки, как она провалилась в глубокий сон.

Но, когда спустя несколько часов Мэри-Энн разбудила ее, девушке показалось, что она едва смежила веки.

— Что, уже пора обедать? — сонным голосом поинтересовалась она.

— В общем, нет, мисс… — запинаясь, проговорила Мэри-Энн.

— Тогда зачем же, ради всего святого, вы меня разбудили?

Люсию охватило раздражение. Она всю ночь просидела у постели матери и теперь чувствовала себя совершенно разбитой.

— Внизу вас ожидает мистер де Редклифф. Я сказала ему, что вы спите, но он был ужасно настойчив. Он ничего не пожелал слушать и заявил, что вы ждете его. Он очень сильно рассердился на меня, честное слово.

Только сейчас Люсия вспомнила данное ему обещание.

— Он прав — у нас с ним действительно назначена встреча. Я совсем забыла об этом. Пожалуйста, сойдите вниз и попросите его немного подождать, хорошо? Я скоро спущусь.

Мэри-Энн положила на кровать стопку свежевыглаженного нижнего белья и быстро вышла из комнаты.

«О боже! Жаль, что у меня не достало присутствия духа позвонить ему вчера вечером в Гринсайдз, чтобы перенести его визит, — подумала она. — Сейчас у меня просто нет сил на объяснения».

Была всего лишь половина двенадцатого, и Люсия втайне надеялась, что сумеет избавиться от него до обеда.

Десять минут спустя она вошла в гостиную. Ей показалось, что и Эдвард выглядит бледным и осунувшимся, и мельком подумала, а не провел ли и он бессонную ночь.

— Люсия! — вскричал он и бросился к ней навстречу.

Она позволила ему поцеловать себе руку, после чего быстро отняла ее.

— Не хотите ли выпить чаю? Право же, я приношу свои извинения за то, что заставила вас ждать. Мама по-прежнему чувствует себя очень плохо.

— Значит, ей не стало лучше? — осведомился он.

— Нет. Вчера вечером нам пришлось вызвать к ней доктора Мейбери, и положение остается крайне серьезным.

— О, мне очень жаль, и теперь, я полагаю, вы откажетесь отправиться со мной на верховую прогулку нынче утром? Впрочем, уже и так поздно.

— Вы ведь не очень сильно расстроитесь, Эдвард? — сказала она, обращая на него взгляд своих печальных серых глаз. — Я не чувствую в себе сил, чтобы гоняться сегодня по полям за зайцами, поскольку всю минувшую ночь я провела у постели мамы и не сомкнула глаз.

— Разве у вас нет слуг, которые могли бы взять на себя эту обязанность? — с искренним недоумением осведомился Эдвард.

— Я сама так захотела, — негромко отозвалась Люсия. — Кроме того, я не виделась с ней целую неделю, поскольку провела ее в Лонгфилд-маноре.

Эдвард сделал глубокий вдох, и Люсия поморщилась. Она угадала, что он скажет, еще до того, как слова слетели с его губ.

— Люсия, надеюсь, у вас было время, чтобы обдумать мое предложение? — отрывисто спросил он.

Она опустила глаза и сцепила руки.

— Эдвард, боюсь, что я не могу думать о замужестве, пока мама так серьезно больна. Это было бы неправильно. Доктор Мейбери полагает…

Она с трудом проглотила комок в горле, боясь, что не выдержит и расплачется.

— Он полагает, что она может и не поправиться.

Эдвард мрачно кивнул, сжав губы и не давая себе труда скрыть разочарование.

— Разумеется, — проговорил он наконец. — Вы не должны и дальше думать о том, что я сказал вам. Мы поговорим об этом, когда наступит более подходящее время. Но должен предупредить вас, что я не из тех, кто легко отступает.

Он с решительным видом приподнялся с места, и Люсия испугалась, что оскорбила его.

— Эдвард, Мостон еще не подал нам чай.

— В этом нет нужды, — ответствовал Эдвард. — Я вижу, что вы сейчас чрезвычайно заняты.

Он выпрямился во весь рост и широким шагом вышел в холл, где потребовал у изумленного Мостона шляпу.

— Вы уже уходите, сэр? — осведомился дворецкий, отставляя в сторону поднос с чаем.

Эдвард обернулся к Люсии, коротко кивнул на прощание и был таков.

После того как он ушел, Люсия попросила Мостона отнести чай в гостиную.

— Не пропадать же добру! — пробормотала она, пытаясь улыбнуться.

Мелкими глотками потягивая ароматный напиток, она глубоко задумалась. В глубине души она сознавала, что, когда Эдвард в следующий раз предложит ей руку и сердце, ей придется подыскивать очередной повод, чтобы отказать ему.

Даже самой себе девушка не хотела признаваться в том, что, проведя столько времени в обществе лорда Уинтертона, она все чаще стала ставить под сомнение природу своих отношений с Эдвардом.

Допив чай, она вернулась наверх, в спальню матери, чтобы провести с ней еще несколько часов.

