Джоанна Линдсей - Мой единственный

Джулии отвели комнату с голубыми шторами, обоями и покрывалом. По крайней мере, все это когда-то было голубым. Обои так выцвели, что приобрели уныло-серый оттенок. Половицы темного дерева давно следовало отполировать. В комнате стоял узкий письменный стол, но не было ни туалетного столика, ни зеркала. Нужно поскорее составить список всей необходимой мебели, которую привезут с лондонских складов.

Джулия занимала мысли подобными пустяками, чтобы не вспоминать о разговоре с графом, который плохо отразился на ее нервах. Она полагала, что сможет держаться на высоте, но при этом знала, как легко допустить ошибку и выдать себя с головой. Джулия не была вполне уверена, что разыгранный ими спектакль обманул Мильтона, несмотря на его разрешение устроить свадьбу в поместье. Ее начало трясти, как только она вышла из кабинета.

Для человека, который вроде бы больше всего на свете стремится к этому бракосочетанию, граф не выглядел таким уж довольным… по крайней мере, пока… У него, очевидно, были свои планы или… он не до конца поверил, что они на самом деле решили пожениться.

От этой мысли она нервно рассмеялась, но тут же приняла вполне серьезный вид: дверь снова приоткрылась, и в спальню вошел Ричард.

Джулия вскочила с кровати. В воздух поднялось облачко пыли. Молодая женщина принялась безуспешно разгонять ее ладонью.

– Тебе нужно научиться стучать, – раздраженно произнесла она.

Ричард осторожно прикрыл за собой дверь.

– Мы скоро поженимся, поэтому стучать не обязательно.

Джулия приподняла брови.

– У тебя пока нет привилегий супруга, – ее голос опустился до шепота, – даже если бы мы и в самом деле решили пожениться.

Ричард улыбнулся и, оглядев спальню, произнес, невольно поеживаясь:

– Я надеялся, что твоя спальня будет лучше моей. Уиллоу-Вудс действительно представляет собой жалкое зрелище.

– Еще одно свидетельство того, в каком незавидном положении находится твой отец и как ему нужна свадьба.

– Он всегда был жадным типом, но «в незавидном положении» – в самую точку. Полагаю, оставленные мной карточные долги окончательно опустошили его карманы. Очевидно, ему пришлось занять деньги у тестя Чарльза, чтобы выплатить их.

– Ты любишь азартные игры?

– Вовсе нет. Я специально делал долги, чтобы он от меня отрекся, но из этого ничего не вышло, поэтому пришлось сбежать из дому.

Она на самом деле очень мало о нем знала. Например, о снобизме… А был ли Ричард вообще когда-либо снобом? Или те злые замечания, которые так ранили ее в детстве, были всего лишь следствием безвыходного положения, в котором Ричард очутился? Сегодня он был просто великолепен.

Вспоминая разыгранное им представление, Джулия призналась:

– Сегодня внизу ты был просто великолепен. Как тебе это удалось? Ты весьма искусно скрываешь свои истинные чувства. Я сама едва не поверила в искренность твоих слов.

Ричард слегка покраснел.

– Прости, что поставил тебя в неловкое положение. Но отец весьма подозрителен. Если что-то не будет вписываться в рамки общепринятого, он начнет доискиваться, что тут к чему. А мы ведь стараемся казаться обычной парочкой.

– Думаешь, он поверил?

– Пока еще трудно сказать что-либо определенное. Не скажу, что сейчас я знаю этого человека. Девять лет назад, когда я сбежал, уверен, граф был не способен сотворить такую гадость со мной. Однако уже тогда он постепенно двигался в этом направлении, его наказания становились все более изощренными и жестокими. Даже если он не поверил нам, у него просто нет иного выхода. Выгода слишком велика, чтобы он мог рискнуть ее потерять. Если он поверил нам… ну, полагаю, он просто забыл, как можно по-другому вести себя, без грубости.

– Я вообще не припомню, чтобы он когда-либо проявлял в разговоре вежливость.

Это было не совсем так. В детстве Джулии казалось, что граф ничем не отличается от других взрослых, которых она знала. Его дурной характер проявился лишь тогда, когда ее отец попытался разорвать все отношения между их семьями.

Вдруг осознав, что они с Ричардом разговаривают в полный голос, а не шепчутся, Джулия подбежала к двери, открыла ее, выглянула в коридор, посмотрела в оба его конца, а затем, вздохнув, захлопнула дверь.

– Нам следует быть осторожнее. Нельзя, чтобы нас подслушали.

