Эмери Лорд - Миг столкновения

Лия болтает под столом ногами.

– Вот бы Виви не надо было уезжать. Мне так грустно, ужас.

– Мне тоже, Лия.

Наоми качает головой. Улыбка у нее ироничная.

– Самое странное, что и мне тоже грустно.

* * *

Принимаю душ, бреюсь, пытаюсь привести волосы в пристойный вид. Горло будто морским узлом завязано. Мне нужно идти в парк к Виви – это я с легкостью проделаю. А вот как я обратно пойду от Виви – даже представить невозможно.

По пути думаю об увлечении Исаака археологией. Отлично его понимаю. Останки динозавров, древние артефакты, вскрытие захоронений – это заводит. А Виви! Ведь она вошла в мою жизнь с археологической кисточкой, тщательно обмела пыль. Открыла меня заново, откопала, отчистила – значит, я отчасти принадлежу ей. Ну и как мне теперь с ней расстаться?

До места свидания еще несколько ярдов, но я вдруг понимаю: Виви в парке нет. Потому что девчонку вроде Виви можно учуять на расстоянии. Такие, как она, основы потрясают. А я что-то не чувствую земной дрожи.

К самому старому дереву в парке – тому самому, которое помечено словами «Здесь была Виви», – пришпилена записка. Вот, значит, как все будет. Виви со мной попрощается. Я с ней – нет. Я мог бы и раньше догадаться.

Милый Джонас.

Я солгала. Слово «прощай» я ненавижу даже больше, чем слова «сопли» или, скажем, «опухоль». Не могу это произнести, глядя на твою славную мордашку; не могу и все тут. Расцелуй за меня всех своих, ладно? Я с каждым днем вас, всех семерых, все больше люблю. Но главным образом я люблю тебя, Джонас. Главным, безумным, чудесным образом. Только не говори Исааку. Его такое признание уничтожит.

Может, в следующей жизни я стану волной, а ты – утесом, и наши годы будут протекать в противостоянии. Ты будешь до ужаса упрямый и неподатливый, а я буду то набрасываться на тебя всей мощью, то подкрадываться медленно-медленно, облизывать тебе бока. Похоже на нас, правда?

А может, не придется ждать следующих жизней. Может, меня возьмут работать костюмером на киностудию, а фильм как раз будет сниматься в том городе, где ты откроешь ресторан. Может, наши глаза встретятся посреди оживленной улицы и я прошепчу: «Это ты». Может, я проберусь к тебе в бунгало ночью, когда твоя невеста как раз уедет по делам, и мы будем любить друг друга, как любили во всех прошлых жизнях и в этой жизни. Впрочем, ты вряд ли невесте изменишь. Но что ж, мне и помечтать нельзя?

В любом случае, Джонас, я жажду увидеть, кем ты станешь.

До встречи когда-нибудь, Виви.

P. S. Я для тебя кое-что оставила в патио. Всю ночь над этим трудилась. Называется «Так мы говорим „Прощай“».

Моргаю, глядя на острые клинышки двойной «V» в ее имени, на отпечаток красных губ рядом с подписью. Виви поцеловала меня на прощание. Умудрилась эффектно уйти, даже не придя. Что нам вместе не быть, я знаю. Но я хотел ее напоследок увидеть. Хотел сказать спасибо; хотел попытаться запомнить ее всю.

С запиской в руке почти бегу к ресторану. Что Виви мне оставила? Над чем она всю ночь трудилась?

В сам ресторан я не заглядываю. Проскакиваю сразу в боковую аллею, ведущую к патио, и застываю как вкопанный. Я ожидал увидеть сверток на столе для пикников. Но увидел нечто совсем другое.

Виви оставила мне не вещь, а фреску на стене магазина.

Сердце скачет, ноги подкашиваются. Пытаюсь вообразить Виви, на стремянке, с загипсованной рукой. Удерживая равновесие, она при свете фонарей – которые я никогда не оставляю гореть ночь напролет, – расписывает стену. Для меня. «Так мы говорим „Прощай“».

На переднем плане – наш маяк. За ним, в бухте, корабли. Семь штук, каждый – с белыми парусами. Не представляю, как Виви это удалось, да только плоская стена вибрирует, колышется, будто океанская гладь, и каждый парус подрагивает. Я почти слышу биение ветра в белые холсты. В отдалении изображен еще один парусник, крупнее остальных. Он держит путь к верхнему левому углу. Горизонт весь сине-золотой, приветливый, открытый в бесконечность. И этот, отдельный парусник, следует к горизонту гордо, как первопроходец. Семь меньших парусников в бухте словно машут ему на прощание, желают доброго пути. Виви все вложила в эту единственную фреску, вдохнула жизнь в паруса и флаги на одиночном корабле.

