Я пару минут смотрела в его глаза и понимала — не врет. Если сейчас уйду, за мной не побежит. Вполне возможно, надоело меня догонять. Или ему всерьез требуется мое безоговорочное согласие на все, что будет дальше? А я смогу уйти? Смогу, зная, что вот именно он и именно теперь не пойдет следом? Смогла бы, наверное, до того, как осознала чувства к нему. Теперь уже невозможно.

— Я остаюсь, — сказала почти твердо. И запоздало похвалила себя за смелость.

Он опустил голову, но я смогла рассмотреть улыбку. Счастлив? Я не удержалась от тихого вопроса:

— Ты на самом деле рад, Кир?

Мужчина поднял на меня взгляд, полный плещущегося довольства, но сказал не то, что я могла ожидать:

— Не совсем. Есть еще пара пунктов, раз основной мы уладили. Сними этот ошейник и убери куда подальше, чтобы я его не видел, — он обратил внимание на мою бровь, которая от иронии поднялась. И признал почти нехотя: — Да, ты угадала, меня это взбесило.

Ну, хоть какие-то человеческие эмоции — а это значит, что не все потеряно.

— Кир, если тебе он не нравится — ты и сними, — предложила я.

— Как скажешь.

Он приподнялся, чтобы спокойно дотянуться до меня, взял ошейник спереди и коротко рванул. Пара серебряных вставок отлетела на пол, а сам ошейник был откинут на другую сторону стола. Да уж, не очень-то нежно. И с чего я взяла, что он обойдет столик и будет возиться с застежкой? И больше от разочарования прошипела:

— Больно.

— Неправда, — он уже снова откинулся на спинку стула. — Это декоративное украшение, не созданное для жестких игр. Больше как раз для того, чтобы их срывали, не причиняя нижней никакого вреда. Что-то наподобие «одежду в лоскуты от несдерживаемой страсти» — зрелищно, но на самом деле в реальности все продумано и для таких сценарных ходов, чтобы получалось красиво, быстро, а не смешно.

— Говоришь так, будто сам их производишь!

— Говорю так, будто сам их неоднократно покупал нижним и точно знаю свойства этого декора.

Мне не понравилось косвенное упоминание его бывших, но я этого показывать не намеревалась:

— А-а, то есть они тебе нравятся? Раз сам покупал. Но мне не подошло?

Он мягко, очень ласково улыбнулся, вот только улыбка во взгляде никак не отразилась.

— Маш, тебе идет буквально все. Но атрибуты подчинения выбираю я, а не ты.

Я отвернулась, больше не в силах выдерживать сканирующий взгляд, и пробурчала:

— Надо же. Хотела сделать ему приятное…

— Неправда. Не хотела. А вот чего ты хотела — я так и не могу от тебя добиться.

Признаний хотела, понятности, стабильности, надежд хотела — да-да, как самая романтичная девица в мире, хотя никогда такой не была. Спровоцировать на эмоции собиралась, перехватить инициативу, показать, что не всегда будет так, как хочет он, — я готова подчиняться в сексе, но не стану ломаться в жизни. Ни под него, ни под это все сильнее накрывающее чувство. Трахнуть его хотела, а потом уйти, чтобы скучал, ждал и волновался, не ушла ли навсегда. И снова прийти, чтобы радовался приходу, а не воспринимал меня как данность.

— Кир, поехали домой? — я почти в точности повторила его улыбку. — Надоело болтать. Хватит с меня романтического свидания. Особенно после того, как ты… уже меня завел, — и показала взглядом на подсобку.

— Ты выглядишь какой угодно, но только не заведенной.

— А что, — я вскинула брови, — если я выражаю свое желание, то твое уменьшается? Только ты можешь инициировать близость?

— Вообще-то, да. Но пока наши отношения в такой стадии, что позволю тебе в чем-то рулить. Тебе самой-то нравится рулить?

— Очень! — я немного преувеличила. — Так поедем? И да, эта штука внутри меня не возбуждает.

Кир усмехнулся:

— Было бы странно, если бы возбуждала, ведь у женщин там нет ни одной эрогенной зоны. Она растягивает — вдруг ты созреешь и для этого опыта?

— Не созрею! — чуть резче, чем собиралась, перебила я. — Не сегодня уж точно.

— Окей. Тогда она должна хотя бы смущать. Но вижу, ты и с этим справилась. Маш, ты адаптируешься так быстро, что у меня ноги от восторга подкашиваются.

