Она смутно ощутила руки Рика на своей спине, и вот ее грудь обнажена для его ласк. Тело и мозг пронзило острое чувство упоительного восторга, она словно подступила к черте, перешагнув через которую уже не найдет пути назад.

— О, Рик, пожалуйста… — из ее губ вырвался прерывистый, больше похожий на рыдание, вздох. Но в следующую секунду он выпустил ее так же внезапно и стремительно, как и схватил в объятия.

— Синтия… — Она открыла затуманенные глаза и… увидела, что он улыбается той же презрительной жестокой улыбкой, как лицо, вырезанное на древнем кольце. — В следующий раз, моя прелесть, ты будешь осторожнее вести себя со своими партнерами по картам, особенно с теми, над кем намереваешься посмеяться. — Невероятно, но его голос был абсолютно спокоен, безумные мгновения, когда страсть вспыхнула в ней с небывалой силой, оставили его холодным и равнодушным.

Он догадался об ее уловке. Опытный хищник с непревзойденной ловкостью заманил ее в хитроумную ловушку, и Синтия попалась в нее.

Глаза Синтии затуманили слезы. Рик взял за плечи и встряхнул.

— Ты поняла меня?

— Д-да.

Она дрожала всем телом так, что даже это коротенькое слово далось ей с трудом. Он протянул ей лиф ее купальника.

— Теперь нам осталось сыграть еще один разок.

— Нет! — вырвалось у несчастной Синтии.

— Значит, я был прав — ты цыпленок и хвастунишка. — И он небрежным жестом широко развел руки.

Сейчас на его лице не было ни улыбки, ни даже неутоленной страсти. Только холодное торжество победителя, который из одного презрения, даже не из жалости, выпустил побежденного противника.

С силой закусив нижнюю губу, распухшую после его поцелуев, Синтия сняла серебряное кольцо с пальца, и оно со стуком упало на дощатый пол. Затем, выхватив из рук Рика лиф своего купальника, спустилась с веранды на лужайку, едва не споткнувшись на ступенях, и побежала к морю. Сзади раздался негромкий обидный смех.

7

— Скажи мне только одно, хорошо? Сколько еще мы будем здесь сидеть?

Рик, который на протяжении всего завтрака был поглощен изучением последнего отчета о выполнении генерального соглашения по тарифам в розничной торговле — Синтия наконец-то сумела прочитать заголовок, перевернутый вверх ногами, — оторвал глаза от газеты. Они были скрыты за темными очками, и Синтия не могла разобрать их выражения. Она видела только свое собственное напряженное лицо, отраженное в паре блестящих стекол.

— Я уже говорил тебе, — ответил он холодно, — Что не имею представления. У меня нет связи с яхтой, к тому же я не обладаю способностями ясновидения. Извини.

Он снова уткнулся в свой отчет.

— Но я уверена, — упрямо продолжала Синтия, — что такие люди, как Мигель Родригес и Мачерете, не могут надолго исчезнуть из поля зрения.

Рик небрежно пожал плечами.

— Хуан Мачерете — мой друг, поэтому его присутствие на моей яхте не может никого удивить. А что касается Родригеса, то пущен слух, будто он для поправки здоровья лег на лечение в клинику, расположенную — где же?.. Ах да, — он едва заметно улыбнулся, — в швейцарских Альпах. При его образе жизни это весьма достоверно. Подобную историю легко проглотят. Так что извини, прелесть моя, но переговоры могут продолжаться довольно долго.

— Ты говоришь «долго»? Что это значит? Недели, месяцы, годы?

Чувствуя, как зыбкий фасад ее самообладания дает трещину, девушка вскочила, сгребла со стола тарелки и удалилась на кухню. Свалив посуду в раковину, она схватилась за ее край и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы обрести необходимое для мытья посуды спокойствие.

Пока ее руки механически двигались, перед глазами в который раз всплывали сцены вчерашнего вечера.

Прибежав тогда на берег, она бросилась в воду и бешено поплыла вперед, отчаянно желая стереть из памяти звучавший ей вдогонку презрительный смех. А главное — уничтожить воспоминания о его прикосновениях, которые жгли ее тело.

Но, разумеется, ничего из этого не вышло. Когда она уже в темноте вернулась в дом, Рик успел поужинать и закрылся в своем кабинете. Синтия сделала бутерброд с сыром и, присев на кухонную табуретку, заставила себя его съесть. Потом легла на диван и накрылась простыней.

