Джун Грей - На запад

Мои глаза в момент озарения метнулись к лицу Кэт.

— Когда мне было двадцать два, я попал в авиакатастрофу. — Отложив бумажник в сторону, я опустил взгляд на белые шрамы, покрывавшие моё тело, прослеживая их пальцем. — Мы с отцом летели в Вегас на его самолёте компании «Сессна», собираясь повеселиться и выпить. Помню, как мы летели над горами, над пустыней, но во время посадки что-то пошло не так. И следующее, что я помню, это как самолёт отклонился от взлётно-посадочной полосы и развалился на части.

Мою грудь стеснило от воспоминаний о катастрофе. Я находился в полнейшем ужасе, вспоминая, как мой отец, мой герой, испустил рядом со мной свой последний вздох.

— Он был далеко не идеальным. Изменял моей маме и ушёл от неё к молодой женщине. Но он делал всё, чтобы мы ни в чём не нуждались. Отец дал намного больше, чем было необходимо, несмотря на то, что моя мама, я полностью в этом уверен, и сама была богатой. И он всегда находил время, чтобы увидеться со мной, со своим единственным сыном.

Когда я поднял голову, Кэт была расплывчатой и только по истечении нескольких секунд я понял, что это из-за пелены слез на моих глазах.

Она подошла ко мне и, обняв за плечи, уткнулась мне в спину.

Я склонил голову и поцеловал её руку, лежащую на моей ключице.

— После того, как отец умер, я его возненавидел. После катастрофы я провёл долгое время в больнице и только после долгой реабилитации смог ходить. Я ненавидел его за то, что он заставил меня это пережить, за то, что превратил мою жизнь в ад. Я ненавидел его за то, что он умер.

И в этот момент я осознал то, что раньше был не в состоянии понять: смерть моего отца сильно повлияла на ход моей жизни. Долгое время я обвинял папу, используя его смерть как предлог, чтобы вести себя словно придурок. Забавно, что это привело ещё к одному происшествию, которое помогло мне взглянуть в другом направлении и наконец-то все осознать.

Слушая мой рассказ, Кэт прижалась губами к моей шее, передавая мне часть своего тепла. Чем больше я говорил, тем быстрее ко мне возвращались воспоминания, словно мой рот и разум больше не были связаны.

— Проходя реабилитацию, я думал, что не хочу умирать, не прожив свою жизнь. И поэтому, поправившись, я совершал рискованные и глупые поступки. Поступки, которые могли меня убить, не будь я таким счастливчиком. — Развернувшись, я взглянул на Кэт. — У меня не было цели в жизни, я дрейфовал и плыл по течению. Пока не встретил тебя.

Кэт закрыла глаза.

— Ты всё вспомнил, — сказала она сдавленным голосом. — Теперь ты действительно Люк Харрингтон.

Дотронувшись ладонью до её щеки, я крепко поцеловал девушку. Соприкоснувшись лбом с её собственным, я пытался удержать её взгляд.

— Не беспокойся о нём. Насколько я могу судить, я по-прежнему Вэст.

КЭТ

Часть меня хотела верить, что Вэст останется, но я буду полнейшей тупицей, если действительно в это поверю. Он, Люк, невзирая ни на что, покинет Аляску. Ведь на другом конце страны его ожидает настоящая жизнь.

Я хотела изучить его бумажник, пока он был на работе, но добралась только до удостоверения. Держа в руках пластиковый прямоугольник с изображением симпатичного лица, я не могла сомневаться, что Вэст действительно этот Люк Харрингтон из штата Нью-Йорк, г. Нью-Йорк, 20-ой Восточной улицы, и согласно удостоверению, десятого августа ему исполнится тридцать лет.

У меня не хватило сил посмотреть ещё что-то из его вещей. Я боялась того, что смогу найти. Каждый новый кусочек информации, который я находила, уводил меня всё дальше и дальше от человека, которого, как думала, я знала.

И, казалось, я не единственная, кто думал так же. Вэст тоже не особо спешил заглянуть внутрь бумажника. Он просто положил его обратно в пластиковый пакет, взял меня за руку и повёл в ванную. Остановившись напротив зеркала, он встал за моей спиной и обхватил руками мою талию.

— Что ты видишь? — спросил он, прожигая взглядом наше отражение в зеркале.

— Я вижу глупца и самозванца, — сказала я, потому что мне было больно, и я хотела, чтобы кто-то ощутил такую же боль.

Его ноздри раздулись, и он прильнул ко мне чуть ближе.