Он и сам, наверное, не понял, что этим комплиментом меня подбодрил, придал еще больше решительности. Я встала и призывно улыбнулась:

— Тогда поехали к тебе, надо срочно что-то сделать с нашими подкашивающими ногами.

Кир не стал спорить. Он бросил крупную купюру на столик и тоже поднялся, протянул мне руку, которую я приняла не без удовольствия, провел через зал. Я засчитала одну малюсенькую победу, ведь он явно хотел остаться. А грандиозные планы строятся из малюсеньких побед, коих на моем счету почти и не было. Правда, всю дорогу домой молчал. Но я уже знала, что буду делать дальше — раз секс должен инициировать он, то я его опережу. Ведь в этом нет притворства — мы оба друг друга хотим, я-то уж точно в этом вопросе себе не вру. А по каким правилам это будет происходить — решает не только он.

В прихожей я сама потянулась к его губам, но Кир как-то расслабленно отодвинулся и сделал вид, что не заметил, неспешно снимая пальто. Быть может, он и сам не знал, хочет ли останавливать мои порывы. Тогда я прижалась к стене и провела рукой по подолу платья, заставляя себя смотреть прямо на его лицо. И Кир наконец-то отреагировал:

— Тебе идет даже кокетство. А оно никому не идет. Маш, я хочу тебя связать, чтобы прекратить эти провокации.

— А я хочу тебя, — надеюсь, что это прозвучало простодушно, а не кокетливо. Мое самое главное оружие против него — прямолинейная искренность. Ее как раз бить нечем, кроме таких же козырей. А в манипуляциях я ему не соперница.

И в довершении последней мысли я уцепила его за пряжку ремня и потянула на себя. Кирилл не сопротивлялся, но еще несколько секунд о чем-то думал, упершись руками в стену и не приближаясь сильнее. Вероятно, взвешивал — чему в данный момент хочет поддаться больше: моей настойчивости или своим правилам доминирования. К моему удовольствию, он выбрал первый вариант и накрыл мои губы, сразу целуя глубоко и оттого погружаясь в желание быстро. Подол он задрал почти сразу, сминая ладонями ягодицы и заставляя меня приподнимать бедра. Подхватил за них, дернул вверх, обвивая себя моими ногами. Молния штанов звякнула уже через секунду. Поняв, что он совсем не настроен на продолжение прелюдии, я опомнилась:

— Кир, подожди! Ты забыл вытащить…

Но он вдруг хитро улыбнулся мне в самые губы:

— Я ничего не забываю, Маш.

И вошел в меня резко, вогнав член на всю длину, и сразу задвигался, впечатывая меня каждым движением в стену. Я даже не застонала, а завыла от ощущений, от тесноты и чувства, как будто меня берут одновременно два мужчины. Игрушка внутри уже не казалась маленькой и незаметной — она давила, поджимала снизу влагалище, но толчки от этого не замедлялись, зато вызывали куда более острые спазмы. Я вцепилась пальцами в его плечи, попыталась хоть каким-то образом подстроиться, привыкнуть к этим ощущениям, но это было невозможно. Удовольствие нестерпимое, но очень близко граничащее с болью. Может, он так меня наказывает за самоуправство? В отместку я кусала его губы, но он будто этого и не замечал.

Такими темпами я очень быстро долечу до оргазма, но Кир замедлился. Он двигался теперь протяжно, пронзительно, словно нам обоим давал возможность успокоить дыхание. Вот только теснота от этого ощущалась намного острее.

— Маш, тебе так нравится?

Вопрос не имел однозначного ответа. Мне было дискомфортно и давяще, но неприятными эти впечатления не назвать.

— Да, — я выбрала быть до конца честной, но так и не определилась, какое обращение к нему сейчас уместно. Ведь мы не в Теме… или мы как раз в ней, только вошли с другой стороны и по моей инициативе?

— Хороший знак. Значит, и до анального секса дозреешь скоро.

— А это разве не он? — я задохнулась от следующего медленного проникновения, выгнувшего бы мое тело, не будь оно прочно прижато к стенке.

Кирилл рассмеялся над вопросом, но после этого снова ускорился, доводя меня до пика несколькими мощными толчками. Тело сотрясло нервной дрожью, а затем почти сразу накрыло расслабленностью. Сам кончил, выйдя из меня и попав теплой спермой на внутреннюю сторону бедра.

Я была истощена — и этим опытом, и удовольствием, но все-таки заставила себя пойти в душ перед тем, как уснуть мертвецким сном. Долго рассматривала анальную игрушку под струями воды и удивлялась, как она, такая небольшая, настолько круто изменила все ощущения. И гадала, кто же из нас выиграл в этом раунде, если каждый все равно получил свое.

