- Вы говорите о дуэли, когда он убил друга, и его женитьбе на француженке?- запнувшись, спросила молодая женщина, но потом взяла себя в руки. - Да, я все знаю об этой печальной истории.

- Я думаю, что вы правы, у вас есть враг или враги, - Штерн помолчал, взвешивая, стоит ли говорить с молодой беременной женщиной о печальных событиях прошлого. - По просьбе вашего батюшки меня допустили к полицейскому расследованию смерти вашего брата. Преступников не нашли, но соседи видели высокого смуглого человека, по виду иностранца, несколько дней следившего за квартирой, где бывал ваш брат.

- Вы думаете, что это связано с первым браком батюшки? - нетерпеливо спросила Катя, сама она была уверена, что все беды идут от этой несчастной женитьбы.

- Боюсь, что так, я не удивлюсь, если первая супруга вашего батюшки жива, или кто-то хочет выдать себя за нее, - подтвердил Иван Иванович, виновато отводя глаза, он не хотел развивать неприятную тему, ставящую под вопрос законность происхождения Кати.

- Я думаю, вам нужно уехать в Англию, основные средства вашего батюшки лежат в банках Лондона, там денег и ценностей больше чем на три миллиона рублей золотом. После убийства вашего брата граф приказал мне купить хороший дом в аристократическом районе Лондона на имя его старшей дочери. Две недели назад мой партнер в Лондоне оформил купчую на дом на Аппер-Брук-стрит в районе Мейфэр. Документов о вашем браке у меня не было, поэтому он купил дом на имя графини Екатерины Павловны Бельской. Вы можете выехать хоть завтра. Но вы должны передать мне кое-что от вашего отца.

- Да, простите, я забыла, - извинилась Катя, она сняла медальон, который носила на шее под платьем, и протянула его Штерну.

Поверенный открыл медальон, вынул из кармана складной нож, подцепил им краешки обоих портретов и вынул их.

- Все правильно, - подтвердил он, достав аккуратно сложенные листочки бумаги, лежащие под портретами. - Вот здесь ваши счета в банках Лондона, а здесь - в банках Вены.

Штерн показал оба листочка Кате, затем свернул их и положил обратно в медальон, поставив портреты на место.

- Эти записи сделаны только для вашей страховки, - продолжил он, - мои партнеры в Лондоне и Вене и без этих бумаг имеют всю информацию и введут вас в курс дел, помогут оформить в банке чековые книжки и начать использовать счета.

Поверенный протянул медальон Кате.

- Дайте мне метрику и свидетельство о смерти отца, я оформлю вам паспорт на выезд в Англию как графине Бельской, сироте. Свидетельство о венчании лучше не показывать, иначе нужно будет подтверждать согласие мужа на ваш выезд из страны.

Штерн встал, подождал, пока Катя принесет ему необходимые документы, и откланялся, оставив ей десять тысяч рублей на расходы и пообещав прислать в дом кухарку и еще одну горничную.

Прислуга, присланная Штерном, прибыла к вечеру. Уже через два дня нежилая квартира сияла чистотой и уютом, мебель была начищена, градины и ковры выбиты, на кухне и в столовой сверкала новая посуда, купленная Катей, а хрустальные люстры, отмытые подкисленной водой, сияли, переливаясь в огоньках свечей. Кухарка Марта, привезенная Штерном из Литвы, оказалась сокровищем, ее еда таяла во рту, она сразу поняла, что молодая хозяйка беременна, и начала готовить для нее легкие и вкусные блюда, которые Катя ела с удовольствием.

Штерн приехал через две недели и сказал, что паспорт будет готов завтра, нужно только решить, кого из слуг следует в него вписать. Катя попросила вписать Поленьку и Марту, если Штерн согласен ее отпустить. Иван Иванович позвал Марту и спросил, хочет ли она ехать в Англию с молодой хозяйкой. Марта с радостью согласилась.

На следующий день поверенный принес в дом на набережной Мойки паспорт графини Екатерины Павловны Бельской и сопровождающих ее слуг и расписку на оплату двух кают на корабле «Орел», отправляющемся из Санкт-Петербурга в Ливерпуль через два дня.

Рано утром через два дня Штерн проводил Катю в большую каюту, расположенную на верхней палубе легкого трехмачтового корабля. Соседнюю каюту заняли Поленька и Марта. Капитан, высокий мужественный блондин средних лет, представился Кате как капитан Сиддонс и приветствовал ее на борту «Орла». Он сказал, что других пассажиров нет, все боятся блокады, объявленной Наполеоном Англии, поэтому сейчас корабли зарабатывают только перевозкой грузов и почты.

