Александра Таневич - На краешке любви

– Налей мне. Четыре ложки сахара, как всегда.

Женя молча выполнила ее просьбу, чуть не плеснув себе кипятка на ногу.

Они сели пить чай.

– Жень, а почему бы и тебе не побриться?

– Зачем? – удивилась Женя.

– Во-первых, это сейчас модно. А во-вторых, гигиенично. Особенно для тех, кто живет в общежитии, – добавила Марина, улыбнувшись.

– Ага, – возразила Женя, – а оно потом отрастает и колется. Валька из соседней комнаты пробовала. Ругалась, говорила, что нормально в бикини ходить не может – все чешется.

– Дура твоя Валька. Небось купила себе самые дешевые трусы, тут поневоле заругаешься. Надо хэбэшку брать. Или шелковые. Но на шелк у твоей подружки уж точно денег не будет.

– Все равно, мне не нравится, – упиралась Женька. – Ты же знаешь, я бриться не люблю. У меня и под мышками иногда раздражение бывает. А если тут побрею, вообще ходить не смогу.

– Тогда побрейся не полностью, а немного. Выровняй волосы, чтобы красиво было. Мужчин знаешь как это заводит? Мммм!.. Или знаешь что, – Марина хлопнула себя по лбу, – давай мы тебя выкрасим. Купим басмы, и станешь ты внизу зеленой. Хочешь? Представь, зеленые волосы, как водоросли. И как я раньше до такого не додумалась!

– Вот себя и крась, а от меня отстань, – начала сердиться Женька. – Глупые у тебя идеи.

– Обязательно покрашу, когда будет что, – согласилась Марина. – А ты так и останешься обросшей, как макака в джунглях. Ни один макак не захочет даже взглянуть в твою сторону.

– Но Дима в субботу... Нет... в пятницу...

Женя вовремя остановилась, заметив ехидный блеск в глазах подруги.

– Ну? Говори, говори. Что было в пятницу?

– Он меня любил... Очень страстно.

– Ну да. А потом сбежал!

Маринка расхохоталась, но злобы в ее смехе не было.

Минут пять девушки молчали. Марина пила чай, а Женя бессознательно считала конфеты, горкой лежавшие на столе.

– Женечка, – заговорила наконец подруга, – жизнь – это не нитка, натянутая «от» и «до». Запомни это. Если бы я не знала, не говорила бы. Я... я через три месяца выхожу замуж. Вот так.

Женя вытаращила на нее глаза:

– За... замуж?! За кого?

– За очень хорошего человека. Это мамин деловой партнер. Я с ним познакомилась, когда на каникулы приезжала. Ты не представляешь, какой он умный...

– Ты любишь его?

– Нет. Вернее... – Она бросила на подругу быстрый воровской взгляд. – Ну ты этого не поймешь. Это очень сложно.

– Ну конечно! – теперь усмехнулась Женя. – Куда мне понять. Я же дура. Нет – идиотка.

– Не язви. Я старше тебя. И по годам, и по опыту. Ты мне еще сто раз спасибо скажешь.

Девушки замолчали. Женя думала о том, что действительно не понимает Марину. То ли и правда такая дура, или все на самом деле не так просто в жизни. Дима, которого она любит со школы, ей не пара! Как уверяла подруга, должно быть что-то более стоящее, более важное. Но что может быть важней любви? Ведь она любит Диму! Это самое главное, и ничто другое не может помешать этой любви!

Марина сходила в прихожую и вернулась с фотографией.

– Нейман Сергей Иосифович, – сказала она, положив карточку на стол.

Женя увидела мужчину лет тридцати пяти с прилизанными волосами и небольшой проплешиной на макушке. На мясистом носу сидели очки в золотистой оправе. Густые брови, сдвинутые к переносице, указывали на усиленную работу мысли. Из-под вздернутой верхней губы желтели зубы. Картинка, одним словом...

– Ну ты даешь! – Женя непроизвольно повела плечами от брезгливости. – И это твой жених? К нему ты летала в Москву?

– Не смейся. Сережа очень хороший человек. И он ко мне очень хорошо относится. А я хочу иметь ребенка. Мне одной его не поднять. Ты же видишь, я не привыкла считать копейки. А Сережа... Ну да, у него сложный характер, но в постели он – замечательный. Несмотря на лысину и мохнатые брови. – Марина улыбнулась. – В общем, я очень рада, что встретила именно такого мужчину в своей жизни. Ты же знаешь мужчин... Хотя кому я это говорю? Ни черта ты не разбираешься в этих скотах. В общем, Сережа будет мой. А кто кого любит – это не так уж важно.

