Джоанна Линдсей - Мой единственный

– Сломан, когда вам было двенадцать лет?

Что она делает? Неужели у нее еще остаются сомнения? Ведь это она сломала нос жениху, когда тому было всего лишь двенадцать, и долго радовалась, что ей это удалось.

Жан-Поль нахмурился. Его зеленые глаза вдруг безумно вспыхнули тем же воспоминанием, что и ее.

– Если вы Джулия Миллер, я сверну вашу чертову шею! – прорычал он.

Она так быстро вскочила со стула, что с трудом удержала равновесие.

– Сукин сын! Сукин сын! Как ты посмел вернуться, когда я почти от тебя избавилась?

– Как ты посмела не выйти замуж, чтобы я мог спокойно вернуться домой? Господи! Поверить не могу, что я пытался соблазнить тебя!

Он так выразительно содрогнулся всем телом или, по крайне мере, изобразил содрогание, чтобы ее оскорбить, что от потрясения Джулия ощутила дурноту. Девушка едва не набросилась на него… почти… К счастью, в ней еще оставалось достаточно чувства самосохранения, чтобы поспешить прочь, прежде чем они продолжат то, что начали, и поубивают друг друга.

– Что случилось внизу? – спросил у Ричарда Ор, вернувшись в номер и стоя в дверном проеме. – Мы с Габби возвратились к столику и обнаружили, что вы с молодой леди исчезли. Габби и так пылала возмущением после взбучки, которую мне устроила… Хорошо еще, что она решила, будто вы отправились в какой-нибудь укромный уголок, поэтому оставила меня в покое и ушла без лишних расспросов.

– Извини за взбучку.

Ор пожал плечами.

– Я заслужил ее. Мне поручили присматривать за тобой, чтобы ты не попал в неприятности, а я не справился. Потом я решил пообедать, чтобы дать немного времени на случай, если тебе удалось заманить леди сюда…

– Если ты вообразил себе такую возможность, значит, жестоко ошибся.

Ор наконец заметил, что Ричард запихивает одежду в дорожный саквояж.

– Разве Габби прислала посыльного с запиской, что мы из-за всего случившегося отплываем раньше?

– Нет, это я решил, – не поднимая головы, произнес Ричард.

Паника, завладевшая им, очень походила на ту, которая охватила Ричарда девять лет назад, когда он ожидал в порту судна, отплывающего из Англии. Он тогда ужасно боялся, что слуги отца найдут его и потащат назад, в Уиллоу-Вудс, фамильное поместье неподалеку от Манчестера в графстве Ланкашир, которое давно превратилось в его личный ад.

В ту ночь его страхи имели под собой все основания, ибо он точно знал, что его уже ищут. Но на этот раз у него была фора, если только его отец сейчас не в Лондоне, что весьма маловероятно, поскольку граф редко покидал фамильное поместье. Он получит известие через день или два, в зависимости от того, какой способ доставки письма будет избран. Ричарду казалось, что Джулия обязательно уведомит графа о неожиданном появлении ее жениха. Но если немедленно выехать из отеля, все будет в порядке.

– Позволь предположить, – проговорил Ор, – молодая мисс захотела колечко на пальчик, а не приятных игр в постельке?

– Совершенно верно.

– Э-э-э… я пошутил… Вы пробыли здесь слишком мало, чтобы женщина имела право настаивать на свадьбе.

– Время не имеет значения, если девушка помолвлена с тобой с самого рождения.

– Наоборот, имеет, – возразил Ор. – Похоже на брак по договору. Это больше сродни тому, как делают у нас, а не у вас.

– У нас тоже такое изредка практикуют, а американцы еще чаще. Архаичные обычаи, отсталые, что ни говори, но когда-то давно я не сумел отделаться от брака по договору, а теперь вновь рискую. Черт побери! Я считал, что к этому времени она успела выйти замуж за какого-то бедолагу, которого станет изводить целую вечность до самой его смерти.

– Почему ты не женился на ней, если тебя к этому обязывали? – осторожно спросил Ор.

– Все из-за того, что отец подписал брачный договор. Из-за этого я должен пожертвовать своей жизнью? Как бы не так!

– И все же…

– Нет, ради Бога! Даже не пытайся пробудить во мне угрызения совести, потому что я пошел наперекор воле моего отца-тирана, который считает, будто может прожить за меня мою жизнь. Тут ничего не поделаешь, Ор, никаких компромиссов. Мы с девчонкой ненавидим друг друга. Если бы это я сделал предложение, то чувствовал бы себя обязанным, но моей вины в этом нет. Мне не нужна ни она, ни ее чертово богатство, которого так жаждет мой отец.

– Я начинаю… понимать.