— Взгляни ещё раз. Посмотри на меня и скажи, что я не твой Вэст.

— Ты не мой Вэст.

— Я всё тот же, неужели ты этого не видишь?

Я уставилась на его лицо: угловатая линия подбородка, крепкий нос, яркие серые глаза и постоянно нахмуренные брови. Мне хотелось верить ему, но чувство самосохранения твердило, что это опасно.

Вэст скользнул ладонью вверх по моему животу и остановился у груди, рядом с моим сомневающимся сердцем.

— Вэст я или Люк, но один факт остаётся неопровержимым — я тебя люблю.

Я слегка кивнула, как бы подтверждая его слова.

Взяв мою руку в свою, он повёл меня в душ и заботливо искупал, вырисовывая губкой мыльные круги по телу. Повернув меня спиной к струям горячей воды, Вэст намылил мне волосы, приподняв моё лицо поближе к себе, пока с нежностью, которую я никогда не испытывала, массировал мне голову, пропуская волосы через пальцы. Молча я наблюдала за тем, как он заботился обо мне, как своими действиями пытался доказать то, что не могли передать слова. И в этот тихий безмолвный момент, когда стеклянные стены и плотный пар укрывали нас от всего мира, я поняла, что безнадёжно влюбилась.

Вытерев нас насухо, Вэст отнёс меня в спальню и положил на кровать, вытягивая своё мускулистое тело надо мной. Я открылась ему, и он, надев презерватив, плавно вошёл в меня, доставляя мне неземное удовольствие.

Покачивая бёдрами, Вэст замедлял каждое движение, прежде чем войти в меня настолько глубоко, насколько позволяли наши тела. Я вцепилась ему в спину и притянула ближе к своей груди. Слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела понять, что происходит.

— Я тебя люблю.

Он замер и, приподнявшись на локтях, взглянул на меня. Его грудь вздымалась то ли от напряжения, то ли от моего признания. И затем он просиял: яркая, ослепительная улыбка, от которой появляются морщинки вокруг глаз, озарила его лицо.

— Скажи это ещё раз.

На мгновение я испугалась, что не смогу. Эти слова просто вырвались из меня. Я никому не хотела говорить их, тем более человеку, который может использовать их в качестве оружия против меня.

— Кэт, — подгонял он, — скажи ещё раз.

Сделав решительный и смелый шаг, я произнесла:

— Я тебя люблю.

Закрыв глаза, Вэст словно впитывал мои слова. Затем, приподняв, он усадил меня к себе на колени, проводя руками вверх-вниз по моей спине, и с благоговением уставился на меня.

— Ты не представляешь, как приятно это слышать от тебя.

Проведя пальцами по его тёмным волосам, я наклонилась, чтобы поцеловать его, ощутив одновременно страх и восторг, разливающиеся по моим венам. Я начала покачиваться на его коленях, и Вэст, крепко схватив мои бедра, вошёл в меня снизу. Снова и снова он поднимался вверх, вколачивался в меня так глубоко, что выбивал весь воздух из моих лёгких.

— Вэст, — прошептала я, когда моё тело напряглось.

Он стиснул зубы, так как ощутил приближение оргазма. Просунув руку между нашими телами, он нажал большим пальцем на мой клитор, выводя круги и подводя меня всё ближе к краю вместе с ним. Я импульсивно сжалась вокруг его увеличивающегося члена. Спрятав лицо в изгибе моей шеи, Вэст прикусил мне кожу и, зарычав, достиг оргазма.

— Я не заслуживаю тебя, Кэт, — сказал он, целуя меня в ключицу. Вэст отстранился с решительным выражением на лице и произнёс: — Но мне плевать. Нет ни единого шанса, что я позволю тебе уйти.

Немного погодя он принёс в спальню пластиковый пакет и вытряхнул всё его содержимое на кровать. Я ждала, когда он что-нибудь скажет, понимая, что это слишком личный момент, но Вэст просто протянул открытую ладонь, жестом приглашая взглянуть на его прошлое.

Потянувшись, я взяла первое, что попалось мне под руку, — сияющие серебряные часы с чёрным циферблатом.

— «Брайтлинг», — заметив крылатую эмблему, сказала я и нацепила их на своё запястье. — Блестят.

Усмехнувшись, Вэст дотянулся до часов и потёр стеклянную поверхность большим пальцем.

— Раньше я гордился этими часами и при каждом удобном случае выставлял их напоказ.

— О, почему?

Он пожал плечами.

