Анна Альварес - Мудрость любви

– Посмотри-ка на мою фазенду, – предложил Педру, доставая фотографии. – Может, соблазнишься?

Синтия с любопытством рассматривала уютный дом в небольшом леске на фоне гор.

– Места там сказочные, – не мог не похвастаться Педру. – Я туда перевёл уже двадцать самых лучших лошадей. Ты даже не представляешь, до чего там здорово!

– Ты уже сказал Алме, что уходишь? – спросила Синтия.

– Конечно. Элена вот-вот родит, узнаю, будет ли совместимость, и поеду. Думаю, за это время управляющий на моё место найдётся. А ты не надумала со мной?

– Нет, Педру, не надумала. Мы с тобой оба слишком независимы и никогда со своей независимостью не расстанемся. Почему ты не смог жить с Эленой, хоть и любил её? Почему не ужился с Силвией? Потому что больше всего дорожишь свободой. Ты должен знать, что в любой миг можешь поехать покупать лошадей и вернуться через неделю, или через год, или через два. Тебе нужна жена, которая будет ждать тебя без злобы и обиды, поддерживать хозяйство и встречать тебя улыбкой, когда бы ты ни пришёл.

– Но ты же именно такая, Синтия, ты же не умеешь повисать на шее! – с убеждением сказал Педру.

– Вот именно, что я совершенно такая же, как ты, Педру, и тоже люблю уходить на год или на два. Сейчас моя очередь уходить.

Педру только покрутил головой и ещё раз удивился тому, как изменилась Ирис.

Изменений за это время произошло много. Причём самых неожиданных. Ирис узнавала о них с большим изумлением, чувствуя себя так, словно вернулась с другой планеты. После того как она столько времени провела вдали от людей, ей хотелось вернуться к ним и вернуть расположение к себе. Совсем по-иному думала она теперь об Элене, Камиле, Алме, Мигеле. Она чувствовала, что все они совсем небезразличные для неё люди, и горевала, что каждому из них доставила немало неприятных минут. Она делала это по недомыслию, не видя того сложного узора, который всякий раз выплетает жизнь, стремясь предусмотреть в нём новые возможности для каждого. Теперь, когда Ирис до глубины прочувствовала, что такое болезнь, она поняла и Камилу, в другом свете увидела поступки Элены, и в её сердце вновь загорелась та любов-восхищение, любов-обожание, которую она испытывала к своей старшей сестре. «Кто бы был способен на такое самопожертвование?» – думала Ирис, теперь уже понимая, что прежде чем окончательно примириться с Эленой, ей нужно сначала примириться с Камилой.

Но Камилу теперь не так-то просто было застать дома. У неё появились свои дела, свои подопечные. Общаясь по Интернету с разными людьми, она вдруг поняла, как много на свете больных, несчастных, заброшенных. Ей, Камиле, не на что было пожаловаться – она всегда была окружена нежностью и любовью, а как они нужны тем, кто болен, уязвим, у кого обострены все чувства?..

Камила теперь ходила в детскую больницу и читала больным малышам книжки. Час в день, он давался ей непросто, требовал напряжения всех физических сил, но зато, сколько приносил радости и душевной бодрости. Она вспоминала блестящие радостные глаза малышей, их любовь и чувствовала себя счастливой.

– Знаешь, Эду, – говорила она мужу, – мне кажется, что, даже если я не смогу родить сама, я буду работать с детьми. Ведь я могу помогать тебе, правда? Буду работать сестрой в больнице, буду выхаживать малышей. Что ты на это скажешь?

– Я скажу, что это прекрасно, – отвечал Эду, с любовью глядя на одухотворённое тонкое лицо Камилы. Что бы с ней ни происходило – выпадали волосы, брови, ресницы, – она становилась только прекраснее, потому что сквозь внешние черты всё отчётливее проступала её мужественная щедрая душа. – Я и сам всё время думаю о педиатрии, – признался Эду. – Вокруг нас столько маленьких детей, которые нуждаются в помощи! Мне кажется, что именно в детстве закладывается здоровье. Камила, как чудесно, что мы сможем работать вместе! Я просто уверен, что ты станешь замечательным врачом, – пройдя столько страданий, ты будешь знать состояние больного изнутри, и будешь ему помогать гораздо лучше другого.

Так они мечтали вместе вечерами, и жизнь казалась им суровой, но могучей учительницей, она была исполнена смысла и значения, нужно было только набраться мужества, чтобы вникнуть в её уроки.

