Марта Таро - Моя княгиня

Улыбаясь сквозь слезы, она подошла к секретеру, взяла листок и перо и написала только одну фразу:

«Я тебя прощаю, ты можешь приехать, когда захочешь».

Подписав письмо, она запечатала его, написала на конверте имя Алексея, и только потом вспомнила о втором письме, лежавшем в конверте. Катя вскрыла письмо Штерна. Прочитав его, она задумалась. Враг, преследовавший ее семью, выступил из тени, но она не знала вульгарную черноволосую француженку, описанную Штерном со слов Алексея, правда ее муж сказал, что она ему кого-то напоминает. Поверенный советовал ей отправить в его адрес дневник отца и письмо французского адвоката, а самой оставаться в Англии, ведь ее муж, выполнив поручение императора, должен был приехать к ней в Лондон.

Катя написала Штерну маленькое письмо, где благодарила его за помощь, которую он постоянно ей оказывал, и просила переслать ее письмо мужу. Сложила в большой конверт оба письма, после чего вложила в него дневник отца и письмо его адвоката, запечатала все и срочно отправила посыльного к мистеру Булю, с просьбой переправить конверт Штерну при первой же возможности.

Окрыленная молодая женщина подошла к окну и снова перечитала письмо мужа, В этот момент она почувствовала чуть заметное движение внутри себя, ее ребенок первый раз шевельнулся, как будто радовался вместе с матерью предстоящему приезду отца.

Изматывающая гонка через всю Россию подходила к концу, Алексей подъезжал к дому князя Кутузова в Бухаресте. Хотя он ехал без остановок, меняя три, а то и четыре тройки за сутки, все равно шел уже двадцать второй день, с тех пор как он выехал из Санкт-Петербурга. В штабе армии Кутузова, откуда он отъехал пару часов назад, ему сообщили, что мирный договор подписан в Бухаресте еще вчера, а сам князь Михаил Илларионович находится в городе, отдыхает.

Проклиная свое невезение, ведь в его поездке сюда больше не было смысла, он решил поговорить с Кутузовым и тут же ехать назад. Князь принял его сразу. Седой грузный безмерно усталый человек сидел на террасе, увитой виноградом. В белой распахнутой рубахе, светлых штанах и туфлях, одетых на босую ногу, он никак не был похож на великого полководца, одержавшего не только военную, но и дипломатическую победу.

- Проходи, князь, садись, выпей вина холодного, - Кутузов тяжело встал навстречу Алексею. - С чем приехал?

- Я приехал по личному поручению императора, озабоченного заключением мира, но, похоже, я опоздал? Договор подписали вчера?

- Да, Бог помог, подписали, - Кутузов говорил устало, без всякого выражения.

- Каковы условия, на которых подписан договор? Удалось ли достичь союза с турками, как предлагал вам государь в своем секретном меморандуме?

- Друг мой, я не волшебник, какие рычаги кроме силы могли заставить Порту заключить с нами союз? Если бы я стоял у ворот Константинополя, разговор был бы другой. Они не хуже нас знают, что Наполеон уже на наших границах, и что война на два фронта императору Александру не нужна. Я подписал договор на тех условиях, что он мне позволил: граница по Пруту, территории в Азии, завоеванные силой русского оружия, возвращаются султану, но война закончена, мы получили Бессарабию.

- Что! Вы отдали все территории в Азии и не получили взамен ни союза, ни Валахии, ни Молдовы? - ужаснулся Алексей. - Как можно было так проиграть!

- Это на первый взгляд такого молодого человека как вы кажется, что мы проиграли, - жестко парировал Кутузов, - а я думаю, что когда султан Селим разберется в том, что его старший драгоман князь Мурузи подписал на самом деле, он будет очень недоволен, и не сносить драгоману его бритой головы, когда его господин все поймет.

- Что Селим должен понять? - недоумевая, спросил Алексей.

- А то, что мы в Азии отдаем только те территории и крепости, которые захвачены нами силой оружия, а те, что нам отошли по мирному договору с Персией возврату не подлежат. Селим получит десятую часть того, на что рассчитывал. - Кутузов устало прикрыл глаза.- Вот так князь, поезжай назад, попомни слова старого солдата, не успеешь ты доехать до Санкт-Петербурга, Наполеон уже перейдет Неман.

- Вы думаете, уже не успею?- удивился Алексей,- а сам договор, вы отправили его государю на утверждение?

