Марта Таро - Моя княгиня

- Какого хозяина, сударь? - дворецкий совсем растерялся.

- Как какого,- взорвался Штерн, - естественно, князя Алексея Николаевича.

- Нет, сударь, больше нашего князя, - слезы ручьем потекли из глаз дворецкого,- погиб наш Алексей Николаевич в сражении этом под Москвой. Князь Василий Никитич вчера приезжал, газету нам показывал, сказал, что теперь он - всему хозяин, а сам на рассвете в Ратманово ускакал.

- Какую газету показывал вам князь Василий? - не веря услышанному, спросил Штерн.

- Да здесь она, - дворецкий зашел в гостиную, выходящую широкими дверями в вестибюль, и вынес поверенному газету.

Это были «Сенатские ведомости» за вчерашний день. В длинном списке отличившихся и погибших под Бородино Иван Иванович увидел скорбную строчку: «светлейший князь Алексей Николаевич Черкасский», вернув газету, он вышел.

Садясь в коляску, Штерн положил письмо княгини обратно в карман, все дела в России были им теперь закончены, одного только он не мог представить, как он скажет Кате, что ее мужа больше нет в живых.

Бабушка Анастасия Илларионовна всегда говорила внучкам, что сентябрь в Ратманово еще летний месяц, и в этом году, как никогда, погода подтверждала ее слова. Несмотря на то, что шли последние дни сентября, погода стояла не просто теплая, а жаркая, яблоки в саду за домом налились красными боками, цветы на клумбах полыхали яркими красками цветущих георгинов и бархатцев, оттеняя нежные краски роз. В этом году даже виноград, обычно не дававший плодов, а посаженный, чтобы красиво оплетать беседки, радовал глаз тяжелыми темными гроздьями.

Но ни теплый сентябрьский день, ни красота цветов не радовали княжну Елену Черкасскую, сидевшую рядом тетушкой возле купальни, установленной на пруду, и наблюдавшую, как плескаются в воде ее младшие сестры.

- Ах, Элен, неужели Москву сдали французам? - графиня Апраксина все время возвращалась к ужасной новости, час назад привезенной из города управляющим,- я в это не верю.

- Тетушка, я тоже не хочу верить, - мягко сказала Елена, стараясь сдерживаться, чтобы ее голос не дрожал. Она по опыту знала, что если тетушка разрыдается, то потом будет себя плохо чувствовать.- Но от Алексея писем нет уже четыре месяца, ведь он обычно так не поступает, а хотя бы раз в месяц присылает письмо.

- Это он так поступал, когда уезжал в другие имения или в Москву, а теперь он воюет, - резонно заметила старая графиня.

- Да, наверное, вы правы, - Елена сама себе говорила то же самое каждый день, но сердце подсказывало ей другое.

- Девочки, пора обедать, - позвала Елена и встала, помогая подняться тетушке.- Вылезайте и догоняйте нас.

Поддерживая старушку под руку, девушка, не спеша, повела ее по тенистой липовой аллее к дому. Пока они дошли до дома, их обогнали все три купальщицы, надевшие платья на мокрое тело и сейчас бегущие наперегонки в свои комнаты переодеваться.

Усадив тетушку в гостиной, Елена зашла в маленькую комнату, примыкающую к буфетной, где стояли письменный стол и шкаф, уставленный расходными книгами. За столом, нацепив на кончик носа круглые очки в железной оправе, что-то подсчитывала уже совершенно седая и сгорбившаяся, но все еще бодрая и живая Тамара Вахтанговна. Она не растила сестер сама, но все они называли ее так же, как их брат - «няня».

- Няня, девочки переодеваются, тетушка в гостиной. Что обед?- поинтересовалась Елена. Восемнадцатилетняя княжна, сама не заметив как, стала за последний год хозяйкой дома.

- Да, дорогая, все готово, скажу, чтобы подавали, - ответила Тамара Вахтанговна и пошла на кухню.

Елена вернулась за тетушкой и повела ее в столовую. За спиной она услышала быстрые шаги бегущих сестер и улыбнулась про себя. Она старалась держать их строго, но, учитывая маленькую разницу в возрасте между нею и ими, девочки, объединившись, периодически поднимали восстание против ее власти, но сейчас все получилось с первого раза, и она была довольна.

Сегодня опять ей вспомнилась бабушка. Она всегда говорила Елене:

- Ты вылитая я в юности, и характер тот же и красота, только ты еще красивее, ты у меня просто совершенство.

- Ах, бабушка, помоги нам, попроси за Алексея, пусть он живой будет, - прошептала она, как часто делала это последнее время. - Сохрани его для нас.

