В малолюдном тупике между домами перелила алкоголь в свою незаменимую кружку-термос для кофе, а бутылку выкинула в мусорный контейнер.

Не злоупотребляю алкоголем. Нет. Просто очень хочется для себя устроить ну какой-нибудь праздник – выпить бокальчик шампанского и хотя бы издалека посмотреть салют, организованный для выпускников.

Воплощаю в реальность свой план-ураган, а точнее нахожу подходящее место для наблюдения за фейерверком. Москва-река как на ладони, небольшие катера и теплоходы медленно плывут по темным водам, отражающим яркие огни вечерней столицы.

Делаю с опаской глоток игристого, пузырьки приятно лопаются на кончике языка, в носу щиплет. Немного переживаю – не выглядит ли подозрительно мой термос? Мне еще штрафа не хватало на свою голову.

Телефон пиликает, оповещая о новом сообщении от Маши: «Теплоход отчаливает через 15 мин. Ты где?».

Отправляю в ответ: «Извини, появились непредвиденные обстоятельства, не смогу прийти. Потом все объясню. Желаю приятно провести время».

Чувствую себя паршиво, ведь так и не предупредила подругу о том, что не приду на бал, а все потому что, узнай Маша об истинных причинах моего отсутствия, наверняка бы оплатила мой билет, наряд и услуги салона красоты. А этого нельзя было допустить. Я и так чувствовала себя не в своей тарелке, приняв от нее деньги для оплаты счетов из клиники, даже с учетом того, что они были позаимствованы на неопределенное время.

Раздается телефонный звонок, на экране высвечивается имя Маши.

Вот черт! Мне же не отделаться от нее теперь.

Лучший вариант – это отключить телефон, но не могу, ведь бабушка может в любой момент позвонить и, если я не отвечу, будет очень волноваться, а этого я категорически не могу допустить.

«Я очень занята сейчас, обещаю перезвонить как только смогу. Со мной все в порядке», – добавляю смайлик, делаю селфи и отправляю Маше.

На фото улыбаюсь – гарантия того, что со мной действительно все хорошо. Машу, конечно же, не устраивают ни мое сообщение, ни заверения, что со мной все в порядке, ни жизнерадостное селфи, поэтому она периодически продолжает мне названивать и строчить смс-ки то с угрозами прекратить со мной дружбу, то с мольбами ей ответить на звонок…

Заглядываю в инстаграм. Понеслось – бесконечная лента селфи и фото с выпускного. И девушки, и парни выглядят шикарно. На фоне вижу красиво обставленную цветами палубу с соответствующим декором в светлых тонах.

Продолжаю листать ленту.

Среди многочисленных фотографий натыкаюсь на одну, что привлекла мое внимание больше всего – это Милана, девушка, за страничкой которой я постоянно слежу в надежде увидеть и узнать больше подробностей ее личной жизни.

«Любовь мамы – уютный дворик, в котором всегда тепло и солнечно», – подписано фото, на котором девушка обнимает красивую женщину. Они очень похожи друг на друга, обе светловолосые, с голубыми глазами.

Сердце щемит от душевной боли при виде их, счастливых и жизнерадостных.

Прячу телефон в задний карман шорт и делаю большой глоток шампанского.

– Здравствуй, Ева.

Слышу знакомый низкий голос. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Я узнаю его из тысячи.

Одно лишь понимание того, что Добровольский находится в двух метрах от меня, заставляет, как всегда, нервничать.

Требуется пара секунд, чтобы взять себя в руки и, наконец, обернуться с вежливой улыбкой на губах.

– Добрый вечер, Игорь Андреевич.

Он одет в тот же костюм, в котором был на церемонии, отсутствует лишь галстук. Неподалеку припаркована машина, из которой негромко доносится музыка. Его шофер, не скрывая своего интереса, в открытую нас разглядывает. Даже подбородок кулаком подпер.

– А вы опять мимо проезжали, Игорь Андреевич? Заметили меня и остановились? А где ваша охрана? Вдруг меня опять спасать придется.

Прикрываю рот ладошкой. Сама не знаю, что на меня нашло, но внезапно очень захотелось сказать Игорю Андреевичу что-нибудь колкое, хотела его задеть и стереть тем самым его вечно надменное выражение лица. Наверное, выпитый алкоголь тому виной.

– У меня нет охраны, Ева, – ответил спокойно.

– Эм, да? А кто же тогда меня спасал в прошлый раз?

