Пенни Рейд - Накал страстей

Я двигалась по дому в поисках тишины и спокойного места. В конце концов, онемение прошло, и я приняла это. Я решила ничего не делать и поразмышлять о моей идеальной вечеринке.

Я бы предпочла званый ужин, пригласить не более пяти человек, где были бы разговоры между собой, обсуждение новостей, хороших книг, еды или странных происшествий. Это было мое представление о том, как хорошо провести время.

Без кегов[1], сотен людей на частном острове, ди-джея и несовершеннолетних девчонок, которых тошнило в кустах, а другие обменивались венерическими заболеваниями в гидромассажных ваннах. Добавьте к этому Мартина, который игнорировал меня, зажимаясь с девушками.

Не это. Это не было смешно.

Я наткнулась на библиотеку или просто комнату с множеством книг. Комната была забита людьми, некто пытался схватить меня, когда я протискивалась мимо тел к полкам с книгами. Я просматривала полки и почувствовала искру чего-то хорошего, чего-то приятного, когда я заметила книгу «Двадцать лет спустя» Александра Дюма. Я бы хотела ее прочитать. Там рассказывалось о трех мушкетерах спустя двадцать лет после их приключений.

Справа от меня кого-то стошнило на ковер. Я посмотрела на парня и решила, что если кого-то тошнило на ковер, то уж, если бы я позаимствовала книгу, никто точно не потревожился.

Я сняла книгу с полки, прижав к груди, и пошла искать тихое место. Я бродила по дому, раздумывая о том, чтобы вернуться к гольф-картам и подождать всех там, но отказалась от этой идеи. Там мало света для чтения. Еще я отклонила спальни — они точно были бы заняты. Ванная была очевидным выбором, но не лучшим, потому что пользовалась повышенным спросом, и было бы эгоистично с моей стороны закрыться там, чтобы почитать.

Я пыталась найти шкаф с лампочкой. В коридоре я чуть не споткнулась о лежавшего в отключке Бэна. Я огляделась вокруг и увидела неподалеку Герка, который разговаривал с несколькими девушками. Он кивнул мне. Я отвернулась и продолжила свой путь. Поняла, что мои подозрения подтвердились: Герк присматривал за Бэном. Я подумала: а вдруг Бэн нечаянно съел свой препарат для насилования.

Я сделала себе мысленную пометку сообщить полиции кампуса насчет Бэна по возвращении домой. Мартин пообещал, что справится с этим — чтобы это не значило — но если это для того, чтобы Бэн избежал тюрьмы, я была намерена вмешаться и сделать что-нибудь.

Отбросив мысли о Бэне-насильнике, я совершенно случайно наткнулась на прачечную. Идеально. Здесь было чистое одеяло, свернутое на стиральной машинке, и достаточно света для чтения. Поэтому я уложила, расправила одеяло и запрыгнула на стиральную машинку, и, облокотившись о стену, начала читать.

Это действительно была отличная книга. Я не знала, сколько прошло времени — два часа, может три. Портос... клянусь, он был бунтарем. Его выходки всегда заставляли меня смеяться. Хотя Атос был моим любимчиком. Я думала, это из-за его трагического прошлого. Я была немного простовата для парня с трагическим прошлым.

— Что ты делаешь?

Я не сразу подняла глаза на звук голоса Мартина. Я дочитала абзац, после чего посмотрела вверх, удерживая палец на том месте, где остановилась.

Он был одет в плавки, и он был мокрый, капельки воды стекали по его груди. Он выглядел супер горячо. Однако была видна только правая сторона его тела, поскольку он удерживал дверь. Его рука все еще была на дверной ручке, подавшись чуточку в сторону, он полностью вошел в комнату.

Мои глаза блуждали по его телу, и я позволила себе оценить красоту Мартина Сандеки, словно он был бездушной, холодной статуей. Физически он был великолепным образцом мужчины: косые мышцы живота, длинные конечности. Он был достоин внимания, особенно с тех пор, как я узнала, что у него был — хотя и испорченный — мозг. Воистину он был одним из лучших. Его предки могли похлопать себя по спине.

Небольшой бассейн собрался у его ног, отчего я задалась вопросом, как долго он здесь стоял.

Мои глаза снова поднялись вверх по его телу, и я заметила его сердитое выражение. Он был в ярости.

Я немного вздрогнула от его горячего раздраженного взгляда. Я огляделась вокруг в поисках источника его гнева. И поняла, что я все еще была одна. Поэтому я предположила, что его ярость, должно быть,была направлена на меня.

Но чтобы убедиться, я сказала:

— Кто? Я?

— Да. Ты, — прорычал он, после чего шагнул в комнату, закрыв дверь. — Что ты здесь делаешь?

Я подняла книгу, повернув голову в его сторону.

— Я читаю.

Мартин громко выдохнул, издав еще один рык.

— Я вижу это, Паркер. Но какого хрена ты здесь читаешь?

Я нахмурилась от прозвучавшей ненормативной лексики, мои плечи сжались гармошкой от напряжения. Тогда я поняла, что уже привыкла к его упрямству, приняла это как часть его. Но это было до того, как он оставил меня у входа на вечеринку, куда я не хотела идти, после чего увидела, как он целовал какую-то девушку.

— Это продолжение «Трех Мушкетеров». Я давно собиралась прочитать. Я нашла ее на полке в библиотеке или гостиной, в какой-то непонятной комнате. В этом доме слишком много комнат, даже не знаю, как и половина из них называется. — Мартин стиснул зубы, и у меня сложилось впечатление, будто он хочет задушить меня.

            — Паркер. Это вечеринка. А ты сидишь в прачечной? Читаешь?

