– Здорово, прямо как в книжках.

– Я хочу достать его.

Он испытующе взглянул на меня.

– Мы что, будем его доставать? – нерешительно спросила я.

– Нет, это только мое дело. А тебе я хочу показать риф, он просто прекрасен. Я брошу якорь здесь, и мы дальше поплывем сами.

– Ты хочешь, чтобы я плыла под водой? – испугалась я.

– Да, – твердо ответил Энрике и расстегнул молнию на большой спортивной сумке. – Я взял снаряжение.

– Но я… я не умею.

– Я помогу. Одевайся.

Я открыла рот, но ничего не сказала. Команде капитана нельзя не подчиниться.

После краткого инструктажа мы погрузились в воду. Мне казалось, что я совершила невозможное. Я, конечно, имела опыт погружений, но это было давно и в бассейне. Даже там я чувствовала себя нелепо, перебирая по кафельному дну ластами, как черепашка в аквариуме.

Это было очень смешно, и это была всего лишь необходимая жертва ради отношений с одним из перспективных на тот момент продюсеров, имя которого сейчас произносить уже не стоит. Хочу признаться, что встречалась с ним только потому, что бредила кино и очень хотела стать актрисой, но дальше эпизодов в сериалах дело не пошло, и я от него ушла. Может, и зря, но я не жалею.

Сейчас вокруг был настоящий океан, а рядом со мной был не самодовольный тип в дорогих плавках и бриллиантовой сережке, а мой пират – Энрике. И что это было за чудо! Мне показалось, что я никогда даже по телевизору не видела столько рыб. Они не были похожи на тех коралловых рыбок, что томятся в тесных аквариумах в аквасалоне. Это были настоящие упитанные дикие рыбы! Они нагло проплывали мимо, практически задевая меня своими блестящими боками, и я – человек, царь природы – чувствовала себя неуклюжей селедкой.

Я видела, как Энрике улыбается, видя мои бешеные от восторга глаза. Он поманил меня рукой, и мы подплыли к маленькому гроту. Он пошевелил внутри пластмассовым жезлом, и оттуда вырвалась стайка рыб-попугаев.

Какие же они красивые!

Мы поплыли вдоль дна, и тут Энрике завис на месте и остановил меня. Он дотронулся все той же волшебной палочкой до песка, и из-под него выпорхнул огромный скат. Животное быстро проскользнуло на безопасное от нас расстояние, а потом стало медленно отдаляться, величаво взмахивая своими «крыльями».

Мы проплыли еще немного, и я увидела, что дно уходит все глубже. Внизу показались какие-то руины, и я поняла, что это затонувший корабль, о котором рассказывал Энри ке. Трудно передать, что я чувствовала тогда. На дне лежал самый настоящий фрегат, разрушенный водой и временем, но в нем все еще четко виднелись палуба, мачты и поросший ракушечником остов. Ни в одном музее мира вы не увидите ничего подобного. На это нужно смотреть через толщу воды, чтобы хотелось послать к черту страх, поддаться любопытству и рвануть в бездну, чтобы дотронуться до живой истории.

Я давно уже привыкла к ощущению сказочности всего происходящего со мной и сейчас уже с охотой верила рассказам о пиратах и сокровищах. С каждой минутой моя ненасытная душа требовала все новых впечатлений.

Энрике знаками показал мне, что время вышло и пора возвращаться. Я почувствовала себя ребенком, которому мама выключила кино на самом интересном месте.

Оказалось, что мы заплыли достаточно далеко. Я практически выдохлась, и гидрокостюм уже казался мне свинцовым. Энрике тащил меня за руку на буксире, но когда впереди показался спущенный в воду трап, я решила не терять достоинства и поплыла сама.

Мы поднялись на палубу. После долгого пребывания в воде тело казалось тяжелым и даже каким-то чужим. Руки и ноги стали ватными, коленки дрожали. Как после хорошего секса.

– Господи, я люблю тебя! – крикнула я, едва сняв маску и вытащив изо рта загубник.

– Что-что? – переспросил Энрике, делая вид, что вытрясает из уха воду.

– Я люблю тебя!

– Я не слышу. Ты что-то сказала?

– Я те-бя люб-лю-у-у!!!

Он повалил меня на палубу и поцеловал. Я слегка ударилась головой, но это мелочи. Кто станет обращать внимание на перелом или сотрясение мозга, если речь идет о СЧАСТЬЕ? Шучу.

Это на самом деле и был поцелуй счастья, я так его и назвала. Совершенно дурацкого, детского, неземного, шального и трепетного.

