– Я не могу солгать. Сама мысль о том, что моей женой будет такая красавица, снова возвращает мне молодость. Но пойми, нас разделяет целая пропасть лет. Меня гложут сомнения: что, если, женившись на леди Корделии, я оказываю ей медвежью услугу? Многие молодые люди были бы счастливы поухаживать за девушкой, и вдруг она пожалеет, если брак будет заключен слишком поспешно? Как бы я ни был польщен такой честью, все же советую девушке хорошенько поразмыслить. И… кстати, она знает о нашей беседе?

– Нет. Поговорив с Изольдой, я не нашел в себе мужества подойти к Корделии до того, как потолкую с тобой. Если ты не захочешь жениться на нашей дочери, больше об этом не будет сказано ни слова. Будь уверен, что нашей дружбе это не помеха.

Седрик, кивнув, крепко пожал руку Реджинальду.

– Тогда оставим все, как есть, пока я не обдумаю твои слова и не уверюсь, что девушка не хочет иного мужа, кроме меня.

Этой ночью в резной часовне, выстроенной специально для матери Рейвена, Абриэль истово молилась о защите тех, кто остался в Англии охранять замок. В этом раздираемом распрями мире не было никаких гарантий, что жизнь снова станет такой, как во времена правления Генриха. Многие алчные волки в человеческом обличье все еще рыскали по стране, охваченные жаждой крови и наживы.

Не дождавшись Рейвена, Абриэль отправилась на поиски, в чем ей помог капитан стражи, который повел ее по узким лестницам на стены замка. Яростный ветер теребил плащ, хлеставший ее по ногам, и она покрепче сжала капюшон у горла. Луна уже поднялась, и в лунном свете и сверкании факелов она увидела Рейвена, стоявшего в одиночестве и смотревшего в темноту. Капитан стражи подвел ее к мужу, дождался, пока тот обнимет ее за талию, и удалился. Муж приветствовал ее теплой улыбкой.

– Моей жене не понравились ее новые покои? – шутливо спросил он.

– Ты знаешь, что они прекрасны, – пробормотала она, прижавшись к нему так, что голова уместилась как раз под его подбородком. – Все гости и родственники легли спать, и я подумала, что ты тоже нуждаешься в отдыхе. Вот и нашла тебя здесь.

– Ничего не мог с собой поделать, – пожал он плечами. Ей почему-то стало немного легче от его низкого, успокаивающего голоса.

– Я полностью доверяю своим людям, – продолжал Рейвен, – знаю, что все сделано, как мы с отцом хотели, и все же… де Марле где-то здесь, выжидает нужного момента.

– Неужели он настолько глуп, чтобы атаковать ночью?

– Нет, вряд ли, стены замка надежно нас защитят.

– Тогда пойдем в постель.

Потребовалось огромное усилие воли, чтобы отвести взгляд от соблазнительного зрелища, которое представляла жена в этот момент, и снова уставиться в темноту.

– Еще не время. Я подожду немного. Абриэль поколебалась.

– Не думала, что этот разговор состоится в столь неподходящем месте, но, возможно, тебе необходимо услышать это сейчас. Что, если бы я сказала тебе, что жду ребенка?

Рейвен вздрогнул, схватил жену за руки и вперил взгляд в лицо, словно все, что хотел узнать, можно было прочесть в ее нежных глазах. На какой-то момент горло сжало судорогой, но он все же справился с собой.

– Малыш, – тихо выдавил он. – Мой малыш…

– Значит, ты счастлив?

Рейвен засмеялся, крепко поцеловал ее и прижал к себе.

– Счастлив? Более чем, милая Абриэль.

– В таком случае добро пожаловать домой, – прошептала она.

Рейвен положил большую ладонь на ее живот, и Абриэль вздохнула. Теперь она с более светлой надеждой смотрела в будущее и думала о радости, которую принесут им дети. Отныне в ее браке будут не только штурмы и осады. Они с Рейвеном должны жить ради будущего… и ребенка, росшего в ее чреве.

Перед рассветом замок пробудился от хриплого рева рога. Люди готовились к тяжелому дню. Те, кто находился в стенах замка, выбежали во двор, только чтобы увидеть, как солдаты с угрюмыми лицами загоняют всех обратно.

Первый дождь горящих стрел осветил небо, соперничая по яркости с восходящим солнцем, и обрушился на двор.

Глава 22

На фоне предрассветного неба, темного, затянутого тучами, сквозь которые не проникали солнечные лучи, летели огненные снопы, вселявшие ужас. Панические вопли испуганных людей побудили Абриэль действовать. Сердце ее болезненно сжималось. Хотя женщинам велели идти внутрь и Изольда уже утащила Элспет в замок, Абриэль не могла двинуться с места.

