Джоанна Линдсей - Мой единственный

Джулия ничего не сказала отцу, только кивала, позволив ему думать, что согласна с ним. Но прежде ей следует увидеть графа и попытаться объяснить, почему они должны разорвать помолвку по взаимному согласию сторон.

Он заставил ее ждать целых полдня, черт побери!

Джулия не видела Мильтона Аллена, графа Менфорда, вот уже пять лет, с тех пор как роковое несчастье, приключившееся с ее родителями, радикальным образом изменило ее жизнь. Граф приехал на похороны ее матери, дабы выразить подобающие прискорбному случаю соболезнования, но на самом деле лорд явился в столицу лишь затем, чтобы начать процедуру юридического оформления опекунства. Юристы, работавшие на семью Миллеров, впоследствии рассказали, как он обозлился, когда потерпел фиаско. Ведь опекунство дало бы ему все, о чем только граф мог мечтать, включая распоряжение деньгами и собственностью Миллеров.

Еще дольше она не приезжала в Уиллоу-Вудс. Особняк, который так восхитил ее в детстве, теперь, с точки зрения взрослой девушки, выглядел совсем иначе. Неужели он и тогда находился в столь плачевном состоянии? Пожалуй, нет… Убогий вид дома лишь упрочил в ней уверенность в успехе. Она сможет разорвать последние связи с Алленами. До этих пор граф отказывался от денег, но, если он столь сильно обеднел, что не может содержать собственный дом в более или менее пристойном виде, вполне возможно, он теперь пойдет на уступки.

Джулия оставила свою горничную на постоялом дворе. Она сняла номер, хотя хозяин и ворчал, что по ее вине пострадала его собственность на прошлой неделе. Джулия понятия не имела, о чем он болтает, но тройная оплата заставила хозяина умолкнуть. Она все равно не собиралась проводить здесь ночь, ибо сняла еще один номер в куда более приличной гостинице, где спала прошлой ночью. Но, подобно ее матери в прошлом, Джулии захотелось иметь место, где можно отдохнуть и привести себя в порядок перед встречей с графом.

На этот раз она поехала в экипаже, что дало ей возможность взять с собой горничную, а не просить Реймонда опять ее сопровождать. К сожалению, поездка в экипаже занимает куда больше времени, чем верховая езда, а посему Джулии еще повезет, если она приедет из Уиллоу-Вудс засветло. Выходило, что в дороге она пробудет четыре дня вместо запланированных трех.

Джулия не сказала отцу, куда едет, зная, что он постарается ее отговорить, и ему это, скорее всего, удастся. Она сказала, что едет по делам в северные графства и скоро вернется. Ей не хотелось врать отцу, но иначе он будет беспокоиться. Она все объяснит, когда вернется с хорошими новостями.

Чарльза не оказалось дома, поэтому некому было составить ей компанию. Дворецкий сообщил, что хозяин еще не вернулся из поездки: вместе с сыном он отправился в гости к другому дедушке Мэтью. Время тянулось бесконечно долго. Раздражение усиливалось.

Уже начинало темнеть, когда лакей провел ее в кабинет к графу. Джулия ни на миг не сомневалась в том, что лорд намеренно заставил ее ждать. Если прежде она собиралась быть вежливой и уважительной к нему, то теперь вся кипела от гнева, желая поскорее убраться отсюда.

Она даже не стала ждать, когда слуга прикроет за собой дверь, и сразу же перешла к делу:

– Я намереваюсь сообщить вам две вещи, лорд Аллен! Мой…

– Где ваши манеры, девушка? – сухо перебил ее граф. – Присядьте.

Джулия молча последовала его приказу, усевшись на стоящий перед письменным столом стул, на который граф ткнул пальцем. Сделала она это чисто машинально, уж слишком властным показался ей в эту минуту граф! Он похудел со времени их последней встречи. Каштановые волосы основательно тронула седина. Ричард совсем не был похож на своего отца, впрочем, Чарльз тоже мало на него походил. Видимо, оба пошли в мать.

– Вот и чудно, – начал он, решив, по-видимому, показать ей пример светской учтивости. – Расскажите, как здоровье вашего батюшки.

Злорадная ухмылка скользнула по его губам. Неужели он возомнил, что имеет какую-то власть над ней? Джулия разозлилась и вскочила на ноги.

– Пошел на поправку.

Граф резко подался всем телом вперед.

– Прошу прощения, не расслышал.

– Мой папа пошел на поправку. Он пришел в себя, находится в здравом рассудке и с каждым днем физически становится сильнее.

