- А то, как же! - взвилась она еще больше, - так тебя и взяли без опыта работы и без блата. Я смотрела объявления, не много их, и все требуют опыт минимум два три года. А у тебя сколько?

-Ммм...

-Правильно, ноль!- подытожила свекровь, - Все! Подыхай теперь!

Я обещала перезвонить, отключилась, и заплакала. Нет, подыхать не собиралась, и на свекровь не обиделась. Это была ее обычная манера разговора. Она всегда пророчила худшее и  норовила прихлопнуть собеседника словами, как таракана тапком. Резанули слова «одинокая девушка с ребенком без мужа и мамы». Как же без мамы? А свекровь уже не мама, отрезанный ломоть? По крайней мере, стало ясно, что с этой стороны  реальной помощи ждать не приходится.

Оформила все справки, набегалась по ЖЭКам и Собесам, привела дела в порядок, и задумалась. Что делать-то теперь? Например, как семью прокормить? По образованию я медсестра. Жаль, ни дня не работала по специальности. В 18 лет замуж выскочила, через год дитя родила, а сейчас в 22 сирота - сиротой, ни отца, ни матери, ни мужа, ни родственников.

«Я, Антонина Михайловна Луговая, окончила 9 классов общеобразовательной школу, Энское медицинское училище, желаю трудоустроиться.…»  Нет, резюме  выходило не очень, и здесь нужна была помощь. Сейчас все можно в Интернете найти, в начале века не все имели доступ к Сети - это было роскошью. Отложенные мужем  деньги норовили испариться со дня на день.

Нужно идти к Маринке! - решила я. Хоть она тоже не семи пядей во лбу, зато Интернет в доме имеется. И резюме свое удобней прямо через Сеть разослать.

Маринка жила в девятиэтажке, соседней с нашей. И окна у нас выходили на общий двор, так, что я могла в случае чего поглядывать за ее  девятилетним сыном Лешкой, когда та работала.  Подруга шила на дому, чему я сильно завидовала. Мои старания научится шитью, предпринятые во время беременности, закончились пшиком. Я не могла сшить даже распашонку. Как смеялся  муж, когда я показала ему свое произведение! Ничего, пытался успокоить он, первый блин комом. Но комом пошел и второй и третий блин. Наконец, Маринка сдалась, заявив, что каждому свое, а мне надо развивать таланты в другой сфере. Мы подружились, когда я гуляла во дворе с коляской, а она, оккупировав лавочку, «дышала свежим воздухом», то есть курила и пила пиво.

Подруга с энтузиазмом принялась искать мне работу, выложила приличное резюме, где недостаток опыта компенсировался моей молодостью перспективностью, трудоспособностью, коммуникабельностью и легкообучаемостью. Она летала по страницам «Предлагаю работу» и «Требуются специалисты», и чувствовала там себя дома. Я даже удивилась, что с такими талантами она трудится в своих четырех стенах, а не покоряет какой-нибудь карьерный Эверест. Мое резюме рассылалось на множество вакансий от курьера до руководителя офиса и начальника отдела кадров. Менялся только заголовок и приписка о желании работать именно на данной ниве, судя по пафосу комментария, даже не желании - детской мечте.

Теперь оставалось только ждать. И я ждала, гуляя с маленьким Сергеем, занимаясь хозяйством, а по вечерам  уставившись в телевизор, обкладывалась полотенцами и валерьянкой, для устранения зачастившихся в нашем регионе, слезных ливней и истерических ураганов.

Деньги растаяли, как лужа под июльским солнцем, приходили счета за квартиру, которые я оплачивать не спешила. Перебивалась Мариниными подачками в виде десяток, двадцаток и обещаний, что скоро работодатель увидит мое резюме.

Дело сдвинулось с мертвой точки, когда мы с подругой забрались в детский садик, чтобы выпить по бутылочке пива, угощала, понятно она. Расположились на скамейке, недалеко от группы малышей трехлетнего возраста. Мой Сережка тут же заметил детей и  громко скандировал: Ляля, ляля! Так нас застукала воспитательница. Пришлось срочно удалиться. По дороге домой я ныла:

-Какая может быть работа? Я ведь даже не смогу ребенка в ясли отдать. Слышала, без взноса везде «нет мест»...

-Иди работать в ясли - просто ответила Марина, и хлебнула из бутылки.

В ясли меня взяли. Только не медсестрой, как я надеялась, а нянечкой. Заведующая приняла очень благожелательно, и расписала все удовольствия и выгоды, ожидающие  на новом месте.

-Пусть зарплата и маленькая, но дите при тебе, всегда тепло и сытно. За питание ребенка будешь вносить сумму, но фонды сада и группы наших работников не касаются. И сама питаться будешь бесплатно. Не работа-мечта!

Я была безмерно благодарна, даже слезы выступили. Утром собрала Сережу и потопала на работу, которая к прочим плюсам находилась недалеко от дома.

Пришла в восемь утра, нашла помещение ясельной группы. Мамы раздевали малышей. Я вежливо поздоровалась, и стала переодевать сыну сандалики с уличных на домашние. Так научила Мариша, имеющая понятие о садиковских обычаях.