Именно этот свой опыт и пыталась Камила передать Марселе, которая осталась лежать в больнице и так часто плакала от слабости и отчаяния.

Но на этот раз Камила нашла Марселу в лучшем расположении духа.

– Посмотри, какую чудесную книгу подарил мне Мигел, – сказала Камила девушке, которая встретила её улыбкой. – Как только я её прочитала, сразу же принесла тебе. В ней рассказывается, что у каждого есть свой ангел-хранитель, который наблюдает за нами и никогда не оставит нас в беде.

– А я даже знаю, как зовут моего ангела–хранителя. У него женское имя: Ирис! – засмеялась Марсела. – Это твоя родственница. Она приходит ко мне каждый день в больницу, в ней столько энергии, в ней такой запас жизненных сил, что я поверила в возможность своего выздоровления, – призналась Марсела. – А самое удивительное, самое необыкновенное то, что она может стать моим донором. Такое бывает один раз на тысячу, но это случилось, и случилось со мной.

Волна счастья захлестнула Камилу: в мире существует круговая порука добра, и, стоит в неё включиться, начинают твориться чудеса.

Со слезами на глазах она расцеловала хрупкую Марселу. Им не нужно было слов, они и так поняли друг друга.

Поэтому когда Ирис, наконец, дозвонилась до Камилы, та говорила с ней ласково и по-доброму. Она не таила зла на ту, которая своим собственным злом наделала себе столько бед.

– Конечно, приходи, – пригласила она Ирис. – Я очень хочу тебя видеть!

Ирис пришла с букетом цветов.

– Прости меня за всё, если можешь, – начала она, – я причинила тебе много тяжелых минут, говорила страшные вещи, но я сама не понимала, что творю, а теперь... Теперь я словно прозрела и смотрю на мир другими глазами.

– Ты прозрела сердцем, – сказала Камила. – Ведь со мной было то же самое. Я причинила много горя своей маме. Да и другим тоже. В юности все мы очень эгоистичны, но однажды наступает зрелость...

Они понимающе улыбнулись.

– Марсела сказала мне о чуде, которое случилось. Я счастлива за неё.

– Я шла в лабораторию, надеясь спасти тебя, Камила, – призналась Ирис. – Я понимала, что кому–то очень нужна, и думала тогда о тебе.

– Для меня нашли другой путь спасения, – улыбнулась Камила. – Ты скоро ложишься в больницу?

– Да, через неделю или полторы. Марсела должна закончить курс химиотерапии и отдохнуть от него. Меня тоже готовят, чтобы облегчить ей совместимость. А как чувствует себя Элена? – спросила Ирис.

Теперь она вошла в семейный круг на равных, заняла в нём своё место, её вопросы не были праздным любопытством. Камила прекрасно понимала, что теперь все они заняты одним делом: исцелением, и это создавало особую атмосферу доверия.

– Мама себя чувствует прекрасно, и знаешь, приданое для малышки я готовлю вместе с ней. Она решила назвать её Викторией. Замечательно, правда?

Ирис кивнула.

– Мне очень стыдно, что я тогда устроила такую гадость. Я ведь ничего не поняла, обиделась, оскорбилась и побежала с доносом к Мигелу.        

– Хорошо, что ты поняла это теперь, Ирис! – ободрила её Камила. – Мигел понял происходящее раньше всех, потому что у него давным-давно зрячее сердце. А я скажу тебе, что и у меня были минуты слабости, и я тоже причиняла маме боль. Представляешь, когда она выяснила, что у меня будет сестричка, я сказала ей: «Ну, вот она тебе заменит меня, когда я умру». Представляешь? В этот миг я именно так всё и чувствовала. Мне казалось, что эту девочку послали не для спасения, а для утешения, потому что я должна умереть... Мы часто бываем недальновидными и жестокими, – вздохнула Камила, – но у нас всегда есть шанс исправиться...

Ирис кивнула, а потом спросила:

– Как ты думаешь, Элена простит меня?

– Конечно, простит, – с уверенностью сказала Камила. – Если уж Алма простила... С её-то категоричностью и бескомпромиссностью.

– Кого простила? Меня? – не поняла Ирис. – Но по отношению к Алме, мне кажется...

– Сейчас я тебе расскажу историю великого прощения, – пообещала Камила. – Только пусть Зилда принесёт нам чаю, потому что у меня сохнет во рту.

Устроившись поудобнее, Камила рассказала Ирис историю Данилу и Риты.