Большинство горящих стрел упало на землю и уже успело потухнуть, но несколько вонзилось в соломенные крыши конюшни и бараков, и людям пришлось карабкаться наверх и передавать по цепочке ведра с водой, чтобы погасить надвигавшийся пожар.

Детский крик заставил Абриэль повернуться. Она увидела девочку, в страхе размахивавшую горящим рукавом. Абриэль подскочила к ней и юбкой сбила огонь, после чего отдала ошеломленную малышку рыдавшей матери, а сама побежала по двору, гася по пути попадавшиеся ей горящие клочки соломы.

Уже через несколько минут все было потушено, и Абриэль потрясенно ожидала новой атаки.

– Что произошло? – спросила она бегущего мимо капитана стражников. – Почему они остановились?

Тот на ходу обернулся.

– У них нет ни людей, ни осадных машин, чтобы предпринять штурм. Поэтому они стараются нас запугать, миледи. Хотят, чтобы вы в страхе ожидали следующей атаки.

Солдаты на стенах внезапно подняли крик за секунду перед тем, как осаждающие послали новую партию горящих стрел.

– Мы к этому привычны, миледи, – добавил капитан, направляясь к баракам. – Сейчас наши лучники тоже начнут осыпать их стрелами, и им придется увертываться или закрываться щитами, так что не бойтесь!

По крайней мере хоть дети в безопасности!

Абриэль радовалась, что больше ей не придется слышать пронзительные детские вопли, от которых кровь стыла в жилах. Она была не единственной из женщин, кто оставался во дворе, туша пожары одеялами и указывая на те места, куда сами не могли добраться. У колодцев стояли мужчины, постоянно черпая воду и наполняя ведра.

Над головой летели облака. Но дождь не спешил пролиться, так что помощи с неба пока ждать не приходилось. Однако в воздухе ощущалась атмосфера приближавшейся бури, и жар костров не давал свободно дышать. Часом позже, когда лучники, казалось, немного угомонились и перерывы между атаками становились все дольше, Абриэль наконец смогла оглядеться. Оказалось, одна из стрел подожгла голубятню, и бедные птицы сгорели. Копна сена, лежавшая возле конюшни, все еще дымилась. Женщины и мужчины устало сидели на земле, радуясь минутной передышке. Покрытые сажей лица, прожженная одежда, опаленные волосы…

– Абриэль! – услышала она суровый голос мужа. – Что это ты тут делаешь? – свирепо прошипел он. – Немедленно в замок!

– Ни за что! Я ничуть не устала. И всего лишь стараюсь затоптать пламя!

– Я требую, чтобы ты…

– Но это и мой дом, верно? – вскричала она. – И я тоже хочу его защищать!

Рейвен в жизни не испытывал такого страха, как в ту минуту, когда заметил, как жена, женщина, которую любил больше жизни и которая носила его ребенка, увертывается от горящих стрел.

Нежность боролась в нем с желанием знать, что она в безопасности.

– Я присмотрю за ней!

Рейвен и Абриэль обернулись. К ним решительно направлялась Корделия. Прядки белокурых волос развевались вокруг грязного лица. За собой она тащила прожженное одеяло, которым, очевидно, гасила огонь.

– Ты можешь ее увести? – потребовал Рейвен.

– Попытаюсь, – твердо ответила Корделия. – А ты иди и выполняй свой долг.

Рейвен, кивнув, направился к ступенькам, ведущим на стены.

Абриэль решительно сложила руки на груди.

– Я никуда не пойду.

– Знаю, – устало бросила Корделия. – Но обещай быть поосторожнее и не отходить от меня.

– Обещаю, – кивнула Абриэль и с тоской поглядела на небо. – Сколько еще это будет продолжаться?

– Пока у них не закончатся стрелы, – пробормотала Корделия, облокотившись на пустую колоду из-под пойла для лошадей. – Но если они все спланировали заранее, значит, успели подготовиться.

– Только не это! – Абриэль снова подняла лицо к небу и гневно прошипела: – Почему нет дождя?!

К ее ужасу, на двор снова обрушился водопад горящих стрел. Обе немедленно забыли о клятве Абриэль оставаться рядом с Корделией и принялись тушить пламя. Абриэль орудовала небольшим ковриком, который взяла из парадного зала. Вскоре она уже надсадно кашляла от дыма, но все же успела заметить, что стрел оказалось гораздо меньше, чем в первый раз. Похоже, лучники Рейвена метко попадают в цель. Остается лишь подождать, пока от войска Терстана почти ничего не останется, и тогда все будет кончено!