Я осознанно тянула время, проведя в ванной не меньше полутора часов. Мне хотелось, чтобы Кир уснул, так меня и не дождавшись, — это не пункт плана, а просто некоторое свободное пространство, которое тоже я определила.

Распаренная вышла на кухню, решила себе еще и чай напоследок заварить. Но взгляд выловил какую-то несостыковку, заставил замереть на месте и сосредоточиться. На подоконнике стоял кактус — большой, мясистый, с длинными и жесткими колючками. Оригинальный в своих неправильных формах, неказистый, но однозначно — с царственным самодовольством выпячивающий новые толстые отростки в стороны. Я подошла и задумчиво потрогала влажную почву. Растение уже пересажено из магазинного горшочка в чрезвычайно огромный и неподходящий ему глиняный жбан. Вообще-то, правильно, этот уродец обещает вырасти гигантом. Я стояла и улыбалась, разглядывая колючки.

Купил все-таки. Зачем? Не для того, чтобы мне презентовать, иначе сразу же и подарил бы. И точно не тогда, когда поехал за мной на свидание. Раньше — в течение той самой недели, когда я его мариновала. Так зачем? Интересно, ты сам знаешь причину, непроницаемый Кирилл Алексеевич? Не так-то просты твои эмоции ко мне, человек, не переносящий на рефлекторном уровне любые проявления романтики. Но чтобы вытащить их на поверхность, сегодняшних моих маневров недостаточно. Нужно что-то сильнее, чем попытки извиваться в твоих руках. Ты должен не только захотеть, чтобы кактус зацвел, ты должен признаться себе в том, что больше ничего так не хочешь

В спальне я скинула полотенце и легла в постель. Тут же попала в объятия. Скорее всего, разбудила. А может, все-таки не спал. Но голос прозвучал довольно бодро:

— Ты ведь не избегаешь меня, Маш?

— Нет, — я прошептала, закрывая глаза. — И собираюсь провести с тобой завтрашний выходной.

— Тогда поедем покупать тебе нижнее белье. Его тоже буду выбирать я.

— Поедем.

Я развернулась в его руках, обнимая за шею. Уткнулась лицом теплую кожу и только после этого позволила себе погрузиться в дремоту. Пусть воспринимает как хочет. Мы в любом случае выходим на новый уровень, даже если он пока не готов. Я тоже не готова, потому эти минутки нежности перед началом войны мне нужны. Не проспать бы начало…

Глава 25

Это был чудесный день, закончившийся чудесным ужином в маленьком восточном ресторанчике. И чем ближе было наше расставание, тем свободнее я себя ощущала. Зная, как его заводит мое смущение, осознанно это контролировала и волнения не выдавала.

— Кир, я могу сказать тебе кое-что личное?

— Только этого и жду, — он вовремя спрятал внимательный взгляд, чтобы не сбить меня с мысли. — Маш, заказать тебе еще салат?

— Нет, спасибо. Я хочу кое в чем признаться, — сделала задумчивую паузу, но прямого взгляда не отвела. — Кир, мне нравится. В смысле всё, что между нами происходит. Подчиняться нравится, пусть только в сексе. Ты мне это показал, но теперь я готова об этом заявить вслух. Не улыбайся так! Не улыбайся, говорю!

— Я даже и не думал улыбаться. У меня просто мимика такая, приросла — не отлепишь. Так о чем ты там таком неинтересном? Продолжай.

И я продолжила, не отводя взгляда от его глаз, которые тоже засветились едва сдерживаемым победным восторгом:

— Вероятно, во мне это всегда было. Или ты показал, неважно. Я тебе благодарна. Да-да, оцени хотя бы смелость в этом признании и перестань так радоваться!

— Да я вообще не радуюсь, прекрати придумывать! Маш, переезжай ко мне, а?

— Я не об этом, — качнула головой. — Просто теперь мне стали любопытны и другие моменты таких отношений.

— Спрашивай. Я смогу не улыбаться во время ответов.

Я сделала вид, что ненадолго задумалась.

— Ну, например, как это обычно случается — я имею в виду знакомство верхних и нижних. Могут ли сабы проявлять инициативу при первом общении, показывать, что они не против? Или только дом может сделать первый шаг? Всегда ли подобные знакомства происходят в БДСМ-клубах? Обстановка там слишком утрированная… Как вообще обговариваются условия первого интимного опыта, и кто инициирует этот разговор заранее? До того, как они уже окажутся в чьей-то квартире и приступят к горячему.