Рут Уинд - Музыка ночи

— Лэни! Ты слышала?

— Спускайся сюда, сынок.

— Я должен забрать Элли. Саша! — Он говорил хрипло, и псина тотчас примчалась откуда-то. — Пошли. — И спросил у Лэни: — Кошка у тебя?

— Да, на коленях. Поспеши!

Блю закрыл дверь в подвал и, не останавливаясь, чтобы взять куртку или зонт, выскочил наружу — под проливной дождь.

Ветер чуть не сбил его с ног, одежда и волосы намокли за секунду. Не добежав до ее крыльца, он уже кричал:

— Элли!

В доме залаяла Эйприл, и он распахнул дверь. Взбудораженная собака лаяла, скулила и лизала его руки. Он снова позвал Элли. Должно быть, она совсем вымоталась. Но ее нигде не было. Он заглянул в спальню и увидел только смятую постель. Зашел даже в ванную, подумав, что в панике, услышав вой сирены, она могла закрыться там. На столике лежал тест на беременность, и Блю потянулся за ним, когда Эйприл нетерпеливо, громко залаяла, и он поспешил наружу. Было бы глупо выяснять то, о чем он может просто спросить Элли.

— Пошли, — скомандовал он собаке, и они побежали вверх по холму, в дом и в подвал, а снаружи невыносимо громко стучал град и уже слышался звон и треск.

Они с Эйприл вбежали в маленькую, хорошо укрепленную комнату, которая использовалась как убежище от бурь, и Блю закрыл тяжелую дверь. Лэни спокойно сидела в кресле и вышивала при свете лампы.

— Полотенце за тобой.

Дрожа, Блю вытер лицо и волосы, схватил Эйприл, пока она не успела отряхнуться, и вытер ей спину. Комнату заполнил запах мокрой псины.

— Ее там не было, — проговорил Блю и не стал сдерживать ужаса, который заползал ему в душу. — Господи, надеюсь, она в безопасности!

Эйприл скулила, Лэни продолжала вышивать.

— Ты говорил, что она выросла где-то здесь неподалеку, и она не глупышка. Элли сообразит, что делать.

Он вскочил, подошел к стене. Потом назад, прислушиваясь к звукам бури. Даже здесь было хорошо слышно, как шумел дождь, ревел ветер и стучал град. Блю примостился на краешке топчана и вслушивался в лязганье, с которым град колотил по разным предметам. Невозможно было сказать, по каким. И какого размера град.

— Не так уж громко для торнадо, а? — спросил он у Лэни.

— Трудно сказать, сынок. — Она посмотрела на него. — Ты ничего не можешь сделать. Не заводи себя.

Но он почему-то знал — вот и пришла расплата. "Только не Элли, — взмолился он. — Только не она!" Снаружи грохотала и ревела буря. Внезапный треск, потом несколько ударов потише заставили даже Лэни побледнеть, но они только взглянули друг на друга и ничего не сказали. Эйприл скулила. Блю молился.

* * *

Элли перепугалась. Гвен открыла люк на кухне и жестом предложила ей лезть первой. Но она только посмотрела в эту темную, покрытую паутиной дыру и помотала головой:

— Я не могу!

Гвен взяла швабру и полезла первой, торопясь, потому что шум бури усиливался. Потом схватила Элли за щиколотку и приказала:

— Спускайся сейчас же.

Элли, дрожа, подчинилась. Втиснувшись в убежище рядом с Гвен, она прижала колени к груди, заткнула руками уши и принялась раскачиваться туда-сюда с колотящимся от страха сердцем. Через каждые несколько секунд ей казалось, что по ней бежит паук, и она, вскрикивая, шлепала воображаемое насекомое.

— Это ужасно, ужасно, ужасно! — повторяла она.

И не могла не думать об Эйприл, которая сейчас, наверное, сходит с ума, воет и лает. Элли пыталась убедить себя, что собаки умны, что Эйприл спряталась под тяжелый письменный стол, когда начался град, и что она уцелеет, даже если обрушатся стены.

— Не тревожься, — сказала Гвен. — У нас постоянно звучат штормовые предупреждения, но почти никогда не происходит ничего серьезного. Знаешь, тот домик, в котором ты живешь, стоит уже больше ста пятидесяти лет.

Наконец-то звуки бури стали стихать, сменяясь шелестом дождя. Перестала выть сирена, и наступила почти первозданная тишина. К тому времени, как они выбрались из убежища, покрытые пылью и паутиной, даже дождь прекратился. Они молча подошли к двери и выглянули наружу.