- Здравствуйте. У нас новый малыш?- улыбаясь, спросила, возникшая со спины воспитательница.

-Здравствуйте, Галина Владимировна,- я попыталась ответить на улыбку со всей возможной искренностью.

И тут она меня узнала. Вчера заведующая познакомила. Благожелательной улыбки не стало, в голосе появились нотки раздражения:

-Тоня, что ты тут копаешься, быстро за завтраком!

И закружилось. Когда я, наконец, разложила завтрак и стала кормить детей, то вспомнила о Сережке.  Нашла его в раздевалке, сидящего на скамеечке в одном сандалике.

С тех пор, как я начала работать в яслях, уделять внимание сыну  почти не удавалось. Ну, посуди сама.

В 8 приходишь, бежишь за завтраком, кормишь детей, моешь посуду, раздевалку. Когда дети  уходят  гулять, надо помыть спальню, все проветрить до их прихода. Потом бежать за обедом. Накрыть, накормить, посуду помыть, детей спать уложить.  Пока спят помыть помещение группы, стереть пыль, почистить туалет и раковины. Бежать за полдником, поднять детей, помочь заправить постели, и одеться. Опять помыть посуду, собрать на прогулку, помыть раздевалку перед уходом. Когда после пяти вечера, мы с Сережей доползали домой, вид у обоих был жалкий. Сын все время хныкал, а я в ответ либо молчала, либо раздраженно отмахивалась. Денег не было. Бесплатная кормежка, состоящая из круп и супов с «запахом мяса», позволила мне здорово похудеть, к сожалению, не только мне, но и Сереже.

 Никогда раньше я столько не работала, и это быстро подорвало здоровье.

Через две недели заболела ангиной, но стоически молчала. Хотелось протянуть до первой зарплаты, потому что дома по-прежнему шаром покати, а на работе, хоть покушать можно и ребенка покормить. Ангина перешла в гнойную, поднялась температура, но по утрам я плелась в сад. Там Сережа  накормлен и под присмотром.  Уйду на больничный, и его придется забрать. Если в доме больные, ребенка у нас в садик не пускали.

 Продолжала работать в горячечном бреду, совершая одну ошибку за другой и вызывая гнев начальства, в лице Галины Владимировны.  Как хоть и не опытный, но медицинский работник, понимала, что болезнь  сама собой не рассосется. Горячее молоко, чай и парацетамол это не все, что необходимо в моем положении, но все равно, надеялась на авось. Еще  надеялась, что  болезнь не заметят. И действительно, на меня так мало обращали внимание, что в первое время  мой пылающий вид, и севший голос сошли за признаки усталости. Трудно сказать, к чему бы привел этот «от небольшого ума подвиг», если бы воспитательница не нажаловалась  заведующей, и та не пожелала «поговорить». Заведующая с первого взгляда определила мое состояние, обозвала детоубийцей, и погнала в три шеи домой.

В тот день  уже не казалось, что от работы до дома рукой подать Я бесконечно долго волокла коляску со спящим сыном, решив дойти хотя бы  до скамеечки в нашем дворе, а там передохнуть минутку. Дошла. Дальше помню только, как лежала на скамейке, вокруг глазел народ, а Маринка зачем-то мазала мне под носом звездочкой, уложив голову к себе на колени.   Сережа  спокойно играл в песочнице с детворой. Подруга увидела из окна, как я возвращаюсь среди дня с работы, походкой подпаленной спичкой гусеницы, и подумала: напилась Тонька в хлам! Как бы в подтверждение тому ее любимая подружка, не села, а улеглась на скамейку на глазах у изумленной публики, состоящей из местных бабуль и мам. Нечего говорить, что подруга помчалась меня спасать. На ее многочисленные вопросы недвижимая жертва отвечала вяло и невпопад, но скоро недоразумение объяснилось, и я была бережно доставлена домой для лечения.

После трех недель непривычно тяжелой работы, болеть мне понравилось. Ухаживала за мной Марина, больше некому было. Она все дела забросила, кормила, поила, лечила. Позвонила свекрови и попросила забрать внука, благо настали майские.

 Ангина перешла в воспаление легких. Через неделю Марина получила по доверенности мою зарплату, и рассказала, что там «все злые, как собаки, как ты можешь там работать». Я и сама понимала, что не смогу. Крокодильи слезы,  именуемые деньгами, лежали на столе, подруга отказалась брать их в счет погашения долга. И правильно. Какой смысл, я же у нее их обратно одолжу.

Я решила экономить. Маринкин Лешка принес из магазина два больших пакета муки и три литра подсолнечного масла. Этого хватило на неделю. Я делала тесто и жарила его в растительном масле на сковородке. Получались потрясающие блины! И сейчас их иногда делаю, особенно в пост. Подруга каждый день носила  молоко, чтобы я кипятила и пила его с содой. Из него я выкраивала немного на «ириски». Варила молоко с сахаром до тягучей массы. Так что болела с комфортом. С одной стороны скучала по Сережке, а со всех остальных сторон, была рада, что он у свекрови. Маленького ребенка блинами не накормишь, нужно было бы изобретать полноценное питание, что на мою зарплату сделать очень сложно. Провалявшись в кровати месяц,  начала выздоравливать. К тому времени,  задолжала подруге даже по самым скромным подсчетам долларов пятьсот.

