Ви Киланд - Мой породистый британец

– Ты мне доверяешь?

– Что ты задумал, Саймон?

– Надо разобраться со всем раз и навсегда. Идем. Нужно положить конец этому недоразумению.

Бриджит взяла меня за руку, и мы вместе вернулись в столовую.

Родители обернулись к нам, заслышав наши шаги. Я взглянул на них, чувствуя, как колотится у меня сердце.

– Мама. Папа. При всем моем уважении к вам я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. Бриджит сейчас здесь, потому что у нас нет друг от друга секретов. Она знает, с каким недоверием вы смотрите на наши с ней отношения. Но если у вас есть хоть капелька любви ко мне, вы перестанете оспаривать мой выбор. Вам кажется, что вы знаете Бриджит, знаете, что между нами происходит. На самом деле это далеко от истины. Вы боитесь, что эти отношения загонят меня в ловушку, но ничего смешнее я и представить не могу. И знаете почему? Последние несколько месяцев я только и делал, что пытался завоевать ее сердце. Вы даже не представляете, с какой охотой я шагнул в эту «ловушку». Не знаете вы и того, до чего больно наблюдать за тем, как человек, которого вы любите больше всего на свете, борется с бесплодием. Накачивает себя сильнейшими лекарствами – и все почему? Ради меня. Ради любви ко мне. Бриджит знает, как я хочу ребенка – нашего с ней ребенка. Вот откуда эти бесконечные уколы и прочие процедуры.

– Бог ты мой, – пробормотала моя мать.

Я продолжил, чувствуя, как во мне все сильнее вскипает кровь.

– Мальчик, которого вы видели, мне не чужой. Брендан для меня как сын. И то, что вам кажется осложнением, для меня подлинное благословение. Вам хочется понять, насколько серьезно я настроен? Что ж, я объясню. Сегодня вечером мы с Бриджит планировали отправиться на свидание. И там я собирался сделать ей предложение. Я уже давно ждал подходящего момента.

Вообще-то я не собирался выдавать свой секрет. Все вышло само собой.

Бриджит взглянула на меня в полной растерянности.

Отец допил остатки своего скотча. Мама ошеломленно переводила взгляд с меня на Бриджит.

Но я не собирался останавливаться. Пришла пора поделиться самым главным.

– Но даже тот факт, что мне пришлось полностью поменять свои планы, не в состоянии омрачить моей радости. Дело в том, что на этой неделе я узнал нечто такое, отчего мне до сих пор хочется петь и смеяться. Бриджит беременна… и не одним, а двумя! Мы ждем близнецов! Понимаете? Женщина, к которой вы проявили такое неуважение, носит ваших внуков. И что бы вы ни сделали и ни сказали, это не в состоянии испортить мне настроение.

Моя мать взглянула на Бриджит, и впервые в этом взгляде проявилась искренняя симпатия.

– Я понятия не имела…

– Я не хотел говорить вам заранее… просто чтобы не осложнять ситуацию еще больше.

– Могу я добавить кое-что? – вмешалась в разговор Бриджит.

– Конечно, – кивнул я.

Она заговорила, обращаясь непосредственно к моей матери.

– Нет ничего удивительного в том, что вы приняли меня в штыки. Вы совсем меня не знаете. Знаете только, что я уже была замужем и у меня есть ребенок. Вы считаете, что ваш сын заслуживает лучшего. Я и сама привыкла думать, что недостаточно хороша для него. Я делала все, чтобы не влюбиться и тем самым избавить нас от проблем. Вот только не мы выбираем любовь – она выбирает нас. И мы с Саймоном любим друг друга. Но я не хотела бы ставить его в положение, когда ему придется выбирать между мной и вами. Как бы плохо вы обо мне ни думали, я не собираюсь мешать вам видеться с вашим сыном или вашими внуками.

– Мы вовсе не думаем о тебе плохо, – вздохнула моя мать, потирая виски.

Я обнял Бриджит за плечи.

– Хватит уже переживаний для одного вечера. Мама, папа, я очень люблю вас, но сегодня, думаю, вам лучше переночевать в гостинице.

– Нет, – снова вмешалась Бриджит.

– Нет? – Я удивленно взглянул на нее.

– Это твои родители, Саймон, и я не хочу, чтобы они жили в гостинице. Пусть остаются в твоей старой комнате. Прошу меня извинить, – обратилась она к моим родителям, – но я очень устала. Теперь вы знаете, почему. Думаю, мне стоит лечь пораньше. Саймон, бисквит готов, и ты сможешь сам угостить своих родителей. Вы так редко видитесь! Почему бы вам вместе не полакомиться десертом?

