Ольга Малинина - Мир на ладони

Решено! Даша, весь день потратив на сборы, уже мчалась по вечернему городу в сопровождении бдительных родителей. За окнами автомобиля отрывались и тут же улетали улицы, что вели к вокзалу. В голове Даши звучали аккорды утреннего фламенко...

* * *

Анна Васильевна с первого взгляда понравилась ее внимательным родителям. Высокая, стильная и с лицом непреклонного педагога, Анна внушала самое искреннее доверие. И Даша отныне была посвящена в другую, нешкольную жизнь своей преподавательницы по хореографии.

Анна работала с командой таких же танцоров, как она, закончивших балетную школу. Частые выступления требовали все больше свежих и оригинальных идей, поэтому поездка в другой город и, к тому же, с многообещающей Дашей, была настоящим событием для ее труппы.

На следующий день они приехали в Петербург. Об этом городе у Даши почти не было никаких представлений. По рассказам других людей сложно определить свое впечатление. Для кого-то он представал в образе мрачного и старинного великана, для кого-то город был как город и ничего больше. Но теперь Даша увлеченно погружалась в жизнь и атмосферу Питера так, что ее собственные впечатления были несравненны.

Впрочем, в последнее время, а именно после того, как Сережа скрылся в каком-то другом измерении, она почти разучилась быть равнодушной – ее радовало всё. Странно, но это так. И даже Антона, благодаря которому ее фотография оказалась на обложке, постигла та же участь. Даша не думала ни о чем, что могло отвлечь от восхождения на новую ступень ее жизни. Лишь танцы и будущее выступление в зале «Октябрьского» были смыслом всего происходящего.

Дрожали колени, звонко стучало сердце, когда она шла по улицам этого театрального и задумчивого города. Анна была мила и даже немного болтлива. Ее рассказы о приключениях труппы, о всех этих безумных актерах танца уносили воображение Даши в иную реальность, где все живет по закону сценария, а все видимое напоминало кино. Но кто же не испытывал такого чувства, когда прогуливался по этим томным улицам Петербурга?!

Даша пыталась понять, как Анна на самом деле к ней относится. Что-то угловатое было в ее словах, словно она боялась заговорить о том, что Даша не должна знать. Лишь однажды, после некоторого молчания, Анна, слегка улыбнувшись, спросила:

– Ты сейчас влюблена?

Даша ответила не сразу. Смутил не сам вопрос, волновало то, насколько искренне прозвучит ее ответ.

– Я же не спрашиваю, в кого ты влюблена, – заметила Анна эту расстерянность. – Но если не хочешь, то не говори.

Даше стало неловко вдвойне. В этот день Анна Васильевна, казалось, была не в духе и даже раздражена. Хотя она пыталась скрывать это, Даша чувствовала ее нервное напряжение.

– А Вы? Любите? – интуитивно вырвалось у Даши. Анна рассмеялась и тоже ничего не ответила.

Они поселились в одной большой и достаточно уютной квартире. В такой новой и неожиданной компании Дашу приняли вполне радушно, и она совсем не ощущала разницу в возрасте. Их было пять, и самым старшим, хотя он, как с удивлением заметила Даша, не выглядел на свои тридцать лет, оказался Роман Лисков. Все называли его Лис. В самом деле: в его ореховых глазах с рыжими и пушистыми ресницами мелькало какое-то плутовство. В его голосе, манерах, жестах сквозила та необычная примесь наглости, которая встречается у рыжих, напрочь обленившихся котов.

Но Лис был прытким и ловко чувствовал свою очередную забаву. И похоже, он с первого взгляда решил, что этой забавой станет Даша.

– Девочки! Все на растяжку! Завтра, завтра. Вы понимаете, что будет завтра? – привычным учительским тоном взывала Анна к началу репетиции. Даша перед сном подумала, что впечатления прошедшего дня станут сладко мучить ее бессонницей, но она уснула так легко и незаметно, словно ее кто-то похитил. И теперь, просыпаясь от начавшейся утренней суеты, она почувствовала себя так, будто увидела мир на своей ладони. «Наверно, это счастье», – предположила она, откинув одеяло и отправившись на поиски ванной – слишком уж огромной была эта питерская квартира.

– Это очень сложно, Рома! – доносился вместе с запахом варившегося кофе голос Анны. – Мы не сможем связать эти движения. Господи! Нас не поймут!

Даша, причесываясь, невольно прислушалась к этому разговору, тон которого менялся почти на каждом слове.

– Почему? – возмутился Лис. – Это зависит от состояния...

– Пойми, – объясняла Анна, – завтра, уже завтра – мы не успеем это закрепить.