Очевидно, граф, подобно всем остальным, включая лечащего врача Джеральда, не ожидал услышать ничего подобного. Недоверие скользнуло по его лицу, а затем исчезло.

– Как… приятно… – натянуто произнес он.

На самом деле ему было все равно. Что за мерзкий человек! Что отец, что сын. И вдруг Джулия осознала, что Мильтон, скорее всего, только порадовался тому, что стряслось с ее отцом. Если бы Ричард женился на ней раньше в любое время в течение этих трех лет, Аллены захватили бы все их состояние. Не дожидаясь смерти Джеральда.

– К тому же я приехала сообщить вам, что видела Ричарда. Между нами ничего не переменилось. Мы по-прежнему ненавидим друг друга. Мы оба решили, что жениться нам не стоит.

Мильтон прищурился.

– Вы серьезно считаете, будто бы ваши желания много значат? Ричард скоро передумает.

– Не передумает.

– Обязательно передумает… месяцев, так думаю, через семь. У вас предостаточно времени, чтобы подготовиться к свадьбе.

Джулия поняла, что вот-вот перейдет на истошный крик. Как он может говорить столь самоуверенно, если даже не общался с Ричардом? Поэтому девушка сосчитала до пяти… до десяти. Следовало бы продолжать счет, но граф уставился на нее таким ледяным взглядом, что она еще больше разнервничалась.

– Почему именно такой срок? – выпалила она. – Вы на самом деле считаете, что сможете отыскать вашего сына через семь месяцев?

– Я знаю, где он.

– Где же?

– Какая разница? Главное для вас заключается в том, что скоро он сможет снять с вас клеймо старой девы. Вы должны только радоваться.

Джулия не верила своим ушам. Почему в аристократических кругах считают, что молодая девушка должна выходить замуж, едва окончив школу? Но он не ответил ей, возможно, потому что точно не знал, где находится Ричард. Он попросту блефует…

Джулия скрипнула зубами.

– Если бы для меня это было важно, чего, несомненно, быть не может, тот факт…

– Вы смеете дерзить мне! – с угрозой в голосе произнес граф.

– Нет, конечно…

Джулия запнулась. Она поняла, что он ее запугивает. Что за тон! Господи! Как юный Ричард мог выносить жизнь под крышей этого дома и противостоять отцу даже ценой жестоких побоев? Однажды он говорил ей об этом и даже пытался обвинить ее в одной из таких порок. Джулия не сомневалась, что его часто избивали. Стань граф ее опекуном, она, вполне возможно, тоже сбежала бы… Нет, ни за что… Опекунство дало бы ему полную власть и над Джеральдом, а она ни за что на свете не оставила бы отца на милость мерзкого графа.

При этой мысли она расправила плечи, выпрямилась и попыталась исправить положение:

– Да, я готова с вами поспорить. Я понимаю, почему вы готовы солгать, лишь бы как можно дольше затягивать это невыносимое положение…

– Как вы смеете! – завопил он.

Щеки старика налились кровью.

Джулия вздрогнула, обрадовавшись, что между ними стоит тяжелый письменный стол. Что на нее нашло и заставило оскорбить пэра королевства? Будь она мужчиной, дело обязательно закончилось бы дуэлью.

– Извините, – поспешно произнесла она, – с моей стороны это несколько неучтиво, но…

– Вы столь же непочтительны, как Ричард! До чего же вы похожи друг на друга…

Сравнение с Ричардом не особенно ей понравилось, но, похоже, ее извинения немного успокоили графа: тот лишь презрительно фыркнул. Пожалуй, сейчас было самое время уйти, раз уж она снова позволила гневу управлять собой. Прежде Джулия готова была предложить графу деньги в последний раз, если его нельзя будет урезонить. Поверенные еще не вернули власть над капиталами в руки отца, но этот грубиян не заслуживал ни единого пенни, поскольку держался за брачный договор куда дольше, чем следовало.

– Я желала решить дело мирно… В любом случае все кончено, – заявила Джулия.

– Серьезно?

– Да. Я была готова исполнить свою часть этой мерзкой сделки, но Ричард категорически против. Он достаточно взрослый, чтобы отвечать за собственные решения, поэтому до алтаря дело не дойдет.

Граф презрительно фыркнул.

– Вы к алтарю даже не приближались, пока… но через семь месяцев…

– Простите, но через семь месяцев будет на четыре года дольше, чем следовало бы. Если вы немедленно не представите мне жениха, я больше не намерена ждать. Я официально отказываюсь от каких-либо обязательств, связанных с брачным контрактом. Я приехала к вам из вежливости, чтобы сообщить, прежде, чем это станет известно широкой публике.