Когда  позвонили из сада и спросили, буду ли я работать или увольняться, почему-то пообещала работать. Но как только положила трубку, поняла, что буду увольняться.

Закончились майские праздники, и свекровь привезла Сережу. Прямо с порога она заявила, что есть серьезный разговор. Я, как всегда, не ожидала от  разговора с бывшей мамой ничего конструктивного, но на этот раз ошиблась:

-Решила тебе помочь, - сказала свекровь, садясь на край дивана, на котором возлежала я, и брезгливо покосилась на смятые простыни и тарелку с блинами.

-Я могу уйти с работы ради Сережки, - продолжала она,- а тебе работу уже нашла – в Турции.

-Где? - переспросила я, закашлявшись.

-В Турции будешь работать. Да не смотри на меня своими большими глазами, я тебя не в бордель сдаю, у меня там подруга живет, она русская. Вышла замуж за турка, магазин сувенирный держат - нужна помощница. Платят не так много, но тебе удастся что-то отложить, потому что Сереженьку я беру к себе.

-Подождите, а на что же вы жить будете с ребенком? - пыталась возразить я.

-Мы будем сдавать твою квартиру, с того и проживем.

-Не могу я заграницу, я же языка не знаю. Никакого.

-Да там только русских и обслуживают, мне подруга говорила, и если что, она тебе поможет, - свекровь вытащила из сумки помятую книжечку, - это самоучитель английского, подучишь немного, и довольно с тебя. А документы оформить я тебе помогу.

6

-Ты совсем с дуба рухнула? – Эти слова Марина произнесла уже в ванной, после того, как заставила меня умыться. Действие происходило в ее квартире, где я устроила настоящую истерику с воплями и душераздирающими рыданиями.

-Нет, ты точно идиотка, - продолжала она,- подумать только, Анталия! Да еще и в самый сезон! Море, пляжи, рафтинг, серфинг, гольф, верховая езда, теннис! И свобода! За ребеночком присмотрят, ты будешь жить, как принцесса и принца там обязательно найдешь. А ты все ноешь, что заставляют тебя, в рабство посылают. Да таких как ты идиоток, я не видела. И работы не нужно бояться, молодая, здоровая, любая бы на твоем месте до потолка прыгала.

 Ты ложись, отдохни, а я сбегаю за шампусиком, надо это дело обмыть.

Марина ездила в Анталию в свадебное путешествие, воспоминания остались самые радужные. Шампанское с конфетами и захватывающий рассказ о ее романтическом отпуске, окончательно успокоили, и я уже стала мечтать, как буду гулять по старому городу с узкими улицами, торговыми лавками, кафе и ресторанами, смотреть на триумфальные ворота Адриана, Йивли минарет, башню Хидырлык, восторгаться водопадами со смешными названиями  Верхний Дюден и Нижний Дюден.

Добраться до нового места работы было легче, чем я думала. Свекровь, действительно, очень помогла с документами, от меня всего и требовалось, что заграничный паспорт.

 Самолет приземлился в Анталии. Вскоре я ехала по городу в машине Ирины, или Фатмы, как теперь ее звали. Муж Ирины был мусульманином, и она перед замужеством тоже приняла ислам. Ира раньше жила рядом с моей свекровью, их матери дружили. С мужем познакомилась, как водится, на курорте. Последствия бурного романа с турком были такими. Ирина стала Фатмой и родила двух сыновей Каана и Хакана. Молодая, не больше 26 лет, смуглая и черноглазая женщина, рассказала мне, что очень счастлива. У них чудные детки, муж ее за сыновей на руках носит, а бизнес процветает. Держат один из самых популярных сувенирных магазинов Анталии. Ира сказала, что  общается с мамой по телефону, именно от нее узнала про горе в семье маминой подруги. Как погиб сын, и как бедствует невестка с внуком. Она рада, что может помочь. В магазине уже есть две продавщицы, но недавно дело расширили, и открыли отдел ковров, так что я весьма кстати. Обе продавщицы-русские, приехавшие на заработки, подругами мне будут. Потом  принялась расхваливать свою новую родину, какой это знаменитый, прекрасный курорт и порт, расположенный в южной части Турции на высоте около тридцати метров над уровнем моря, постоянно живет  в Анталии почти миллион человек. Тебе здесь понравится, уверяла она, и даже, думаю, повезет найти нового мужа, и устроится так же хорошо, как мне. Она хвалила тамошний благодатный средиземноморский климат – зима умеренная, а вот лето теплое и сухое. Уверяла, что этот город является лучшим курортом страны, благодаря шикарному международному аэропорту, огромному количеству отелей, ресторанов, аквапарков и много другого.