Еще ребенком я выучил буквы, которые соответствуют морским флагам по международной системе сигналов. На фреске первый корабль имеет сине-желтый флаг – то есть это буква «D». На втором корабле бело-синий флаг – буква «A». Стоп. Пробегаю глазами по остальным мачтам. Получается «D-A-N-I-E-L-S». Выдохнем. Всего в бухте семь кораблей. По одному на каждого из живых членов моей семьи.

Это не про наше с Виви расставание, нет.

Большой корабль, что уплыл в дальние края, – это мой отец. Боже. Виви нарисовала семейный портрет. Изобразила нас всех в виде парусников. Как я сразу не понял?

Глазам горячо от слез. Потому что я плачу, в этом сомневаться не приходится. В груди больно от тоски по папе.

Касаюсь линии горизонта, глажу непросохшую краску. Золото тает, переходит в оттенки синего там, где океан сливается с бесконечностью. «А в рай ты веришь, Джонас?» Так однажды спросила Виви, и я ответил правдиво: «Мне бы хотелось верить в рай». Вместе с фреской Виви подарила мне то, в чем я нуждался долгие месяцы, – ощущение полноты жизни, даже несмотря на неопределенность. Что ждет за линией горизонта? Скольким из нас светит «когда-нибудь»? Я не в курсе.

Но это не значит, что хорошего и ждать не сто́ит.

В нижнем уголке крохотными буковками – надпись. Ничего неожиданного – я и не сомневался, что она там есть. И вот еще в чем я не сомневаюсь: эти слова когда-нибудь появятся во многих уголках мира.

Здесь была Виви.

Если честно, я сомневалась, писать или не писать авторское примечание, ведь «Миг столкновения» – это просто история любви, которая случилась в мире, очень похожем на мой собственный. Одни ходят на сеансы терапии, другие принимают лекарства, третьи, чтобы избегать срывов, строго соблюдают режим. Плохие дни – они просто бывают. Но бывают и хорошие, даже отличные, в которых есть место дружеским вечеринкам, отпуску, солнцу, еле сдерживаемому смеху – иными словами, счастью. Эти дни вполне могут сосуществовать. И делают это. Для меня такое положение вещей – норма.

Только знаете что? Я не всегда воспринимаю это как норму. Боюсь, мы недостаточно обсуждаем психическое здоровье. Следовательно, не можем пролить достаточно света на закоулки, которые представляются очень темными и очень пустынными. И я хочу поговорить об этом прямо сейчас.

Вот что я вам скажу. События в данной книге, конечно, вымышленные, но депрессия – клиническая, вызванная травмой или утратой, или биполярным расстройством, – депрессия вполне себе настоящая. Если вы, подобно Виви, пытаетесь вырулить на путь психического здоровья, или, подобно Джонасу, пережили утрату, или печетесь о ком-то, кто скорбит, очень вам советую обсудить это с надежным человеком. Например, с вашим отцом или матерью, с учителем, с адвокатом или врачом. Вас обязательно поддержат. Но сначала ведь нужно сообщить, где вы, иначе как вам подставят плечо? Понимаю, озвучивать свои чувства и/или нужды – тяжко, особенно если раньше вы этим не занимались. Но вы сами увидите – в голосе заключена сила. Хоть я и не могу навскидку сказать, что именно вам поможет, и не гарантирую, что вас не постигнет регресс, но я считаю, что важно заботиться о своем здоровье, и такой заботы слишком много не бывает, и вы ее заслуживаете.

И еще хочу сказать: вы вовсе не одиноки. Статистические данные о количестве страдающих биполярным расстройством поистине шокируют – но отнеситесь к ним, как к простым цифрам. Я, например, могу поименно перечислить людей, с которыми лично знакома, которыми восхищаюсь – и которые страдают тем или иным психическим заболеванием. Эти люди боролись с демонами, выжили, и сейчас у них все хорошо. Конечно, это нелегко далось, но их поддерживали друзья и родные. О них я всегда помню. Если выпадает тяжелый день, я думаю о них, прокручиваю в голове их истории, как молитвы, как заклинания. Потому что диагноз – это не пункт назначения, к которому врач вас привязал раз и навсегда. Диагноз – это дорога, по которой вы следуете; порой – с проводником, порой – с попутчиками. Путешествие может и сблизить вас, и увести так далеко, как вы пожелаете. Это я знаю наверняка.