- Вчера и отправил с фельдъегерем, но и он, наверное, не успеет доехать, - грустно сказал Кутузов.- Начнется война, приходи ко мне, вместе воевать будем.

Алексей поблагодарил Кутузова, простился с ним и вышел с тенистой веранды на жаркое солнце Бухареста.

Разыскав Сашку, он велел ехать обратно. Теперь князя волновал только один вопрос, отпустит ли его император увидеться с женой до начала войны. Откинувшись на сидение летящей во весь опор кареты, он закрыл глаза и вспомнил, какой прекрасной была Катя в белом кружевном платье с косой, обернутой короной вокруг головы, когда вошла в гостиную в день их венчания. Но потом перед ним встали картины той ужасной ночи, хотя Алексей старался гнать их из памяти и не позволять себе думать об этом. Прекрасное точеное тело, распятое под ним, ее ужасный крик. Он приказал себе больше не вспоминать о плохом, решил надеяться, что жена сможет простить его хотя бы ради их сына. Почему-то князь был уверен, что у них родится сын.

Гоня лошадей как сумасшедший, Алексей приехал в Вильно десятого июня, в один день с фельдъегерем, привезшим мирный договор с турками. Император жил в генерал-губернаторском дворце, бывшей резиденции литовских епископов. В большом внутреннем дворе, окруженном с трех сторон серыми стенами дворца, рос прекрасный розовый сад, где сейчас император гулял в полном одиночестве. Услышав от слуги, что аудиенции просит светлейший князь Черкасский, Александр приказал привести друга в сад.

- Ну что Алексей, опоздал ты к подписанию? - грустно спросил Александр, усаживая князя рядом с собой на скамью.

- Да, государь, дело было уже сделано, - подтвердил Алексей и постарался скрасить плохое настроение императора. - Князь Кутузов объяснил мне, что склонить турков к другому варианту договора, у него не было никакой возможности. Зато формулировка по Азии не дает султану Селиму того, на что он рассчитывал.

- Все это верно, но я надеялся на сербов, на славянские полки. Посмотри, Алексей, вся Европа у наших границ, - вздохнул император, - ну что еще говорил тебе старик?

- Сказал, что я не успею доехать до Санкт-Петербурга, а Наполеон уже перейдет Неман, - рассказал Алексей. - Но в этом он ошибся.

- Может, и не ошибся, до Санкт-Петербурга тебе пришлось бы ехать на два дня дольше, чем до Вильно, - не согласился Александр и встал со скамьи. - Отдыхай сегодня, комната тебя ждет уже два дня, а завтра к трем пополудни приходи в зал. Будем торжественно утверждать договор. Служить будешь при мне, будешь моим флигель-адъютантом, снова станешь отвечать за мою жизнь и здоровье.

После этих слов Алексей уже не мог просить государя об отпуске, он поблагодарил императора за честь и вышел, расстроенный новой отсрочкой встречи с Катей. Поездка его в Англию откладывалась теперь на неопределенный срок. Он решил написать новое письмо жене и переправить его через Штерна. Взяв лист бумаги и перо с маленького письменного столика, стоящего у окна, он написал:

«Дорогая моя девочка, судьба снова мешает мне соединиться с тобой: Государь назначил меня своим флигель-адъютантом, поручив мне охранять его жизнь и здоровье, и честь не позволяет мне пренебречь этим поручением.

Прошу тебя, любимая, оставайся в Лондоне, туда война не докатится, береги себя и нашего малыша. Если бы я мог хоть на мгновение очутиться рядом с тобой, я отдал бы за это несколько лет жизни и был бы счастлив.

На войне, которая начнется в ближайшие дни, меня будет поддерживать моя любовь к тебе и надежда увидеть тебя снова.

Целую твои руки».

Он подписал письмо, написал на конверте имя Кати и пошел искать Сашку. Своего слугу он нашел около тройки, оставленной у ворот дворца полчаса назад.

- Ты едешь в Санкт-Петербург. Вот письмо, его ты должен передать Штерну. Потом заедешь домой, соберешь мои вещи, сам знаешь, что нужно в походе, и привези двух коней: для меня и для себя. Мне привези Воина, а себе возьми кого хочешь. Если начнется война, ищи меня в штабе первой армии, либо у них узнаешь, где император, там же найдешь и меня.

Алексей протянул Сашке письмо, и когда тройка завернула за угол, пошел в свою новую комнату. Только сейчас он почувствовал, как безмерно устал за эти почти три месяца непрерывной скачки через всю страну.

