— В восемнадцать… От учителя по рисованию… Теперь вы понимаете, что у меня есть веские основания волноваться?

Ответить Мария Петровна не успела, потому что из прихожей раздался звонок, хотя в такую рань они вроде бы никого не ждали. Наверное, и у Марии Петровны, и у Насти мелькнула одна и та же мысль: Павел?! Но девушка, выскочившая из ванной в едва накинутом на голое тело халате, конечно же опередила свою квартирную хозяйку. Увы… На пороге стоял Дон Антонио…

Охнув, Настя отскочила в глубь прихожей, а у Дона Антонио на лице отразилось приятное изумление:

— Какие нам показывают виды!

— Извините… — Настя поспешно запахнула халат.

— Что вы, что вы! — ухмыльнулся он. — Я давно заметил, что встреча с полуобнаженной девушкой с утра — к добру… А, Марьюшка Петровна, здрасте! Завтра ведь у нас четверг?

— Точно, — улыбнулась учительница, стоя в дверях кухни. — И что же?

— И что это за день, если, конечно, не считать наших традиционных сборов под сей гостеприимной крышей?

— Ты говоришь загадками, Антоша…

— Рыбный! — торжествующе провозгласил Дон Антонио. — Санек, заноси!.. — бросил он через плечо.

Огромный сверток, на вид абсолютно неподъемный, в руках тут же появившегося нового водителя Дона Антонио заставил женщин ахнуть.

По полу вслед за Саньком волочился здоровенный рыбий хвост.

— Антон, это… кто? — Глаза учительницы округлились.

— Не бойтесь, не русалка! Это — будущий шашлык из осетрины… А это кто?

Взгляд Дона Антонио был устремлен в дверной проем кухни, которой освободила, давая дорогу гигантской рыбине, Мария Петровна.

— Знакомься, Антон, — улыбнулась учительница, — это Настина мама Эмма Павловна!

— Очень приятно, Эмма, мама Насти!

Дон Антонио расцвел сияющей улыбкой и вошел в кухню.

— Трудно поверить, что мама, я бы сказал — сестра.

— Еще скажите «младшая», — усмехнулась Эмма Павловна и слегка порозовела.

— Рад, и весьма! — хохотнул Дон Антонио. — Настенька наша общая любимица и очень хорошо воспитанная девочка…

— Это Антон ее устроил на работу, — вмешалась Мария Петровна.

— Да? — Эмма пристально посмотрела на Антонио. — Ну, в таком случае я буду за нее поспокойнее… Наверное.

— А почему вы держитесь за сердце? Вам нехорошо? — Он заинтересованно посмотрел на Настину маму.

— Не беспокойтесь, уже лучше… Просто я недавно перенесла микроинфаркт…

— Шесть лет назад! — уточнила Настя, появившаяся на кухне уже одетая.

— Ну, для нас это недавно, — ухмыльнулся Антонио. И, внезапно распахнув на груди рубашку, продемонстрировал короткий белый шрам. — У меня тоже было кое-что… В области сердца…

— Ого! — В глазах Эммы вспыхнул неподдельный интерес. — Вас резали?

— Ага, один хирург…

— Очень аккуратный шовчик! Врач от Бога…

— Скорее, от черта, — фыркнул Антонио. — Он уже покойник!

— Понятно, — проронила Эмма озадаченно. — А я попробую сегодня попасть в кардиоцентр, я, ведь, собственно, за тем и приехала.

— Зачем же пробовать? — удивился Дон Антонио. — Сегодня все и сделаем!

— Как? — не поняла Эмма.

— Разве я вам не говорила, что он добрый гений? — пояснила Мария Петровна.

— Уточняю, — вставил Дон Антонио, — для своих.

— Неужели я уже своя? — Эмма кокетливо прищурилась.

— Естественно, вы же Настина мама… Все, ухожу! Через часок пришлю за вами машину!

— Антон, — Эмма Павловна расцвела в улыбке, — я вами очарована, целиком и полностью!

— Взаимно, Эмма…

И, подмигнув Насте, молча стоявшей возле стола с хмуро насупленными бровями, Дон Антонио, как это и полагается добрым гениям, исчез так же внезапно, как появился.


Вторичное возвращение Левы к реальности состоялось почти при тех же обстоятельствах, что и первое. Правда, лица вокруг него были, как он убедился спустя несколько минут, абсолютно незнакомые. Во всяком случае, у прежних сотоварищей по палате руки-ноги не были, в отличие от нынешних, загипсованы. Это Лева помнил точно, а вот все остальные события, предшествовавшие перемещению, начисто улетучились из памяти тренера. Хотя голова вроде бы не болела…

Оглядев по очереди всех троих загипсованных, Левушка почувствовал, как в нем вместе с возвращением к жизни пробуждается профессионализм.

