Рэдклифф - На страже чести

– Я надеялся, что вы скажете мне, – отрезал другой. О н был изможден месяцами планирования,

которое почти завершилось катастрофой, – Мы были в нескольких минутах от завершения операции,

когда ее прервали. Преждевременный выход интервью вызвал слишком большой отклик у СМИ, из-

за чего мы не смогли закончить операцию.

Генерал презрительно хмыкнул, – У нас не было с этим ничего общего. Нам не нужно чрезмерное внимание этой цели, в данный момент. Не тогда, когда начинается масштабная операция.

– Сейчас не время для недопониманий, – настаивал агент, который провел последние шесть лет своей жизни, внедрившись в одну из самых надежно защищенных организаций в мире, – Сроки сейчас решают все.

– Думаете, я не знаю этого? Что, черт возьми, вы думаете, мы делали здесь последний год?

Повисла тишина, пока каждый из них пытался справиться со своим характером.

– Неужели нам придется отказаться от этой цели? – потребовал агент.

– Нет. Но миссия изменилась. От похищения до ликвидации, – ответил генерал с каменным выражением лица. Это будет скоординировано с нашими сторонниками.

У темноволосого мужчины стянуло живот. Он использовал наименьшее количество слов, чтобы не выдать волнение голосом – Когда я получу информацию?

– Когда она будет вам нужна.

Американский агент, стоящий на углу, в пределах видимости Белого дома, в Вашингтоне, округе Колумбия, планирующий совершить предательство, кивнул, как будто человек на другом конце провода мог видеть его, – Я понял. Я буду ждать.

22 августа 2001г.

Кэм прислонилась к каменной колонне, у кованых ворот, на восточной стороне Грэмерси-парка, наблюдая за входом в дом апартаментов Блэр. В 11:30 блондинка, в стильном облегающем темно-синем костюме, подчеркивающим ее красивое стройное тело, вышла и направилась к обочине.

Одним легким движением руки она убрала волосы с плеч и взглянула на улицу, в поисках такси. – Диана, – позвала Кэм, оттолкнулась от колонны и пересекла улицу.

Диана Бликер удивленно окинула взглядом улицу и улыбнулась, увидев Кэм. – Вау, привет Кэм, – Её голос звучал хрипло, а взгляд скользнул от лица Кэмерон, по ее телу. Она легонько взяла Кэм пальцами за локоть, непринужденно заигрывая, – Как ты?

– Я – хорошо, – Необычное отсутствие заигрывающих ноток в голосе блондинки, моментально вызвали подозрения у Кэм. Диана была агентом по продажам Блэр и ее лучшей подругой. Кэм никогда не принимала всерьез ее знаки внимания, но не думала, что Диана станет менять свою манеру общения с ней. О тсутствие привычного флирта с ее стороны лишь подтверждали опасения Кэм. Что-то было не так. – Давай прогуляемся несколько минут? А потом я отправлю одного из своих агентов отвезти тебя домой.

– Только, если это будет красотка Фелиция, – с обаятельной улыбкой ответила Диана.

Кэм покачала головой и ухмыльнулась, несмотря на тревогу, поселившуюся внутри нее. О ни

двинулись в северном направлении.

– На самом деле у Фелиции сегодня выходной. Как на счет Джона Филдинга?

– Н еужели. Вряд ли меня это заинтригует, – Диана шумно выдохнула, но ее глаза не были веселыми,

– ты не должна отвлекать агентов от их обязанностей, Кэм. Я возьму такси, когда мы закончим. Не то чтобы я возражала, что ты следишь за мной, но мне кажется, что это не просто прогулка.

– Да, – тихо сказала Кэм, – Дело в Блэр. Я надеюсь, ты скажешь мне, что происходит. – Изменение в лице Дианы было едва заметным, но Кэм уловила его и ей потребовались усилия, чтобы не дать выход всплеску эмоций, накопившихся за два дня беспокойства и непонимания. – Мы вернулись в понедельник, и, с тех пор, она ни разу не вышла из дома. Я не видела ее даже на брифинге. Она отменила их все.

– Наверное, вы говорили.

– По телефону, – Кэм в отчаянии покачала головой, – По нескольку раз в день. Но каждый раз, когда я говорю, что мне надо увидеть ее, она придумывает оправдание.

– Ты ведь знаешь, что она работает над картинами для показа, восьмого?

– Да, я знаю это и знаю, как это может вымотать. Моя мать художница, как и большинство ее друзей. Я провела всю жизнь рядом с ними. И я видела, как Блэр работает, но раньше она никогда не замыкалась настолько. – «Во всяком случае, не от меня».

