Странный! О чём он думал раньше? Целых пять лет она всецело принадлежала ему, она почти боготворила Виктора, ничего вокруг не замечала, была отчаянно влюблена. А он смеялся над её чувствами, изменял и даже не скрывал этого.

Зачем же теперь хватать за руки и умолять о встрече?

Тихий и преданный ангел ему был не нужен. Самоуверенная красотка – очень. Теперь Виктор сходил с ума по бывшей жене, терзался. Он был похож на идиота, который выкинул в реку бриллиант, приняв его за стекляшку, и теперь мечется по берегу и рвёт от отчаянья волосы.

Даша решила, что встречи с Виктором необходимо избежать во что бы то ни стало – если даже придётся ползти по коридорам химфака по-пластунски, прикрываясь кустом папоротника. Хватит ей негативных эмоций!

***

Рано утром Калинин снова бодро взрезал голубую гладь бассейна крепким телом, с удовольствием ощущая, как прохладная вода омывает разогретые тренировкой мышцы. Молодой бизнесмен был готов к новым подвигам. Вчерашний день ознаменовался победой над вредными пекинскими партнёрами, это отлично. Но как же сильно он переживал из-за Даши!

Поздно вечером от тяжёлых мыслей отвлекла Мэйли. Малышка-переводчица его умилила: после выматывающих переговоров не поленилась прийти к боссу в номер, чтобы уточнить термины для предстоящего перевода. Какая ответственная девочка!

Правда, вела себя Мэйли немного неадекватно - всё никак не могла усидеть в кресле, вертелась, едва не уронила ноутбук и даже не заметила, что у неё случайно задрался этот её красивый шёлковый балахон с драконами, выставив напоказ точёную коленку и стройное бёдрышко.

Но что требовать от девушки, отработавшей десять часов в условиях психологического прессинга! Калинин понимал, что китаянке сегодня досталось. Она переводила почти синхронно – не дожидаясь, когда Паша закончит фразу. А синхронные переводчики, говорят, очень быстро выходят в тираж, потому что их работа требует огромного напряжения и сосредоточенности.

Паша и сам устал, а уж девчонка размером с куропатку и вовсе должна была валиться с ног. Но она пожертвовала сном, чтобы вызнать у босса значение сложных терминов и не облажаться на очередных переговорах. Просто умница!

Поэтому Калинин с пониманием отнёсся к возбуждённому состоянию Мэйли. Одёрнул заботливо халатик, организовал чаю, поймал налету, когда бедолажка едва не грохнулась, зацепив журнальный столик.

- Ох, милая, ты ж на ногах не стоишь, - заметил Калинин, аккуратно отодвигая от себя маленькую китаянку. – Не ударилась, нет? Всё, Мэйли, хватит работать, отдыхаем. Мы это заслужили. Завтра ещё один трудный день.

Закрыв дверь, Паша всё ещё чувствовал ладонями хрупкие позвонки и рёбра под шёлковой тканью, и это вызвало сход лавины. Его полоснуло диким желанием, скрутило так, что из груди вырвался хриплый стон. Сейчас под квадратными лапами Калинина выгибалась его роскошная жена, он явственно ощущал её прохладную гладкую кожу, вдыхал умопомрачительный Дашин запах, пропускал сквозь пальцы длинные шелковистые пряди, а потом хватал за волосы, притягивал к себе и, заставив запрокинуть голову, впивался жадным поцелуем в божественно вкусные губы…

Калинин рухнул на кровать и минуту яростно рычал в подушку. Но через некоторое время он уже крепко спал, красиво изображая морскую звезду. Ему снилась, конечно же, Даша. Любимая жена была одета в незнакомое платье из ярко-красного бархата. Она смотрела на Калинина волшебным изумрудным взором и улыбалась. Влекущая, желанная, невероятно красивая…

*** 

Тимофей Михайлович, декан химфака, мужчина в возрасте за пятьдесят с немного оплывшим лицом, поднялся навстречу посетительнице.

- Дарья Николаевна… Здравствуйте… Да вас не узнать! – искренне изумился он.

Добрых десять минут ушло на приветствия и подробные расспросы. Декан тепло принял Дашу, усадил, предложил кофе. Ему всё хотелось знать – как складывается её жизнь, чем Дарья сейчас занимается, как поживает младший брат Андрей.

- Вы ведь так и работаете в лаборатории «Полинэкса»? И даже причастны к разработке их знаменитой дизельной промывки?

- О, да, к этому грандиозному продукту я приложила руку, - улыбнулась Даша.

- Вот что значит хорошие гены! Николай тоже из лаборатории не выходил, день и ночь трудился, экспериментировал.

