Ольга Ясинецкая - На соискание счастья

— Будем пить чай, — довольно сообщила Тамара. Увидев Ташу, она попыталась удержать улыбку, но та сползла, уступив место брезгливой гримасе. Тамара посмотрела на Кирилла с выражением лица «что делает здесь эта девица»?

Таша в свою очередь посмотрела на настенные часы и поняла, что объяснить надо все и всем сразу.

— У меня важное сообщение. Послушайте меня, — и набрала побольше воздуха в грудь. С чего начать? С Юлиного телефона? Не вариант. Тогда надо объяснить, откуда он у нее. С наследства? Тогда… Нет. Надо как-то подготовить аудиторию. Пауза затягивалась.

— Долго мы будем ждать? — поинтересовалась заботливая Тамара. — Разве вы не видите? Она же пьяная.

— Сейчас-сейчас. Я уже не очень. Я не знаю, с чего начать, — и она жалобно шмыгнула носом.

Антонио подошел к Таше и в знак поддержки обнял девушку за плечи. Кирилл отвернулся.

— А ты начни с главного.

— Ладно. Кирилл и Тамара, вы должны срочно пожениться.

Тамаре ужасно хотелось съязвить, но Ташино заявление было настолько очевидно в пользу Тамары, что она прикусила язык.

Кирилл присмотрелся к Таше.

— Похоже, тебе нужно горячего чаю и в постель.

— Мне в постель, а тебе в ЗАГС.

И Таша, очень стараясь правильно передать смысл информации, предназначавшейся для Юли, объяснила Кириллу, почему он должен поторопиться.

Нотариус Кнецке застыл с чашкой в руке и пирожным во рту.

Когда Таша закончила, шесть пар глаз уставились на него в немом вопросе.

— Что я могу знать? — заерзал он на стуле. — Но это вполне может быть. Через сорок минут мы вскроем конверт и узнаем, что там.

— Через сорок минут будет поздно.

Кирилл посмотрел на часы.

— Прошу всех успокоиться. Сегодня четверг. ЗАГСы уже закрыты. Так что продолжим пить чай.

— Ты с ума сошел! — закричали Таша и Тамара одновременно.

— Кирилл! Сделай что-нибудь. Не сиди. Придумай. Может, можно вызвать работника ЗАГСа на дом?

— Тамара, а как же белое платье? — улыбнулся Кирилл.

— Не шути. Вставай! Поехали.

— В ЗАГС заявление подают за месяц, успокойся и присядь.

— Я знаю, что делать! — вскочила Таша. — У меня есть знакомый депутат. Он мне кое-чем обязан.

Таша достала свой телефон и набрала номер.

— Григорий Степаныч! Спасайте. — И вышла на кухню, чтобы поговорить тет-а-тет.

Господину Кнецке и Елене Петровне, как нерусскоподданным, было все равно, для них депутат не ассоциировался с персонажем, который не может быть чем-то обязан Наталье Ташиной. А вот остальные были удивлены, и больше всех, пожалуй, Кирилл. Как удается этой девчонке его постоянно удивлять? И ведь совершенно не напрягаясь. Как будто это так естественно для простой парикмахерши отдыхать в Каннах, падать в лужи, попадать крупным планом в прямую трансляцию на весь мир с кинофестиваля, искать его на матче «Спартак» — «Барселона» и много чего еще. Ах, да! А теперь вот, оторвав государственного деятеля от государственных забот, она будет женить его, Кирилла, на Тамаре. Без суда и следствия, почему-то возникло в голове.

Через минуту Таша вернулась довольная и скомандовала:

— Все по машинам! Григорий нам поможет.

Тамара подхватила упирающегося Кирилла. Две Петровны уже стояли у входной двери. Кнецке по дороге дожевывал пирожное.

Таша прыгнула в Славкину машину. Все остальные оккупировали джип Кирилла.

Сам Кирилл со своей ироничной улыбочкой на лице подошел к машине, в которой сидела Таша.

— Добрый день, дамы и господа! Куда едем, простите, забыл поинтересоваться?

— Как куда? ЗАГС на Арбате, — воскликнула Таша.

— Славик, знаешь дорогу?

— Знает, — сильно смутившись, ответила Вика. И извиняющимся жестом погладила Славкин свитер.

— Еще б не знать, мы туда три раза заявление относили, — сказал Славик негромко, как будто сам себе, и как-то сразу обмяк, превратившись из кряжистого, здорового мужика в обвисшую грушу.

— Поеду за вами, — резюмировал Кирилл.

Таша недовольно посмотрела ему вслед. Хоть бы пошевелился, полгорода из-за него на ушах, а он тут иронизирует, гляди-ка!