Женя широко раскрытыми глазами смотрела на подругу, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Я спала c кучей мужиков, и все они вели себя одинаково – словно бросались на добычу. А Сереженька не такой. – Взгляд Марины остановился на вазе с цветами. – Он как ласковый шмель, который осторожно заползает в цветок. Нежный. Он боготворит меня. С ним я чувствую себя женщиной. Он никогда не обидит. Он сделает все, чтобы мне было хорошо. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Дима тоже нежный. И еще он красивый. Неужели тебе приятно ложиться в постель с этим... – Женя презрительно ткнула пальцем в фотографию, – с этим Иосифом...

Марина спрятала карточку.

– Вот в этом все дело, – сказала она. – Твой Дима – красавчик. Чуешь, откуда ветер дует? Точнее – куда.

– Не поняла... – насторожилась Женя. – Ты это о чем?

– А о том, – усмехнулась подруга. – Если ты считаешь, что он твой, то это только сейчас. Стоит какой-нибудь вертихвостке вильнуть задом – и он уже не твой. Ясно?

– Да что вы все, сговорились, что ли? – возмутилась Женька. – Элька тоже мне еще с десятого класса пытается найти подходящего, с ее точки зрения, мужа.

– Элька – это та подруга, у которой ты дочку будешь крестить?

– Ну. Мы как-то Новый год вместе праздновали, так она все меня за одного певца сватала.

– За какого певца?

– Да был там один, в ансамбле пел. Баритон. Сейчас вроде институт уже закончил, приветы мне передает всегда через нее.

– Вот видишь, – улыбнулась Марина. – А ты неблагодарная, не хочешь прислушиваться к тем, кто тебе добра желает.

– Элька, между прочим, своего мужа любит. И я Димку люблю. И мне никто больше не нужен, кроме него.

Женя задумалась: «Только вот Марина права в одном – всякие разные так и норовят отнять у меня Димку».

Дмитрий всегда звонил домой сразу после того, как получал денежный перевод. Но вчера никто дома трубку не брал.

– Пойдем со мной, у тебя ведь все равно никаких планов нет, – предложил Дима Игорю. – Я только позвоню, и все. Наверно, дома вчера телефон не работал.

– Хорошо тебе, Димон, никаких проблем с деньгами. – Зависти в голосе Игоря не чувствовалось. – Не было и не будет.

– И у тебя не будет. Закончим училище, женишься и разбогатеешь, – сыронизировал Димка.

– Знаешь, Димон, я передумал. Зачем мне такая жена, которая всю жизнь будет попрекать, что если бы не ее папочка, то я бы и торчал лейтенантом в какой-нибудь тмутаракани. Не, я на пятом курсе найду себе педагогичку тихую, чтобы считала – я ее облагодетельствовал на всю жизнь.

– Ну у тебя и взгляды, – искренне удивился Димка.

– Да ладно тебе, еще начнешь меня воспитывать, – улыбнулся Игорь. – Пойдем, отзвонишься, может, потом прогуляемся, познакомимся с кем-нибудь...

– Третий год ты только и делаешь, что знакомишься с кем-то...

Они подошли к КПП и замолчали. Дежурный поинтересовался, почему они так поздно уходят, скоро уже обед.

– На очке сидели, животом маялись, – отмахнулся от него Игорь. – Димка, оказывается, у меня хвост висит по лыжам. Ума не приложу, что делать. Когда норматив сдавали, я ногу вывихнул, помнишь? А потом препод заболел, а теперь зима кончилась. Скорее всего, наш глубокоуважаемый товарищ физрук снизит мне оценку. А жаль. Знаешь, я решил тянуть на красный диплом. А ты не хочешь?

– Зачем? Мне и так хорошо.

Игорь помолчал немного, а затем спросил:

– Ты летом что делать собираешься?

– Не знаю, – дернул плечами Димка. – Слушай, приезжай ко мне в гости.

– Не могу. Ты же знаешь, я матери должен помочь к зиме подготовиться. – Игорь вздохнул. – Ей самой не управиться. Сена надо накосить для коровы. Прошлым летом я ей варенье в банки закатывал. Она не может, руки болят. Разве что ты к нам приезжай. Слушай, точно, ты же можешь сказать родичам, что приедешь недельки на две позже. Мы б с тобой на рыбалку сходили. Как, а?

– А это идея. Я им прямо сейчас и скажу, что нас в училище задерживают до конца июня. Рыбалка у вас как?

– Отличная! Не пожалеешь.

На переговорном пункте они одновременно вздохнули: очередь к кассовому окошку была человек в десять.

– Кто крайний? – поинтересовался Дима.

– Я, – оглянулась на них молодая девушка в ярко-красной курточке.