Елена усадила тетушку в главе стола и, кивнув сестрам, пригласила их садиться. Но слуги не успели начать разносить блюда, как звук колокольчика, донесшийся с подъездной аллеи, возвестил о приближении экипажа. Девочки вскочили.

- Нет, сидите, я сама посмотрю, кто это, - запретила Елена, - время военное, неизвестно кто и зачем может приехать.

Она встала и гордо, с прямой спиной, как учила бабушка, величественно прошла мимо сестер, опустившихся на свои стулья. Выйдя за дверь, она побежала и через минуту была на крыльце. Черная лаковая карета ее брата уже остановилась у ступенек, но из нее вышел не Алексей, а князь Василий.

- Здравствуй племянница, - небрежно бросил он, поднимаясь по ступенькам и обходя Елену, стоящую в дверях.

- Князь Василий, мой брат распорядился, что мы не должны принимать вас в Ратманово, - заявила Елена и постаралась загородить собой дверь, - он в письме, присланном весной, совершенно четко выразил свою волю.

- Теперь я - здесь хозяин и ваш опекун, поэтому советую тебе вести себя потише и поскромнее, а то можешь и палки схлопотать, - прошипел князь Василий, и оттолкнув девушку, прошел в дом.

- Что вы говорите, а где Алексей?

- Убит под Москвой, - сообщил князь Василий и злорадно улыбнулся, - жаль племянника, такой молодой был и наследника не оставил.

Чернота встала в глазах Елены, и она рухнула на пол.

- Девочка моя, очнись,- тихий голос няни звал ее из тумана, - вернись к нам, милая.

- Что случилось? - девушка с трудом подняла веки,- где я?

- Ты - в гостиной, - объяснила Тамара Вахтанговна, склоняясь над своей любимицей, - ты упала в обморок в коридоре, тебя принесли сюда. Мы уже все знаем, старый мерзавец всем уже объявил, девочки наверху с тетушкой заперлись и плачут, а я - здесь с тобой.

- А дядя где? - язык плохо слушался Елену.

- В кабинете Алешином в бумагах роется, - раздраженно ответила старая няня и стукнула кулаком по колену, - сейчас все выгребет, сатана.

- Няня, а какое-нибудь подтверждение своим словам он показал?- спросила девушка, цепляясь за последнюю надежду.

- Да, газету показал, где списки погибших опубликованы, - тяжело вздохнула Тамара Вахтанговна. - Пойдем, я тебя в твою комнату отведу, поплачь, милая, сегодня мы все моего мальчика оплакивать будем. Я с тобой сегодня останусь. Но помни, девочка, теперь ты из детей старшая, ты - теперь сестрам защита.

Старая грузинка была права, проплакав всю ночь, Елена встретила рассвет другим человеком. Не было больше девочки, она исчезла навсегда, а была сразу ставшая взрослой женщина, обязанная защитить своих младших сестер от горя и опасностей. И она сердцем чувствовала, что опасность уже пришла в их дом.

Утром, когда девушка, ведя тетушку под руку, спустилась к завтраку, князь Василий сидел во главе стола на месте хозяина.

- Отлично, вы пришли, а где остальные? - осведомился он, и Елена отметила, что дядя не счел нужным поздороваться ни с ней, ни с тетей.

- Сестрам нездоровится, они остались в своих комнатах, - спокойно ответила княжна.

- Да, ну ничего, поправятся, - князь Василий засмеялся, - они мне пока не нужны, речь о тебе. Я нашел тебе жениха. Отличная партия.

- И кто это?

Елена была потрясена тем, с каким цинизмом дядя начал свое опекунство над ними, ехидная улыбка дяди подсказала девушке, что в этом есть какой-то подвох.

- Князь Захар Иванович Головин, он очень богат, у него прекрасный дом в Санкт-Петербурге, ты ни в чем не будешь знать отказа.

- Это какой Головин?- пролепетала побледневшая графиня, - Захар Иванович еще с моим Сергеем Ивановичем в гусарах служил. Это он?

- Да, жених немолод, но у него нет наследника и ему нужна молодая жена, чтобы ему его подарить, - князь Василий злобно глянул на Апраксину.

- Но ведь он уже трижды вдовец. - Ужас, охвативший графиню, представившую, что может случиться с ее племянницей, придал силы старой женщине, она даже вскочила со стула и крикнула: - Он уморил всех трех жен, последней его жене было семнадцать, и она двух лет с ним не прожила!