— Ты только посмотри на это! — воскликнула Гвен как девчонка и подняла градину размером с бейсбольный мяч. Она рассмеялась: — Видела когда-нибудь такое?

Элли качала головой, медленно следуя за ней. На земле лежали сотни ледяных шаров. Не все они были такого же огромного размера, как первый, но многие сравнялись с мячами для гольфа. Они покрывали землю, как снег, вместе с клочьями листьев, поломанными ветками и даже… Элли с испуганным удивлением увидела дерево, вывернутое с корнями и лежащее поперек садика.

— Значит, это был торнадо?

— Не знаю. — Гвен наклонилась и подняла еще один громадный ледяной шар. — Я запихну их в морозилку. — Она выпрямилась. — Можешь пойти посмотреть, как там твоя собака. Приходи попозже, и мы поговорим толком.

Элли посмотрела на нее и снова вспомнила обо всем… обо всем. Слишком много. С некоторой растерянностью она кивнула:

— Приду.

— Смотри, будь осторожна. Тут много сломанных веток.

— Ладно.

Она с опаской ступала по скользкой грязи, перепрыгивая через ветки поменьше и обходя те, что побольше. Промокла до колен в глубоких лужах, сверху с ветвей тоже стекала вода. Повсюду были измочаленная зелень и грязный хаос — последствия бури. Элли не могла бежать, но нетерпение и тревога за Эйприл, необходимость скорее увидеть, что скрывается за этими деревьями, как там ее домик, оранжереи и хозяйский дом, заставляли ее сердце сжиматься. Она постоянно спотыкалась и поняла, что за последние тридцать шесть часов спала всего три или четыре часа, и за это время на нее обрушилось несколько жизненно важных открытий. Хорошо, что она слишком измотана для истерики.

Наконец она добралась до края леса и побежала. Сначала показался дом на холме — он выглядел прочным, непоколебимым и вечным на фоне тяжелого серого неба. Несколько окон были разбиты, и на траве рассыпалось конфетти из розовых и пурпурных лепестков, а в остальном все было в порядке. Засмотревшись на дом, она чуть не упала.

Радостный лай донесся до ее слуха, и она увидела, что к ней несется Эйприл. Ее шерсть промокла, и пахло от нее так, как и положено от мокрой собаки, но Элли так обрадовалась, что упала на колени и обняла псину, которая лизала ее лицо и тыкалась носом в ладони. Все будет хорошо! Дом не пострадал, значит, и Блю в порядке. Все остальное можно устранить. Так она думала, пока не увидела Блю. Он стоял, опустив руки, с серым лицом глядя в сторону оранжерей. Ощутив комок в горле, она тоже перевела взгляд. Но картина вовсе не была ужасной. Некоторые стекла разбиты, но не так уж много, как можно было ожидать.

— Блю! — закричала она и кинулась к нему. — Все разрушено? Твои эксперименты, все пропало?

Он покачал головой:

— Нет. Может, немного. Я удивлен.

Он говорил так, словно пережил шок. Безжизненный голос. И такой же вид. Мокрые волосы и одежда, безвольно приоткрытый рот.

— Ты плохо выглядишь. Лэни в порядке?

— Да. В полном.

Она положила ладонь ему на руку, участливо прижалась к нему.

— Тебя ранило?

— Нет. — Он указал на гостевой домик. — Смотри! — Она повернулась. Дерево, которое отбрасывало тень на ее крылечко и дарило прохладу в течение лет, наверное, тридцати, рухнуло, придавив северо-западный угол дома. Все строение просто ушло в землю под его тяжестью. Под стволом виднелась ее кровать с промокшим покрывалом. Элли почувствовала тошноту.

— Я там спала…

— Да. — Он говорил небрежно.

— Как же Эйприл выбралась оттуда?

— Я забрал ее раньше.

— Господи, Блю! — Она кинулась бежать. — Мои записи! Вся работа!

Элли поскользнулась на мокрой траве и приземлилась на мягкое место, сильно ударившись. Это оказалось последней каплей. Она разрыдалась. Но ее горе, казалось, разбудило Блю, потому что он внезапно оказался рядом, обнял ее, уткнулся головой в плечо. Он поднял ее.

— Ты измотана, Элли, — сказал он. — Я уложу тебя в кровать.

— Но мои записи! Мой компьютер!

— Я позабочусь обо всем. Ты же занесла все на жесткий диск. Все будет в порядке.

Она с несчастным видом закрыла глаза. Сегодняшнюю работу она не сохранила. Но в ее душе уже не осталось места для эмоций или переживаний. Как ребенок, она позволила, чтобы ее отнесли в кровать, раздели, вытерли пушистым полотенцем. Он подоткнул одеяло и поцеловал ее в лоб.