Его губы дрогнули, словно он пытался скрыть свою улыбку.

– Это не личная охрана, а люди, работающие в отделе безопасности компании. В тот день они охраняли моего друга и его партнера. Я ответил на все твои вопросы? Ах, да. Ты еще любопытствовала, остановил ли я машину, случайно увидев тебя?

Смотрит на меня своим пронзительным взглядом. Выворачивает мою душу наизнанку и разбирает по полочкам мою суть.

– Мой ответ отрицательный. Я оказался здесь не случайно, Ева.

И снова мысленное «Ох»!

– Вы следите за мной? – спрашиваю сдавлено.

– Нет. Зачем мне это?

Так. Или я выпила лишнего, или я чего-то не понимаю.

Игорь Андреевич подошел ближе. Не прерывая зрительного контакта, он вынул термос из моих окаменевших пальцев и сделал глоток. Тяжело вздохнул.

– Ты пьяна. Я отвезу тебя домой.

Стыдно-то как! Меня только что поймали с поличным.

Если Игорю Андреевичу вдруг придет в голову запретить Маше со мной дружить, то я его пойму. Чесслово.

– Я не поеду домой, – пробормотала. – Я салют хочу увидеть.

– Будет тебе салют, Ева.

С интересом смотрю на Добровольского. А вот тут поподробнее, пожалста!

– Пойдем. Здесь недалеко есть отличное место, и салют твой как на ладони будем наблюдать.

Я немного пьяна и от этого очень любопытна. Заинтриговал меня Игорь Андреевич.

Что это за место такое особенное?

– Раз вы говорите, что это недалеко, не могли бы мы пешком прогуляться? Погода великолепная.

Игорь Андреевич жестом показывает шоферу подъехать ближе, наклоняется к окошку и что-то ему говорит. Я, как кошка, уши навострила – любопытно же, но, к моему великому сожалению, так и не удалось ничего расслышать.

Машина уезжает, ну а мы дружно начинаем свой путь вдоль набережной в неизвестном мне направлении. Игорь Андреевич молча потягивает мое шампанское из термоса. От мысли, что его губы касаются места, которого раннее касались мои, становится невыносимо жарко и потеют ладони. Фу. Незаметно вытираю их об шорты.

– Кхм. Игорь Андреевич, вот вы сказали, что не случайно оказались поблизости, но в то же время отрицаете, что следили за мной. Это как, позвольте спросить?

– Я был рядом с Машей, когда она получила от тебя сообщение. Прочитав его, она расстроилась и сказала, что ты не придешь по неизвестным причинам. В то, что у тебя появились непредвиденные обстоятельства, не поверила. Ну а я случайно увидел фото, которое ты выслала, и по обстановке определил, где ты находишься.

Ага. Понятно.

То есть – нет. Мне ничего не понятно.

– А зачем?

– Что зачем?

– Зачем вы приехали? Вам ли не все равно, где я нахожусь и что со мной происходит?

Игорь Андреевич внезапно останавливается, а я по инерции прохожу еще несколько шагов. Оборачиваюсь и с интересом разглядываю его. Сейчас он не выглядит неприступным: черты лица смягчились и на губах играет подобие улыбки. Таким он мне нравится больше.

– Предположения есть? – спрашивает тихо.

Мотаю головой. Предположений нет.

То есть они есть, но слишком уж невероятны – прям из области фантастики. Не могла же я ему понравиться?

Или могла?

Мимо нас проходит женщина. Бросает взгляд в нашу сторону, замедляет шаг и, не скрывая своего откровенного любопытства, начинает нас разглядывать.

Признаться, я ни капельки не осуждаю такой интерес. На ее месте поступила бы точно так же. Добровольский не может не привлечь внимание женщин. И, несомненно, это касается любой возрастной категории.

Интересно, что она видит? Шикарного мужчину – с этим не поспоришь. И девушку, которая выглядит как минимум странно рядом с ярким представителем высшего социального класса. Она одета в джинсовые шорты и белую майку с нелепым принтом в виде желтого ананаса на груди, волосы собраны на макушке в гульку.

Какой кошмар.

В общем, представив на миг эту картину, прихожу к однозначному выводу – я Игорю Андреевичу не могу нравиться. Точка. Ему женщины постарше нравятся: холеные и изысканные. И нечего себе придумывать то, чего в принципе не может быть.

Захочет, сам расскажет причину своего внезапного появления.

