Татьяна Майстери - Мои глаза закрыты

Когда мы с Сашей вошли в комнату, все сразу же приободрились. Юля, с двух сторон облепленная парнями, откинула их руки в стороны и грациозно поднялась с дивана. Девушка вильнула бёдрами и модельной походкой пошла к нам навстречу.

– Привет, ребята! – подруга широко улыбнулась, обнажая зубы, и крепко обняла меня, "украв" у Саши.

Хватка у Юли была сильная, так что я еле вырвалась из объятий девушки, и мы втроём пошли к дивану.

– Что пьёте? – Саша по-хозяйски заглянул в мини-бар, стоящий рядом с аудиосистемой.

Мы с Юлей опустились на диван. Незнакомый мне парень сдвинулся на край дивана и продолжил молчать. Его светлые кудри спали на лоб, но он, кажется, этого даже не заметил. Саша достал из мини-бара бутылку виски, сдвинул бедного блондина ещё дальше – на самый край, а сам сел на его место и усадил меня к себе на колени. Юлька что-то весело щебетала под ухо, но мы с Сашей её уже не слышали.

– Ой, ну началось! – фыркнула подруга, глянув на нас и прильнула к Дане. В их руках были стаканы с какой-то янтарной жидкостью, и они незамедлительно опрокинули содержимое в себя.

Крыс сделал большой глоток из бутылки, но отдавать её мне даже не думал. Тогда я сама протянула руки к алкоголю, но парень со смехом поднял бутылку над собой.

– Эй! – шутливо воскликнула я, пытаясь дотянуться до бутылки. Получалось у меня плохо, я ёрзала на коленях Саши, но парень был слишком высоким.

– А что мне за это будет? – Крыс ехидно улыбнулся. Казалось, что мы остались в комнате одни.

Юлька о чём-то шептала своему новому "ухажёру", не обращая на нас никакого внимания, а странный парень поднялся с дивана и подошёл к окну. Он стоял и смотрел на огни ночного города, словно зомби.

– А что ты хочешь? – спросила я, усмехнувшись собственным мыслям, в которых явно участвовало ещё не выпитое виски.

Крыс повторил мою насмешливую улыбку, но ничего не ответил. Он резко сжал мои бёдра руками и жарким поцелуем впился в губы. Кажется, все в комнате возмущённо загудели, но нам уже было плевать. Страсть в комнате разбушевалась не на шутку. Тело бросило в жар, а сердце застучало так быстро, будто отбивая барабанную дробь. Губы парня были горькими и горячими, отдавая привкусом алкоголя. Парень запустил руку мне в волосы, но другая холодная ладонь продолжала лежать на моём бедре. Когда лёгкие запылали бешеным огнём, мы с Крысом всё-таки оторвались друг от друга, ещё не в силах отдышаться. Парень хлебнул из бутылки повторно и дал её мне.

– Ты сегодня такая красивая…, – горячее дыхание коснулось моего уха, и я залилась краской.

Сегодня я была одета в короткие джинсовые шорты и простую чёрную майку. На улице была уже весна, поэтому я решила одеться полегче, и, как назло, именно сегодня зима решила "вернуться". Думаю, теперь вам не нужно объяснять, почему я внезапно замёрзла.

– Только сегодня? – спросила я, лукаво улыбнувшись.

– Ты всегда прекрасна, – вновь шепнул мне Саша, и я оставила ещё один кроткий поцелуй на его губах.

– Ну что, кто сегодня победил? – спросила внезапно Юлька.

Я, наконец, оторвала взгляд от своего парня и посмотрела на подругу. Кажется, она достаточно выпила, так как уже чуть ли не висела на "несчастном" Дане.

– Кстати, да! Мне тоже интересно, – воскликнул друг Саши и прижал Юлю ещё сильнее.

– Победила Даша, я второй, – Крыс пожал плечами, будто ему было совершенно всё равно.

– Она что ли? – я не сразу поняла, чей голос раздался среди тишины. Слова сочились насмешкой и неверием. Кудрявый парень оторвался от окна и теперь прожигал меня взглядом.

– Ну, да, – Юля пожала плечами, очевидно, не заметив проскользнувшего в словах парня сарказма.

– А что не так, Ден? – не понял Даня. В его глазах сияло трудно скрываемое недоумение.

– Хочешь сказать, я не могу выиграть в гонке? – наконец, я тоже подала голос. И в нём был нескрываемый вызов. Мои брови надменно взлетели вверх, и Саша знал, что добром это не кончится.

– Даш…, – парень сжал мою руку, будто меня это остановит.

Музыка и выпитый алкоголь теперь ушли на второй план, вся компания вмиг взбодрилась.