– Значит, мы за вами, – сказал Димка и продолжил разговор, обращаясь к Игорю: – Точно, я скажу матери, что меня не будет в июне, и пусть перед сессией денег побольше вышлет. Не сидеть же мне у вас на шее.

– Ты в школе про натуральное хозяйство учил? – усмехнулся Игорь. – Деньги нужны только на сигареты. И пиво. Или самогон. Хотя на бутылку первача можно всегда заработать. Но раз ты не куришь, значит, деньги нужны только на билеты – сущий пустяк.

– Ты меня за дурака не держи, – обиделся Димка. – Я не в лесу вырос. Я что, прям так и ввалюсь с пустыми руками в чужой дом?

Девушка, стоящая впереди, с интересом прислушивалась к их разговору. Ей захотелось повнимательнее рассмотреть курсантов, и она пару раз оглянулась. Кажется, третьекурсники: на рукавах – по три нашитых полоски. Только жаль, из разговора не понять, в каком именно училище они учатся. Девушка с улыбкой слушала рассуждения о том, что все люди как люди, на первомайские праздники гуляют, и только бедные курсанты так устают от предварительных репетиций, от этого всем надоевшего строевого шага, от того, что начальник училища только и думает, как бы всех на праздники не выпускать в город...

Девушка оглянулась в очередной раз и встретилась глазами с одним из курсантов. Почувствовала, что краснеет, и отвернулась, с сожалением подумав, что сейчас подойдет к кассовому окошку и больше уже никогда не увидит этого симпатичного парня. Жаль, что девушки не могут знакомиться первыми...

Она назвала свой номер телефона и услышала:

– С вас пятьдесят два рубля.

Девушка протянула пятьдесят рублей и десятку, а кассирша, сердито глядя из-под очков, сказала:

– Два рубля мне дайте. Мне нечем вам сдачу дать.

– У меня нет двух рублей, – порывшись в кошельке, сообщила девушка неприветливой кассирше.

– Так поищите быстренько. Не задерживайте людей, – повысила голос кассирша. – Я на вас на всех мелочи не напасусь.

– Где же я вам два рубля возьму? – растерялась девушка.

– Тогда купите конверты. Как раз два конверта получается на сдачу.

– Зачем мне конверты?

– Женихам писать, – громким, хриплым голосом сказала кассирша. – Не задерживайте очередь. Или давайте два рубля, или берите конверты.

– Хорошо, давайте ваши конверты, – нетерпеливо ответила девушка.

Бросив конверты в сумку, она направилась к выходу. Димка проводил ее взглядом, потом рассеянно сунул в окошко деньги, получил жетон с номером и вдруг увидел оставленную девушкой квитанцию.

– Подожди тут, – кивнул он Игорю и выскочил из помещения.

Девушка в красной курточке стояла возле светофора.

– Девушка, девушка, – подбежал к ней Димка, – это ваша квитанция?

Она посмотрела сначала на курсанта, потом на бумажку.

– Ой, спасибо вам большое. Я так растерялась из-за этих конвертов... Спасибо...

– Одним спасибо не отделаетесь, – неожиданно для самого себя сказал Димка. – В знак благодарности вы просто обязаны назвать свое имя.

– Ира, – усмехнулась девушка и подумала о том, что иногда желания сбываются.

– А я Дмитрий. Пойдем вернемся на почту, я позвоню, а потом погуляем по городу. Погода замечательная, – озвучил Димка первую пришедшую в голову мысль, хотя погода на самом деле была пасмурной, и ветерок дул довольно прохладный.

– Я не могу, я обещала подруге, что мы сегодня пойдем... – Ира умолкла. Она обещала подруге пойти с ней в качестве моральной поддержки к стоматологу через час. Но говорить об этом симпатичному курсанту не хотелось. Да и к стоматологу не хотелось.

– Тогда давай так. Встречаемся, – Димка глянул на часы, – ровно в шестнадцать ноль-ноль здесь, у дверей переговорного. Приходи со своей подругой.

– Ладно, – улыбнулась Ира. – Придем.

Димка вернулся на переговорный пункт.

– Слушай, у нас свидание через полтора часа.

Игорь от неожиданности присвистнул:

– Что? Ты успел с кем-то познакомиться за три минуты? Ну ты даешь...

– А в чем дело?

– Да ни в чем. Ты же никогда так быстро не знакомился.

– Надо же когда-то начинать, – вздохнул Димка. Вздохнул он оттого, что, когда отдавал квитанцию Ире, в голове словно прозвучал голос старой цыганки, которая полезла к нему со своим гаданием еще в прошлом году: «Порченая твоя девушка».

– Ага, значит, ты в ближайшее время не собираешься мириться со своей ненаглядной?

– Не знаю, – пожал плечами Димка.