– И она не говорила…чего -нибудь?

– Нет. Когда мы летели из Вашингтона, все было прекрасно, – «Мы занимались любовью почти всю ночь. Мы были счастливы». Она десятки раз задавала себе вопрос, что могло вызвать такое резкое изменение, но каждый раз не находила ответа. У них не было возможности поговорить из-за координации команды, во время обратной поездки. Блэр была притихшей в полете, но ничего не говорило о том, что она была чем-то обижена. Кэм провела рукой по волосам и тихо выругалась. – Я чувствую себя идиоткой, обсуждая это с тобой. Но сегодня она позвонила тебе, и ты виделась с ней,

и я подумала…Господи, я не знаю, что я подумала.

– Любовь нас всех делает дураками, – пробормотала Диана, удивительно нежным голосом, – Ты должна помнить, что мы с Блэр были друзьями почти с самого детства. Она чувствует себя в безопасности со мной.

Нежность в голосе Дианы отдалась ознобом в сердце Кэм. Она остановилась возле отеля и привлекла Диану под навес, от тротуара с проходящими людьми. Она заглянула в ее глаза и ей показалось, что она видит в них сочувствие, – Что-то произошло, ведь так? Что?

– Кэм, – Диана мягко погладила Кэм по выточенной линии ее сильной челюсти, – Дай ей чуть больше времени. Она не привыкла к тому, что кто-то любит ее так, как это делаешь ты.

– Это ожидание просто убивает меня, – Измученным голосом призналась Кэм.

– Я знаю. И она тоже знает, – Диана приблизилась и поцеловала Кэм в щеку, – Мне нужно такси. Ты знаешь мой номер. Звони иногда.

Кэм стояла на тротуаре, наблюдая за тем, как Диана исчезает в кабине авто. П отом развернулась и направилась обратно к дому Блэр. Если бы она думала, что Блэр осознанно игнорирует ее или ее чувства, она бы настояла на встрече и заставила бы ее объяснить, что, черт возьми, происходит. Но она слышала нерешительность в голосе возлюбленной, словно Блэр хотела быть с ней, но не могла этого делать. Ш естое чувство подсказывало ей, что она должна дать Блэр побыть одной и позволить ей стать той, кто нарушит эту «тишину». Кэмерон просто не знала, сколько еще сможет терпеть,

потому что никогда в жизни не чувствовала себя настолько одинокой.

– Командир?

– Что? – рявкнула Кэм, не отрываясь от доклада, который она читала целый день. Бессмысленная,

утомительная и скучная работа. Просто чтобы скоротать время.

– Мисс Пауэлл звонила. Спросила, свободны ли вы для того чтобы встрет… Кэм встала так быстро, что стул отлетел от нее и грохнулся об стену, – Спасибо, агент Райт.

– Да, Мэм, – Барри Райт отшатнулся в сторону от того как быстро Кэм вышла из комнаты.

Через две минуты она постучала в дверь квартиры Блэр. Почти сразу же после того, как дверь открылась, она вошла внутрь. Огромное пространство, в котором были обособлены только спальное место и ванная, было залито золотом вечернего садящегося солнца. На Блэр была футболка без рукавов и легкие хлопковые брюки, как и всегда, когда она рисовала, на ее лицо падали отблески заката. Кэм показалось, что Блэр похуделаза эти два дня, хоть это врядли было возможно. Не зная,

пригласила она ее как возлюбленную или как начальника службы безопасности, Кэм не приблизилась, чтобы коснуться ее. – Здравствуй.

– Привет, – тихо сказала Блэр, истощенным голосом. П околебавшись несколько секунд, она подошла ближе и потянулась к руке Кэм, – Спасибо, что пришла.

– Как дела? – осторожно спросила Кэм. Вблизи она заметила, что под глазами Блэр были синяки от усталости, а их обычный ярко-синий цвет стал бледным и тусклым. Пальцы, сжатые вокруг ее собственных, заметно дрожали. Свободной рукой, Кэм мягко подняла подбородок Блэр, пока их глаза не встретились, – Ты выглядишь уставшей.

– Я работаю почти без остановки с тех пор, как мы вернулись, – Блэр указала через плечо на свою студию, в дальнем конце лофта, – Закончила еще два полотна.