— Лежим, значит, — тихо проговорил он. — Главное — не жалеть себя и побольше двигаться… Движение — это жизнь!..

— Ты что — доктор?

Ближайший из соседей смотрел на Леву крайне недоброжелательно.

— Я тренер в фитнесс-центре, — радостно вспомнил он.

— Что это за контора? — Хмурый сосед его радости почему-то не разделял.

— Мы исповедуем здоровый образ жизни: не пить, не курить, есть качественную пищу…

— А-а-а… Это для богатых! — вмешался в разговор второй, не менее хмурый.

— Ну почему? — Лева, почувствовав, что с памятью у него, кажется, полный порядок, понемногу начал входить в раж. — Овсянка, рис, лук, зелень всякая и соки — совсем не дорого! Вон, яблок сейчас полно, выжимай да пей!.. Главное — это, мужики, нагрузка на мышцы! Им нужно давать работу…

— Моим полезней отдых! — перебил его первый мужик.

— Ты не прав… — начал было Левушка.

— Он грузчиком работает! — перебил его третий обитатель палаты.

— А-а-а… Ну извини… — Левушка поперхнулся, но очень быстро нашелся. — А ты?

— Я тоже!

— И я, — сообщил второй.

— Бывают же такие совпадения! — удивился тренер.

— Ну почему? — Первый мужик наконец выдал что-то вроде улыбки. — Мы вместе все работаем.

— А как же тогда сюда… Одновременно?

— Мы шкаф несли…

— Ясно… — Лева хотел приподняться на постели, но комната неожиданно качнулась и закрутилась вокруг своей оси. Он охнул и упал обратно на подушку.

— Лежал бы ты смирно, тренер, — сочувственно сказал кто-то из мужиков. — У тебя же сотрясение мозга, так что лучше учи нас жить лежа… Кстати о здоровой жизни: говорят, алкоголь в маленьких дозах полезен для сердца. Ты как считаешь?

— Главное — знать меру…

Возможно, эта фраза и не возбудила бы в Леве никаких конкретных воспоминаний, но как раз тут-то и открылась дверь их палаты и Лева не поверил своим глазам: на пороге стояла Милена собственной персоной!

— Ну наконец-то разыскала! — Радостно хихикнув, она молниеносно проскользнула к его кровати. — Эти из «скорой» даже не сказали, куда тебя везут!

— П-привет, — пробормотал тренер. — Скажи хоть, что со мной случилось?

— Ты напился вдрызг! — сообщила она.

— Не может быть, я вообще не пью! — Лева почувствовал, как краска стыда заливает его физиономию.

— Надо же? — Милена оглядела крайне заинтересованную их разговором аудиторию. — Не помнит ничего! Ну ладно… Схожу поговорю насчет палаты: нам нужна одноместная!

— Зачем? — простонал Лева.

— Неужели не понимаешь? — Она многозначительно прищурилась.

— Ему это дело нельзя, он головой ударился! — хитро заметил один из грузчиков.

— Мне лучше знать, чем он ударился! — зло огрызнулась Милена. И совсем другим, очень интимным голосом добавила: — Я проведу специальный курс лечения!..

— Она немного странная… — не зная, как справиться с возникшей неловкостью, счел нужным пояснить Лева.

— Ты тоже, — заверил его ближайший грузчик.

Обидеться или хотя бы уточнить, что он имеет в виду, Лева не успел: распахнувшаяся дверь палаты, к его ужасу, впустила… Лизу!

— О господи!.. — прошептал он, придя в ужас от мысли о возможной встрече женщин у его постели. В этих кошмарных обстоятельствах его не обрадовал даже поцелуй Лизы, по-хозяйски склонившейся над тренером:

— Привет! Я только утром узнала, от твоей мамы… Вот, яблоки твои любимые! Что случилось?

— Споткнулся и упал. Очнулся здесь, — коротко пояснил он.

— Ничего себе… У нас в салоне все твои клиентки в панике… Ладно, пойду помою яблоки.

И под крайне заинтересованными взглядами Левиных товарищей по несчастью Лиза вышла.

— Вот так! — подвел итоги самый хмурый из мужиков. — Кому-то все, а кому-то — ничего.

Продолжить он не успел, поскольку в распахнутые двери влетела возбужденная Милена.

— Я договорилась! Но надо сделать подарок сестре-хозяйке… — Раскрыв сумочку, она быстренько перерыла ее содержимое. — Знала бы, конфеты взяла… Вот, духи нераспечатанные! Хотя это «Мускус»… Нет, это для нее будет жирно… Подарю помаду! Я сейчас!..

Лева застонал.

