Анна Антонова - Мой ирландский хулиган

– Как же? – расстроился он. – Побывать в Ирландии и не сходить в паб, не попробовать настоящий «Гиннесс»? Да меня все засмеют!

– Какой еще «Гиннесс»? – округлила глаза его мама. – Между делом я узнаю, что мой сын пьет пиво?!

– Да какое пиво, мам, – с досадой отозвался Женька.

– Откуда же ты знаешь про «Гиннесс»?

– Про «Гиннесс» все знают, – возмутился он. – И еще про ирландский виски.

– Виски? – ахнула она.

– Да расслабься, я прикалываюсь, – махнул рукой Женька, а тетя Ира заметила:

– Смотрите, идут!

На пороге гарды показалась Оксана в сопровождении хмурого русоволосого парня – по виду нашего с Женькой ровесника.

– Этот Максим с детства Оксане столько проблем доставляет, – наблюдая за ними, рассказала тетя Ира. – Вечно с какой-то шпаной водился, болтался по непонятным местам… И здесь, видимо, за ум не взялся.

– А ты знаешь Максима? – поинтересовалась я у Женьки. – Он ведь тебе родственник, какой-то там брат?

– Видел когда-то, – буркнул он. – В сопливом детстве. Ничего уж и не помню.

– Ой, а теперь ты большой и страшный!

– Здравствуй, Максим, – поприветствовала его тетя Ира. – Как ты вырос!

Максим переминался с ноги на ногу, не выказывая никакой радости от встречи с родственниками.

– Садись в машину, – приказала ему Оксана, забыв провести церемонию знакомства.

Тот сел к нам на заднее сиденье и угрюмо представился:

– Максим.

– Нина, – пискнула я.

С Женькой они обменялись рукопожатием и довольно прохладными братскими объятиями. Так как Максим открыл дверцу и сел с моей стороны, мне пришлось подвинуться на середину. Я втиснулась в спинку сиденья, мечтая съежиться до размеров Алисы, выпившей уменьшающего зелья. Меня даже через куртку нервировало прикосновение его голой руки – парень, несмотря на более чем прохладную погоду, был в одной футболке, – смущал горький запах незнакомой туалетной воды. Я так старалась стать незаметнее, что пропустила несколько вдохов и заметила это, только когда мне перестало хватать воздуха.

– Из супермаркета они что-то стащили! – все-таки не дотерпела до дома Оксана.

Это меня спасло – я судорожно выдохнула и немного пришла в себя. Отдышавшись, я осторожно огляделась по сторонам – кажется, Женька ничего не заметил, а Максим и подавно не обращал на меня внимания.

– У нас что, дома есть нечего? – патетически вопросила мама виновника торжества.

– Я ничего не брал, – буркнул тот.

– А кто брал?

Максим промолчал, и Оксана продолжала:

– Это все твой дружок Джон, вечно он тебя на пакости подбивает! Ты пойми – ему ничего не будет, а нам через год на ирландский паспорт документы подавать! Не получишь паспорт, будешь жить в России!

Женька еле слышно хмыкнул, а мы обменялись красноречивыми взглядами: оказывается, жить в России – это страшилка и наказание.

– Ну и буду жить в России, – мрачно отозвался Максим. – Сдалась мне твоя Ирландия!

– Ах так! – взвилась Оксана. – И это после всего, что я для тебя сделала? Работаю ради вас на двух работах, и никакой благодарности! Да ты хоть знаешь, сколько я за твою школу денег заплатила? И ты после этого говоришь, что…

До дома мы доехали под аккомпанемент разнообразных Оксаниных доводов и односложных ответов ее сына.

– Есть будешь? – все-таки смягчилась она, когда мы переступили порог.

– Нет, – буркнул Максим, скрываясь в своей – то есть на время их с Женькой – комнате.

– Ты, значит, в супермаркете поел? – по новой завелась она.

Слушать семейные разборки было неприятно и неудобно, но Оксану, похоже, такие мелочи не смущали. Или она считала нас своей семьей и не находила нужным сдерживать распирающие ее эмоции.

– Ну вот и что с ним делать? – риторически вопросила она у Женькиной мамы, и та ответила в своей неподражаемой манере:

– Да ремня ему хорошего, что на оболтуса любоваться?