На следующий день в три пополудни в собственноручно отчищенном единственном мундире Алексей вошел в большой зал, где уже был установлен стол для государя, собралась вся свита, приехавшая с ним, и генералы, и офицеры первой армии. Алексей увидел своего кузена Николая, с которым не виделся с момента их печального разговора в Санкт-Петербурге, тот разговаривал с высоким красивым офицером в мундире кавалергарда. Алексей подошел к двоюродному брату и, поклонившись его собеседнику, поздоровался с Николаем. Обрадованный кузен представил ему кавалергарда:

- Алексей, позволь представить тебе моего соседа по имению графа Александра Василевского. Он прикомандирован к штабу армии здесь в Вильно.

- Очень приятно, я - кузен вашего соседа, Алексей Черкасский. Я нахожусь здесь, пока здесь император, - он пожал руку Василевскому. - А ты, Ники, что делает дипломат в штабе армии, готовящейся к войне?

- Я подаю императору на утверждение договор о мире с Турцией. - Николай показал на бархатную папку у себя в руках.- А потом везу его в министерство иностранных дел в Санкт-Петербург.

В этот момент офицеры, стоящие на часах, отворили двери, и в зал в черном мундире с голубой муаровой лентой и серебряной звездой Андрея Первозванного вошел император. Высокий, с одухотворенным выражением красивого лица он олицетворял собой величие державы, и только Алексей знал, как безысходно тяжело у него на душе.

- Господа, - обратился Александр к подданным, - Я рад сообщить, что война с Турцией закончилась подписанием почетного мира в Бухаресте, заключенного на очень выгодных для нашей державы условиях, его я сегодня и утверждаю.

Император прошел к столу, куда Николай Черкасский положил договор, сел в кресло, пододвинутое ему дежурным офицером, взял перо и начертал поверх договора:

«Утверждаю» и поставил свою витиеватую подпись, которую, как любил повторять сам Александр, скопировать было просто невозможно.

Николай присыпал чернила песком. Государь встал из-за стола и пригласил всех присутствующих на торжественный обед по случаю ратификации договора о мире.

Алексей сел за стол рядом с Николаем и Василевским. Молодой граф, которому было не больше двадцати шести лет отроду, восторженно расхваливал красоту местных дам, приглашая братьев Черкасских завтра на бал к генералу Беннигсену.

- Я уезжаю вечером, везу договор в министерство иностранных дел, поэтому не могу пойти с вами, так что уговаривай Алексея, - отказал Николай, улыбнувшись восторгам своего молодого соседа.

- А я счастливо женат, так что вам от меня будет с дамами мало пользы, - пошутил Алексей, отвечая на вопросительный взгляд молодого графа, - но, обещаю, если государь почтит бал своим присутствием, я обязательно буду там.

- Договорились, я буду вас ждать и представлю вас всем местным красавицам. Я не заставляю вас изменять жене, но, может быть, вы хотя бы потанцуете с ними, - весело сказал Василевский.

После нескольких тостов государь покинул торжество, и Алексей, попрощавшись с братом и новым знакомым, вышел за ним.

- Алексей, - император поманил его к себе, - завтра у меня военный совет, встречаемся на балу у Беннигсена в десять часов.

Утро князь посвятил походам по магазинам Вильно, в надежде немного приодеться и достать хорошую лошадь. С лошадью ему повезло, на продажу за баснословные деньги был выставлен роскошный каурый конь. Великолепное, рослое, с идеальными пропорциями животное сияло светло-коричневой шерстью с рыжеватым отливом. Звали это чудо Лорд. Услышав английскую кличку коня, Алексей счел это прекрасным предзнаменованием и, не торгуясь, купил его. Он решил, что раз он прикомандирован к штабу, ему не обязательно иметь коня серой масти, как требовалось в его полку. Но с одеждой у него ничего не получилось, то, что предлагали местные торговцы, вызывало у молодого человека ужас. Поэтому ему пришлось ограничиться парой новых сапог и дюжиной белья. Зато офицеры из свиты императора, занимающие соседние комнаты, познакомили его с прачкой, работающей во дворце, она не только стирала белье, но и приводила в порядок мундиры господ офицеров. Воспользовавшись ее услугами, Алексей к балу выглядел довольно прилично, а, надев новые сапоги, он окончательно остался доволен своим видом.