— Сейчас встретятся… — прокомментировал второй грузчик.

— А может, пронесет, — высказал предположение первый.

— Спорим на полтинник!

Но Лиза, появившаяся с пакетом яблок, выглядела вполне спокойной.

— Ты что так на меня смотришь? — поинтересовалась она, перехватив взгляд Левиного соседа.

— У него, наверное, в глазах двоится, — съехидничал третий грузчик.

А Лева не вынес и застонал вслух.

— Что с тобой? — всполошилась Лиза. — У тебя такой испуганный вид, словно ты кого-то ждешь.

— Нет! — слабо пискнул Лева. — Это… Это нервы!

— Ну так лежи спокойно… Что тебе завтра принести? Фрукты, соки?.. Говори, что бы ты хотел.

— Покоя, — искренне сообщил тренер. — Я одного хочу: чтобы меня все оставили в покое…

Неизвестно, что бы ответила ему девушка, но в это время в ее сумочке зазвонил мобильник. Она поспешно вынула трубку и включила связь.

— Алло! Алло!.. Не слышу… Минуточку, я сейчас подойду к окну!

— Лучше в коридор! — оживился Лева. — В палате не берет, только в коридоре!

И, удостоверившись, что Лиза вышла из палаты, с облегчением прикрыл глаза.

— Нечем крыть, — сообщил первый из грузчиков, сочувственно глядя на Леву. — Кажется, первая идет!

— Скажите ей, что я заснул, — простонал тренер и крепко зажмурился. Он поспешно накрылся одеялом с головой и для верности перестал дышать, потому что каблучки Милены стучали уже в палате…

— Он спит! — сообщили грузчики слаженным хором.

— Как это спит?! — возмутилась Милена. — Только что был бодренький такой, и вдруг спит… Левчик!

Она бесцеремонно ткнула его в плечо.

— А ему только что снотворный укол сделали! — нашелся первый грузчик, и Лева тут же мысленно поклялся любить его, как брата, всю оставшуюся жизнь.

— Вот нашли время! — огорчилась Милена. — А вы-то куда смотрели? Ну ладно… Пойду тогда. Пока, мальчуганы!..

Не веря собственным ушам, тренер отсчитывал дробь ее каблучков, вначале громкую, затем постепенно удаляющуюся.

— Гони полтинник! — радостно потребовал выигравший грузчик у своего проспорившего товарища. Тот молча протянул ему купюру как раз в тот момент, когда Лиза, завершив разговор, появилась в палате.

— Эй, мужики… У кого это тут духи такие?! — Она потянула носом воздух.

— У этой… — растерянно сообщил выигравший, понимая, что заполученный им полтинник может легко вернуться к хозяину в любую секунду. — У этой… ну, как ее… у медсестрички нашей, во!..

— Надо же! — Лиза подозрительно огляделась. — Богатые у вас медсестры!

Ее взгляд остановился на тренере, накрытом с головой и, кажется, уже переставшем дышать.

— А с Левой что?!

— Так я ж и говорю — медсестра! — обрадованно затараторил грузчик. — Укольчик ему сделала, снотворный, а вы не верите!

— Как это не верю? — Лиза удивленно посмотрела на неизвестно отчего разволновавшегося мужика и улыбнулась. — Просто говорю, что, мол, богатые у вас сестрички… Ладно, коли так, я пошла… Привет ему передавайте, когда проснется!

Дождавшись, пока ее шаги вслед за Милениными затихнут в коридоре, больные переглянулись.

— Тебе какая больше приглянулась? Та или эта? — поинтересовался первый у второго.

— Эта!

— И мне! — согласился третий.

— Мне тоже! — заметил из-под одеяла Левушка.

— А ты спи! — посоветовал ему выигравший благодаря тренеру полтинник. И подумал, что обе смазливые бабенки запросто могут встретиться где-нибудь на выходе из больницы.

— Мужики! — Лева вынырнул из-под одеяла. — Мужики, я вам — по гроб жизни… — отдышавшись, продолжил он. — А мы ведь, можно сказать, даже не познакомились! Меня Лев зовут…

— Меня Иваном кличут, — сообщил первый.

— Меня тоже, — присоединился к нему второй.

— И меня… — заверил растерявшегося тренера третий его спаситель…


Именно в эту минуту Лиза, пропустившая уже два лифта, идущих наверх, наконец с облегчением улыбнулась: возле плотно сдвинутых дверей загорелась долгожданная зеленая стрелка, указывающая вниз. С натужным кряхтеньем кабинка остановилась на ее этаже, и дверцы медленно начали расползаться в разные стороны… Кабинка была почти пустая, если не считать Милены, разглядывающей себя в настенное зеркало с довольной улыбкой…