Мой русский акцент становится более явным, стоит мне повысить голос. Прошлым летом ездил к отцу в Варшаву. Все говорят, я на него жутко похож, но: «Акцент ужасен». На самом деле, мне плевать на это, я ведь не собираюсь жить там, я хочу жить здесь, и мне не нужно никаких «польских красоток», как любит говорить отец.

- Nie pękaj (Не горячись), - в ответ на мою ярость, как назло, папа достаточно деликатен. - Pomyśl dobrze (Подумай хорошо), - с расстановочной интонацией произносит мужчина. - Bo to dobra propozycja, synu: Bo to dobra propozycja, synu: jej ojciec zostawi ci w spadku swój biznes! (Потому что это же хорошее предложение, сынок: ее отец оставит тебе в наследство свой бизнес!)

Он изрекает каждое последнее слово с таким восторгом, словно увидел что-то чудесное. Я для него товар, что ли? Он поэтому однажды предложил оплачивать мою учебу и квартиру?! Его настойчивость приводит меня к подозрениям, что так оно и есть.

- Nikt nie prosi cię poślubić teraz! Ale zaręczyny jest koniecznością. (Никто не говорит тебе жениться прямо сейчас. Но помолвка является обязательным условием.) – продолжает отец, как ни в чем не бывало.

Грустно усмехнувшись, я качаю головой, уже прикидываю, что мне делать дальше, после того как освобожу свою квартиру, и как теперь буду оплачивать свой контракт. Я что-нибудь придумаю. Да… Я придумаю что-то, но я не хочу больше принимать ничего от, так называемого, папы, которого несколько лет в моей жизни не было вообще. Спасибо, конечно, за то, что он хотел спасти мою маму, и все сделал для этого, однако сейчас, беседую с ним, я ощущаю себя продажной вещью. Мне это совсем не нравится. Мне всего двадцать, а он уже говорит о какой-то помолвке, которая, кстати говоря, станет удачной для него. Не для меня.

- Herman? – окликает отец, ведь я уже достаточно долго молчу, поддавшись собственным размышлениям. Он зовет снова: - Herman?!

И тогда я принимаю решение завершить вызов. Немного подумав, держа в руках мобильный, вовсе отключаю его. Старик будет в бешенстве.

На кухне появляется Лолита, сонная и такая милая, а я не сразу замечаю ее. Она очень забавно потирает кулаками глаза, как маленькая девочка. Улыбнувшись, скрещиваю руки на груди и, оперевшись о кухонную стойку бедром, я смотрю, как и на ее лице расползается красивейшая улыбка.

Утренняя.

- Доброе утро, - зевнув, Лола подходит ближе. – Покормишь меня?

О, да!

Эмин

Мы все одержимы.

© Чак Паланик «Колыбельная»

В машине на всю мощь звучит песня группы Anberlin, но я выключаю музыкальную систему, только подъехав к посту охраны. Шлагбаум поднимается тот час же, давая мне возможность проехать вглубь. Делая небольшой круг, чтобы… да, чтобы увидеть ее, я, разочарованный, возвращаюсь к банкетному залу «Монако», чтобы припарковаться рядом. Здесь стоят и другие машины персонала, и только сейчас я с удивлением для себя подмечаю, что еще никогда не видел Лолиту за рулем. Я знаю, что у нее есть права, получила она их не с первого раз. Однако не водила. По крайней мере, при мне точно нет.

Я выхожу из своего серого «Фольксвагена», и ко мне уже спешит один из администраторов. Точнее, одна. Это Агния, она была понижена с должности заместителя руководителя отдела продаж в прошлом году, и пока я еще не понял почему, просматривая ее дело. Смею предположить, что причина была личной.

- Эмин… - скоро и громко провозглашает молодая брюнетка, начиная обращение ко мне, но быстро осекается, чуть не назвав еще и мое отчество, поэтому далее она цепляет на свое личико широченную улыбку и медленно сладким голосом выдает: - Босс, доброе утро.

Я в то время снимаю с глаза солнцезащитные очки-авиаторы и приветствую симпатичную девушку, подмигнув ей. Она заливается краской, опустив глаза вниз.

Да ладно?!

- Слушаю, - деловитым тоном отвечаю я, и не думая останавливаться.

Она шагает за мной, еле поспевая, к основному зданию, где и находится, собственно, сам офис. Ее сбивчивое дыхание смешивается с предложениями, что она буквально на выдохе выдает:

- В общем, если коротко, то Марина заболела, и она не сможет координировать Свадебное Шоу! Я не знаю, что делать. Я просила ее связаться с вами, но она не берет трубку уже, - я поглядываю на Агнию, которая прожигает взглядом дисплей своего смарфтона, - два часа! Сегодня будний день, в 305 и «Форте» празднуют девичники, работы немного, все на мне оставили, босс. Я в жуткой растерянности, - девушка руками хватается за голову.

