По моему телу побежали мурашки, когда я услышала эти слова, и мой взгляд затуманился, едва Люк принялся наигрывать мелодию. Он наклонился к микрофону и начал петь своим грубым голосом о потере и о поиске дороги домой. В его чувственном тембре слышалась боль, отчего по моим щекам покатились слёзы.

Я вытерла лицо, устыдившись, что Люк до сих пор так сильно на меня влияет. Как, чёрт возьми, я буду здесь жить, зная, что на каждом углу или на входе в любое здание могу с ним столкнуться?

Когда я нажала на повтор и свернулась калачиком под одеялом, до меня наконец дошло, что я не забыла Люка Харрингтона. Чёрт возьми, я и не смогу его забыть. Никогда.


2

ЛЮК

Полумрак и отвратительная музыка были типичными для подобного бара. Я расслабленно устроился в кожаном кресле, незаметно разглядывая людей вокруг. Оптимисты, которые всё ещё надеялись найти любовь или, по крайней мере, временную компанию. Разодетые мужчины и женщины, напивающиеся и развлекающиеся так, словно им по двадцать лет. Словно они по-прежнему безответственная молодёжь, для которой подобное поведение считается приемлемым. Взрослые люди с поведением маленьких детишек — действительно печальное зрелище. Но самое печальное из всего этого то, что я сам в очередной раз очутился среди них.

Вздохнув, я сделал глоток виски и обратил внимание на своих друзей. Я пытался вникнуть в их разговор о последнем футбольном матче, но не мог. Через несколько минут, извинившись, я направился к бару.

Когда я заказывал выпивку, на моё плечо опустилась чья-то рука.

— Привет, — произнёс женский голос, и он определённо принадлежал не той, кого мне хотелось услышать.

Развернувшись, я увидел привлекательную улыбающуюся девушку с красивыми золотисто-каштановыми волосами и светлой кожей.

— Привет, Сильви, — сказал я, невольно целуя её в щёку.

— Я не видела тебя несколько месяцев, — произнесла девушка и уселась на стул, устроив настоящее шоу из того, как она кладёт ногу на ногу. — Где пропадал?

— Он отсиживался дома, словно старый отшельник. Чтобы заставить Люка сегодня выбраться с нами, мне пришлось его подкупить, — сказал мой друг Декер, появляясь рядом с нами. — Рад видеть тебя, Сил.

Девушка приподняла свою тонкую бровь.

— Зачем ты лишаешь нью-йоркских женщин такого тела? — спросила она, указывая взглядом в область моего паха.

Чтобы избежать этого разговора, я отвернулся и взял свой напиток. Мимо прошла высокая блондинка, и мой взгляд сразу же проследовал за ней. Но вот она повернула голову, и я увидел её лицо. Сделав ещё один глоток, я обратил своё внимание на людей рядом со мной.

— Наш мальчик пытается стать лучше, — сказал Декер. — Я даже не знаю, стоит ли поаплодировать ему или спросить, какие инопланетяне его похитили?

Мои пальцы сжались вокруг бокала, и я метнул в Декера злой взгляд. Он поднял руки вверх и с усмешкой отступил.

Сильви перебирала искусственное ожерелье, водя пальцем по ключице.

— Ты вообще собирался мне позвонить?

Я перевёл взгляд на изящную фигурку Сильви, вспоминая, какой ас она в постели. Я звонил ей пару раз в прошлом, и мы использовали друг друга, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности. И я бы солгал, сказав, что мысль о том, чтобы переспать с ней снова, не искушала меня.

— Я был слишком занят.

Сильви наклонилась вперёд, выставляя на обозрение свою грудь, и прошептала:

— Мне бы хотелось, чтобы ты был занят всю ночь.

Мой член моментально затвердел. После нескольких месяцев вынужденного воздержания я был готов наброситься на неё, как изголодавшийся человек на шоколадку. Это временно удовлетворило бы меня, но, к сожалению, этот голод в итоге меня бы и уничтожил. Однако, это не мешало мне разглядывать ложбинку между её грудей, крошечную талию и округлые бёдра, которые могли погрузить мужчину в забвение.

Я облизнул губы.

— Пошли отсюда, Сил.

До её квартиры мы доехали на такси, лапая друг друга на заднем сидении. Мои руки путешествовали по всему её телу, я бесцеремонно хватал её за задницу и грудь, целовал её шею и плечи, но не мог заставить себя коснуться её губ.

