Мое сердце, кажется, с большим усилием глухо бьется у меня груди, отбивая головокружительный ритм. Я лихорадочно развязываю галстук и кидаю его на пол своего красного Феррари. Я чувствую небольшое облегчение, опустив стекло и глубоко вдохнув холодный воздух. Моя грудь пылает, когда я смотрю на себя в зеркало заднего вида. Боже, я дерьмово выгляжу. На моей шее выступают капельки пота, когда я обращаю свое внимание на особняк перед собой. Я дома.

Я должен быть счастлив.

Я прихожу домой к своей великолепной невесте. Я занимаюсь с ней любовью, когда захочу. Везде, где захочу. И самое главное…она заставляет меня смеяться. Она сводит меня с ума. И она вся моя.

И все же, вот он я. Чувствую, будто мою грудь сейчас разорвет. Я ужасно боюсь заходить внутрь, потому что знаю, что это значит. Это значит, что я на один шаг ближе к выяснению правды. Мое горло сжимается, когда я пытаюсь проглотить растущий в горле ком. Я делаю вдох, пытаясь восстановить дыхание, стараясь успокоиться, прежде чем направиться внутрь.

Солнце передо мной садится за здания, окружающие мой дом. Падающая на особняк тень придает ему зловещий вид. Я тянусь пальцами к двери своей машины, но стеснение в горле останавливает меня. Такое чувство, словно там находится непрерывно растущий шар.

Блядь. Я ненавижу своего отца за то, что он заставляет меня чувствовать себя таким образом.

Неосознанно я достаю его чек из своего кармана и пристально всматриваюсь в цифры, нацарапанные на нем. Часть меня знает, что мне просто следует разорвать его и выкинуть в мусорное ведро, но я не могу. Вопрос без ответа, засевший в моей душе, гложет меня изнутри. А что если бы у нее был выбор взять деньги и уехать? Поняла бы она, что не нуждается во мне так, как я в ней? Знание того, что пари моего отца заставляет меня сомневаться в наших с Ребеккой отношениях, убивает меня.

Спустя, казалось бы, вечность, я успокаиваю свои нервы и выхожу из машины. Порыв холодного ветра ударяет мне в спину, когда я иду к дверям своего дома. Я смотрю на свое отражение в стеклянной панели на входной двери, пока вытираю пот с лица, завязываю заново галстук и приглаживаю волосы. Эти повторяющиеся движения успокаивают меня. Через мгновение я понимаю, что весь свет в доме выключен. Черт побери, где Ребекка? Мы не разговаривали с самого утра, но я был уверен, что она уже будет дома. Я проверяю свой телефон и нахожу единственное сообщение от своей будущей жены.

Бекка: Я скоро буду дома. Не жди меня, ужинай.

Мое сердце сжимается от ее слов. Это сообщение, кажется, только еще больше ухудшает мое беспокойство. Я надеялся, что этот разговор будет похож на отрывание пластыря. К сожалению, без нее я брошен здесь со своими собственными мыслями. Спустя несколько минут я пишу Ребекке ответ и сообщаю ей, что подожду ее.

У меня занимает больше часа, чтобы расслабиться после дня, проведенного в офисе, но это свободное время я трачу на просмотр писем, скопившихся на моей электронной почте за последние четыре недели. К моему удивлению большинство из них, кажется, просто почтовый маркетинг, копии уведомлений от моего отца о предстоящих встречах и даже письмо от Страйкера, персонального телохранителя моего отца.


Ник,

Это письмо было перехвачено системой безопасности компании. Я хотел переслать его тебе до того, как твой отец увидит.

Страйкер


Привет, дорогой,

Я просто хотела пожелать тебе всего хорошего в преддверии твоего бракосочетания. Я прочитала об этом в газетах и Интернете.

С любовью,

Твоя мать.


При виде ее письма у меня скрутило желудок. Моя мать? Ее слова разрывают мое сердце, сея хаос внутри меня. За последние несколько лет я только пару раз слышал от нее. каждый раз это касалось денег. И каждый раз я удалял письмо и молил Бога, чтобы она больше никогда не обращалась ко мне. Я не хочу ненавидеть ее. На это уходит слишком много сил, но я также не хочу вспоминать о ней, никогда.

К сожалению, ее письмо является еще одним отвратительным напоминанием об удручающих годах с момента гибели моего брата. Она разрушила меня. Я ненавижу чувствовать себя разбитым. Ненавижу чувство слабости. Ребекка не хочет того, кто разбит. Ей нужен кто-то сильный, кто готов бороться за нее. Я несколько раз перечитываю письмо своей матери, прежде чем наконец отвечаю Страйкеру. Я даю ему строгие указания блокировать в будущем любые письма от моей матери. Несмотря на то, что я немного успокаиваюсь, зная, что это ограничит мои с ней контакты, это не уничтожает чувство тревоги, которое разрастается у меня внутри.