– Почему бы не прогуляться? Погода чудесная, – предложил Ричард. – А слуги в это время смогут хоть немного прибраться в наших комнатах.

Джулия решила, что это прекрасная мысль. На природе они смогут говорить свободно, не опасаясь, что их кто-то подслушает. Взяв шляпку, Джулия открыла дверь, но остановилась, чтобы стряхнуть пыль, осевшую на юбке. Покрывало оказалось таким пыльным, что на нем остались очертания ее тела.

– Подожди! – воскликнул Ричард, придержав ее за руку. – Дай я тебе помогу!

Джулия взглянула на мужчину, когда его рука потянулась к ее юбке. В его глазах зажглись игривые огоньки. Молодая женщина повернулась, и теперь стояла к нему лицом к лицу.

– Нет, не надо.

Ричард широко улыбнулся.

– Полно, любимая, всего лишь стряхну пыль.

– Нет, ты трогаешь меня за попу, не надо.

Джулия попыталась вести себя строго, вот только игривое настроение Ричарда передалось и ей.

– Будь умницей, – ласково произнес мужчина и вновь потянулся к ней.

Джулия рассмеялась и проворно попятилась из дверного проема в коридор.

– Нет, – твердо произнесла она.

Не обращая внимания на ее отказ, Ричард устремился вперед. Взвизгнув, Джулия побежала по коридору. Смеясь, она обернулась, желая убедиться, что он не подбежал слишком близко, и… столкнулась с графом. Джулия залилась румянцем смущения.

– Простите…

И она, смущаясь от неловкости, побежала вниз по ступенькам лестницы.

– У тебя, отец, прямо-таки дар всюду появляться некстати, – услышала она голос Ричарда, а потом молодой человек бросился вслед за ней по ступенькам лестницы.

После этой глупой сценки, разыгравшейся наверху, остатки нервозности покинули Джулию. Ей казалось несколько странным, что она предавалась глупым, детским шалостям в компании Ричарда. Она понимала, что ей просто нужна отдушина, а смех – прекрасное лекарство от плохого настроения, пусть даже временное. Но воспоминание о смущении, вызванном тем, что увидел граф, быстро улетучилось под теплыми солнечными лучами, ласкающими ее щеки. Она даже сняла с головы шляпку, чтобы ощутить больше тепла, и повесила ее за связанные ленты через запястье.

Джулия приказала горничной, стоящей у карет, присмотреть за тем, как их вещи перенесут в дом, а потом распаковать багаж. Не было смысла делать это, прежде чем граф разрешил им остаться.

– Просто чудесно, – произнес Ричард, закрывая входную дверь.

Он сошел вниз по ступенькам крыльца и встал рядом с Джулией. Молодая женщина с любопытством посмотрела на него.

– Ты задумал это специально, решил погоняться за мной по дому?

– А ты как считаешь?

Джулия не знала, что и думать, но, поскольку Ричард явно гордился этим, просто попросила:

– В следующий раз предупреждай меня.

Улыбнувшись, Ричард отрицательно покачал головой.

– Спонтанность более естественна.

Джулия сомневалась, что желаемый эффект был достигнут. Глупая выходка могла иметь совершенно другие последствия. Учитывая их прошлое и ее нервозность, она с таким же успехом могла бы накинуться на него за это ребячество, и Мильтон стал бы свидетелем пылкой ссоры.

– Ты предугадал, что он поднимется наверх, чтобы увидеть наши дурачества? – спросила она.

– Подозреваю, что он следит за нами, словно ястреб. Он всегда любил задавать вопросы, так что мой ответ: «Да». Я предполагал, что он нагрянет через час.

Ричард обнял Джулию за талию и повел по длинной подъездной аллее, обсаженной рядами деревьев в цвету. Солнце пробивалось сквозь их ветви. Вот только мужчина вскоре свернул с живописной аллеи и повел свою спутницу вокруг дома. Обширная терраса тянулась вдоль большей части дома. С нее можно было попасть в гостиную, столовую для званых обедов и даже комнату для завтраков. Это место пробуждало в Джулии печальные воспоминания… А потом она увидела озеро… Неприятные воспоминания…

Она попыталась не думать о прошлом, поэтому спросила:

– Ты уже начал искать? Я не хочу оставаться здесь ни секунды более необходимого.

Ричард закатил глаза. Джулия покраснела, осознав, насколько глупым был ее вопрос.