Ричард закрыл саквояж, взглянул на Ора, кивнул головой и произнес:

– Так и думал, что ты поймешь. Не всякая культура обязывает детей беспрекословно повиноваться воле своих родителей. Поверь, я бы мог подчиниться воле отца из любви к нему, будь он достоин этого чувства. Но чего нет, того нет… Однако я не сяду на корабль, плывущий отсюда, если не разорву все старые связи с этим местом. И не могу этого сделать, пока в последний раз не повидаюсь с братом.

– С братом, о котором ты проболтался несколько лет назад, когда напился так, что не смог подняться на ноги?

– Серьезно? Проболтался? Почему ты ни разу об этом не упомянул?

Ор пожал плечами:

– Решил, что ты не хочешь говорить об этом, всегда помалкивал, а сболтнул только потому, что был пьян до чертиков.

– Удивительно, что ты так не любопытен, друг мой.

– Просто я терпелив. Если захочешь, то и сам расскажешь в свое время.

Ричард хмыкнул.

– Ты не многое узнаешь в жизни, если будешь вот так рассуждать.

– Тебе нужна моя помощь, чтобы найти брата? – спросил Ор.

Первым инстинктивным порывом Ричарда было отказаться от помощи. Он не хотел, чтобы друг узнал, какой жалкой была его прежняя жизнь. Однако сам он не мог приблизиться к Уиллоу-Вудс. Время не изменило его внешность настолько, чтобы он стал неузнаваем, как ему прежде хотелось. Фигура, быть может, и изменилась, а вот лицо – не слишком сильно за минувшие девять, а в случае с Джулией – одиннадцать лет. Ведь она его узнала или, по крайней мере, его лицо показалось ей настолько знакомым, что девушка задала вопрос, тем самым давая ему возможность понять, кто перед ним.

Боже правый! Такого поворота событий он не ожидал! Внешне она совершенно не похожа была на ту маленькую худосочную дикарку, изводившую его, когда они оба были детьми. Он даже не помнил, какого цвета были у девочки глаза, ведь эта чертовка всегда злобно на него щурилась. А ее волосы были гораздо светлее, почти белые, а не пепельные, как сейчас. Джулия превратилась в настоящую красавицу. Кто бы мог подумать? К сожалению, ее злобная натура никуда не делась. Подумать только, сколько ярости захлестнуло ее в тот момент, когда девушка поняла, кто перед ней!

– Я знаю, где найти Чарльза, по крайней мере, предполагаю, что он с женой Кэндис по-прежнему живет в Уиллоу-Вудс вместе с нашим отцом, – сказал Ричард. – Беда в том, что я не могу и близко подойти к поместью, иначе меня снова возьмут в оборот.

– Значит, ты чувствуешь за собой определенные обязательства?

– Ни в коем случае, но, если начистоту, твоя помощь мне не помешает.

Ор кивнул и тоже принялся укладывать свои вещи. И даже не спросил, почему он боится, что собственный отец выйдет на его след. Такая сдержанность была поистине поразительной.

Ричард решил еще немного рассказать о своем прошлом.

– Это долгая и неприятная история, Ор. Пусть я теперь самодостаточный человек, но мой отец не примет это в расчет. Он идет напролом, не стесняясь в средствах, лишь бы добиться своего. Мой отец – Мильтон Аллен, граф Менфорд.

– Значит, ты аристократ, как Мэлори?

– Да, но я – второй сын в семье и не унаследую титула. Моего отца, хоть он и не бедствует, в богачи записать тоже никак нельзя. Непустые карманы – вот самое лучшее определение. Будучи бездушным тираном, он решил обменять судьбу своих сыновей на деньги.

– Это не редкость. Люди часто наполняют деньгами свои сундуки с помощью выгодной женитьбы.

– Согласен, но в наше время родители, как правило, считаются с желаниями своих детей. Мне и брату должны были позволить самим выбрать себе жен, пусть и с учетом критериев родителей. Но отец ни о чем нас не спрашивал. Он просто поставил нас в известность, что мы обручены, еще до того, как мы повзрослели. Чарльзу, как наследнику титула, предстояло сочетаться браком с представительницей еще более знатного рода. Он сделал блестящую партию, женившись на дочери герцога. При обычных обстоятельствах сыну графа на такое надеяться не стоит, но Кэндис, девушка, с которой обручили Чарльза, обладала настолько непривлекательной внешностью и дурным нравом, что герцог Челтер не смог спихнуть ее никому даже после трех сезонов. Кэндис из тех, кого называют истеричками, а еще она постоянно жалуется и хандрит. Поначалу многие желали породниться через нее с герцогом, но ее скверный характер отпугнул всех претендентов. Дело так и не дошло до алтаря, а в обществе часто шутили о количестве расторгнутых с ней помолвок. Герцог с радостью ухватился за предложение моего отца, пусть даже невеста была на четыре года старше. Они сочетались браком за два года до моего бегства, а супружеская жизнь Чарльза превратилась в настоящий кошмар, как и следовало ожидать с самого начала.