– Тебе же по любому богатый папочка помог! Или парень твой! – эти слова Ден "выплюнул" в меня с такой ненавистью, что меня затрясло. Как он смеет говорить мне такие вещи?!

Я выхватила из рук Саши бутылку виски и стала с жадностью пить, стараясь не задерживать жидкость во рту, чтобы не чувствовать горький вкус. Я выпила почти половину!

– Давай проверим тогда! И я докажу тебе, козлу, кто здесь победил! – закричала я, вырвавшись из рук Крыса, и вскочила с дивана.

Парень тут же оказался передо мной. Он был выше на две головы, но я всё же смотрела на него со злобой снизу вверх и хотела ударить. Если бы не Саша, вовремя оттащивший меня в сторону, я бы побила наглеца, честно!

– Даш, давай ты не будешь в таком состоянии садиться за руль? – нежным, заботливым голосом предложил мне он, но я лишь сильнее разозлилась.

– Пошли! – вновь вырвавшись из объятий Крыса, я схватила за руку Дениса и повела из комнаты. Все остальные пошли за нами.

Мы вышли на улицу. Кажется, туман стал только гуще. Перед глазами всё плыло, но я не думала, что это может быть от нескольких глотков виски. Конечно, я выпила почти половину, но всё же это было не много…

– Стой! – внезапно приказал блондин, хотя мы, итак, стояли. Все синхронно посмотрели в его сторону, – раз уж мы устраиваем гонку – нужно назначить сумму.

– Десять тысяч долларов, – выпалила я, даже не подумав о цифре, которую назвала. Я ещё никогда не выигрывала такую сумму…

– Идёт, – вот уж чего не ожидала, так это того, что Денис так быстро согласиться! Но азарт во мне уже бушевал, поэтому я с радостью пожала парню руку.

Ледяной ветер пробирал до костей, отчего я обхватила себя руками и задрожала. Сзади меня обнял Саша, от этого нежного жеста сразу же стало теплее.

– Может, всё-таки не будешь делать глупостей? – шепнул мне на ухо парень, пока никто не слышит, и я усмехнулась.

– Делать глупости – моё кредо! – заявила с широкой улыбкой, и мы пошли на парковку, держась за руки.

Стоя на автостоянке, мы с Денисом договаривались по поводу маршрута. Мы должны были сделать небольшой круг, и победит лишь тот, кто приедет быстрее к самому клубу. Саша поцеловал меня напоследок, а Юлька с Даней, кажется, и вовсе не понимали происходящего. Пара была занята лишь друг другом, отчего создавалось впечатление, что они вообще не из нашей компании.

– Ты победишь, детка! – крикнула мне подруга, когда я пристегнула ремень и завела мотор. Машина зарычала.

Машина у Дениса была яркого жёлтого цвета, а вот марки её я не знала. Её бампер был покрашен в чёрный цвет, а на левом "крыле" была наклейка с номером "1". Мы с парнем выехали на дорогу. Юлька сделала долгую паузу, отчего захотелось стукнуть подругу по голове. Мучительное ожидание выводило меня из себя каждый раз. Кажется, даже машина рычала от злости. Наконец, девушка дала знак рукой, и моя нога упёрлась в "газ". Мотор взревел, и я сорвалась с места моментально, оставив Дениса позади. Эта гонка будет интересной…

Сейчас я еду по ночной Москве в нетрезвом состоянии, а перед глазами вижу лишь пелену густого тумана. Всё сливается в один белый фон. Денис изо всех сил пытается нагнать меня, но я выжимаю из машины всё. В этот раз я одержу победу, как и всегда, я в этом уверена! И парень должен будет мне десять тысяч долларов. Интересно, найдутся ли у него такие деньги?

Какое-то время мы едем по пустой неширокой дороге, время от времени обгоняя друг друга. И вот, настаёт момент, когда мы должны выехать на трассу. Я разгоняюсь, готовлюсь к повороту. Отчего-то лёгкость покидает меня, а тело, наоборот, напрягается. Наконец, я вылетаю из-за поворота. Меня резко ослепляет белый и очень яркий свет, а тело цепенеет. Я понимаю что нужно вывернуть руль, нужно хоть что-то сделать, но тут остаётся какая-то секунда, за которую невозможно что-либо предпринять. Я чувствую громкий и резкий удар, бьюсь головой о руль и отключаюсь. Натянувшийся ремень больно впивается в моё ребро. Перед глазами плавают круги, но до моего почти отключенного сознания доносится рёв мотора. Я точно знаю, что это Денис, и молюсь, чтобы он поскорее вытащил меня из машины. Но звук отдаляется… я уже ничего не понимаю и погружаюсь в темноту с головой.