* * *

Удивленный взгляд зеленых глаз Ребекки устремляется на меня, когда она заходит через парадную дверь. У меня сердце из груди выпрыгивает при виде ее изможденного выражения. Я останавливаю себя, чтобы не броситься навстречу к ней, и вместо этого хватаю стакан со скотчем. Я залпом выпиваю его и позволяю жидкости стечь вниз по горлу. Я не боюсь признаться себе, что в тайне надеюсь, что выпивка придаст мне мужества поговорить с ней о чеке.

Каблуки Ребекки стучат по мраморному полу, пока она приближается ко мне в гостиной. Мой взгляд следует за ней, когда она кладет свою сумочку на бежевый диванчик напротив меня. Мой член дергается при виде ее маленького черного платья, которое надето на ней под красным пальто. Почему она так разодета?

— Ник? Ты еще не спишь?

— Я ждал тебя.

Она смущенно краснеет.

— О-о.

— Где ты была? — спрашиваю я.

Слова звучат более обвинительно, чем я намеревался.

— Я гуляла, — говорит она, задумавшись чуть дольше, чем хотелось бы. — Ходила по магазинам…как прошел твой день на работе?

Она что-то скрывает. Мой взгляд окидывает ее сумочку. Я не вижу больше никаких пакетов. Куда она ходила? И почему она врет?

— Ты уверена, что ходила по магазинам?

Она смеется.

— Да, конечно.

Ребекка подходит и садится ко мне на колени, оседлав меня. Все мое тело напрягается от того, как она зависает надо мной. Мои руки незамедлительно двигаются к ее бедрам, поднимая вверх ее платье. Она наклоняется вперед и целует меня в шею. Боже, она так вкусно пахнет. Я знаю, она пытается меня отвлечь, и увы, это работает. Слишком хорошо.

— Я скучала по тебе, — шепчет она, проводя языком вниз по моему уху.

Мой член упирается в молнию моих брюк. Она улыбается, оставляя дорожку поцелуев вдоль моей челюсти. Я ощущаю ее давление на меня.

— Хочешь поговорить о своем дне? — улыбается она.

— Поговорим позже, — рычу я. — Сначала, мне нужно трахнуть твой сладкий ротик.

Она опускает вниз руки и расстёгивает мои брюки. Моя эрекция увеличивается от ее тепла. Она со стоном произносит мое имя, когда трется об меня. Через мгновение я понимаю, что на ней нет трусиков. Мать твою. Я откидываюсь назад, наслаждаясь ощущением ее киски, давящей на меня. Как будто мы все еще в Париже. Она не носила трусики специально для меня, чтобы мы могли трахаться везде, где захотим.

— Ребекка, — предупреждаю я, — Если ты продолжишь в том же духе, я кончу прямо на тебя.

— Ммм, это именно, чего я хочу.

Она вращает бедрами, продолжая пытку. Она тянет мои волосы, когда опускается на меня сверху-вниз. Мои яйца сжимаются. Напряжение лишь нарастает, пока она медленно двигается на мне. Я хватаю ее, пытаясь заставить двигаться быстрее, но она отказывается, трахая меня не спеша. Она тяжело дышит мне в плечо, лихорадочно постанывая. Она наслаждается этим. Когда она откидывается назад, я заворожено наблюдаю за ней. Ее платье скрывает от меня ее грудь. Это пытка.

— Ты не дашь мне трахнуть тебя, верно? — рычу я.

— Да, — смеется она. — Но сначала я собираюсь —

Ее голос срывается на высокой ноте. Ее кожа пылает, когда она отклоняется назад и кончает прямо на мне. Вращение ее бедер замедляется, пока она не замирает. Она вздрагивает. Через несколько секунд Ребекка обвивает своими руками меня за плечи, пока восстанавливает дыхание. Я скидываю свои ботинки, а затем встаю, поддерживая ее прелестные формы, обернутые вокруг меня.

— Куда ты меня несешь? — мурлычет она.

— Теперь моя очередь.