- Но из «Полинэкса» я уволилась в прошлом году. Вышла замуж. Химией больше не занимаюсь, теперь у меня творческая студия. Шью кукольные платья, провожу мастер-классы для детей и взрослых, а ещё занимаюсь сайтом и группой в соцсетях.

- Кукольные платья?! Ну и ну! – удивился декан. – Какой поворот! Но, Дашенька, похоже, у вас всё в полном порядке. Вы потрясающе выглядите! Излучаете свет.

Даша тяжело вздохнула:

- Свет я, может быть, и излучаю, спасибо. Но сказать, что у меня всё в полном порядке, увы, не могу.

- Что случилось? – встревожился Тимофей Михайлович. - Какие-то проблемы?

- Вообще-то я пришла к вам посоветоваться.

И Даша рассказала другу отца о недавней аварии, случившейся на крутом повороте.

- Надо же, - снова удивился декан. Он протянул руку к горлу, пошевелил узел галстука и ослабил его. – Удивительное совпадение… То же самое место. Да ещё и свидетель нашёлся… Спустя пять лет! Что-то душно… Дарья Николаевна, вы не против, если я открою окно?

Декан поднялся из-за стола и долго возился с пластиковой рамой, дёргал ручку, делал зазор то больше, то меньше.

- И кто же этот свидетель? – спросил он от окна, не поворачиваясь.

- Военный пенсионер, полковник в отставке. Живёт в деревне Большие Караси, она там неподалёку. Он мне всё и рассказал.

- Очень странно и подозрительно, что свидетельские оказания исчезли из дела. С этим надо разобраться, - задумчиво произнёс декан. Он, наконец, вернулся в своё кресло.

- Я тоже так считаю! – пылко воскликнула Даша. Она обрадовалась, что руководитель факультета встал на её сторону, не отмахнулся – мол, дело давнее, что теперь об этом говорить! – Тимофей Михайлович, вот я сейчас вспоминаю… Тогда, пять лет назад, мама и отец постоянно обсуждали какие-то проблемы, отнюдь не научные. Что-то странное происходило здесь, на химфаке. Вы не могли бы пролить свет на эту ситуацию? Я переживаю.

Повисла пауза. Даша отчётливо видела, как изменилось лицо декана, оно помертвело и ещё больше поплыло вниз. Но всего лишь на мгновение. Руководитель тут же собрался, губы плотно сжались, в глазах сверкнула сталь. А затем он и вовсе рассмеялся и смущённо развёл руками:

- Ах, Дарья Николаевна, ну что вы! Мне ли вам рассказывать! Вы и сами прекрасно знаете… Научный коллектив – это сообщество высокообразованных личностей, готовых в равной мере расходовать интеллектуальную мощь как на открытия, так и на психологическое уничтожение себе подобных. Так было тогда, накануне трагедии, то же самое творится и сейчас… Постоянно одно и то же. Кто-то чем-то недоволен, кто-то кому-то перебежал дорогу. Вашего отца, Николая Фёдоровича, это не очень касалось. Он был оторван от внешнего мира и всецело погружён в исследовательскую деятельность - занимался созданием биоразлагаемых полимеров. Как вы знаете, это был совершенно гениальный проект, который, к несчастью, Николаю не удалось завершить. А давайте я вам покажу подборку материалов на эту тему, - декан воодушевлённо подхватился с места, но тут же опустился обратно, припечатанный взглядом Дарьи. – Впрочем, вы, конечно, и сами прекрасно ориентируетесь в вопросе.

- Безусловно, - нахмурилась Даша. Ей очень не хотелось, чтобы разговор ушёл в химические дебри. Она и сама смогла бы прочитать лекцию о деятельности отца, в этом вопросе помощь декана ей совсем не требовалась.

- А вот ваша матушка, Татьяна Львовна, активно жила факультетской жизнью, была в эпицентре всех событий.

«Что он хочет этим сказать? Мама плела интриги? Участвовала в склоках? Выживала неугодных? Да, характер у неё был не сахар…» - подумала Даша.

- У нас тут часто штормит. Но, поверьте, такая ситуация складывается везде, где собрано достаточное количество людей с высоким интеллектом и амбициями. Дарья, неужели в вашу прелестную головку могла закрасться мысль, что обстановка на факультете и автокатастрофа как-то связаны между собой?

Солнечный свет, падающий из окна, вспыхивал искорками в пышной гриве посетительницы, превращая волосы в драгоценную мантию. Даша молча смотрела на декана, в её прозрачных зелёных глазах отражалась целая гамма чувств: тревога, недоверие, надежда. Ах, как же Даше хотелось поверить, что все её подозрения – пустые фантазии, работа разнузданного воображения.