Она останавливается тогда же, когда останавливаюсь я, чуть не впечатавшись мне в спину, но вовремя отойдя в сторону.

- Кто такая Марина? – понимая, что теперь должен разруливать все эти чертовы ситуации, потому как являюсь здесь самым главным, я не впадаю в панику, и все же это неприятное ощущение внутри уже набирает обороты.

Агния озадаченно хлопает глазами, потом открывает рот, чтобы, по-моему, что-то сказать, но у ничего не выходит. Несколько секунд. Чуть позже мне все-таки повезло:

- Она – банкетный менеджер. Марина Фролова.

Нет, я ее не помню…

- Ах, да! – выражаю наигранно то, как этот самый менеджер всплыла у меня в голове среди огромной кучи информации, а это и чуть-чуть не так. – Слушай… - принимаюсь жестикулировать ладонью, в которой держу очки. – Я знаю, что я генеральный директор, но у меня есть заместитель, - загибаю пальцы второй руки, - плюс операционный директор, – следующее, и еще один загнутый палец: - Плюс директор по персоналу. Плюс…

Продолжить не удается, так как я отвлекаюсь на Агнию, что покачивает виновато головой в отрицании, поджав плотно губы. Кажется, она боится. Чего же? Яркое, летнее солнце выкрасило ее черные волосы в светло-коричневый оттенок, и я сначала смотрю, как они колыхаются на слабом теплом ветру, а потом обращаю внимание на голубые глаза, которые она щурит из-за прекрасных природных лучей, попадающих на ее лицо со стороны.

- Что? – подозрительно вопрошаю, готовясь к любому ответу, но не к этому.

Не к тому, что Агния скажет. Она набирает воздух в легкие, но в ту же минуту он покидает ее тело, когда он произносит оживленно и практически мгновенно:

- Вчера ночью прошла вечеринка в «Монако», когда свет вырубили. Я не знала, честное слово! – она прислоняет ладони к груди и хмурит сильно брови. – Босс, я не знала!

Сжав кулаки, задаю один единственный вопрос, играя желваками от злости:

- Кто?

- Все. IP-Директор, руководитель службы охраны, шеф-повар, главный бухгалтер, ваш заместитель… В общем, все…

Я вскидываю руку, указывая на банкетный зал за ее спиной, уже собираясь войти в него и устроить жуткий скандал.

- Они там?!

- Утром по домам разошлись, - закусив нижнюю губу, почти хныча, говорит девушка.

Она-то чего ревет? Не ей же влетит!

Я продолжаю свой путь в направление офиса, а Агния бежит за мной, как я и думал.

- Всем позвони, дозвонись, слышишь? Из-под земли достань, но чтобы после обеда все были у меня в кабинете. ВСЕ! – бросаю через плечо оглушительно.

Агния вздрагивает, а я чувствую себя настоящим чудовищем. Но мне все равно. Они вздумали меня не уважать?! Считают меня не авторитетным, поскольку я – не мой отец?! Хорошо. Пусть так. Сегодня узнает каждый, кто такой Эмин Фаворский. Каждый!

Герман

Только сложится нелегко

Дружба пламени с мотыльком.

© Валерия Меладзе

Катя встречает в, как мы его называем, «камерном коридоре» с ухмылкой на тоненьких губах. Я дергаю ее за длинную косу и приветствую, ударив по ладони. Как и всегда. Первым делом провожаю взглядом Лолиту. Отвлекаюсь только тогда, когда она заходит в общую раздевалку, за угол. И только после я улыбаюсь Кате, хочется услышать, почему ее настроение на подъеме, нам еще почти сутки работать, девичник обслуживать.

- Что случилось-то? – говорю, когда мы входим в бар.

Катя, закинув плетеную косичку за спину, достает натирку из-под двух коробок, поставленных друг на друга.

- Босс бушевал сегодня, - вздернув нос и обнажив ровные зубы, девушка берет из-под стойки винный бокал. – Такой сексуальный, Лаванда! Сейчас приструнивает персонал в кабинете.

Я мотаю в непонимании головой.

- Почему? Что случилось?

Она пожимает плечами и выпячивает нижнюю губу.

- Вчера выключили свет во всем отеле, часа на два, а когда дали, то начальник службы охраны решил в «Монако» его не включать. Созвал туда всех, притащил своего бухла…

Я выпучиваю в глаза в неверии.

- Ты серьезно?