- Наша Елена всегда отличалась отменным здоровьем, я описал князю ее красоту, и он так захотел ее в жены, что отказался от приданого и наследства, что ей причитаются.

- Вот как, вы уже распоряжаетесь и моим состоянием? - спросила Елена и поднялась. - Я не знаю, с кем вы и о чем договорились, но я ни за кого замуж не собираюсь, и распоряжаться вам моими деньгами не позволю.

- Ну что же, придется мне сразу показать тебе, кто в этом доме хозяин.

Князь Василий с улыбкой поднялся, подошел к камину и взял с подставки кочергу. Улыбаясь, он вернулся к племяннице, с недоумением смотревшей на него, и все стой же улыбкой ударил Елену кочергой по ногам. Ноги девушки пронзила такая боль, что она рухнула на пол.

- Запоминай, кто в этом доме хозяин, - дядя пнул девушку ногой в лицо. - Я остановлюсь, когда ты попросишь пощады.

Улыбка не сходила с лица князя Василия, когда он бил лежащую девушку ногами и кочергой, его удары становились все сильнее, а улыбка все счастливее.

- Не слышу, где «помилуй, дядя»? - ласковым голосом спрашивал он, нанося удары.

- Остановись, что ты делаешь? - крикнула Тамара Вахтанговна, вбежавшая на шум в комнату. Она кинулась к лежащей девушке, заслоняя ее собой.

- Отойди, - приказал князь Василий.

Он размахнулся изо всех сил и опустил кочергу, стараясь попасть по голове девушки, но рука его дрогнула, и тяжелая кочерга со всего размаху опустилась, размозжив голову старой грузинке. Отчаянный крик графини Апраксиной отрезвил садиста. Несколько мгновений он стоял, уставившись на окровавленный труп, потом бросил кочергу, вышел из комнаты и приказал закладывать карету, чтобы ехать в Бельцы.

- Откуда мне взять силы? - шептала старая графиня весь день и всю ночь, просидевшая у постели Елены, - ведь если я сейчас свалюсь, что будет с девочками?

Елена, после того как слуги принесли ее в спальню на руках, так и не пришла в себя. У нее открылась горячка, она металась в бреду, выкрикивая то имя брата, то бессвязные угрозы дяде. Горничная Марфа, заботившаяся еще о матери девочек, помогла тетке обмыть искалеченную девушку. Все ее лицо казалось огромным распухшим шаром, переливающимся лиловыми и черными красками. Они ощупали нос, кости, на первый взгляд ничего не было сломано, но девушка была без сознания, и они не знали, где она чувствует боль.

Графиня поднялась и попросила Марфу:

- Посиди с ней, я пойду к остальным.

Тяжелой походкой, опираясь на трость, она вышла из комнаты. Девочки сидели в классной комнате вместе со своей гувернанткой мисс Йорк. Перед ними стояли чашки с чаем и тарелки с остатками пирога. По крайней мере, их догадались покормить. Она улыбнулась племянницам, поцеловала их и велела ложиться спать всем вместе. Решили перенести кровати в спальню старшей из девочек Долли. Поняв, что нужно делать, и девочки и слуги приободрились и занялись переноской мебели, а старая графиня пошла вниз, исполнять свой самый тяжелый долг.

В столовой слуги уже скатали и унесли большой персидский ковер и сейчас две молоденькие горничные оттирали следы крови с паркета. Графиня позвала дворецкого Ивана Федоровича, умного пожилого человека из крепостных, освобожденного еще покойным князем Никитой. Дворецкий проработал всю жизнь в Ратманово, и графиня знала, что может на него положиться.

- Иван, - обратилась она к подошедшему слуге, - гроб в церковь отвезли?

- Да, ваше сиятельство, отвезли, отпевают Тамару Вахтанговну.

- Скажи, чтобы коляску для меня заложили, я сейчас к ней поеду,- графиня замолчала, а потом заговорила снова.- Через четверть часа приходи в мои комнаты, ты мне нужен.

С трудом поднявшись к себе, старая женщина села за маленький письменный столик, стоящий в нише около окна. Взяв перо, она тяжело задумалась. Девочки стали на старости лет радостью и смыслом ее жизни. Бездетная вдова, она нашла в них сразу дочерей и внучек и была благодарна покойной кузине, оставившей ей на попечение этих сирот.

Многолетний опыт жизни при дворе, где она навидалась всякого, подсказывал ей, что князь Василий твердо собрался обобрать племянниц, а та легкость, с какой он изувечил Елену и убил старую няню, яснее слов говорила мудрой женщине, что он не остановится ни перед чем. Уже не состояние, а жизнь и судьба девочек были в опасности.