— Красавец… — вздохнул Андрей. — Понятно, что ты влюбилась. А как одет, а как держится.

Славик обмяк еще больше и молча тронулся с места.

Потом, как будто продолжая разговор, который до этого вел про себя, он сказал:

— Видно не гожусь я для тебя. Вот такого тебе надо, — и Славик подбородком показал в сторону Кирилла.

— Откуда тебе знать, кого мне надо? Ты прости меня, — Вика попыталась заглянуть в его глаза, но Славик смотрел на дорогу и ничего не ответил. Вид у него был такой отстраненный, будто его больше не касаются ни Вика, ни все ее заскоки.

Вике стало страшно. Впервые по-настоящему ей стало страшно, что Славику надоело. Что он разочаровался и устал ждать. Что прямо сейчас вернется домой и соберет свои вещи. Уедет в свою маленькую «двушку», где кроме его мамы живет еще и очень больная сестра. И больше никогда он не встретит ее после работы. Не заварит ей мятного чаю, когда болит горло. Не пожарит свои фирменные отбивные. Не утешит ее, когда грустно. Не скажет, что красивее бабы еще не ходило по этой земле. Как же я без тебя? Я без тебя пропаду. Пожалуйста, только не сейчас, когда я все про тебя поняла. И про себя. Господи, пожалуйста, пусть он потерпит еще чуточку, только бы поскорее остаться вдвоем. Я все ему скажу, я больше никогда ни на кого не посмотрю. Родненький мой, прости!

На ступеньках ЗАГСа уже ждала полная дама с приглашающе-радушной улыбкой.

— Проходите за мной. Располагайтесь.

Кто брачующиеся? Попрошу ваши паспорта.

— У меня только права, — почему-то обрадовался Кирилл.

— Права! Может, подойдут права? — завопила Тамара. — Доставай. Права же у тебя есть?

Дама покачала головой, но спорить не стала.

Кирилл порылся в кармане и нехотя положил на стол книжечку в кожаной обложке.

Тамара вытряхнула свою сумочку на соседний стол и из горки разных мелочей достала паспорт.

— Мне сказали, вы торопитесь? Поэтому без церемоний.

— Нет. — Кирилл забрал свои права и отошел от стола.

— Что, простите?

Кнецке побледнел, посмотрел на часы и вцепился в рукав Марии Петровны. Потом достал из кармана носовой платок размером с маленькую простынь и стал утирать крупные капли пота.

— Что он делает? — не выдержав, взревел Кнецке. — Осталось четыре минуты.

Кирилл огляделся, подошел к Таше.

Она стояла рядом с Антонио, растрепанная, измазанная чем-то блестящим, все еще немного пьяная и такая любимая, что от желания прижать ее так, чтоб захрустели все ее косточки, сводило скулы.

Он взял ее за руку и оттащил подальше от Антонио.

— Ты, правда, хочешь, чтобы мы поженились?

— Да. — Слезы побежали из Ташиных глаз, потому что до сих пор она сражалась за благополучие Кирилла и ей не приходило в голову, что сейчас он станет чужим мужем и для нее закончится эта история. Навсегда.

— А почему тогда ты плачешь?

— Потому что я… — губы задрожали, и Таша отвернулась.

Кирилл двумя руками взял ее лицо:

— Пожалуйста, стань моей женой.

— Почему?

— Потому что я влюбился в тебя в тот самый день, когда увидел впервые. С той самой минуты я мечтаю целовать эту родинку, но ты все время ускользаешь от меня. Может, раз у меня есть шанс получить наследство, прельстишься хоть на богатство?

Таша задумчиво потрогала свою родинку.

— На богатство? Пожалуй.

Тамара испарилась еще в ЗАГСе. Антонио уехал в гостиницу. Юля вернулась домой в каштановом парике, чуть длиннее тех волос, которые остались в салоне.

— Что здесь происходит? — спросила она, указывая рукой на Ташу и Кирилла, сидящих рядом. Да дело и не в том, что рядом. Просто видно было, что они вместе, и все тут.

— Свадьба.

— А что с наследством? Я немного опоздала. Введете в курс дела? — Юля уже давно перестала переживать из-за прически. Ничего. Волосы отрастут. И тут до нее дошел смысл слова «свадьба». Она взяла со стола чей-то бокал, наполненный вином, и, осушив его, вытерла ладонью губы.

— Значит, все-таки успела предупредить, дрянь.

Она пошла в комнату, посбрасывала в сумку первые попавшиеся на глаза вещи.

— Надеюсь, что-то мне достанется по закону? Бабушка, ты не против, я у тебя переночую? — И, не дожидаясь ответа, хлопнула дверью так, что закачалась люстра.