– Анечка, не будь занудой, – протянул Лис. – Мы не должны исключать этот танец. Если ты не уверена, пусть кто-нибудь попробует вместо тебя.

Голоса вдруг умолкли, но Дашина интуиция подсказывала, что в воздухе зависли напряженные отголоски только что отзвучавшей беседы. Она вошла в кухню. Анна щелкнула зажигалкой, и по стенам пополз сигаретный дым.

– Вот, пожалуйста! – воскликнул Лис, указывая на вошедшую Дашу. – Пусть она и попробует.

Анна сбросила пепел и, пожав плечами, спокойно сказала:

– Пусть.

Набравшись смелости, Даша решила подробней расспросить о причине их спора и о том, в какую роль ее хотят посвятить. Такой неожиданный поворот чуть ли не застал ее врасплох, но она приехала в Петербург с определенной целью, поэтому отступать не собиралась.

* * *

День был сравним разве что с бесконечными прыжками из кольца в кольцо. Так, побывав во всех кругах, Даша, наконец, пришла в то состояние, когда танец превращается в кожу. И даже если бы она ослепла, то и тогда не потеряла бы чувство танца и смогла без труда ориентироваться в пространстве.

Лис, своим наметанным и, надо сказать, чутким взглядом, следил за каждым ее движением так внимательно, словно был мальчиком, который пытается поймать бабочку. Но взгляд этот действовал на Дашу вовсе не умиротворяюще. Роман вызывал в ней смешанное чувство отвращения и восторга. Он танцевал, завораживая вокруг все, что касалось его взгляда.

Так, в полетах и падениях, промелькнул день, и Даша к вечеру погрузилась в полусон. Участники завтрашнего выступления с удивлением обсуждали ее поведение – такое молчаливое упорство со стороны казалось весьма странным.

Хотя Даша всецело полагалась на мнение Анны, все же доля неуверенности была. И она становилась более скрытной, чтобы ее переживания были незаметны. Это естественно: Даша и так, волей судьбы, оказывалась в центре внимания.

Несмотря на то, что утомленное тело желало сна, она, переодевшись в пижаму, села в уголок кровати и открыла свой дневник. В первую секунду Даша забыла слова, просто не знала, о чем ей написать. Оглянув помещение, она порадовалась тому, что комната полностью принадлежит ей и что под боком нет какой-нибудь докучливой соседки. А в дальних комнатах потушили свет, хлопнула дверца балкона, пролетел шлейф табачного запаха.

– Почему ты не спишь? – прошептал Роман, по-лисьему заглянув в комнату. Даша что-то невнятно пробормотала, и он, услышав хоть какой-то ответ, вошел и сел на подоконник.

– Вы хотите мне сказать что-то? – вполголоса спросила она.

– Да, – глядя в окно ответил Роман, – хочу поговорить о завтрашнем выступлении.

Даша, предчувствуя всю важность этого разговора, отложила в сторону дневник и приготовилась слушать. Роман улыбнулся.

– Ты, наверно, уже догадалась, что обычно все программы открываем я и Анна. То есть в первом танце мы исполняем главные роли. Сегодня я видел тебя, и мне показалось, что ты смогла бы освежить наше выступление.

– Значит, вместо Анны должна быть я? – уточнила Даша.

– Именно, – подошел он к ее кровати и сел на краешек.

– Анна Васильевна знает об этом?

– О чем?

Даша уже начала сомневаться во всей важности этого позднего разговора, и все же решила его дослушать.

– А! – будто спохватился он, – нет, это пока лишь на уровне моей задумки. Понимаешь?..

– Не совсем, – растерялась Даша, не понимая, к чему эта вечерняя сцена.

– Если ты согласишься, наша труппа будет иметь успех. К тому же, подумай, это твой шанс, – все увлеченней говорил Роман.

– Я подумаю, но... – смутилась она.

– Даша, никаких «но». Анна все поймет, – коротко развеял Лис ее сомнения. Он уверенно подвинулся и сел, прислонившись к голой стене. Мечтательно вскинув голову, Лис взглянул на потолок.

– Я знаю, тебе будет трудно решить... – пытался он надавить. – Скажешь мне завтра утром, ладно?

Даша кивнула головой и веером пролистала дневник.

– Стихи сочиняешь? – вкрадчиво спросил он. Ей стало неловко, и, вообще, ей показалось, что Роман задает слишком прямые вопросы. По крайней мере, Даша почувствовала себя нелепо.

– Ничего, это пройдет, – назидательно сказал он, не дождавшись ее ответа. – Мне тоже приходилось сочинять...