Расплатившись с водителем, я практически пронёс Сильви вверх по ступенькам и прижал её к стене лифта. Моё тело жаждало освобождения, умоляя похоронить себя в ближайшей согласной на это женщине. Но стоя перед дверью квартиры и разглядывая прекрасное лицо девушки, я пришёл к сокрушительному выводу: Сильви, при всей её безудержной чувственности, будет лишь временным лекарством, способным унять мою боль.

— Прости, Сильви, — почему-то стыдливо произнёс я и коснулся её лица, вытирая с подбородка смазанную помаду. — Но я не могу. Я не буду так тебя использовать.

— Почему? — спросила она. Под спокойной маской на её лице назревал гнев.

Я открыл рот, но не смог найти нужных слов, чтобы объяснить этой женщине, почему не могу с ней переспать.

— Моя совесть не позволяет мне тобой воспользоваться, — прозвучал мой слабый ответ.

Её глаза вспыхнули.

— Чушь. С каких пор у тебя появилась совесть?

Я наклонился, чтобы поцеловать девушку в щёку, но она отвернулась, и её лицо мгновенно раскраснелось от злости.

— Я пытаюсь поступить благородно, Сил. Я больше не хочу быть мужчиной, который меняет женщин как перчатки.

— Благородство не идёт тебе, Люк, — сказала она, сменив тактику. Подойдя ближе, Сильви провела ногтем вниз по моей шее. — Мне ты больше нравишься вспотевшим и выколачивающим из меня всю спесь.

Я подавил стон, когда её палец прошёлся вниз по моим брюкам.

— Сил, не надо, — произнёс я, схватив её запястье. Я поднёс её ладонь ко рту и поцеловал.

— Дело не в тебе. Я распрощался с подобным образом жизни.

Она отодвинулась от меня, поджав губы.

— Ты чертовски вовремя пришёл к этому умозаключению, — выплюнула девушка, открыв дверь и войдя внутрь. — Лучше бы ты оставил меня в баре, — добавила она и захлопнула передо мной дверь.

Остаток выходных я провёл в одиночестве, не в силах терпеть чужое общество. Раньше я бы встретился с друзьями за поздним завтраком, сейчас же мне хотелось лишь остаться наедине со своими мыслями. Всё больше и больше я чувствовал себя оторванным от своей привычной жизни и друзей. Мы всегда всё делали вместе: цепляли женщин, выпивали и даже периодически употребляли наркотики. Но теперь всё это меня не интересовало. В тот раз я согласился пойти с ними только потому, что Декер угрожал рассказать парням о случившемся на Аляске.

Я пытался шутить, веселиться, но, оборачиваясь, всякий раз видел знакомых мне женщин. Для того, кто пытается стать лучше, понимать, каким неразборчивым идиотом он был — как раз то, что нужно!

Поэтому я отправился в японский ресторан и ел суши в тишине, нарушаемой лишь своими мыслями. Я задумался о Кэт, о том, что она делает в этот момент на другом конце страны. Думает ли она обо мне, сможет ли простить? Вряд ли. Но даже в одном из самых дорогих городов мира надежда всё ещё оставалась бесплатной.

Я направлялся домой и уже собирался перейти через дорогу, когда мимо меня быстро проскользнула золотоволосая женщина. Мои глаза проследовали за ней. С момента возвращения в Нью-Йорк они реагировали так на каждую блондинку в надежде, что в один прекрасный день мой взгляд наткнётся на Кэт.

— Брось, Харрингтон, — пробубнил я себе под нос, выпуская воздух из лёгких. Я месяцами от неё ничего не слышал. Если бы она собиралась меня простить, то уже бы это сделала.

Я повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на женщину. Она потерянно осматривалась, предоставляя мне возможность рассмотреть её профиль.

У меня перехватило дыхание. «Этого не может быть».

Я принялся быстро пробираться через толпу пешеходов, стараясь не упускать из виду свою цель. И случайно столкнулся с пожилым джентльменом, выбив из его рук трость.

— Эй!

— Прошу прощения, сэр, — произнёс я, быстро поднимая трость с земли. — Извините.

Когда я повернулся, женщины уже не было видно.

Я бежал до тех пор, пока не добрался до угла здания. Хорошо, что мой рост предоставлял мне отличный обзор, но быстро окинув взглядом пересекающиеся улицы, я всё же не увидел её в толпе. Поэтому крутился на месте, недоумевая, куда она могла уйти, как вдруг заприметил вход в метро. Решительно шагнув вперёд, я снова огляделся.

Я хотел найти эту блондинку, убедиться, что это была не Кэт, вернуться в свой кабинет и обо всём забыть. Мне хотелось наконец-то перестать гоняться за воспоминаниями о женщине, которая не желала иметь со мной ничего общего.