— Они как бы символизируют твой статус.

— Почему? Неужели они настолько дорогие?

Покачав головой, Вэст тихо засмеялся.

— Поверь, ты не захочешь этого знать.

Я ткнула пальцем в его сторону.

— Ну ладно тебе, сколько?

— Если я правильно помню, примерно тридцать семь сотен.

Мой рот приоткрылся.

— Долларов или песо?

Сняв с меня часы, Вэст бросил их обратно на кровать.

— Видишь? Я же говорил, что тебе не захочется этого знать.

— Ладно, Риччи Рич[7], что дальше? — спросила я, глядя на бумажник, несколько листов бумаг, что смахивали на соглашение на аренду машины, и мобильный телефон, который, по всей видимости, был разряжен. Взяв бумажник в руки, я сказала: — Можно взглянуть?

— Конечно, мне нечего скрывать.

Я вытащила несколько золотых и платиновых карт и спросила:

— Так что, память к тебе вернулась? Ты помнишь всё?

— Нет. Я помню многое, но некоторые кусочки пазла всё ещё отсутствуют. Они похожи на белые пятна в моём видении, — сказал он. — Я до сих пор понятия не имею, почему оказался на Аляске.

Я вытянула два презерватива и сложенный листочек бумаги со списком имён и номерами.

— Серьёзно? — спросила я, приподнимая листок к свету.

С застенчивой улыбкой на лице Вэст пожал плечами.

— Что? Иногда у моего мобильника разряжается батарея, — сказал он. — Вдруг мне срочно понадобится кому-то позвонить?

Я закатила глаза и, порвав этот листок на мелкие кусочки, бросила их в пластиковый пакет.

Он повалил меня на кровать и начал щекотать.

— Кэт, это был список с номерами важных людей, — смеясь, произнёс он. — Мой адвокат, врач, стоматолог.

— Серьёзно? — спросила я в ужасе.

Он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз.

— Не совсем, — сказал он, поцеловал меня в носик и, усевшись, притянул меня к себе. — Я рад, что ты его порвала. Я бы просто смыл его в унитаз или скормил Джози.

Лежавшая на полу собака навострила уши.

— А вдруг она подцепила бы венерическое заболевание? — слабо пошутила я, по правде говоря, немного обеспокоенная количеством имён в том списке. Я хотела поинтересоваться, был ли у него секс со всеми ними, но, откровенно говоря, боялась услышать ответ.

Выражение его лица стало серьёзным.

— Кэт, всё, что я сказал прежде… о том, что никогда не делал этого без презерватива, я говорил серьёзно. До сегодняшнего дня у меня никогда не было секса без зашиты. Мне никогда этого не хотелось.

Я кивнула, чувствуя большой комок в горле.

— Что если… — Я не могла закончить мысль, боясь искушать судьбу, произнося эти слова вслух.

Вэст взял мою руку в свою.

— Значит, мы разберёмся с этим вместе.

Я решила, что уйти от этой темы будет лучшим вариантом, и вернулась к исследованию его бумажника. Внутри оказалась толстая пачка стодолларовых купюр и несколько мелких банкнот.

— Чёрт возьми, — пробормотала я. — А ты не любишь путешествовать налегке, да?

Вэст заглянул в бумажник и усмехнулся.

— Слава богу. Теперь я могу позволить себе пригласить свою девушку на необычный ужин.

Я воодушевилась тем, что он назвал меня своей девушкой.

— Тогда пошли поужинаем в «Закусочную».

Вэст в сомнении взглянул на меня.

— Это твоё представление о необычности?

— А что? По вечерам они ставят на столы свечи, — направляясь к шкафу, сказала я, всё ещё пытаясь игнорировать мысли о венерической болезни, беременности и возвращении памяти.

В вечер понедельника «Закусочная» была забита, и нам пришлось ждать почти пятнадцать минут, стоя у двери, прежде чем Фрэнни смогла посадить нас за маленький столик в дальнем углу. Возможно, для ресторанов в больших городах пятнадцать минут являются ничем, но в таком месте как «Закусочная», куда в любое время можно зайти и найти свободный столик, это было слишком долго.

— Извините, ребята, это единственное свободное место, — сказала Фрэнни, вытирая столик тряпкой.

— А можно поставить свечку? — спросил Вэст, отодвигая для меня стул. — У нас необычное свидание.

Фрэнни одарила его очаровательной улыбкой и убежала в подсобку, вернувшись оттуда с зажжённой свечкой внутри стеклянной вазы.