Анна Невская - Моя Ева

– Что тебе известно о моей матери?

– Все.

– Ты…

Мне все-таки удалось перевести дыхание:

– Откуда?

– Я привык знать все о людях, окружающих меня.

– Ты собрал информацию об Инессе?

И снова молчание в ответ.

– Обо мне? Ты собирал на меня досье?

– Да.

– Я могу взглянуть?

– Ева…

– Я хочу посмотреть это досье. Я имею право?

Он нехотя разомкнул объятья, направился к столу, а я последовала за ним и присела в кресло напротив. Маленькие чашки с остывшим кофе так и стояли на подносе нетронутыми.

На мои колени легла кожаная бордовая папка, и, не глядя на Добровольского, открыла ее.

Что я могла сказать? Тот, кто проделал эту работу, несомненно заслуживает высший бал. В досье были указаны детали из моей жизни, о которых я и сама давно позабыла. Например, что в пять лет у меня выпал первый зуб, или количество пломб у меня во рту. Даже информация, когда начались первые месячные, имелась.

Как я чувствовала себя в этот момент? Голой. Да. Наверное, это самое верное определение.

Информация о родителях. Детали смерти отца с копиями уголовного дела и постановлением суда о невиновности Батуева А. В. в гибели папы. Затем несколько листов с информацией о моей матери. Ничего нового, все то же самое, что когда-то сама читала в ее личном досье. Сердце не дрогнуло. Ее нет больше в моей жизни. Отпустила.

Банковские выписки с пенсией моей бабушки, распечатки с моего личного счета, на которых практически ничего, кроме переводов огромных сумм на счета клиники, где бабушка проходила реабилитацию, не было. Копия школьного аттестата, диплом из университета…

А дальше… Господи, что это? Глазам своим не верю. Откровения Вадима? Моего первого и единственного парня?

«По словам Вадима Кабышева, с Евой встречались недолго, у обоих произошел первый сексуальный контакт, после этого занимались сексом всего три раза и из-за сексуальной несовместимости решили расстаться».

И как мне после этого жить?!

«Больше в сексуальные контакты Ева Павлова ни с кем не вступала. С Павлом Колесниковым ее связывает дружба».

– Игорь, это… это возмутительно! – пискнула я.

– Что именно тебя так сильно возмутило? – спокойно спросил Добровольский.

– Это вторжение в личную жизнь!

– Угу.

– И все? Это единственное, что ты можешь сказать?

– А что ты хочешь услышать? Я не скрываю, что привык все знать о людях, окружающих меня.

– Это очень несправедливо. Ты знаешь о моей жизни все, абсолютно все, – тихо прошептала. – Я словно голая Серсея, шедшая по площади перед незнакомыми людьми.

– Я тебе не чужой, Ева.

Нет, не чужой. Пожалуй, самый родной на всем белом свете. Только после бабушки. Или все-таки Добровольскому удалось сместить ее позицию на ступеньку ниже? Хм.

– Хочешь, отвечу на любые твои вопросы? Прямо здесь и сейчас.

Моя челюсть с грохотом звякнула о стол.

– Очень заманчивое предложение, но неожиданное, – пробормотала, ерзая в кресле. – Я даже не знаю, о чем тебя спросить.

– Что угодно. Я готов на откровения.

– Зачем тебе это?

– Не хочу, чтобы между нами остались какие-либо преграды, недомолвки или секреты.

Тыдыщ челюстью о стол во второй раз.

– Зачем, Игорь? – снова тихо спросила, и мое сердце сделало кульбит.

На каком-то неведомом до сих пор, интуитивном уровне понимала, что именно этот момент является решающим, судьбоносным, роковым в моей жизни.

– Потому что, Ева-а, – он подался вперед, пригвоздив меня своим невозможным взглядом, – этой ночью я трижды в тебя кончал.

– А?

– Намеренно.

– Что?

– И если ты не еще не забеременела, то я приложу все усилия, чтобы это случилось как можно скорее.

Игорь

– Меня тоже накрыло. Внезапно. Знаешь… я просто проснулся в одно утро и понял, что не смогу уже жить без нее.

Александр Огнев вертел ножку бокала с шампанским и с нескрываемой любовью глядел на стройную брюнетку, которая присела перед маленькой двухлетней девочкой. Она подула, а потом поцеловала небольшую ранку на коленке дочери.