- Конечно, нет! Не связаны! – сам ответил декан, не добившись реакции от посетительницы. - И тем не менее, сокрытие свидетельских показаний – это подсудное дело. С этим надо разбираться.

- Спасибо, что уделили мне время. - Даша поднялась с места. – И хочу ещё раз поблагодарить за то, что помогли с похоронами.

Она вдруг поняла, что вряд ли удастся вытянуть из декана ещё какие-то подробности. Он был готов грудью защищать честь факультета и любое подозрение утопил бы в море витиеватых фраз.

- Что вы, Дашенька! Во-первых, за это и благодарить нельзя, мы были обязаны это сделать. А во-вторых, что касается денег, тут огромную лепту внёс Денис Романович. Он тоже дружил с вашим папой.


- Да, я знаю, - грустно вздохнула Даша.

- Вы уже рассказали Денису Романовичу о новых фактах? – поинтересовался декан. Его голос звучал неуверенно, в глазах снова промелькнуло какое-то непонятное выражение. – Вы сообщили ему о свидетельских показаниях полковника? Как, кстати, вы сказали, его зовут?

- А я и не говорила. Его фамилия Пермяков.

- Да, верно, не говорили… - рассеянно пробормотал декан. - Итак, вы уже встретились с Денисом Романовичем?

- Нет. Пока не решилась. Но, конечно, я должна ему всё рассказать, у него сын погиб. А ведь именно на Алёшку повесили вину за автокатастрофу, мол, ехал слишком быстро, поэтому и не вписался в поворот.

- Если верить полковнику, то Алексей ни в чём не виноват.

- Да. Что ж, я обязательно съезжу к Денису Романовичу.

«Только надо собраться с духом», - мысленно добавила Даша.

Декан некоторое время молча смотрел на девушку, словно в чём-то сомневался.

- Дарья, пожалуйста, держите меня в курсе этого дела, - наконец произнёс он. - У вас сохранился номер моего мобильного? Он не изменился.

- Как-то неудобно вас беспокоить.

- Звоните мне напрямую, если что-то выяснится. Или если потребуется помощь.

- Спасибо.

*** 

Проводив красивую гостью, Тимофей Михайлович устало опустился в кресло и нервно забарабанил пальцами по столу. Он задумчиво смотрел на папки с документами, на экран компьютера, в окно…

Когда секретарь сообщила, что внучка академика Кольцова просит аудиенции, его спину словно облепило ледяной мокрой марлей. Трагедия с профессорами Кольцовыми осталась в прошлом – но, безусловно, не для их дочери.

И не для Тимофея Михайловича.

Он ждал визита Дарьи и напряжённо размышлял, с какой целью придёт девушка. Теплилась надежда, что она просто хочет устроиться в университет на работу. Правда, в данный момент на факультете вакансий не было. Но декану было гораздо приятнее думать, что дочка Кольцовых заговорит именно на эту тему.

А не на другую - ту, от которой ладони Тимофея Михайловича моментально становятся влажными, а сердце неприятно ворочается в груди.

Э.Филатов (43, заведующий кафедрой химии твёрдого тела, д-р хим. наук): Неужели к нам пожаловала Дарья Кольцова? Как же она расцвела к тридцати годам! Раньше была совсем другой. Интересно, по какому вопросу приходила… А если она узнала детали той нехорошей истории? Декана, однозначно, хватит инфаркт, а его Иванушка будет бегать, как наскипидаренный. Но что же я… Мысли вслух – это опасно, а вдруг кто услышит! К тому же, всё это не более, чем домыслы.

Декан раздражённо хмыкнул. Никогда не жаловался на здоровье, занимался спортом – ходил на лыжах, бегал. Но незаметно вступил в возраст, когда, как в потрёпанном автомобиле, начинает барахлить то одна, то другая деталь. Хотя, вероятно, не надо сваливать на возраст. Он сам добавил себе проблем со здоровьем, когда - пять лет назад - поддался вкрадчивому шёпоту дьявола. С тех пор он и дня не провел без тяжёлых мыслей, а они подтачивали его нервную систему, губили сердце.

У других как-то получается – возможно, у них более крепкие нервы или недостаток воображения. А Тимофей Михайлович слишком ярко представлял себе картину ареста. Он ощущал холод наручников на своих запястьях, и каждый раз сердце лихорадочно подпрыгивало.

Сам виноват. Не надо было затевать всё это…

Дверь кабинета приоткрылась, и в щель осторожно протиснулся заместитель.