– Когда Алма узнала правду, она выгнала Данилу из дома, разорвала все его фотографии и спустила бассейн. Она сделала всё, чтобы ничего не напоминало ей о предателе. Мы с Эду очень переживали за неё. Эду прекрасно понимал, что как бы дурно ни поступил Данилу, он совсем не дурной человек. И сам Данилу всё надеялся, что Алма позовёт его обратно. Он поселился в отеле, и Эду даже не возражал против пятизвёздочного. Но время шло, Алма ухаживала за Ритой, которая очень плохо себя чувствовала, и даже не смотрела в сторону Данилу. Она запретила всем упоминать его имя, и тем более разговаривать с ним по телефону. И ты представляешь, Данилу, – тут Камила улыбнулась, – преодолел свой страх перед больницей, а он у него просто панический, и пришёл меня навестить. Я обомлела, увидев на пороге Данилу. Он был смущён, ему было неловко, но он всё-таки попросил моего заступничества. Ему казалось, что я могу замолвить за него слово перед Алмой. Я попыталась, но Алма и слушать не желала. Даже меня. Тогда Данилу проник в дом и всё-таки ухитрился поговорить с Ритой, покаялся, пообещал, что даст детям своё имя, просил разрешения видеться с ними. Но Рита совсем уж ничего не могла поделать для улучшения их отношений. Словом, ситуация была совершенно безнадёжной. Данилу переехал в плохонький отель, потому что ему стало неудобно тянуть деньги с Эстелы и Эду, а это для него была великая жертва. Но не сдавался, и всё время думал, как бы ему переубедить Алму. Между тем Алма целиком и полностью погрузилась в заботы о Рите и её будущих малышах. Рита плохо себя чувствовала, у неё было высокое давление, а она постоянно забывала принимать лекарства, и Алма следила за ней, как цербер. Я всё это знаю в таких подробностях потому, что Эду постоянно бывал там. С одной стороны, он хотел помочь своей тётушке и поддержать её, а с другой – как врач, иногда давал советы Рите. Но со здоровьем у Риты было всё хуже и хуже. В конце концов, её положили в больницу, и она родила своих малышей, но её спасти не смогли.

– Умерла?! – воскликнула Ирис. Камила кивнула.

– Мы все пережили её смерть очень болезненно. Представляешь, двое малышей, мальчик и девочка, остались сиротами! Если бы не Алма, неизвестно, что бы с ними было... Но ты знаешь её энергию, она подняла на ноги всю больницу, организовала самый лучший уход за малышами. И как только нашла для них кормилицу и няньку, забрала их домой. Они чудесные, мальчик и девочка, мы все их очень любим.

– Надо мне их навестить, – сказала Ирис, – я тоже хочу познакомиться со своими новыми родственниками.

– Да-да, через Эду и Алму и ты с ними в родстве, – улыбнулась Камила. – Но слушай дальше. И вот тут снова появился Данилу. Разумеется, он был в ужасном состоянии. У него постоянно были слёзы на глазах. Он винил себя в смерти Риты. И готов был искупить свою вину чем угодно. Он зарегистрировал детей, и когда Алма поняла, что может потерять их, что Данилу может их отобрать и увезти куда угодно, она впала в чудовищное состояние. Это было что-то среднее между депрессией и агрессией. Она металась из стороны в сторону и не знала, что ей предпринять. И вот тут Данилу проявил себя очень благородно. Он приехал, и на этот раз Алма не могла его не принять.

«Алма, – сказал он ей, – я прекрасно понимаю, сколько добра ты можешь сделать моим несчастным детям. Я виноват перед тобой, но никогда не видел женщины добрее и благороднее тебя. Поэтому я целиком полагаюсь на твою волю. Я доставил тебе много душевных переживаний и не хочу доставлять ещё. Хозяйка положения – ты, и я подчинюсь любому твоему решению. Но мне хотелось бы видеть своих малышей хотя бы изредка. Я теперь остался один на свете».

Алме было нелегко принять решение, но она и в самом деле человек великодушный. Короче, они теперь растят детей вместе, и Алма говорит, что ещё никогда у них не было дома такой трогательной семейной атмосферы.

– Бедная Рита, – вздохнула Ирис, – пусть земля будет ей пухом. Я непременно съезжу к Алме, ей при таком количестве забот и хлопот вполне может понадобиться помощь.

– Знаешь, я думаю, что ей понадобится помощь в другом, – сказала Камила. – Малышей она с рук не спускает и никому не отдаст, да и нянек у неё там предостаточно. А вот конный завод...

– А что конный завод? – не поняла Ирис.

– Ты разве не знаешь, что папа уходит с завода и уезжает на свою фазенду?