Пройдя через турникет, я осмотрел обе платформы, но они оказались пусты. Видимо, поезда только что отъехали.

Покачивая головой и смеясь над своей глупостью, я повернулся к выходу. Конечно, это была не Кэт. Кэтрин Холлистер, которую я знал, была упряма и никогда бы не прислушалась к моему совету вернуться к учёбе. Но даже если бы она и послушалась, то никогда бы добровольно не согласилась жить в Нью-Йорке. Она ненавидела скопления людей, даже просто по магазинам в торговом центре пройтись не могла, не мучаясь при этом от панических атак.

Я направился к выходу, когда заметил одинокую фигуру, прижавшуюся спиной к стене. Она смотрела вниз, её светлые волосы ниспадали вокруг лица. Я моргнул несколько раз, не совсем уверенный, что это действительно была она. Вполне возможно, я хотел видеть Кэт так сильно, что просто представлял её на этой самой станции.

— Кэт?

Девушка подняла голову, и, увидев её голубые глаза, я застыл на месте. На мгновение она показалась мне ошеломлённой, но постепенно в её взгляде, направленном на меня, стало читаться узнавание.

— Люк?

Я осторожно подошёл, моргнув один раз, затем второй.

— Да, это я.

А затем Кэт сделала то, чего я никак не мог ожидать. Она отошла от стены и обняла меня, прижавшись лицом к моей груди.

На секунду я замер, но потом моё тело отреагировала на неё, и я притянул девушку ближе. Я держал её в своих объятиях, вдыхая знакомый аромат с нотками ностальгии. Скользнув рукой по её спине, я запустил пальцы в пряди её волос, всё ещё не в силах поверить, что Кэт рядом.

— Что случилось, Кэт? С тобой всё хорошо?

Она дрожала, обнимая меня.

— Всё будет хорошо. Просто дай мне минутку, — произнесла девушка голосом, в котором не было присущих ей ноток уверенной дерзости.

Я чуть-чуть повернулся, чтобы полностью укрыть её от мира, давая ей немного времени, дабы отдышаться. Я уже делал это однажды и с удовольствием сделаю так снова.

— Представь, что есть только ты и я, — произнёс я, привлекая её ближе к себе. — Здесь никого нет, лишь мы вдвоём.

Мы стояли так в течение долгого тихого момента, заключённые в нашем собственном маленьком мирке. В конце концов, дыхание Кэт выровнялось, и она отстранилась.

— Я не хотела, чтобы так получилось, — сказала она. Её глаза смотрели куда угодно, но только не на меня. Её брови и губы сложились в тонкую линию. — Прости.

— Не нужно.

Кэт огляделась по сторонам.

— Я пыталась найти дорогу до института из моей новой квартиры, но села не на тот поезд. А потом все эти люди, и здесь оказалось так жарко... — Её взгляд был устремлён на меня. — Я запаниковала. Я не хотела так за тебя хвататься.

Она имела в виду, что не хотела просить меня о помощи. Даже спустя столько времени она не могла просить кого-то о помощи.

— Так ты всё-таки сделала это.

— Сделала что? — с вызовом в голосе спросила Кэт.

— Переехала сюда, чтобы учиться.

Она подняла подбородок.

— Я переехала сюда не из-за тебя.

— Я этого и не говорил.

— Но подразумевал.

Я проглотил разочарованный вздох, готовый сказать что-нибудь такое, что ещё больше её разозлит, как вдруг она сама заговорила:

— Я не думаю, что справлюсь.

Я неуверенно уставился на девушку.

— С чем?

Кэт жестом указала на пространство вокруг нас.

— Это же ясно как день. Я словно рыба, выброшенная на сушу. И я это ненавижу. Всякий раз, поворачивая за угол, я не знаю, где окажусь, — призналась она мягким, хриплым голосом.

Сейчас Кэт уже не казалась такой наглой и уверенной в себе девушкой, которую я встретил на Аляске. И мне было больно видеть её такой потерянной и напуганной.

— Эй, вспомни. Ты же стерва Соммерс Лэйн.

Она поджала губы.

— Не знаю, о чём я думала, приезжая сюда. — Кэт провела дрожащей рукой по волосам.

Я опустил руку на её плечо.

— Кэт, всё будет хорошо.

— Разве?

Я боролся с желанием снова обнять её, зная, что она может как надрать мне задницу, так и принять моё утешение.

— Хочешь выпить кофе? — вместо этого спросил я. — Здесь недалеко есть одно хорошее местечко.

Кэт оглянулась на громкий звук приближающегося поезда, везущего сотни людей к платформе.