Когда много позже Рик проходил к себе через гостиную, он не сказал ни слова. Синтия, лежа с плотно закрытыми веками, ждала хоть одного ласкового слова, хоть намека на былую близость, но — увы…

Когда затворилась дверь его спальни, девушка с отчаянием почувствовала, что по ее лицу медленно катятся слезы. И так, продолжая беззвучно плакать, она незаметно погрузилась в сон…

Окончив мытье посуды, Синтия вытерла руки и промокнула полотенцем вспотевший лоб. Господи, ну и душное сегодня утро! Даже малейший ветерок не долетает с моря. Замерли кусты за окном, цветы склонили вянущие головки. Когда Синтия взглянула на небо, то увидела, что мирная голубизна сменилась зловещим медно-желтым сиянием. Анжела как-то говорила ей, что приближается сезон дождей. Должно быть, идет сильная гроза со штормом и молниями. Чувствовалось, как тяжелый, насыщенный электричеством воздух замер в ожидании.

Или, может быть, внутри самой Синтии возникло чувство, что вот-вот над ее головой разразится буря?

Вчера вечером Рик был намерен проучить ее за жалкую попытку убежать с острова. Он унизил ее, но потом все-таки отпустил. Сегодня же он наверняка выполнит задуманное, пообещав, вернее пригрозив, что овладеет ею. А Рик не такой человек, чтобы расточать пустые угрозы.

И когда он накинется на свою добычу, сумеет ли она устоять? Как долго она сможет не поддаться непреодолимому желанию, которое в его присутствии неотвратимо возникало в ней и туманило сознание?

Когда Синтия вернулась на веранду, Рик как раз собрался встать из-за стола. Заставив себя поглядеть ему в глаза, Синтия вызывающе произнесла:

— Послушай! Я не могу торчать на веранде весь день. Я иду гулять.


Он кивнул.

— Прекрасно, я пойду вместе с тобой.

Разумеется, она совсем не этого добивалась, Рик все понимал. Он уже натягивал на себя рубашку.

Синтия съязвила:

— Ах, конечно, я же забыла, что ты боишься выпустить меня из клетки. Знаешь, я просто удивляюсь, что ты не приковал меня цепью к ножке своего стола, так было бы вернее.

— Не думай, что эта соблазнительная мысль не приходила мне в голову, — ответил он мрачно. — Но сегодня слишком жарко, что бы заниматься делами. Лучше я покажу тебе остров.

— Так мы отправляемся на экскурсию?

— А ты что, против? — ответил Рик вопросом на вопрос, подняв голову от своих черных сандалий, на которых затягивал ремешки.

— Да, нет, отчего же… — Не могла же она сказать, что боится находиться с ним рядом, чувствовать его близость, пытаясь усмирить собственную плоть. Здесь, в этом райском уголке, все создано для любви…

Кажется, Рик догадался, о чем она подумала. Его глаза насмешливо блеснули…

На берегу Синтия скинула туфельки и взяла их в руки.

— Как нога? — первым заговорил Рик.

— Нога? Спасибо, я уже и забыла.

Они были сейчас словно два незнакомых человека, грустно подумала Синтия, случайные попутчики, идущие в одном направлении по белому песку на расстоянии ярда друг от друга. Нет, хуже чем незнакомые — они враги. Их разделяет пропасть недоверия и презрения.

Их путь пересек ручеек пресной воды, проложивший себе дорогу к морю. Синтия окунула в воду кончики пальцев.

— Бр-р, какая холодная. — Девушка с невольной гримаской повернулась к Рику, но его отчужденное лицо заставило ее улыбку погаснуть. — Может быть, нам лучше вернуться назад? — неуверенно проговорила она.

Но Рик пропустил ее слова мимо ушей.

— Этот ручей вытекает из земли вон на том пригорке. Пойдем, я покажу тебе.

Он направился прямо в заросли кустарника, которые начинались у кромки песка, и ей оставалось только следовать за ним дальше вверх по крутому холму.

Рик шел быстро, и Синтии приходилось поторапливаться, чтобы не отставать от него. Скоро по ее шее побежали струйки пота, и она оттянула пальцем ворот розовой блузки, чтобы хоть немного охладить разгоряченное тело.

Рик остановился на небольшой лужайке. По краям ее росли высокие деревья с голубоватыми стволами, а среди травы пламенели огненно-красные цветы. Источник ключевой волы пробивался между поросшим мхом известковыми глыбами, струился вниз по каменистым уступам и образовывал маленькое озерцо, окруженное густыми папоротниками. На противоположном берегу рос пышный жасминовый куст, ветви склонялись над прозрачной водой, белые цветы роняли свои лепестки в озеро, и те плавно скользили по зеркальной поверхности. Пьянящий аромат цветов наполнял горячий неподвижный воздух, и вся поляна сладостно благоухала.