С этими словами Бриджит развернулась и вышла из комнаты.

Я поспешил за ней, но она заверила меня, что с ней все в порядке. По ее настоянию мне пришлось вернуться в столовую.

Мне очень хотелось, чтобы мать и отец поняли наконец, почему я так люблю эту женщину.

Несмотря ни на что, спала я как дитя. Что и говорить, слова Элеоноры больно задели меня, но Саймону удалось исцелить эту рану. То, как он взялся отстаивать меня перед родителями, окончательно убедило меня в том, что никто не сможет разрушить наши отношения. Ну а мне не оставалось ничего другого, как только смириться с недоверием его родителей.

Вчера он задержался с ними допоздна. Сквозь сон я слышала, как он прокрался в нашу спальню уже глубокой ночью. И пусть его родители были не в восторге от меня, я могла лишь порадоваться тому, что им удалось наконец пообщаться со своим сыном.

На улице уже рассвело, когда я собралась встать. Не успела я подняться на ноги, как Саймон ухватил меня за ночную рубашку и потянул обратно в постель.

– Мне нужно приготовить завтрак твоим родителям, – покачала я головой.

– Забудь об этом. Ты и так простояла вчера столько времени у плиты. Лучше сводим их в какой-нибудь ресторан.

– А если они захотят кофе?

– Они не пьют по утрам кофе. Только чай. И я уже приготовил все с вечера. – Он похлопал по постели. – Приляг со мной на минутку.

Я снова устроилась в кровати, глядя на Саймона. Тот бережно отвел с моего лба прядь волос.

– Вчера я здорово облажался, когда вывалил при всех свои планы насчет того, что я собираюсь сделать тебе предложение. Мне хотелось сделать все идеально, в совершенной обстановке. Но совершенство, как я уже понял, может выглядеть по-разному. После событий вчерашнего вечера я полюбил тебя еще больше, хотя и не думал, что такое возможно. Думаю, мои родители тоже поняли это. И нет более удачного момента сделать тебе предложение, чем прямо сейчас.

Открыв тумбочку, Саймон достал оттуда маленький черный футляр.

– Я знаю, Бриджит, мы с тобой многое умудрились перевернуть с ног на голову. Еще не став любовниками, мы начали жить вместе. Да и забеременела ты еще до брака. Но, несмотря на это, я бы оставил все как есть. Может, ход событий и не стал совершенным, но он позволил нам создать в итоге то, что я не променял бы ни на какие сокровища мира.

Открыв футляр, Саймон достал оттуда кольцо с большим бриллиантом, окруженным четырьмя камешками поменьше.

– Это кольцо олицетворяет нас. Ты – самый крупный, самый прекрасный из камней. Два бриллианта слева – мы с Бренданом, два справа – наши нерожденные малыши. Так что, Бриджит, согласишься ли ты оказать мне эту честь и стать моей женой?

– Да! – В порыве счастья я обняла его за шею. – Твои родители будут вне себя от злости, когда узнают…

– Это вряд ли. Видишь ли, они уже знают.

– Серьезно?

– Я сказал им еще накануне, что собираюсь сделать тебе предложение. Вдобавок я пообещал Брендану, что к тому моменту, как он вернется домой, на пальчике его мамы будет красоваться обручальное кольцо. Я для того и запланировал нашу сегодняшнюю поездку в Ньюпорт, чтобы всей семьей отметить это событие.

– Ты по-прежнему хочешь ехать? Несмотря на присутствие твоих родителей?

– Я предложил им присоединиться к нам. Захотят – хорошо. Не захотят… их проблема.

Когда мы наконец вынырнули из своего предсвадебного блаженства, то обнаружили Тео и Элеонору на кухне, где они мирно пили чай.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Доброе утро, – улыбнулся в ответ отец Саймона.

Мне ужасно хотелось кофе, но на время беременности я решила отказаться от кофеина.

– Бриджит, я бы хотела перекинуться с тобой словечком, – поднялась из-за стола Элеонора.

– Папа, почему бы нам не прогуляться? – спросил Саймон, и они с Тео вышли за дверь.

– Я хочу извиниться за свое поведение. Вчера вечером, когда ты ушла спать, сын рассказал нам наконец-то историю ваших отношений. С моей стороны глупо было думать, будто мне удастся разлучить вас. Да мне уже, собственно, и не хочется этого.

– Знаете, я могу понять ваши чувства. Думаю, я бы и сама отреагировала так же, если бы мой сын решил уехать в Англию, чтобы жениться на дамочке с ребенком. Мы все желаем лучшего своим детям, и все склонны действовать по первому импульсу.