– Довольна ими? – Кэм чувствовала, будто шла по минному полю, в темноте. Она ощущала барьер между ними, словно каменную стену и не знала, как разрушить его. Он был настолько осязаем, что ей казалось, будто она может коснуться его и это ощущение отдалось невыносимой болью в ее груди.

– Да. Думаю, да, – Блэр вздохнула и бессознательно потерла лоб между бровей, пытаясь прогнать головную боль, – Я очень устала. Я покажу тебе их позже, если хочешь.

– Очень хочу, – Кэм привлекла Блэр из гостиной в комнату и провела ее к дивану, сев с ней рядом.

Ощутив полное отсутствие сопротивления, она лишь убедилась в глубине усталости Блэр, – Я начала беспокоится. Ты была притихшей с тех пор, как мы вернулись.

Блэр отвернулась, что было ей нехарактерно. Когда она заговорила, ее взгляд был сфокусирован на

их соединенных руках, лежавших между ними, – Я позвонила тебе, потому что мне нужно лететь завтра в Вашингтон.

Кэм сморщилась, – Что на этот раз? Люсинда или еще кто-то из Западного крыла?

– Никто, – тихим голосом сказала Блэр. – У меня назначена встреча в больнице Уолтера Рида, завтра днем.

Она открыла рот, чтобы ответить, но в следующий момент кровь в ее жилах превратилась в лед, -

Зачем?

Блэр подняла глаза на Кэм, – Я нашла образование у себя на груди.

Миллион голосов завопили в голове Кэм. «Иисус, как дано ты знаешь? Как ты могла сразу не сказать мне? Этого не происходит, только не с ней, только не с нами. Боже, малышка, ты боишься?

Христос, как мне это исправить?» И громче всех отчаянная просьба: «Пожалуйста, пожалуйста, не дай, чтобы с ней что-нибудь случилось».

Горло сдавило так, что слова, будто ножами врезались в ее плоть, когда она заговорила, – Когда… Когда ты…нашла это?

– В понедельник, утром, – Блэр сглотнула, пытаясь подавить напор ужаса в себе. Какой-то частью ее разума она всегда знала, что это возможно. Возможно, даже вероятно. Достаточно было вспомнить статистику. Тем не менее, цифры и возможности отличаются от реальности. Но то, что она нашла не могло быть ничем. Даже если это окажется тем, чего она боялась, она знала, что с тех пор как это диагностировали у ее матери, медицина сильно шагнула вперед. С тех пор как ее мать умерла. Н

есмотря на то, что она понимала это, потеря, пережитая в детстве, затуманивала все рациональные выводы. В се, что было в ее мыслях это лицо матери и горе отца, стоящих у нее перед глазами, -

заметила, когда принимала душ.

– Почему я этого не замечала? – слова Кэм больше походили на обвинение, чем на вопрос. «Боже,

почему я не заметила?»

– Может быть ничего и нет, – сказала Б лэр, добавив оптимизма голосу. – И, наверняка, так оно и есть. Это просто…просто надо проверить.

– Конечно, – Кэм придвинулась ближе и положила руку на спину Блэр. Их бедра соприкоснулись, а руки по-прежнему были соединены, – С какой стороны?

Блэр устало положила голову на плечо Кэм, – Слева.

«Слева. Я прикасалась к тебе там всё время. Почему я не могла…почему я не почувствовала этого?

Если бы даже почувствовала, какая разница? Была ли какая-либо разница? О, Христос. Что это может быть?» Кэм поцеловала ее волосы и погладила Блэр по спине, – Можно я посмотрю? Тебе будет больно?

– Нет, – прохрипела Блэр, – оно не болит, – она откинула голову назад, на ладони Кэм, наслаждаясь силой длинных и нежных пальцев. Она встретила глазами взгляд Кэм и увидела в нем то, что никогда не видела прежде, то, что она знала, Кэм никогда бы не позволила ей увидеть, если бы это не было столь очевидно. Страх. Она подняла руку и погладила Кэм по щеке, – Все нормально.

Кэм быстро развернулась и прижала к губам ладонь Блэр, – Я знаю, детка. Знаю. – Извини. Я заставила тебя переживать.

Кэм тряхнула головой, – Все хорошо, – Она прижала Блэр ближе, – Тебе нужно было сразу мне сказать.

– Я хотела. Я пыталась, – Блэр путалась в словах, – Я просто не могла заставить себя сказать, – Она встряхнула головой. Её пальцы сжались вокруг пальцев Кэм, – Звучит глупо, да? Я не наивна. Я знала, что это не пройдёт просто так. Я просто хотела приехать домой и рисовать.