— Не волнуйся, Элли, я найду твои записи. Просто спи. — А она вспомнила обо всем, что не успела рассказать ему, — о Мейбл и Персике, о Джеймсе и о себе. И… уснула.

Блю вышел наружу, намереваясь посмотреть, что сможет вытащить из домика, и заглянуть в оранжереи, чтобы оценить нанесенный ущерб. Но когда через пятнадцать минут подъехал Маркус, Блю все еще стоял, ощущая, как его охватывает холод. Он не в силах был решить, чем заняться сначала. "Оранжерея, — думал он и уже хотел сделать шаг в этом направлении, но потом решил: — Нет, домик".

— Привет. — Это все, что ему удалось выдавить при виде Маркуса.

Он подумал о том, чтобы спросить, все ли в порядке, но Маркус не приехал бы, если бы это было не так.

— Все живы-здоровы? — Блю кивнул.

— Ты уже осмотрел разрушения?

Он покачал головой. Тут Маркус увидел домик.

— Господи! Элли была внутри?

— Нет. Она ходила навестить Гиен.

— Она вернулась?

— Да.

Маркус постоял еще минуту, потом пошел к дому. Блю не повернулся, не двинулся с места. Маркус вернулся с бутылкой виски в руках.

— Я знаю, что ты бросаешь, но поверь, сейчас тебе это необходимо. — Он отпил прямо из горлышка и протянул бутылку Блю. — Ты выглядишь дерьмово, уж прости.

Блю взял бутылку и выпил. Алкоголь обжег ему язык, горло и упал в желудок. Это позволило ему дышать, поэтому он отпил еще. Вернул бутылку Маркусу, чтобы не поддаваться искушению.

— Элли волнуется, как там ее книга. Пойду посмотрю, что можно откопать.

— Ладно. — Маркус закрутил крышечку. — Давай займемся этим. Ты уже был в оранжерее?

Блю покачал головой:

— Еще нет.

— Выглядит не так уж плохо. — Маркус присвистнул. — А в Гекторе пронесся торнадо. Я слышал, что он смел бакалейную лавку.

Они пошли вниз по холму. Блю остановился во дворе и уставился на раздавленную балками крыши кровать. Потом резко отвернулся, и ею вырвало бурбоном, который он только что выпил. Это не помогло. Его крутило от тошноты, и он стоял, упершись руками в колени, закрыв глаза и дожидаясь, пока отпустит.

— Она не спала всю ночь. Не знаю, что заставило ее пойти к Гвен.

Больше он ничего не сказал. А если бы не пошла? Маркус долго молчал. Тошнота постепенно отступила, и Блю выпрямился. Он посмотрел на кровать, на грязное покрывало, чтобы испытать себя, но все уже прошло.

— Ты в порядке?

— Да. Пойдем взглянем, что можно спасти. Она вложила всю душу в эту работу.

Оказалось, все очень просто. Из-за того, что дерево упало на угол дома, основные повреждения были в этой части. Окно над столом скалилось осколками стекла, но на край стола упала тяжелая балка, которая таким образом защитила все остальное. Ноутбук треснул, куча бумаг промокла, некоторые испачкались, но их удалось достать без особых хлопот. Коробку с карточками и диски защитили пластиковые футляры.

— Не знаю, удастся ли починить ноутбук, но все остальное в порядке.

— Подожди-ка, — сказал Маркус и потянулся над зазубринами, чтобы достать папку. Вытащил ее и открыл. — Фотографии.

Блю кивнул.

— Давай отнесем это в дом и посмотрим, что можно сделать в оранжерее. — У него немного прояснилось в голове. — Ты уверен, что Алиша и дети в безопасности?

— Конечно. У нас почти не было града.

Блю еще раз оглянулся на домик, подумав о пакетике, который видел в ванной, и его взгляд опять наткнулся на кровать. Он быстро отвернулся. Не все сразу.

Была уже почти полночь, когда Блю и Маркус закончили работу в главной оранжерее. Внутри разрушения оказались незначительными — несколько разбитых стекол, несколько растений, поврежденных градом, но ничего такого, что заставило бы отказаться от экспериментов. Особо прочное стекло окупилось за одну бурю.

Но град не пощадил остальные две оранжереи, и они перенесли нежные молодые растения из холодных оранжерей в большую. Некоторые эксперименты придется начинать с нуля, но они все равно собирались перестраивать старые тепличные здания. Может, он даже сделает там лабораторию.