– Как же, – вздохнула Оксана. – У них с этим строго! Могут и ребенка отнять, если он пожалуется на жестокое обращение.

– Вот и пусть отнимут, – засмеялась тетя Ира. – Прочувствует, каково без мамы жить.

– Тебя тоже так воспитывали? – шепотом спросила я у Женьки.

– Как?

– Ну, ремнем.

– Да иди ты, – отмахнулся он.

– Сам иди, – обиделась я. – К своему драгоценному четвероюродному братцу. В следующий раз вместе грабить магазин пойдете.

– И пойдем, – пообещал Женька, удаляясь в апартаменты Максима, которые тот с ним временно делил.

А я осталась с их мамами, как настоящая пай-девочка.

– Весь день насмарку из-за этого поганца, – ругалась Оксана. – Не успели замок посмотреть и на пляж не попали!

– А до него далеко ехать? – спросила Женькина мама.

– Ехать-то недалеко, только мне на работу пора, – озабоченно посмотрела на часы та.

– Может, мы тогда сами где-нибудь погуляем? – робко предложила я.

Оксана с сомнением посмотрела на меня:

– Можно в городе. Там тоже есть что посмотреть: башня средневековая, всякие-разные развалины… В общем, и правда – собирайтесь, я вас отвезу в центр, а сама на работу. Только красавца моего тоже с собой возьмите, я его теперь одного не оставлю. Эй, чудо из супермаркета! – крикнула она.

Реакции не последовало, и она переформулировала запрос:

– Максим!

– Чего? – раздался сверху недовольный голос.

– Спускайся и Женю с собой прихвати!

Вскоре по лестнице протопали две пары ног, и Оксана объявила:

– Собираемся и едем в центр. Возражения не принимаются! – пресекла она возможный бунт, заметив возмущение на лице сына.

– Я-то что там забыл? – все же угрюмо буркнул тот. – Мне сопровождающие не нужны, я взрослый человек!

– Ты уже доказал, какой ты взрослый, – парировала она. – Взрослые люди в гарду не попадают!

Максим выразительно хмыкнул. Оксана запнулась, поняв, что ляпнула не то, но сбить ее с толку было не так-то просто.

– Короче, я все сказала! – подытожила она. – Собирайтесь!

В прежнем составе мы загрузились в машину и двинулись в центр города.

– Оксан, а сколько у тебя смена? – спросила по дороге Женькина мама.

– Шесть часов, – отозвалась она.

– Тяжело, наверно, столько за кассой супермаркета сидеть?

– Ничего, нормально, – отмахнулась она. – Тем более, все так умиляются, когда узнают, что я из России.

– А они любят народ из России? – приятно удивилась тетя Ира.

– Да, – заверила Оксана. – Еще уточняют: «Not from Poland?»[10] Вот поляков почему-то очень сильно не любят.

– А откуда они знают, что ты из России?

– Слышат акцент и спрашивают, – пояснила она. – Однажды одна бабулька надолго возле меня зависла, все расспрашивала, что да как… За ней уже целая очередь скопилась, а ей хоть бы хны.

– Вот, наверное, все бесились, – предположил Женька.

– Как миленькие стояли и не жужжали, – усмехнулась Оксана. – Никто даже не ерзал!

– У нас бы эту бабульку…

– Так то у вас, – вздохнула она. – А тут цивилизация. Вот, кстати, смотрите!

Оксана указала за окно, и мы послушно повернули головы – по тротуару ехал бодрый старичок в электрическом кресле.

– Увидишь такое в России?

Мы согласились, что нет.

– А здесь везде рассекают без малейших препятствий. Вот вам и Россия!

За этими увлекательными разговорами мы прикатили в центр города.

– Все, народ, уже опаздываю, – торопливо бросила Оксана. – Попозже созвонимся, я вас заберу. Город показать не успеваю, возьмите карту в информационном центре. Да и Макс все знает. Смотри у меня! – погрозила она сыну. – От тети Иры ни на шаг!

Захлопнув дверцу, она умчалась в свой супермаркет, а мы остались посреди улицы, как выпавшие из гнезда птенцы. То есть это у меня возникло такое ощущение – больше, похоже, никто не растерялся.

– Максим, где информационный центр? – спросила тетя Ира.

– Вон, – хмуро кивнул он на указатель в виде большой буквы «I».