Штерн попрощался с Катей, пожал руку капитану и сошел на пристань. Он долго стоял, наблюдая, как корабль отходит от берега, и как становится все меньше и меньше тоненькая фигурка в черном, стоящая на корме. Иван Иванович выбрал для своей клиентки самую надежную компанию «Северная звезда», имеющую отделения и в Санкт-Петербурге, и в Лондоне, но как бы он удивился, если бы ему стало известно, что настоящим владельцем «Северной звезды» является муж его клиентки, от которого она сейчас убегала, светлейший князь Алексей Черкасский.

Глава 9

Апрель в Ратманово всегда был самым нарядным месяцем: сверкающая белая колоннада дома, яркая зеленая трава на холме перед ним, цветники, украшенные первыми весенними цветами, создавали прекрасную картину на фоне солнечного ярко-голубого неба. Черная земля освободилась от снега, и нежная зелень озимых радовала глаз на просторах бесконечных полей, расстилающихся вокруг усадьбы.

Весеннее настроение, охватившее все поместье, не разделял только его хозяин. Сразу пожалев о том, что отправил Кате то злосчастное письмо, он проклинал себя, и, заливая водкой тоску и отчаяние, просидел взаперти в своем кабинете неделю. Потом, не выдержав, собрался и поехал в Бельцы, чтобы любой ценой вымолить у жены прощение за свой безумный поступок и все обиды, которые он ей причинил. Но мадам Леже, вышедшая ему навстречу, сообщила об отъезде княгини пять дней назад в Москву к тетушке.

Разочарованный Алексей вернулся в Ратманово с намерением тотчас же выехать в Москву, но, обдумав сложившуюся ситуацию, решил, что пытаться восстановить отношения в чужом доме в присутствии незнакомых родственников - не самая простая задача. Поэтому он решил поступить более тонко: написать Кате покаянное письмо, предупредить о своем приезде и, если повезет, дождаться ее ответа. При любом развитии событий, ответит ли ему жена или нет, князь собирался выехать в Москву. Только потеряв Катю, он понял, как был неправ, сравнивая ее со светскими дамами, оценил ее чистоту и благородство. Панцирь его цинизма треснул, и Алексей с удивлением понял, что сам способен верить и любить. Молодой человек принял решение, что должен любой ценой вернуть свою Катю.

Множество раз Алексей начинал писать письмо, но, снова и снова рвал его и выбрасывал в корзину. Наконец после двух часов мучений, он написал вариант, который счел сносным:

«Милая, я лучше всех знаю, что меня нельзя простить. Но умоляю тебя, найди в своем сердце милосердие, разреши мне приехать, чтобы умолять тебя о прощении.

Я люблю тебя и не могу без тебя жить.

Я буду в Москве 20-го апреля, пожалуйста, дай мне знать, что я могу увидеть тебя. Алексей».

Запечатав конверт, он вызвал Сашку и велел тому срочно выехать в Москву, менять лошадей круглосуточно, но доставить письмо княгине самое позднее через три дня.

Сегодня Алексей ждал своего посланца обратно. Стоя у окна, он смотрел на подъездную аллею, ожидая появления почтовой тройки. Наконец его терпение было вознаграждено, Сашка вошел в кабинет, но вид его не сулил Алексею ничего хорошего. Виновато отводя глаза, посыльный протянул хозяину нераспечатанное письмо.

- Что, княгиня отказалась взять письмо? - с ужасом спросил молодой человек.

- Нет, барин, в Москве ее не было, никто в доме ее тетки не знает, что она вообще собиралась к ним приехать.

- Графиню, ее тетку ты видел? Она с тобой говорила?- надеясь нащупать хоть какое-то объяснение, продолжал расспросы князь

- Да, барин, меня провели к ней, она сама мне сказала, что племянница к ней не приезжала и не писала.

- Да может быть, тебе специально лгали, а она в доме? - гневно посмотрел на слугу Алексей.

- Нет, барин, я, прежде чем уехать, дворовых расспросил, денег дал, да в соседских домах тоже спрашивал, никто не видел ни княгиню, ни ее девушку Полю. Даже если хозяйка не выходила из дому, Полю все равно бы дворовые видели. Нет их там. - Сашка замялся. - Я, как княгиню в Москве не нашел, стал на почтовых станциях спрашивать. Их запомнили на почтовой станции на въезде в Москву, в Санкт-Петербург они поехали. Ямщики княгиню помнят, она полтину всем давала, чтоб скорее ехали.