В половине второго миссис Дарроуби пришлось разбудить ее, чтобы сообщить о том, что обед подан.

* * *

После полудня Люсия отправилась прогуляться по саду, а заодно и отрепетировать то, что собиралась сказать лорду Уинтертону в понедельник утром.

Ей было решительно все равно, чем в итоге обернется ее просьба — тем, что их долг увеличится, или же тем, что ей придется ответить еще на тысячу писем от влюбленных женщин, но она намеревалась попросить его снестись с тем швейцарским доктором, о котором рассказал ей отчим.

«Если мы уже должны ему крупную сумму, то еще одна сотня фунтов или даже две не составят особой разницы», — сказала она себе, внимательно рассматривая глицинию в надежде обнаружить распускающиеся бутоны.

К ужину у нее уже была готова обстоятельная речь, и тем же вечером она заявила отчиму, что намерена обсудить этот вопрос с лордом Уинтертоном, как только прибудет в понедельник в Лонгфилд-манор.

— Знаешь, я вовсе не уверен в том, что это такая уж хорошая мысль, — сказал сэр Артур, качая головой. — Я и так в долгу перед ним, что, как ты сама понимаешь, не доставляет мне особого удовольствия.

— Но вы же сами говорили, что доктор Мейбери посоветовал нам готовиться к худшему! Вы не можете дать ей…

Она не смогла закончить предложение — слово «умереть» застряло у нее в горле.

Сэр Артур вздохнул и взялся за ложку для супа.

— Люсия, я не хочу, чтобы ты считала меня бессердечным негодяем. Да, временами я бываю груб, но твоя мама мне очень дорога. Быть может, этот доктор навестит нас и согласится отсрочить оплату. В Сити ходят слухи, что стоимость моих рудников в Южной Африке может возрасти. Не стоит возлагать на это чересчур большие надежды, но, если там будут найдены алмазы, мы не будем ни в чем знать нужды.

— О, в таком случае я буду молиться, чтобы это случилось! — с жаром вскричала Люсия. — Это действительно возможно?

— Трудно сказать, но в любом случае нельзя полагаться на это, поскольку рудники могут выдать на-гора лишь камни да пыль. «Цыплят по осени считают», — как говаривала моя мать.

Люсия согласилась с ним и принялась за свой суп.

— Кстати, сегодня я снова видел, как Эдвард де Редклифф выходит из этого дома. Надеюсь, ты не поощряешь его? Ты не должна забывать о том, что уже обещана лорду Уинтертону — он будет недоволен, если обнаружится, что кто-то еще ухаживает за тобой.

— Он всего лишь друг, — вздохнула Люсия.

В конце концов, это не было откровенной ложью.

«Итак, что же мне делать с Эдвардом? — раздумывала она, пока они обедали в молчании. — Он и впрямь нравится мне, но… замужество?»

Ближе к концу обеда она сказала себе, что должна в первую очередь сосредоточиться на матери, а не на нем.

«Она нуждается во мне куда больше, нежели он. И я должна придумать, как убедить лорда Уинтертона как можно скорее обратиться к этому доктору».

* * *

За эти два выходных дня состояние ее матери не ухудшилось, но и не стало лучше. Люсия с нетерпением ждала утра понедельника и уже при первых лучах солнца сбежала вниз, поторапливая Бриггса, чтобы он поскорее заводил авто.

— Я хочу приехать туда пораньше, чтобы начать работу над проектом, который очень важен для лорда Уинтертона, — сообщила она шоферу, когда они уже мчались по дороге, ведущей в Лонгфилд-манор.

Лорд Уинтертон завтракал, когда она приехала, и вышел из столовой с озадаченным выражением на лице.

— Так соскучились по работе? — осведомился он, и на губах его заиграла лукавая улыбка.

— Ну, вы же сами говорили, что нам придется много и ударно потрудиться над церемонией открытия, и вот я здесь!

— Быть может, вы соблаговолите сначала позавтракать? — поинтересовался он, откидывая со лба прядь густых темных волос.

Жест получился томным, как если бы он намеревался соблазнить ее.

Он стоял, ожидая ее ответа, но Люсия лишь жарко покраснела и вручила свою шляпку Джепсону.

— Пожалуй, чуточку позже я бы действительно съела что-нибудь, но сейчас я лишь хочу начать пораньше.

Лорд Уинтертон весело рассмеялся в свойственной ему манере и проводил ее взглядом, когда она зашагала по коридору.

— Чертовски приятная девушка, — с восхищением пробормотал он себе под нос.

А Люсия уселась за свой письменный стол и стала просматривать утреннюю корреспонденцию.

Вскоре в кабинет неспешно вошел и лорд Уинтертон.

— Как здоровье вашей матушки? — осведомился он, привалившись плечом к книжному шкафу.

— Боюсь, ей совсем худо, — призналась Люсия, на глаза которой вновь навернулись слезы. — Нам снова пришлось вызывать врача, но от него было немного толку. Однако же мой отчим обмолвился, что вы знакомы со швейцарским специалистом по грудным болезням.