– Ты уехал, чтобы избежать брака, навязанного тебе отцом. Почему же твой брат так не сделал?

– Старшему сыну есть что терять. А еще он не такой бунтарь, как я. Пусть поначалу Чарльз рвал и метал, проклиная свою судьбу, но в конечном счете, брат подчинился воле отца. Он хочет однажды стать графом. Боже! Помню, я так злился на него за это. И куда завело Чарльза его смирение? Он сочетался браком с женщиной, превратившей его жизнь в сущий ад. Из-за нее он стал запойным пьяницей. После свадьбы, сдается мне, я и дня не видел его трезвым.

– Думаешь, с тобой случилось бы то же самое? – спросил Ор.

– Шутить изволишь? Я это точно знаю. Признаюсь, я всерьез опасался, что убью свою невесту, если только она меня не опередит. Мы возненавидели друг друга с первого взгляда.

– Почему?

Ричарду пришлось задуматься над вопросом Ора. С самого рождения ни ему, ни брату не позволялось ничего решать самим. Игрушки, собаки, друзья, одежда, даже прически выбирал отец, а не они. Граф был не просто строг, в своих владениях он был настоящим тираном, помешанным на дисциплине. Ричард не помнил, чтобы хоть когда-то любил отца. Брак по договоренности стал всего лишь наихудшим проявлением отцовского самодурства. Граф пытался влиять на все стороны жизни своих сыновей. Именно из-за отца Ричард возненавидел свою невесту еще прежде, чем ее увидел.

Молодой человек пытался вспомнить их первую встречу, что было нелегко. В памяти всплывали лишь негодование, неприязнь и злоба.

Первые четыре года помолвки они даже не были знакомы. Когда за месяц до их встречи отец наконец заявил сыну, что ему предстоит жениться на деньгах, Ричард решительно воспротивился. Это было весьма смелое заявление для десятилетнего мальчишки, и за такую дерзость Ричард понес строгое наказание. В тот день отец сломал о него трость, которую использовал для наказания своих детей. Ко времени встречи с невестой синяки и рубцы еще не успели сойти. Возможно, сам того не осознавая, он перенес на Джулию часть той неприязни, которую испытывал к отцу.

Но по-настоящему Ричард поднял мятеж в пятнадцать лет, когда он и его негодяйка-невеста пообещали поубивать друг друга. Он рассказал отцу обо всем и попросил его разорвать брачный договор. Мильтон лишь рассмеялся, услышав жалобы сына.

– Если эта девчонка тебе не по душе, забудь о ее существовании после рождения наследника, а лучше – двух. Совсем несложно, верно? Именно так я и поступил с твоей мамашей, упокой, Господи, душу этой ведьмы.

Ричард совсем не помнил мать. Она умерла через год после его рождения, но Чарльз с горечью рассказывал брату, как часто и шумно ссорились их родители. Очевидно, их тоже поженили против их воли.

Понимая, что отделаться от этого ненавистного брака никак не удастся, разве что граф от него отречется, Ричард решил проиграться вчистую, так, чтобы это пошатнуло финансовое состояние отца. Вот только особого успеха достигнуть не удалось. Трудно было отыскать желающих сесть за карточный стол со столь юным игроком, но когда Ричарду все же удалось отыскать парочку непутевых прожигателей жизни и вчистую им проиграться, никто из них не осмелился требовать возвращения долгов сына у его отца, ибо граф был пэром королевства. Напротив, они были очень любезны, обещая ждать столько, сколько потребуется, пока у Ричарда не появится требуемая сумма. Прошло два года, прежде чем Ричард понял, что ему придется бежать из Англии, иначе он потеряет свободу.

Его воспоминания о том дне в Уиллоу-Вудс, когда родители привезли Джулию, чтобы познакомить с женихом, были смутными. Ричарду запомнилась лишь причиненная ею боль. Трудно такое забыть. А ведь тогда ей было всего пять лет!

Она шла по широкой лужайке позади особняка. Ричард в это время развлекался тем, что бросал палку своей собаке, а та приносила ее обратно. Джулия не поднимала головы, так что он не мог видеть ее лица. Должно быть, она притворялась стеснительной. Белокурые косички, перевязанные розовыми ленточками, спадали на ее худенькие плечи. Маленькая шляпка без полей была украшена белыми и желтыми искусственными цветами. Бело-розовое платье было сшито из самой лучшей ткани, какую только можно купить за деньги. В этом он был уверен. Маленький ангел… Так бы решил всякий, не загляни он в глаза этому маленькому чудовищу.