Алексей взял свое письмо и отпустил слугу. Обдумывая сложившуюся ситуацию, он пытался поставить себя на место Кати. Она оскорблена, хочет уехать, но у нее еще нет доступа к ее состоянию, значит, она должна поехать к Штерну в Санкт-Петербург. Как же он сам не догадался, а ложный адрес в Москве она дала, потому что никому не верит после этих подлых писем и выстрела в спину, полученного им на дуэли. Она боится.

- Боже мой, моя девочка, как я мог оставить тебя перед лицом опасности? - прошептал Алексей, в отчаянии ударив кулаком по столу.

Ведь он до сих пор не нашел того подлеца, что устроил им эту западню. Он даже не расспросил Иваницкого и ротмистра о том, что они видели на крыше мельницы. У него, конечно, есть месье Маре, но толку от него слишком мало. Алексей подумал и вызвал камердинера к себе.

- Месье, пожалуйста, вспомните все, что вы видели на мельнице, после того как меня ранили в спину, - попросил молодой человек.

- Ваша светлость, я был с вами, вы потеряли сознание, и я держал вашу голову. Иваницкий и ротмистр побежали к мельнице, а об остальном, я могу судить только с их слов,- объяснил камердинер и, не понимая, что нужно хозяину, замолчал.

- Повторите их слова, - потребовал Алексей.

Он не надеялся получить толковую информацию от француза, но решил вытянуть из него все, что тот знает.

- Иваницкий сказал, что на крыше он видел человека с пистолетом в руке, но было темно, и он лица его не рассмотрел, понял только, что человек был высокий и спрыгнул с крыши мельницы на сторону, обращенную к лесу. Иваницкий и Рябинин обежали мельницу, но с той стороны никого уже не было, Они только видели в глубоком снегу следы, которые вели в лес.

Алексею стало ясно, что от француза толку больше не будет, поэтому он распорядился подать рано утром коляску, решив ехать в Бельцы и попытаться на месте разобраться в этой темной истории.

Дорога в Бельцы будила в нем грустные воспоминания. Деревья, растущие по обеим сторонам узкой проселочной дороги, уже выпусти почки, и стояли в зеленой дымке. Последний раз, когда он ехал по этой дороге с Катей, деревья были покрыты снегом, ветви под его тяжестью нависали над дорогой, образуя арки, и их санки летели внутри волшебного кружевного туннеля. Он все бы отдал сейчас за возможность повернуть время вспять и снова прижать к себе хрупкую фигурку, закутанную в медвежий мех.

К двум часам пополудни тройка Алексея остановилась перед колоннами главного входа в Бельцах. Здесь тоже царствовала весна, фонтан был открыт, почищен, и стало ясно, что мраморная скульптура, возвышающая в центре фонтана, изображает трех граций. Алексей прошел в дом, поздоровался с мадам Леже, вышедшей ему навстречу, и распорядился приготовить ему прежние комнаты. Пока Сашка заносил его багаж, он выпил бокал вина в кабинете, и они поехали к Иваницким.

Соседское поместье встретило князя тишиной. Дворецкий, вышедший на крыльцо, сообщил ему, что Петр Александрович давно уехал в полк, а Александр Иванович с дочерью уехали к родственникам в столицу. Делать было нечего, Алексей велел разворачивать тройку, и они поехали обратно в Бельцы.

- Вон, барин, поворот на мельницу впереди - заметил Сашка, - помните, как зимой ездили, темно было, я его еле нашел.

- Давай доедем туда, - Алексей сам не знал, что его толкнуло принять это решение, прошло столько времени, и никаких следов быть не могло. Тройка пролетела короткий отрезок дороги за пару минут и остановилась. Мельник еще не появлялся в своем хозяйстве, вокруг была тишина. Молодой человек внимательно осмотрелся кругом. Снег сошел, но в раскисшую землю на обочине дороги все еще был воткнут обгоревший масляный факел. Он спрыгнул с коляски и пошел к мельнице.

Залезть на крышу достаточно высокого строения не представляло никакого труда: к мельнице примыкал сарай, с него взрослый мужчина мог легко вскарабкаться на край крыши мельницы. А к сараю, как лестница, примыкал забор. Алексей подошел к забору, с него влез на крышу сарая, а оттуда на крышу мельницы. Мельница, как все хозяйственные постройки в Бельцах, была покрыта железом, покрашенным в зеленый цвет.