– И что же? – загорелась Даша и вдруг подумала о Сереже.

– А ничего! – отмахнулся Лис. – Выгнали меня из писательского союза за плохое поведение.

Даша громко рассмеялась, но Роман прикрыл свой рот рукой, показав, что надо быть осторожней и не в их интересах быть замеченными вдвоем, в одной, полутемной комнате.

– Да, – зашептал он, – меня выгнали за то, что я... А ладно, тебе еще рано об этом знать.

Но любопытство Даши, подобно закипающей воде, уже стало выплескивать за край, и она подвинулась к нему ближе, почти плечем к плечу.

– Расскажи, – попросила она. Однако Роман умолк, словно задумавшись. На самом деле, он прислушивался к шагам, что прошуршали за дверью – кто-то встал и включил свет на кухне.

– Кому там еще не спится? – занервничал Лис и, вскочив с кровати, выглянул в коридор, по которому можно было напрямую пройти в кухню.

– Кто там? – тихо поинтересовалась Даша. Но Лис резко лег на пол и тут же скрылся под кроватью, и она лишь услышала его приглушенный, бубнящий голос:

– Меня здесь нет, а ты спишь.

Даша, будто под гипнозом, сделала все в точности по сценарию: быстро закуталась под одеяло и закрыла глаза. Шаги приближались и, наконец, остановились у двери. Даша решила: спать так спать, и глаза не открывала. Кто-то вошел в комнату, задернул занавеску. Потом, через несколько секунд, этот таинственный и уже ночной гость вышел, плавно захлопнув дверь. Даша снова приподнялась и увидела витиеватый сигаретный дым, оставленный посетителем, который решил, к тому же, погасить свет. Лис выполз из-под кровати.

– Кто это был? – с нетерпением, чуть не смеясь, спросила она снова.

– Какая разница? – отряхиваясь от собранной на полу пыли, говорил он. – Все, детка, до завтра.

С этими словами он вынырнул из комнаты. Даша, удивившись, но больше обидевшись, натянула на нос одеяло и уставилась в мрачный потолок. «Псих какой-то! Бр-рр!..», – подумала она, хотя, на самом деле, ей было смешно.

В седьмом часу утра позвонили родители. Даша, почти позабыв свои обязательства дочери, совсем не ожидала этого звонка. Тем более она не ожидала от самой себя такой рассеянности, потому что как-то упустила момент, когда Анна дала им петербугский номер телефона.

Впрочем, это мелочи. Но именно эти мелочи почему-то раздражали ее с самого утра. Она мысленно договорилась сама с собой о том, что никому не расскажет о вчерашней беседе с Романом. И все же Даша нервничала и уже обвиняла себя. Как промахнувшийся жонглер или как акробат на тонком канате – все, что угодно, но Даша безумно волновалась о том, что должно быть сегодня вечером.

Утром Лис застал ее в дверях ванны. Она уже хотела выходить, когда он снова, взяв ее за локоть, потянул обратно в ванну. Они замешкались на пороге, и Лис, наконец, щелкнув замком, добился того, что остался с Дашей наедине.

– Выпустите меня, – испуганно прошептала Даша. От такой внезапности голос ее ослаб и стал тише, но потом, глядя на него, еле сдерживавшего, Даша взяла себя в руки.

– Забыла? – спокойно спросил он.

И все-таки полностью успокоиться Даша не могла. Лис вел себя так, будто стерег мышку, попавшую в неудобное положение.

– Нет, – сурово и отрывисто ответила она.

– Ну, детка, не обижайся, – свернув губы трубочкой, проговорил он, – просто так требует этикет.

Даша с каждой секундой их общения все больше убеждалась, что Лис слишком уж странный.

– Ладно, что ты решила? – торопливо спросил он.

– Во-первых, я согласна, если это принесет нам успех, – начала Даша, – а во-вторых...

– У, детка, ты так меня порадовала, – прервал ее Лис, – а все остальное на репетиции. Ладушки? Все.

Пожалуй, таков был стиль Романа: исчезать внезапно, причем, не договорив и не дослушав до конца. Он приоткрыл дверь, выглянул и, видимо в чем-то удостоверившись, первым вышел из ванны. Дашу эта ситуация взбесила. «Во-вторых, – продолжила она говорить, но уже в своих мыслях, – мне неясно, что подумает об этом Анна».

Это было очень ответственно – танцевать первый танец программы, к тому же, ей, еще совсем новенькой и не знакомой с подобными интригами. Но – поздно: Даша уже была втянута в одну такую интригу. А Лис постарался, он был рад и доволен собой.