— Час ночи. И мне пора. — Кнецке откинулся от стола и достал телефон. — Елена Петровна, вы едете?

— Никуда она не едет. Мы спустимся в мою квартиру и прекрасно разместимся.

Елена Петровна посмотрела на сестру и улыбнулась. Такая же своенравная и настырная. В гостинице остались вещи, но спорить со старшей сестрой не захотелось.

— Да. Мы тоже пойдем, — засобирались Вика, Андрей и Славик.

— Рановато, конечно, свадьба закончилась, и «горько» не кричали, — завел было капризничать Андрей.

— Ага, и не подрался никто, — подхватила Вика.

Когда все столпились у дверей, Мария Петровна вдруг всплеснула руками:

— Подождите! У меня есть вопрос, и я не отойду от этой двери, пока не получу ответ. Терпеть не могу умирать от любопытства.

Почему отец оговорил такое странное условие в своем завещании? Да еще так подробно. Когда господин Кнецке читал всю эту историю, я не стала перебивать, но сейчас может мне кто-нибудь объяснить, почему претендент на наследство непременно должен быть женат?

Елена Петровна и господин Кнецке переглянулись несколько сконфуженно.

Старшая Петровна смотрела исподлобья и не думала отступать.

— Ну хорошо. Я скажу тебе. — Елена Петровна взяла за руку Андрея.

— Не обижайтесь, мой мальчик, на то, что вы сейчас услышите. — И обратилась ко всем:

— Видите ли, мой отец недолюбливал геев и считал, что обязан позаботится о том, чтобы средства, заработанные им за нелегкую долгую жизнь, должны принести новые возможности нормальной семье, где будут дети, внуки, правнуки. — Она пожала плечами. — Такова была его воля. Он имел на это право.

Андрюшка сделал удивленное лицо и поцеловал Елене Петровне руку.

— Вы не поверите, дорогая, я и сам их недолюбливаю. Так что никаких обид.

И видимо оттого, что это был сумасшедший день, длиною в вечность, вместивший в себя столько переживаний и неожиданностей, Таша засмеялась и не могла остановиться, потом присоединился Андрей, потом Кнецке, и через минуту семь человек тряслись и подрагивали от хохота, будто исполняя древний и совершенно забытый ритуал.

Заперев за гостями дверь, Кирилл и Таша остались одни и сразу почувствовали неловкость. Неловко стало и стоять, и идти, и говорить, и молчать.

— Как глупо. Теперь мне кажется, что это все понарошку. Я совсем не могу понять, что мы теперь муж и жена. Все так… как вообще не бывает.

Кирилл молчал, и Таше показалось, что он сейчас чувствует так же и не знает, куда девать Ташу и как закончить эту дикую историю.

— Ну… Тогда, я, наверное, лучше пойду. То есть поеду. Славик еще не уехал… Ой, — Таша прикрыла лицо руками. — К Славику нельзя. Что ребята подумают? Надо вызвать такси.

— Может, я на что-нибудь сгожусь?

— Ты? На что? — удивилась Таша.

— А! И правда, — взгляд у Кирилла стал вдруг жестким и колючим. — На что я могу сгодиться? А ты к себе собираешься или к Антонио? Все-таки еще утром он был твоим женихом.

Таша опешила.

— Вообще-то я имела ввиду, что ты пил. Поэтому не можешь меня отвезти. При чем тут Антонио? И если ты упрекаешь меня Антонио, то позволь поинтересоваться, не соскучился ли ты уже по бывшей женушке?

— Я — нет. Но мне интересно знать, как я должен понимать, что ты собралась уезжать от своего мужа в день свадьбы, среди ночи одна?

Последние слова невозмутимый Кирилл произносил уже так громко, что у Таши зазвенело в ушах.

— Я только сейчас подумала, что ведь ты мог жениться на мне из-за наследства. Так ты знай, я дам тебе развод, хоть завтра, или когда скажешь.

— Большое спасибо. Я не дам тебе развод. Ни завтра, ни через месяц и надеюсь, никогда.

— Так значит, тебя не пугает, что я твоя жена, и ты относишься к этому по-настоящему? Это не был минутный порыв и ты все еще не жалеешь, что женился на мне?

Дыхание Кирилла стало ровнее, и его ироничный взгляд продемонстрировал Таше, что по крайней мере к одному из них вернулось самообладание.

— Знаешь, дорогая, для меня это, как ты изволила выразиться, не понарошку. Для меня это все серьезно, и попрошу отнестись ко всему происходящему также серьезно. И если уж я героически дождался ухода всей компании, не утащив тебя в спальню, то теперь, если ты скажешь еще хоть слово, я просто не знаю, что сделаю с тобой…