– Наш багаж еще даже в дом не внесли, – напомнил он ей. – Позволь мне провести несколько дней с братом и племянником, которого я еще не видел. Потом мы уедем отсюда, а я вернусь на Карибы.

– Куда?

– На Карибские острова. Это место стало мне вторым домом.

– Не во Францию? – вырвалось у нее, но потом Джулия шлепнула себя по лбу. – Нет, конечно, не во Францию. Как глупо с моей стороны! Ты же все это придумал.

Ричард слегка нахмурился.

– Не стоит об этом упоминать… пожалуйста… Не хочу, чтобы отец узнал, где меня искать, когда все это закончится.

– Думаешь, что он не поинтересуется, где ты пропадал все эти годы?

– Разумеется, поинтересуется, но я не намерен отвечать ему, пусть даже я делаю вид, будто по уши влюблен.

Какое странное выражение… Судя по тону и выражению его лица, Ричард и впрямь желал бы влюбиться… Однако он и так уже влюблен… в другую… Не исключено, впрочем, что это не любовь, а глупое увлечение красивой, заведомо недоступной женщиной. Такой обаятельный авантюрист, каким его описала Габриэлла, просто обязан был влюбляться во многих женщин. Эта мысль ей не понравилась…

– А как насчет тебя? – спросил Ричард. – Что ты будешь делать, когда все завершится?

Джулия вопросительно приподняла брови.

– Разве ты не слышал, как мы обсуждали это с отцом? Я собираюсь, наконец, жить собственной жизнью.

– И что это для тебя означает?

– Брак. Детей. Я найду подходящего мне мужчину, вроде Гарри Робертса.

Ричард резко остановился и нахмурился.

– Ты уже выбрала себе будущего мужа?

Джулия засмеялась.

– Гарри – муж моей лучшей подруги. Я просто считаю его идеальным во всех отношениях мужем. Он обожает свою жену Кэрол, а не относится к ней словно к экономке, как это делают многие мужчины. В их семье не бывает ссор. Гарри всегда прислушивается к мнению Кэрол. Они всегда находят компромисс, как это присуще деловым партнерам в бизнесе. Поверишь или нет, но Гарри обращается с ней как с равной, а она за это любит его еще больше. Именно это мне нужно. Я хочу найти человека, с которым могла бы разделить свою жизнь, а не того, кто собирается указывать мне, как жить. И, разумеется, он не должен противиться тому, что я стану помогать отцу управлять семейным бизнесом.

– Как по мне, чрезмерные требования, – заметил он, но улыбнулся, когда они прошли чуть дальше. – Учитывая, как богата твоя семья, неужели тебя не тревожит, что охотники за приданым наобещают тебе все, что угодно, а после свадьбы забудут обо всех своих обещаниях?

Джулия напряглась.

– Думаешь, мужчин может интересовать лишь богатство моей семьи, а не я сама?

– Нет, конечно, но забывать об этом тебе не следует.

Если она постоянно будет думать только об этом, то никогда не выйдет замуж. Сколько на свете есть мужчин, которых, как Ричарда, совсем не интересуют ее деньги? Ее даже удивило, что он об этом не упомянул.

Как же быстро может испортиться настроение… Ей захотелось сразу же вернуться в дом, возможно, одной, но Ричард ее остановил.

– Смотри под ноги, Джуэлс! Этот спуск очень неровный, и ступеньки выщерблены.

– Когда ты перестанешь называть меня этим гадким прозвищем, которое дал мне в детстве? – процедила она.

Ричард, казалось, не обратил ни малейшего внимания на ее резкий тон, даже не взглянул на Джулию и, задумчиво окинув взглядом озеро, произнес:

– Корабль, на котором я ходил, назывался «Сварливая Джуэл». Ты даже не можешь представить, как я смеялся всякий раз, когда это название напоминало о тебе. Нет, ты для меня Джуэлс, и навсегда останешься Джуэлс. Признай, что это вполне милое имя, по крайней мере, когда к нему не добавляется «сварливая».

Джулия так не считала, но поняла, что разозлилась без какой-либо веской причины, поэтому ради общего блага решила сменить предмет разговора.

– Это ведь не природное озеро, правда? Вижу пологий спуск только здесь, а с остальных сторон берег довольно крутой. У озера какой-то неестественный вид.

– Да, первый граф Менфорд велел начать работы еще в начале прошлого века.

– В те времена в моде были длинные волосы, точно как у тебя. Хотел бы родиться тогда? Знаешь, твои волосы почти такие же длинные, как мои.

Ричард засмеялся.

– Нет, вовсе нет.

– Да, такие же.