- Слухи ходят именно такие, Лаванда. – Секундой позже Катя, что так не любит Лолиту (и это абсолютно взаимно) дергает меня за край рубашки на локтевой части. – Слушай, ты бы видел, как он тут бегал и кричал… Это просто страсть! Какой сексуальный, Лаванда, какой…

Усмехнувшись, желаю скорее остановить этот ее поток мыслей, который мне вряд ли поможет ночью заснуть.

- Поверь, - посмеиваясь, проговариваю я, - меня не возбуждают мужчины.

Она хмыкает и специально косится в мою сторону, чтобы я разбушевался из-за ее недвусмысленного намека. Достаю еще одну натирку и шлепаю ею Катю по заднице. Она чуть изумленно гогочет, но отвечает мне тем же. И мы дурачимся довольно долго, пока в баре не появляется Лолита. Вернее будет сказать, пока я не замечаю ее в дверях. Между тем, я останавливаюсь, оглядывая ее в обычной униформе официанта, но без «бабочки» и бейджика. Нет, она не посмотрела на меня ревностно, она лишь бросила на Катю брезгливый взгляд. И меня, наверное, должно было это возмутить, но я, похоже, слишком озабочен тем, чтобы вызвать у Лолы ревность.

ГЛАВА 15.

Трудный день

Герман

Сегодня у Марго выходной, поэтому роль старшего в подготовке огромного шатра к завтрашнему мероприятию выполняю я. Просто отлично. Да еще и приходится работать с командой из пяти человек – четверо из них новички – их выискивают на специальных для того сайтах. Этим занимается кадровый отдел, однако мне все-таки интересно, что за идиоты там сидят, которые даже не могут подобрать нормальных официантов. Ведь тогда мне не придется нервничать через каждые пять или десять минут.

- Эти подойдут?

Парнишка, мой ровесник, окликает меня, когда я делаю очередной глоток кофе. Я поворачиваю к нему голову, стряхнув пепел с сигареты. Думал, покурю, расслабляюсь за шатром, любуясь великолепными садами «Моны», но нет, подчиненные, похоже, не позволят сделать этого.

Я опускаю глаза на бейдж парня, чтобы вспомнить его имя.

- Слушай, Дима, ты сказал, какой у тебя опыт работы?

Тот ребячливо пожимает худыми плечами и на лице его, полном веснушек, расцветает веселая улыбка.

- А я и не говорил.

У меня кончается терпение, я делаю еще пару затяжек, выдыхаю дым в воздух, отвернувшись на миг. Когда снова смотрю на него, он так же улыбается.

- Так какой опыт?

Испытующе на меня глядя, словно размышляя, можно ли мне доверять страшную тайну, этот умник выдает:

- Никакого, если честно.

Нервно ухмыльнувшись, я скалюсь, почувствовав себя полным дураком. Сплевываю на траву, наклонившись вперед, проглатываю весь оставшийся кофе и рукой, что держу белую чашку, киваю на бокалы, что принес Дима.

- Никуда не годится.

Он ловит мой пристальный взгляд. Снова за чем-то размышляет, а потом все-таки делает шаг назад, не отворачиваясь от меня. Дима сильно хмурится, будто, наконец-то, понял, что сделал что-то не так. И сказал что-то не то. Нет, я не собираюсь бежать к начальству и жаловаться. Я привык такие проблемы решать сам. Да и они сами знают, кого набирают. На самом деле, мучиться с такими экспонатами приходится нам, добросовестным официантам, работниками зала, менеджерам. Можно перечислять бесконечно… А те, кто сидят выше… Да им просто плевать. Согласился сервировать столы в шатре на сто пятьдесят персон? Берем. Большего и не надо. Ведь всегда есть другие работники – таким, которым зарплата начисляется не просто так.

- Я говорю, спроси у сервизника Игоря, как выглядят красные винки, - вскинув брови, говорю ему вслед.

Но он, бестолковый, лишь издает какой-то низкий соглашающийся звук, однако в глазах его читается, что ни черта он не понял. Протерев ладонью лицо, обреченно вздыхаю и направляюсь к личной шатерной кухне, что соединена с мойкой. Кладу на стойку, на которую повара во время банкетов складывают блюда для подачи, свою пустую чашку. Младший повар Виталина, положив один локоть на свою часть стойки, нагибается так, чтобы ладонью другой руки растормошить мне волосы.

Я становлюсь в позу: упираю кулак в бедро, напускной хмурый взгляд выражает ярое недовольство. А Вите от этого только смешно, и она повторяет действие, создавая на моей голове настоящую лохматость. Вскинув руку к волосам, цокаю языком:

- И не стыдно тебе, нет?

Девушка хохочет, и ее рыжие локоны разлетаются в стороны, когда рабочая косынка слетает вниз.