Я поднимаю ее и несу на кухню. Она смеется, когда я ногой открываю дверь и затем сажаю ее на кухонный стол. Ее пытливые глаза следят за мной, пока я избавляю ее от этого маленького черного платья. Все мое тело реагирует на ее грудь, которая качается напротив моей груди. Я подаюсь вперед и целую ее ключицу. Она извивается от моего прикосновения. Очень мило. Мой взгляд останавливается на банке с Нутеллой, стоящей возле тостера. Прежде чем Ребекка понимает, что я делаю, я откручиваю крышку и погружаю два пальца в ореховую пасту. Ее глаза расширяются, когда я оставляю сладкий след этого лакомства на ее сосках.

Я слышу ее мяукающий стон, когда мой язык следует по этому следу. Этот звук служит мне поощрением. Мой палец размазывает остатки ореховой пасты по ее губам. Наши рты набрасываются друг на друга в жарком водовороте страсти. Мой член пульсирует от желания оказаться снова внутри нее. Она раздвигает ноги, когда я прижимаюсь к ней. Я чувствую, как ее бедра прижимаются ко мне, и этого движения достаточно, чтобы воспламенить меня.

— Ты готова, детка? — спрашиваю я.

Она вскрикивает, когда мой член врывается в нее. Это движение застает ее врасплох. Когда я снова посасываю ее сосок, она выкрикивает мое имя, и этот прекрасный звук наполняет мои уши. На этот раз я трахаю ее жестко. Мои пальцы тянутся вверх и дергают ее за мягкие локоны. Это мгновенно возбуждает ее, и она вспыхивает, подобно фейерверку.

— Ник — о, Боже.

Я разворачиваю ее и вклиниваюсь между ее ног. Внезапная потеря контакта удивляет ее, но я отсутствовал недолго. Сила моего члена, вбивающегося в ее тугую киску, заставляет ее задницу подпрыгнуть вверх. Она тяжело дышит, когда я вбиваюсь в нее, позволяя моим яйцам битья о ее потные бедра. Ее рот находит мой средний палец, все еще покрытый ореховым лакомством. Это ощущение посылает меня прямо через край. Я пропал. Блядь. Это ощущается так хорошо.

— Я собираюсь кончить тебе на спину, — стону я.

— Что? — удивленно спрашивает она, хватаясь за край стола.

Прежде чем я успеваю повторить предложение, я выхожу из нее и взрываюсь на ее пояснице. Она замирает в шоке от ощущений. Я впервые делаю что-то подобное. Горячее семя стекает по ее заднице вниз на мраморный пол. У меня кружится голова, пока я, пользуясь моментом, восстанавливаю дыхание. Вид моих ладоней на ее заднице желанное зрелище.

Ребекка медленно встает и смотрит на меня, смущенно улыбаясь.

— Ник, ты только что —

— Да, — стону я.

— Теперь я вся липкая.

Я улыбаюсь при виде ее горящих щек, когда она застенчиво смотрит на меня.

— Я помогу тебе вытереться.

Я крепко целую ее в губы и вытираю своим платком мое семя с ее спины. Я почти испытываю боль, вытирая ее. Мне нравится видеть ее помеченной мной. Тихий, женственный стон вырывается из нее, когда мои пальцы скользят по ее животу вниз к ее киске. Это почти смешно, как легко она возбуждает меня.

— Ты разве не устал? — смеется она.

— А ты этого хочешь?

— Нет.

Мое сердце парит от ее слов.

— Пойдем в душ.

После занятий любовью Ребекка засыпает в моих объятиях раньше, чем я успеваю спросить ее, как она провела свой день. Проходит час, прежде чем я чувствую, что мои нервы начинают расслабляться. Она свернулась рядом, прижимаясь ко мне своими мягкими изгибами, пока я пялюсь в потолок нашей комнаты. Ритмичный звук ее дыхания успокаивает меня. Мои мысли возвращаются к недавнему разговору с моим отцом. Мне неприятно это признавать, но моя неуверенность взяла верх надо мной. Хуже всего то, что я умалчивал о чеке дольше, чем хотелось бы. Мне стоило рассказать о нем Ребекке в тот же день, когда я вернулся после встречи домой. Это было бы, как сорвать пластырь, болезненно, но быстро. Теперь, все, о чем я могу думать, это возможность потерять то единственное в своей жизни, без чего я не могу жить.

Глава 7

НИКОЛАС

— НИК, ТЫ МЕНЯ слышишь? — Тристан обеспокоенно смотрит на меня, когда я сижу в машине, припарковавшись прямо у Trinity, его модной галереи. День, кажется, проскочил где-то между поездкой в StoneHaven Publishing, остановкой на обед и приездом сюда. Я неохотно проверяю часы. Четыре часа дня. Черт, я сижу тут уже, по меньшей мере, два часа. Удивительно, что мне еще не прикрепили к стеклу штраф за нарушение правил парковки.