В такие моменты в голове взрослого, разумного человека пролетает детская мысль: «После этого можно и умереть…» На самом деле это не правда, потому что именно сейчас ты осознаешь, что ты только и начал жить, словно был заморожен до этого долгие годы. Корка льда растаяла, и ты готов ощутить всю прелесть жизни…

Мне вовсе не хотелось заниматься любовью, это было не нужно. Я никогда не могла представить, что от подводной прогулки можно испытать практически оргазм. Наверное, все зависит от того, кто с тобой рядом.

Я лежала на палубе, глядя на чуть посиневшие губы Энрике, и повторяла про себя: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя…» Он взял мою руку в свою. Как приятно! Он гладил мои пальцы один за одним, потом поднес к губам и перецеловал их.

– Я достану тебе кольцо, – сказал он.

– Мне не нужно никакого кольца.

– Это нужно мне.

Мы стянули гидрокостюмы и устроили пикник прямо на палубе. Мы пили вино, ели сыр и банановые чипсы. Я набивала рот едой, понимая, что ничего вкуснее на свете я никогда не ела.

Единственное, что мешало мне насладиться моментом, было тиканье какого-то внутреннего будильника, который с каждой секундой все громче напоминал: скоро это кончится, скоро уезжать, скоро расставаться, надо что-то решать…

Я смотрела на него и пыталась выбрать подходящую секунду, чтобы начать разговор. Здесь нельзя спешить, но и медлить тоже нельзя.

– Рике, я очень счастлива здесь с тобой, но мне нужно возвращаться в Москву. Я не хочу расставаться с тобой, но…

– Но?

– Я хочу спросить, как ты смотришь на то, чтобы приехать в Москву? – осторожно спросила я.

Он молчал, словно не слышал вопроса.

– Тебе налить еще вина? – спросил он.

– Энрике, я задала тебе вопрос.

– Я не думал об этом, – сухо ответил он, отряхивая руки от крошек.

– Просто я подумала, было бы здорово, например… – я ломала пальцы, – ты отлично смотришься в кадре. Словом, если бы я устроила тебя в модельное агентство… Как ты думаешь? – Я говорила и наблюдала за тем, как меняется взгляд Энрике. Он становился холодным. – Ты же не связан обязательствами… Я хочу сказать, ты нигде не работаешь, а так мы могли бы быть вместе…

Я склонила голову набок так, что у меня хрустнули позвонки.

– Я же говорил тебе раньше, телом торгуют только женщины, – отрезал Энрике. – К тому же у меня есть работа.

Я смутилась, и он это заметил.

– Анита, – он взял меня за подбородок, – мы можем быть вместе. Здесь. Разве ты не понимаешь, что здесь мы можем быть счастливы. Ты не видела, какой ты была, когда приехала сюда. Зажатая, замученная, замороженная… – Он махнул рукой. – А сейчас ты совершенно другая! Ты чудо!

Я взяла его руку и поцеловала.

– Я знаю, но у меня там тоже жизнь, которую я люблю. Я не могу бросить все и стать островитянкой.

– Почему? – искренне удивился Энрике.

– Я не могу все бросить, – повторила я. – Я не уверена…

– Во мне?

– В себе.

– Надеюсь, ты говоришь не о чувствах, – вздохнул он. – Анита, ты прекрасный художник. Ты создана для творчества, а не для того, чтобы возиться со счетами и договорами. Я не такой уж дикий, каким ты меня представляешь, и знаю, о чем говорю. Пиши свои картины, ты талантлива, а я помогу тебе, ты станешь известной…

Глава 14

Его наивность трогала меня до глубины души. Откуда ему было знать о том холодном мире рекламного бизнеса, в котором я жила уже пять лет.

На самом деле он озвучил то, о чем я сама думала с того момента, как Паоло подписал мне чек. До того как заняться рекламой, я оформляла интерьеры богатых граждан, и мне это нравилось. Во-первых, я зарабатывала неплохие деньги, а во-вторых, создавала среду, где человек планирует обитать по крайней мере лет пять, – это очень приятно. Когда ты занимаешься интерьером, то тебе приходится достаточно близко сходиться с людьми, познавать их личность, привычки, интересы, вкусы. Мне было интересно узнавать, что какой-нибудь брутальный руководитель может любить теплые насыщенные тона, плюшевую обивку мебели и изящную посуду.

Я сама всегда старалась производить впечатление сильной женщины с активной жизненной позицией, и это у меня получалось. Такой подход незаменим при устройстве на работу и обещает, что женщина станет пахать как мужик, невзирая на низкую зарплату, наличие маленьких детей и мужа, которых необходимо ублажать, едва она переступает порог дома.