– Это уже четвертая ссадина за сегодняшний вечер, – пояснил он. – И не последняя. Лиза – маленькое торнадо, способное за минуту превратить идеальный порядок в полный разгром.

Я хмыкнул. Знакомая ситуация. Миша тоже был очень активным ребенком – не сосчитать шишек на голове. Нас спасали только конструкторы из крупных деталей, с которыми он мог играть по полчаса подряд. Спасение для Евы. Я, конечно, настаивал на няне, но она прибегала к ее помощи только в крайне редких случаях. Сегодняшнее мероприятие тоже вынудило воспользоваться услугами няни, поскольку Ева была занята организацией праздника на заднем дворе дома.

Она была одета в ярко-желтый сарафан, благодаря которому легко мог ее найти среди многочисленных гостей и их детей. Сейчас Ева разговаривала с аниматором, параллельно переставляя блюда на одном из столов.

Почувствовав мой взгляд, обернулась, нежно улыбнувшись, и помахала рукой. А у меня, как всегда, при виде этой картины защемило в груди от счастья и любви, что так внезапно ворвались в мою размеренную жизнь.

– Пойду помогу Веронике. Лиза, вижу, уже на батут для пятилеток забралась.

С Огневым нас познакомили на экономическом форуме лет десять назад. Это и стало началом крепкой и продолжительной дружбы. Нас связывали не только общие интересы по бизнесу, но и взгляды на жизнь. К сожалению, ввиду почти ежедневной занятости нам не часто удавалось видеться, но мы старались поддерживать связь и хотя бы иногда созваниваться. А личные встречи вообще были из области фантастики, непозволительной роскошью.

Но сегодня был особый случай, и поэтому Огнев устроил себе выходной и со всей семьей посетил сегодняшнее событие. Точнее события. Двойной праздник – мой день рождения и день рождения моего сына Миши, названного в честь своего деда.

Год назад Ева сделала меня без преувеличения самым счастливым человеком на земле. Подарила сына, о котором я и не мечтал. До встречи с ней казалось, что уже всего добился в жизни, что ни в чем не нуждался, был достаточно богат… Но я ошибался, ибо вдруг понял, что настоящее богатство измеряется не количеством денег, а совсем другими критериями – количеством смущенных улыбок Евы, дерзких взглядов, смелых прикосновений. Еще обожал ее «с добрым утром, любимый» хриплым голосом спросонья и даже ворчливое «твоя очередь менять подгузник» в три часа утра. Настоящее счастье – это видеть Еву, кормящую сына грудью, слушать колыбельную, что напевает нежным тихим голосом, или наблюдать, как Маша нянчится с братом. С нетерпением поглядывать на часы во время рабочего дня, чтобы поскорее оказаться дома и поиграть с Мишей, или получать, например, во время заседания совета директоров смешные фотографии сына или… откровенные селфи Евы.

Моя маленькая плутовка.

Такая разная и многогранная. Может быть нежной и покладистой, а может душу вывернуть своей непосредственностью и безудержным напором мощной энергии. Да, моя Ева не из робкого десятка. Как минимум, за себя постоять сможет.

Вспомнил, как я романтичным, как мне на тот момент казалось, способом объявил, что хочу от нее ребенка. Выразился, конечно, тогда немного в другой форме… и сразу об этом пожалел.

В тот день из уст рыжей фурии узнал о себе много нового. Например, что я расчетливый и законченный эгоист, который ставит собственные интересы превыше всего и которому наплевать на желания и мнение других. Ева разозлилась не на шутку, мгновенно вспыхнула, и, чтобы изначально погасить маленькую искорку и не позволить ей разгореться до масштабов калифорнийских пожаров, закрыл поток слов из алого ротика поцелуем, а затем и предложением выйти за меня замуж.

Очень действенный метод, кстати, к которому я прибегал не раз. Я про поцелуи, естественно, потому что предложением выйти за меня замуж воспользовался лишь единожды.

И ни разу об этом не пожалел.

Конечно же, оно было обдуманным, только момент выбрал тогда неподходящий, все-таки надо было произнести заветные слова во время романтического ужина, например. Как это любят женщины. По крайней мере, в моем представлении это именно так должно было произойти.

Реакции со стороны Евы не пришлось долго ждать. С визгом запрыгнула на меня, обняла ладонями лицо, жадно всматривалась в мои глаза и своим тихим «почему?» выпытала мое самое первое признание в любви.