– Понятно, – ледяным тоном произнес граф. – Вы позволите вашему отцу, еще не до конца оправившемуся от болезни, столкнуться с подобного рода скандалом только потому, что не желаете подождать несколько месяцев до венчания?

– Отец уверил меня, что выдержит любой шторм, – сухо ответила Джулия.

Граф спрятал лицо в ладонях, а когда через мгновение убрал руки, в нем произошла разительная перемена. Даже в его голосе вдруг послышалось неподдельное сострадание.

– Вы должны понимать, что отец говорит вам только то, что вы хотели бы услышать, ведь он любит вас. Но я почитаю своей обязанностью предупредить вас, ради вашего же блага, что случится, если вы разорвете помолвку. Это дурно скажется не только на вас и вашей семье. Скандал разразится столь огромный, что может самым плачевным образом повлиять на состояние коммерческих предприятий Миллеров. Это очень расстроит вашего отца, что, в свою очередь, негативно скажется на его выздоровлении. Вы действительно хотите взять на себя вину за новый недуг отца? Не знал, что вы столь эгоистичны, девушка!

Джулия с трудом перевела дыхание. Этот мерзавец столь искусно прикрывает угрозы притворным сочувствием! Она знала, что граф ужасно жаден, но сваливать на нее вину, чтобы манипулировать ею…

Яростно сверкнув бирюзовыми глазами, Джулия произнесла:

– На каком основании вы желаете еще семь месяцев отсрочки? Я уже сказала, что виделась с Ричардом на прошлой неделе, и он вполне уверенно заявил, глядя мне в лицо, что не собирается жениться. Как вы можете повлиять на него, чтобы он передумал? Если не желаете мне все объяснить, милорд, нам больше нечего обсуждать!

Она блефовала. Граф вполне ясно дал понять, что не разорвет проклятый контракт и через целую вечность. Она не посмеет рисковать здоровьем отца.

И все же граф на этот раз ответил ей:

– Уговаривать Ричарда нет никакого резона. Ему нужно доказать ложность его убеждений. Его ждет наказание за долг, который он преднамеренно заставил меня выплатить, и за воровство, которое он совершил перед своим бегством. Это наказание могло быть легким, подобно шлепку по руке… будь он человеком рассудительным, однако сын, как обычно, предпочел упорствовать. За это его ждет суровое наказание.

Джулия понятия не имела, что Ричард совершил какие-то преступления, пусть даже столь мелкие, как можно было предположить со слов графа, но все же высказала свое предположение:

– Боже! Не хотите же вы упечь в тюрьму собственного сына?

– В тюрьму? – граф одарил ее снисходительной усмешкой. – Наши тюрьмы – пансионы по сравнению с колониями для каторжников в Австралии, куда он сейчас направляется. Похоже, вы недовольны, пусть даже и утверждаете, что ненавидите его?

Граф злобно улыбался, пристально всматриваясь в ее лицо. Джулия с трудом сохраняла видимость спокойствия, не желая, чтобы собеседник заметил, как она встревожена.

– Меня заверили, что уже через несколько недель он станет молить вернуть его домой, – продолжал граф, качая головой. – Жизнь на каторге – ужасно трудна. Готовьтесь к свадьбе, мисс Миллер. Уверяю вас, Ричард будет рад выполнить свои обязательства и жениться на вас. Таковы условия его освобождения. Только в этом случае я позволю ему вернуться.

Почти всю дорогу в Лондон Джулия пребывала в состоянии полнейшего шока. Когда она наконец обрела способность мыслить ясно, то поняла, что у лорда Аллена не было никаких законных прав отсылать сына в британскую колонию для осужденных преступников. Людей ссылали туда только по постановлению суда. Графу наверняка пришлось использовать свои связи, чтобы обойти закон. Она и сама может поступить так же, вот только единственные знакомые ей лорды, способные дергать за веревочки так, как ей нужно, были отец Кэрол и Джеймс Мэлори. Кэрол упоминала, что в этом месяце отец уплыл за границу.

Поэтому Джулия, не заезжая домой, первым делом постучала в дверь столичного дома Мэлори. Хотя девушка уже немного оправилась от душевного потрясения, она все же испытывала немалую тревогу. Время имело большое значение, если Ричарда похитили в тот же день, когда они в последний раз виделись. С тех пор прошло уже более недели. Граф, по-видимому, знает, что корабль с каторжниками уже вышел в море. Следует остановить судно и освободить Ричарда, прежде чем случится непоправимое. Если судно отплыло сразу же после его пленения, прошла уже почти неделя.