– Что ж, мне всегда хотелось видеть своего сына счастливым. И он действительно счастлив рядом с тобой. Спасибо, что приняла нас в своем доме.

Она улыбнулась на этот раз совершенно искренне.

Я подняла руку с обручальным кольцом.

– Вы уже видели это?

– Да, Саймон показал нам вчера вечером. Прими мои поздравления.

– Спасибо.

– В свое время я тоже никак не могла забеременеть. Потому-то Саймон у нас единственный ребенок.

– Я не знала…

– И я хорошо понимаю, каково тебе пришлось на этот раз.

– Что ж, будем надеяться, что ваши будущие внуки или внучки окажутся похожими на Саймона.

Она неожиданно расхохоталась.

– Саймон в детстве был не ребенок, а сущее наказание. Помоги тебе боже, если твои дети будут похожи на него!

Семь месяцев спустя

Такое чувство, будто я умер и возродился в нежно-розовых небесах. Розовые воздушные шарики, розовые цветы и розовые детские вещички. Больничную палату стошнило розовым.

Для Бриджит выдался нелегкий день. Сначала у нее сидела моя мама, которая специально прилетела из Англии ради такого события. Только она уехала к нам домой, чтобы приготовить кое-что из еды, как на смену ей пришли мать Бриджит и мать Бена, Энн. Сразу за ними объявились Каллиопа и Найджел с огромным розовым зайцем в руках. Наконец все посетители разошлись, и Бриджит смогла немного вздремнуть. Брендан все это время тихонько играл в углу на своем планшете.

Ну а счастливый папочка, то есть я, нянчился с младенцами. Элеонора Блейк спала у меня на левой руке, а Элизабет – на правой. Обеих девочек назвали в честь их бабушек.

Элеонора внезапно распахнула глазки и залилась плачем. Несмотря на то что девочки только что появились на свет, я уже замечал разницу в их характерах. Элеонора больше походила на меня. Спать она не любила и охотно заявляла о себе. Элизабет, спокойная и умиротворенная, напоминала свою мать.

Сам я уже успел показать себя чрезмерно заботливым папашей. Меня едва не выгнали из палаты, когда я принялся давать врачу советы прямо во время родов. А что будет, когда девочки вырастут? Пожалуй, мне не обойтись без помощи.

– Эй, Брендан, могу я заручиться твоей поддержкой? Лет через четырнадцать нам придется как следует потрудиться, чтобы отвадить от дома соседских мальчишек.

– Договорились, – кивнул он, снова возвращаясь к игре.

– Я что-то пропустила? – раздался с постели сонный голос Бриджит.

– Я разбудил тебя, моя радость?

– Нет, я проснулась от плача Элеоноры. Она готова подкрепиться?

Я передал ей малышку, которая тут же приникла к материнской груди. Элизабет все так же посапывала у меня на руках.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил я Бриджит.

– Воды, если можно.

Я протянул ей чашку с водой.

– Ну вот, гости разошлись, и я могу наконец вручить тебе парочку подарков.

– Да ты и так задарил меня! – рассмеялась Бриджит.

– Ничего, подарков много не бывает. И вот первый из них, – сказал я, вручая ей два набора распашонок.

– Тут что-то написано… дни недели, – хихикнула она.

– Под стать твоим трусикам. Теперь они могут одеваться как их мама.

– Милый подарок, – улыбнулась она.

– А вот еще один. – Я вручил жене футляр и принялся наблюдать, как она его открывает.

Бриджит достала золотую цепочку с кулоном. Кулон напоминал замысловатую фигурку, похожую на две скрепленные буквы J. На кончике каждой красовалось по маленькому бриллианту.

– Господи, как красиво! Только что мне это напоминает?

– Не узнаешь? – Я открыл бумажник и достал оттуда рыболовный крючок, в точности похожий на кулон.

– Да это такой же крючок, который однажды застрял у меня в попе!

– Не такой же, а он самый.

– Ты что, сберег его?

– Странно, не правда ли? Вместо того чтобы выбросить крючок, я сунул его в карман. Пожалуй, самый негигиеничный поступок в моей жизни. Но что-то подсказало мне, что его стоит сберечь.

Бриджит перевела взгляд на цепочку с кулоном.

– Это самый странный и самый романтичный подарок в моей жизни. Пожалуй, я надену твою цепочку в день свадьбы.

Мы с ней уже назначили дату и место: Англия, ровно через год. Близнецы за это время как раз подрастут, чтобы можно было взять их с собой. Мне не терпелось показать Бриджит и Брендану места, где я родился и вырос.