В тот же день мы сообщили Маше, что любим друг друга и что решили пожениться. Вернее, говорил я, а Ева с опущенной головой, стоя в сторонке, виновато глядела на подругу.

Я всегда знал, что воспитал адекватную, неэгоистичную дочь, и реакция Маши это только подтвердила. Для нее мое откровение, конечно же, оказалось полной неожиданностью, но она быстро взяла себя в руки, сказала, что ей необходимо несколько дней, чтобы «переварить» полученную информацию, и покинула дом.

«Несколько дней» продлились ровно два часа. Маша вернулась назад очень быстро и, взяв Еву в заложники, закрылась в комнате до самого утра. О чем они болтали всю ночь, для меня до сих пор оставалось секретом, главное, что на следующее утро они спустились к завтраку в хорошем настроении и вели себя дружелюбно по отношению друг к другу.

А потом, через пару дней, мы вылетели на приватный остров, окруженный водами Карибского моря. Наш медовый месяц, то есть медовая неделя, которая, на протяжении двух лет оставалась единственным совместным отдыхом, потому что работа до сих пор отнимала слишком много времени. Хорошо, что с женой мне повезло: понятливая она у меня и сцен по этому поводу ни разу не устроила.

Ева не хотела пышных торжеств в связи с нашей женитьбой, попросила лишь «организовать» штампы в паспортах, подтверждающие наш брак, и упорхнуть куда-нибудь далеко, подальше от цивилизации, чтоб без интернета и сотовой связи. На первое согласился, а вот со вторым пришлось ей отказать. Держать руку на пульсе – это привычка, въевшаяся с годами, не уверен, что смогу когда-нибудь отойти от дел хотя бы на несколько дней. И, тем не менее, понимал, что семейный отдых должен стать уже чем-то самим собой разумеющимся. Мишке только на пользу пойдет морской воздух, а то уже дважды простыл прошлой зимой, и поэтому надо закалять его, чтоб сопливым не ходил.

Телефон пиликнул, оповещая о входящем сообщении. На экране появилось фото улыбающейся Маши на фоне белого песка и одинокой пальмы с оттопыренным безымянным пальцем, на котором блестел огромный бриллиант. Мысленно присвистнул, даже я такой Еве не подарил, но, зная Руслана и его одержимость Машей, данному факту нисколько не удивился.

«Руслан сделал мне предложение».

Счастливо улыбнулся и написал ответ с поздравлением. Я искренне был рад за них, и на душе стало вдруг спокойно от понимания, что судьба послала дочери мужчину, за которым она, уверен, будет как за каменной стенной.

«А еще, пап, ты скоро станешь дедушкой.»

Ева

– Ева Михална, давайте мне Мишу, я посижу немного с ним, пока няня не придет, а вы как раз с Игорем Андреевичем гостей сможете встретить.

– Спасибо. Это ненадолго. Татьяна Петровна должна подойти с минуты на минуту.

Миша потянул ручки к женщине, когда она тепло ему улыбнулась. «Маленький предатель», – с нежностью подумала.

– Иди к Клаве, мой хороший, – мягко произнесла она, бережно прижимая сына к своей груди.

Что я о ней подумала, впервые увидев ее? Женщина-робот? Абсолютно обманчивое впечатление, потому что добродушней человека в своей жизни не встречала.

– Она изменилась, когда бабушкой стала, – как-то сказал мне Игорь, когда я поделилась своими впечатлениями от нашей первой встречи с ней.

– Ты уверен? Доброта – это такая штука… либо она есть, либо ее нет.

– Я принял Клавдию на работу именно из-за ее невозмутимости и хладнокровия.

– Добровольский, она просто обвела тебя вокруг пальца. За зарплату, которую ты платишь, любой бы надел на себя маску невозмутимости и равнодушия.

– Целых десять лет?

– Ну если брать в расчет, что ты виделся с ней от силы пять минут в день, то, думаю, ей не составило особого труда вести себя подобным образом. Даже на протяжении десяти лет. Угу.

– Ты решила пригласить на сегодняшнее торжество полгорода? – услышала над собой насмешливый голос Игоря.

Подняла голову и засмотрелась на него, такого красивого, сильного, самого лучшего… И улыбнулась, ведь он так сильно любил, когда я улыбаюсь.

– Ну почему сразу полгорода? Всего тридцать человек. Это лишь пятнадцать пар.