Иногда какой-нибудь фильм или выпуск новостей преподносит психическое расстройство как трагедию, притом безнадежную. Пожалуйста, поверьте: существуют тысячи совершенно других историй. Завязка всегда сулит трудности, ведь путь отнюдь не усыпан розами, но вы его преодолеете. В вашей чудесной жизни просто выдастся несколько напряженных недель. Так было с Виви; так было со мной.

Не молчите. Лучшее – впереди, даже если у вас совершенно обратные ощущения. И это лучшее принадлежит вам. Возьмите же его.

Прежде всего благодарю Бетани Робисон, нашу с Виви дорогую подругу, безупречного критика и столь же безупречного товарища. Бетани, я тебя люблю и глубоко уважаю.

Спасибо Тэйлору Мартиндейлу, агенту и навигатору. Куда бы меня ни занесло, ты, Тэйлор, всегда выправишь курс. Особенно ярко твои способности и твоя воля проявились в случае с этой книгой. Благодарю за то, что вместе со мной плавал над самыми опасными глубинами.

Спасибо моему редактору Мэри Кейт Кастеллани, которая столь бережно обращалась с данной книгой. Мэри Кейт, твой слух, столь чуткий к голосам моих героев, поистине вызывает восхищение, равно как и постоянная готовность вновь и вновь прочитывать переработанные главы.

Благодарю команду издательства «Блумсбери». Дорогие Эрика Бармаш, Аманда Бартлетт, Холи Баумстейн, Бет Эллер, Лили Фейнберг, Кристина Гилберт, Кортни Гриффин, Мелисса Кавоник, Линетт Ким, Синди Ло, Донна Марк, Лиззи Мейсон, Кэт Ондер, Эмили Риттер, Ник Томас, Айлана Уоррелл, Бретт Райт! Мне так повезло! Подумать только, я получала от всех вас, столь талантливых, столь креативных, скрупулезную работу и свежие идеи. Спасибо за то, что выпускаете в жизнь мои книги.

Я бесконечно благодарна всем, кто делился личным опытом перед и во время написания этой книги. Особенно тем, кто читал черновик и высказывал свое мнение. Спасибо за то, что были со мной откровенны и позволили быть откровенной с вами. Но главное – за чувство локтя.

Я в большом долгу перед доктором Мартиной Лэйми за консультации, которые предваряли написание романа, и за прочтение рукописи глазами профессионала. Мартина, я бесконечно благодарна за источники информации, за серьезный подход к моему творчеству, но главное – за работу, которую вы делаете каждый день.

Благодарю мою семью за поддержку и вдохновение, любовь и энергию. Не стану перечислять вас поименно, родные мои, вас ведь так много – что, конечно, благословение Господне. Я не променяла бы вас ни на меньшую, ни на нормальную семью! Ни в жизнь! Особое спасибо маме и папе, а также тетушкам, которые никогда не отказывались выслушать мои соображения по поводу романа. А еще спасибо дядюшке Тодду, чей добрый нрав, жизнелюбие и преданность семье грели и греют мне душу.

Дорогие мои подружки! Спасибо вам за то, что развлекали меня, вдохновляли и сводили с ума остроумием и красотой. Алисса, Джанелль, Кристен – вы проявили нездешнее терпение, а я лишь черкнула в ваших экземплярах обещание вместе поужинать. Так вот же оно вам в печатном виде: мы вместе поужинаем. Благодаря каждой из вас я о школьной дружбе пишу как о любви.

Сейчас я в самолете, возвращаюсь с книжного фестиваля. Ищу эпитеты, чтобы охарактеризовать сообщество авторов, пишущих для молодых людей. Не нахожу. Ладно, позаимствую у Вив: феерическая грандиозность, взрывной восторг. Читатели, издатели, библиотекари, книгопродавцы! Спасибо вам всем за энергию и страсть, что вы привносите в этот мир. Дорогие писатели-коллеги! И вам спасибо, миллион раз спасибо за беседы о жизни, искусстве, ремеслах; за смех; за то, что мы с вами родственные души. Особая благодарность Кейт и Джэсмин, которые подобрали меня на середине пути, когда в автомобиле моего творчества шины спустило.

Наконец, спасибо Дж. – тому, кто дорасписывает за меня потолочные углы, кто стоит утесом в море моих эмоций, кто делит со мной работу, жизнь и свою прекрасную душу.