– А зачем нам какой-то центр, – внезапно осенило ее. – Ты же сам можешь показать нам башню!

– Какую еще башню? – упорно не шел на контакт парень.

– Средневековую, – терпеливо пояснила та. – Твоя мама сказала, у вас в городе есть.

– Да тут этого добра везде полно, – буркнул Максим. – Вся Ирландия – сплошные развалины.

– Где? – оживленно завертела головой я. – Где сплошные развалины?

Вокруг нас стояли милые двухэтажные домики с офисами, магазинами и кафе, может, и старинные, но явно не средневековые.

Максим смерил меня снисходительным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Ладно, двигайте за мной.

И мы двинули.

Довольно быстро мы вышли к набережной неширокой реки. Угловым зданием у перекрестка и оказалась круглая средневековая башня. Она вполне органично вписывалась в городской пейзаж, и я, кажется, поняла, что имел в виду Максим под «сплошными развалинами».

Женькина мама задрала голову, оценила высоту сооружения и сама у себя спросила:

– Там ведь явно лифта нет?.. Вот что, дети, – решительно постановила она. – Вы сейчас идете культурно просвещаться, а я… вон в тот магазинчик, – кивнула она на торговый центр через дорогу.

– Мам, у тебя с английским не очень, – деликатно напомнил Женька, но тетя Ира лишь отмахнулась:

– Разберусь как-нибудь. Люди всегда договорятся, если одному надо купить, а другому продать. Ну все, давайте, созвонимся.

И, сделав нам ручкой, она шагнула к переходу.

– Один пошел по магазинам, их осталось трое, – переиначил Женька стишок про десять негритят.

– Скоро вас останется двое, – пообещал Максим.

– Третий пойдет повесится? – смело съязвил мой друг детства.

Я поежилась – мне вдруг показалось, что Максим сейчас его ударит. От этого парня исходила скрытая опасность, и я бы не посмела так вольно с ним шутить. Однако ничего не произошло, он даже бровью не повел, сказал просто:

– Вот что, дети, – он издевательски выделил последнее слово, явно цитируя Женькину маму. – Вы идите пока окультурьтесь, а я… Прикроете, в общем, – небрежно махнул он и, повернувшись к нам спиной, вразвалочку зашагал по тротуару.

Мне почудилось в этой развязной походке нечто нарочитое. Или я слишком демонизирую самого обычного парня?

– «Окультурьтесь», – тем временем глумился Женька. – Совсем руссиш язык забыл! И что вообще значит «прикроете»? Я клонов выводить не умею! Нинон, может, ты умеешь? – вдруг вспомнил он мое старое прозвище.

Поначалу меня ничего не царапнуло, но постепенно дошло – он не называл меня так, на изысканно-французский манер, уже очень давно, с той самой поездки в Скандинавию. Что вдруг случилось теперь – заграничная атмосфера навеяла или… перед нами опять забрезжил призрак курортного романа? Женька интуитивно почувствовал мой интерес к его четвероюродному братцу и решил, так сказать, заново застолбить территорию? Парни, как я успела убедиться, жуткие собственники, причем чаще всего это выражается в простой формуле собаки на сене, которая «не ест сама и не дает другим»…

Я украдкой взглянула на оставшегося «негритенка» – Женька безмятежно рассматривал бойницы башни сквозь экран фотоаппарата – и облегченно выдохнула. Опять я надумала себе невесть что! Действительность гораздо проще и банальнее, вряд ли моя скромная персона способна вызвать такие бурные страсти.

– Ну что, идем? – деловито поинтересовался он, сделав несколько кадров.

– Конечно, идем, – вздохнула я. – Должны же мы хоть что-то тут посмотреть.

Без проблем приобретя билеты, мы поднялись на первый ярус башни. Под стенами, сложенными из неотесанных валунов, стояли витрины с экспонатами времен Средневековья: оружием, украшениями, чем-то еще – плохо понимая подписи, мы догадывались о назначении далеко не всех предметов.

– Чего-то не хватает, – озирался по сторонам Женька.

– Посетителей? – предположила я.

Кроме нас, похоже, в башне никого не было.

Он помотал головой.

– Костей?

– Каких еще костей? – изумился он.

– У нас в любой краеведческий музей придешь, первым делом увидишь доисторические кости, – смутившись, пояснила я. – И еще глиняные черепки.