– Крыша! – крикнул солдат со стены. Собравшиеся с ужасом устремили взгляды наверх, но с земли крыши не было видно. И все же Абриэль сообразила, что только горящая крыша замка могла побудить невероятно уставших людей броситься по переходам, соединявшим стены с замком. Абриэль еще в жизни не молилась так истово. Но долго смотреть в небо ей не пришлось: рядом раздались громкие крики. Голос оказался ей знаком. Растерянно оглядевшись, она увидела Корделию, отчаянно пытавшуюся потушить горящую юбку. Абриэль ринулась на помощь подруге, но не успела сделать и двух шагов, как из пелены дыма появился Седрик и, сбив Корделию на землю, затушил пламя собственным телом. Абриэль покачнулась и рухнула на скамью, стоявшую у садовой калитки.

Корделия, рыдая, прильнула к Седрику, позволив ему долго укачивать себя, как ребенка, прежде чем выпрямиться и вытереть мокрое чумазое лицо.

Но Седрику она никогда не казалась более прекрасной.

– Девушка, ты не обожглась? С тобой все хорошо?

– Нет, ты вовремя спас меня, – всхлипывая, пробормотала Корделия и робко улыбнулась.

– Что за храбрая, чудесная девочка! – ухмыльнулся Седрик. – А теперь бери Абриэль и идите внутрь. Скоро начнут прибывать раненые. Нужно же их кому-то лечить!

– А крыша…

– Пока мы тут говорим, крышу уже тушат. Ну, идите же.

Хотя голос звучал мрачно и не сулил ничего хорошего, Корделия судорожно сглотнула и кивнула.

Абриэль устало поднялась, зная, что в таком состоянии не сможет сделать ничего полезного.

– Я пойду, – покорно сказала она.

Поддерживая друг друга, девушки медленно поднялись по ступенькам в парадный зал. К их удивлению, здесь почти не оказалось слуг. Из кухни вышла Элспет и подбежала к девушкам.

– Где все? – спросила Абриэль.

– О, дорогая, ты ранена? – испугалась мать.

– Нет, просто выгляжу куда хуже, чем чувствую себя.

– Изольда повела женщин в комнату для рукоделия поискать ткани потяжелее, чтобы было чем тушить огонь, – пояснила Элспет и искоса глянула на Корделию: – Она опасается за тебя.

– Я пойду к ней. Абриэль, ты останешься здесь?

– Да, и на этот раз намерена сдержать обещание.

Корделия кивнула и поспешила прочь.

– А слуги? – удивилась Абриэль.

– Все стараются любым способом помочь защитить замок. Давай наполним хлебные корки мясным рагу. Нужно накормить солдат.

– Но, мама, мне лучше позаботиться о раненых.

– У Сибернов есть своя целительница. Она уже разложила лекарства в церкви, но, слава Богу, пока что ей почти нечего делать. А ты, моя дорогая, должна поесть и отдохнуть, – возразила Элспет.

Абриэль нахмурилась. Чего ради мать так хлопочет над ней?

И тут ее озарило.

– Ты все знаешь, верно?

– О ребенке? Я предполагала. Думаю, мужчине, подобному Рейвену, не нужно много времени, чтобы его семя проросло.

Абриэль вздохнула.

– Мы хотели выбрать подходящий момент, чтобы сказать тебе и заодно отпраздновать.

– Обязательно отпразднуем это радостное событие. Я снова стану матерью и почти одновременно – бабушкой.

Абриэль расплылась в невольной улыбке.

– А Вашел – отцом и дедом! – добавила Элспет. Абриэль покачала головой и едва слышно застонала, представив эту картину.

– Ну как, тебе стало лучше? – спросила Элспет. – А теперь пойдем на кухню. Помоги мне расставить корки на столе.

Из кухни появились еще две женщины. Абриэль взяла стопку корок и направилась к дальнему столу. Сейчас она почти забыла озаренное огнем небо и людей, сражавшихся, чтобы спасти ее новый дом. Женщины молча работали, сосредоточившись на своей задаче и едва не падая от усталости.

Но тут зал прорезал свирепый вопль, словно сюда явился сам демон из ада. Абриэль развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть толстуху, бегущую к ней. Растрепанные черные волосы беспорядочно обрамляли искаженное злобой лицо. Ведьма Мордея, сестра Десмонда, наконец получила возможность отомстить.

Терстан де Марле, стоявший у стен замка, резким движением сломал древко стрелы, торчавшей из его груди, смутно удивляясь тому, что не чувствует боли. Он неотрывно наблюдал, как пляшут высокие языки пламени на крыше. И ждал, когда до него донесутся вопли скорбящих о смерти Абриэль Сиберн. Его месть была так близка к осуществлению, что он уже ощущал на языке ее горькую сладость.