– Я лишь догадываюсь о мотивах твоего отказа идти на выпускной бал. И если я прав, то считаю, что поступил правильно, решив тебя найти и провести этот вечер с тобой.

«Почему?» – хотела спросить.

– Не думай о причинах и не забивай свою голову неверными домыслами, Ева.

«Особенным местом» оказался дом, являющийся архитектурной гордостью Москвы с великолепными фасадами, громкими именами архитекторов и когда-то живших здесь обитателей. Судя по окружающей обстановке, вовсю шел ремонт. Внимание сразу привлекли высоченные потолки, украшенные рельефной богатой лепниной. Мой отец, будучи архитектором, наверняка бы оценил всю эту красоту.

– Как видишь, здание сейчас находится в процессе реставрации. Жить здесь могли позволить себе только состоятельные люди. Но это было очень давно. До революции. А после радикальных исторических событий все барские квартиры в семь комнат были переделаны в коммунальные, и в скором времени дом заселили художники, актёры и режиссёры.

– Этот дом принадлежит вам?

– Да. Я купил его недавно.

Понятно.

– Очередное вложение капиталов в недвижимость? Или вы ценитель дореволюционной столичной архитектуры?

Добровольский мой вопрос проигнорировал, не ответил. Смотрит немного растеряно по сторонам.

Выглядит смешно с огромными пакетами в руках, которые передал ему шофер, ожидавший нас перед входом в здание.

– Думаю, нам туда.

Указывает в сторону темного прохода.

Эм!

–Только после вас, Игорь Андреевич.

Я темноты боюсь, так что пускай идет первым.

Семеню за Добровольским вцепившись в подол его пиджака сзади. Вокруг темнота, жуть, привидения. Про приведения шучу, конечно, ну в общем страшно мне очень. Мы поднимаемся по винтовой лестнице, предполагаю, направляемся на крышу – понятное дело. Как там выразился Игорь Андреевич? Будем наблюдать за салютом как на ладони?

РомантИк.

Выходим на крышу. В лицо бьет легкий теплый ветер, и будто бы из далека слышен гул вечерней Москвы. Вижу яркие купола и изящные очертания храма Василия Блаженного, многочисленных людей, разгуливающих по Красной площади, зубчатую стену Кремля и его башни.

Красиво, дух захватывает от шикарного вида. С высоты панорама площади выглядит намного внушительней и величавей.

– Потрясающий вид, – тихо говорю.

Оборачиваюсь с благодарной улыбкой на губах.

– Спасибо.

Игорь Андреевич улыбается в ответ. Глаз не оторвать, насколько красивым он выглядел сейчас. На языке вертятся тысячи вопросов, но я хочу узнать ответ на самый главный: почему человек его уровня и статуса занят развлечением меня, обыкновенной девушки? Что он делает на крыше с этими нелепыми пакетами в руках, из которых видны коробка конфет и шампанское?

– Думаю, именно здесь мы и разведем пикник.

Подходит к каменному парапету, находящемуся на безопасном расстоянии от края крыши и снимает пиджак. Дорогая вещь накрывает пыльную поверхность.

– Прошу.

Игорь Андреевич указывает на импровизируемый стул, закатывает рукава рубашки, обнажая крепкие руки, и внимательно начинает изучать содержимое пакетов. Идеальная белая ткань натягивается на сильной спине, подчеркивая стальные мышцы каждый раз, когда Добровольский делает движение.

– Ева…

Черт.

Опускаю голову в надежде скрыть краску смущения, ведь он наверняка заметил, как я пристально его разглядываю.

– Спасибо, – говорю тихо, быстро прохожу мимо Игоря Андреевича и сажусь на парапет.

Моя попа касается теплой ткани – вещи, которая еще недавно касалась самого Игоря Андреевича.

Неожиданно раздается хриплое:

– Хватит ерзать задом, Ева.

Замираю. Хочу посмотреть в глаза мужчине, но смелости не хватает поднять свой взгляд.

– Кажется, я разглядела суши в ваших пакетах, Игорь Андреевич. Надеюсь, меня зрение не подвело? – бодро спрашиваю, пытаясь разрядить обстановку.

– Любишь японскую кухню?

– Очень. А вы?

– Не могу сказать, что большой любитель.

– Да-да, вам мясо подавай. Говяжий стейк средней прожарки, например?

Улыбаюсь и на этот раз без какого-либо смущения смотрю прямо в глаза Добровольского.