Это был чудесный уголок, настолько восхитительный, что у Синтии даже перехватило при виде такой идеальной красоты.

— Ну? Как тебе это нравится? — Рик, сунув пальцы за ремень своих джинсовых шорт, наблюдал за ней, прислонившись к стволу дерева.

— Здесь чудесно, — тихо ответила Синтия и отвернулась, чтобы он не заметил набежавшие на ее глаза слезы. — Это место действительно создано природой?

— Источник — конечно. Но если верить агенту, у которого я купил остров, озеро и поляну устроил прежний владелец — некая звезда ковбойского кино из Штатов.

— В самом деле? — Впервые за несколько дней девушка засмеялась искренним непосредственным смехом. — И кто же именно?

Рик пренебрежительно пожал плечами.

— Его фамилия мне ничего не сказала. Он приобрел этот остров в качестве свадебного подарка для своей новой жены. Может быть, поляна еще хранит нежные воспоминания. Он бросил на Синтию беглый взгляд. — Как бы то ни было, этот ландшафт он создал для нее.

— Понятно. — Почти наяву Синтия увидела счастливых влюбленных, лежащих в объятиях друг друга на поросшем травой берегу в густой тени листвы вот тут, совсем рядом от нее. Знакомая острая боль кольнула девушку в сердце. — Как романтично, — вздохнула она негромко.

Рик цинично скривил губы.

— Жаль тебя разочаровывать, но романтика быстро кончилась. Он продал этот остров, чтобы набрать денег на бракоразводный процесс.

— Ах, так… — Мысленный образ, созданный в ее воображении, потускнел и рассеялся.

— Ты разочарована?

— Наверное. Но, знаешь, не удивлена, — ответила она таким же, как у него, тоном. — Ведь, в конце концов, это обычное завершение любой страстной любви, не правда ли, Рик?

Она взглянула ему прямо в глаза. Но он отвернулся, потянувшись за веткой дерева. На ней висело несколько больших оранжевых плодов, светившихся, как расплавленное золото, среди темных блестящих листьев. Рик захватил ветку и тряхнул ее. Плоды со стуком упали на траву. Он нагнулся, поднял один и протянул его девушке.

— Спасибо. — Синтия прижала его к щеке. — Спелый апельсин прямо с дерева — это для меня непривычно.

— Это не апельсины, а ортаник, превосходный вид, полученный скрещиванием апельсина и мандарина.

Рик сел на траву, подобрал один из плодов, и начал очищать его от толстой кожуры. Подняв глаза, он увидел, что Синтия все еще стоит, не решаясь сесть.

— Присаживайся. — Он повелительно похлопал рукой по траве, и после некоторого колебания Синтия опустилась рядом с ним. Он протянул ей очищенный плод. — Вот, возьми этот.

Кончики их пальцев соприкоснулись. Пальцы Рика были липкими от сока, и от его прикосновения ее словно ударило током.

Синтия быстро отдернула руку и сосредоточилась на экзотическом фрукте. Сквозь опущенные ресницы она искоса поглядывала на то, как он аккуратно очищает второй плод, делит на две золотые, сладко пахнущие части и съедает одну за другой.

Рик снял свои темные очки, и Синтия увидела вокруг его глаз еле заметный веер светлых морщинок. Какие у него густые ресницы — и какие длинные! Гораздо длиннее, чем у нее. Мужчина не имеет права иметь такие ресницы, подумала Синтия с завистью. Когда он опускает глаза, ей хочется коснуться поцелуем его ресниц.

Веки Рика дрогнули, и, осознав, что он прекрасно видит, как она наблюдает за ним, Синтия поспешно наклонилась вперед и поболтала липкими от сока пальцами в воде, которая показалась восхитительно прохладной после томительного жаркого воздуха.

— Это озеро достаточно глубокое. Если хочешь, искупайся. Я сам здесь часто плаваю.

Рик вытянулся на траве, опираясь на локоть и покусывая сорванную травинку.

— Пожалуй, не стоит. — Голос Синтии прозвучал напряженно. — У меня нет с собой купальника.

Что, между прочим, было ему прекрасно известно.

— О! Но здесь, на острове, у всех нас достаточно свободные взгляды, — небрежно проговорил он.