На самом же деле я – мягкосердечная и мягкотелая, как садовый слизень, мне нужен теплый надежный дом, а не холостяцкая квартира с вечно текущим краном, в которой мама периодически делает генеральную уборку.

Мне нужен мужчина, который вовремя подаст мне носовой платок, которого у меня никогда нет при себе.

Я безумно люблю свою работу, но люблю ее, наверное, из-за того, что это единственное, что я умею хорошо делать, за что мне платят немалые деньги, хотя все, что я делаю, это хорошо завуалированный обман. Я дизайнер рекламы. Я продаю иллюзии, пустые надежды и мечты… Но разве можно купить мечту?


Понесло же меня в философию. Но это то, о чем я думала по пути домой. Ветер сушил крохотные слезинки, которые выступали у меня на глазах.

«Что же делать?» – крутилось у меня в голове.

Теперь я была уверена, что между нами был не просто «секс на пляже», а то, что мне не хочется терять ни за что на свете.

«Почему он не хочет ехать в Москву?..» – Я сверлила глазами спину Энрике. Он уже пятнадцать минут молча стоял за штурвалом и даже ни разу не посмотрел на меня. Мужчины не любят давления. Может, я переусердствовала? Может, не стоило напирать? Но не могу же я уехать, ничего не решив, не выяснив!

«О чем он думает? Может, он все-таки обдумывает мое предложение?» – мучалась я, не рискуя спросить его об этом.

Зря я начала этот разговор именно сегодня. Теперь моя поспешность могла мне дорого стоить. Я закусила губу чуть ли не до крови. Истеричка! Что может быть проще: задать Энрике прямой вопрос и получить прямой ответ? Но я боялась. И дело тут не в том, что мое не в меру больное самолюбие пострадало бы от отказа Энрике. Просто ваша покорная слуга несмотря на то что ей скоро стукнет тридцать, все еще верит в то, что существует настоящая Любовь.

Большую часть своей сознательной жизни я старалась явно не выказывать своих романтических взглядов на этот счет. Мир жесток, а мне вовсе не хотелось прослыть сентиментальной дурочкой. Роль женщины-вамп, поверьте, куда проще, чем кажется. Это даже элементарно! Всего несколько тренировок перед зеркалом, чтобы отработать взгляд и манеру говорить, но главное – интеллект. Умная женщина – изначально трудная добыча, а это и есть основная черта вампирш. Она – не добыча, а охотник.

И вот, соорудишь себе такую ширмочку, и со стороны все выглядит так, будто отсутствие в твоей жизни любимого мужчины со всеми этими сюси-пуси по телефону и покупкой для него свитерочков в своем вкусе – это твой личный выбор, а вовсе не издевка судьбы, которая ни в какую не хочет, чтобы ваши с дорожки с тем самым единственным пересеклись.

Вначале ты просто в восторге от своего имиджа и сопутствующей ему зависти подруг, но со временем это превращается в тяжкое бремя. Завоевание новых мужских сердец перестает радовать, потому что чем больше ты меняешь временных поклонников, тем меньше веришь в существование своей второй половинки.

Дорогие мои женщины, не завидуйте сердцеедкам! Они в сто раз несчастнее одиноких женщин, потому что, как правило, их все равно не устраивает то, что у них есть разнообразие, – царящие вокруг них персоны – есть не что иное, как декорации, на которых написано: Я НЕ ОДИНОКА! К тому же у них есть еще одна проблема – прогрессирующий с годами цинизм, от которого они мучаются каждый день, как от изжоги, понимая, что «поздно пить „Боржоми“…».

Будьте наивными в душе! Пусть это грозит вам ошибками в жизни, а как же без них? Совершая ошибки, мы чувствуем, что живем и учимся у жизни. Помните, что мы очень любим рассказывать про свои ошибки другим людям, про них всегда интереснее слушать, чем про победы.

Будьте наивными, это не страшно!

Несмотря на то что я в своей жизни видела много (без преувеличения) мужиков и видела много (от них же) гадостей, все-таки обожаю всякие розовые сопли по поводу принцев на белом коне. Я всегда верила, что он появится в моей жизни…

Фу-х, вот видите, я призналась. И стало легче, знаете ли.


– Что с тобой? – Энрике дотронулся до моего плеча.

– Обними меня… – Я прижалась к нему так, будто хотела срастись с ним. – Мне грустно, Рике. Я уезжаю послезавтра, и мне кажется, что мы больше не увидимся.