Я сижу в какой-то комнате из бетонных стен и старого деревянного пола. Она напоминает тюремную камеру, вот только в ней нет ни окон, ни дверей. На потолке, покрытом паутиной, висит тускло светящая лампочка. Единственное, что есть в этой комнате – это старая, прогнувшаяся кровать, на которой я сейчас сижу, и телевизор, висящий на стене напротив. Я не понимаю, зачем в столь старой камере телевизор, но не отрываю от него взгляда. По нему показывают какую-то маленькую девочку, которая бежит по цветочному полю и радостно улыбается. Девочка собирает букет из разноцветных цветов, напевая себе под нос какую-то мелодию. Она со счастливой улыбкой подбегает к женщине и дарит той собранный букетик.

– Даша, осторожнее, не упади! – нарекает женщина, и моё сознание пытается осознать, кого же зовут Дашей. Имя смутно знакомо и вызывает странное чувство тепла, будто это что-то родное, что-то близкое мне.

Внезапно девочка падает. И тут телевизор начинает шипеть, а вместо картинки с цветочным полем появляются разноцветные полосы. Вскоре и полосы сменяются на серый шипящий экран. Я чувствую, как по моей щеке что-то течёт и с удивлением понимаю, что это слеза. Глаза застилает прозрачная пелена. Лампочка на потолке начинает мигать и, в итоге, совсем потухает. Я с тоской на душе понимаю, что осталась в этой тёмной комнате совсем одна…

– …Мы уже ничего не сможем сделать. Девушка не сможет видеть…нам очень жаль.

– Ну неужели ничего нельзя сделать? Что скажет пресса обо мне, узнав об этой…неприятно ситуации? – я слышу тихий шёпот отца.

– К сожалению, мы не в силах что-либо сделать…но у меня есть один хороший знакомый в Германии. Возможно, он сможет помочь вам, – какие-то странные шорохи, – вот визитка, можете позвонить ему.

– Спасибо, – сдержанный голос отца.

Я слышу приближающиеся шаги и решаюсь открыть глаза. Но вижу перед собой лишь темноту. Может я всё ещё сплю?

– Она очнулась, – оповестил доктор. Его голос раздался где-то совсем рядом.

– Даша! Даша, слышишь меня? – а это уже голос отца. Мне он показался даже встревоженным, что было удивительно, ведь папа всегда был собран и серьёзен, у него всегда всё было под контролем.

– Я ничего не вижу…, – говорю я, но голос сейчас больше напоминает непонятный хрип.

– Даша, ты попала в аварию…, – говорит отец, и в его голосе слышаться грозные ноты, – о чём ты думала?! – а вот и мой "любимый" упрёк. Подобные я слышу каждый божий день и, поверьте, готова сделать всё, лишь бы меня прекратили в чём-то обвинять.

– Папа, я ничего не вижу! – повторяю я, но на этот раз действительно это осознавая. Мои глаза открыты, но их застелила чёрная пелена.

– Даша, ты слишком сильно ударилась головой и…, – папа впервые не знает, что сказать дальше.

– Что?! Почему я ничего не вижу?! – голос срывается на истеричный визг. Что-то внутри мне уже подсказывает ответ.

Я вспоминаю своё "видение", в котором телевизор выключается, и я остаюсь в темноте совсем одна. В комнате без окон и без дверей, без выхода. Меня мучает ещё один вопрос: почему я одна? Где все мои друзья и родные? Где родители, где Саша, где Юлька с Даней?

– Даша, ты ударилась головой и теперь не сможешь видеть! – отец, наконец, подбирает подходящие слова, вот только легче от них не становиться.

Я слышу звук, похожий на открывшуюся дверь. Затем стук каблуков, который стремительно приближается ко мне и в итоге затихает.

– Даша…, – я слышу шёпот мамы.

Даже не видя её сейчас, я могу с уверенностью сказать, что мама плачет и не знает, что сделать. Она в замешательстве, и я сейчас нахожусь в таком же состоянии. Его вполне серьёзно можно назвать пред обморочным.

– Даша, поехали домой! – сурово произносит отец совсем рядом, будто над ухом.

А вдруг я забуду своих родителей? В смысле, забуду, как они выглядят. Воспоминание о вечно роскошной и идеальной маме пропадёт, и я больше никогда не увижу её длинные русые волосы, навсегда забуду, что она каждый день надевает новое платье. Больше никогда не вспомню папу в чёрном строгом костюме, с золотыми часами на руке и зализанной назад причёской. Что, если я совсем забуду яркость и красочность мира? Казалось бы, столь обычные вещи, но как важно ценить их. И как больно терять что-то до дрожи родное…