Я помедлила с ответом, чтобы убедиться, что не было никакого подвоха. Когда я не нашла ничего плохого в его вопросе, я медленно кивнула.

— Да. Это вечеринка. Я в прачечной читаю.

— Почему? Что с тобой?

Я открыла и закрыла рот, но слова не шли, потому что его вопрос совсем запутал меня. В конце концов, я призналась:

— Мартин, я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать или почему ты расстроен. Я нашла книгу, когда была в комнате, полной книг. Я хотела ее почитать. Так что я взяла ее и нашла тихое место. Почему ты злишься?

Он бросился ко мне, и я безуспешно пыталась бороться, сидя на стиральной машине. Меньше чем за секунду он вырвал книгу из моих рук, бросив ее слева от меня, оперся руками по обе стороны от моих ног, наклонившись вперед.

Я поняла, что из-за него потеряла страницу, на которой читала. Но решила не озвучивать свои жалобы по этому поводу, потому что его глаза были слишком горячими.

Они горели синим пламенем. Я напряглась и, настороженно смотря на него, вздрогнула, когда он поднял руку. Чуточку расслабилась, когда он всего лишь убрал волосы с моего плеча.

Когда он заговорил, его голос был низким, напряженным, словно он старался усмирить свой нрав:

— Я предполагал, что у нас здесь свидание. У нас был уговор.

Я кивнула.

— Да. Я знаю.

— И вместо того, чтобы общаться с людьми и веселиться, ты здесь читаешь книгу.

Я постаралась сохранить ровный и спокойный голос:

— Я веселюсь. Я читаю книгу.

— Ты пытаешься наказать меня за то, что я выиграл наше пари.

Я покачала головой, надеясь, что он увидел бы то, что я была честна в своем отрицании.

— Нет. Я обещала. Мне просто нравится читать.

— Кто приходит на вечеринку, где в твоем распоряжении весь особняк, и читает Дюма в прачечной? Я искал тебя два часа.

Он искал меня? Два часа? Зачем?

— Если ты искал меня, то почему ты мокрый?

— Здесь бассейны с пещерами, я прошел через все, чтобы найти тебя. Ты избегаешь меня.

— Если честно Мартин... — я пожала плечами, — я не думала, что ты это заметил.

— Ты не думала, что я заметил? — прокричал он.

Я вздрогнула.

— Точно.

Он несколько раз моргнул, после чего замер. Черты его лица не менялась, замерев в разгневанном состоянии. Я могла видеть что-то в его глазах: словно наблюдала, как вдалеке собиралась буря. Поэтому я решила объясниться, прежде чем он бы потерял контроль.

— После того как я переоделась, — я указала на бикини, в которое я была одета, — я вышла на помост и увидела, что у тебя и так много забот: у тебя во рту был язык, не твой между прочим, так что я поняла, у тебя все отлично. Ты развлекался, больше не нуждаясь в том, чтобы я сопровождала тебя.

Он вздрогнул, быстро заморгав во время моих объяснений, словно я плеснула ему воды в лицо, и выпрямил спину.

— Ты видела это? — Он, казалось, был удивлен.

Подняв руки, будто сдаюсь, я кивнула и продолжила:

— Но не беспокойся. Я понимаю, что целовать случайных девушек для тебя в порядке вещей. Что я тебе и говорила все это время, мы не совместимы. Поскольку, как я уже говорила — и не в осуждение — я не целуюсь с парнями, которые целуют других девушек. Это не в моих правилах. Поэтому можешь возвращаться к своей девушке. Я останусь здесь, дочитаю не спеша. Но если ты планируешь остаться здесь на ночь, дай мне знать, чтобы я договорилась поехать вместе с Эриком и Сэм или Рэем. Для твоей же безопасности убедись, что простыни чистые. Я слышала, как парень в библиотеке говорил, что у него лишай. Я не спросила, в какой спальне он был.

Мартин сощурил глаза, пока я говорила, скривив рот в печальную линию. Когда я закончила, он поднял взгляд к потолку, едва уловимо покачивая головой; закатил глаза с шепотом:

— Блять.

Я снова вздрогнула от его сквернословия, сморщив нос, вновь посмотрела на выброшенную книгу. Я гадала, как долго продлился бы этот разговор, потому что от проделок Портоса я смеялась до упада.

— Паркер...

Я вернула свой взгляд к нему, он в очередной раз тоже смотрел на меня. Он больше не выглядел рассерженным, теперь он был расстроен.

— Да?

Мартин поднял руку, будто собирался опустить ее на мою ногу, но остановился, когда я напряглась. Он снова выругался. Снова покачал головой и стиснул зубы.

— Слушай, — сказал он, — если бы ты осталась, то увидела бы, как я оттолкнул ее. Она мне не интересна. — Он немного расслабился, и я увидела вспышку обнадеживающей ранимости. Мое сердце яростно забилось в ответ.

Глупое сердце.

Он дотронулся до моей щеки, большим пальцем прочертив линию вдоль челюсти, и добавил:

— Я не заинтересован ни в одной девушке здесь, кроме тебя.

Я сжала губы, чтобы не поморщиться, но, видимо, глаза выдавали мое недоверие, потому что разочарование Мартина усилилось.

Прежде чем он смог продолжить, я прервала его:

— Мартин, даже если я поверила тебе — что вряд ли — это ничего не значит. Ты словно передал меня Рэю, чтобы он подвез меня. Когда мы приехали к этому дому, ты оставил меня. Ты просто ушел и даже не представил меня никому. Ты ушел, будто меня здесь и нет. Я не знаю этих людей, и я ужасна на вечеринках.

Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Так вот из-за чего все это? Ты здесь, потому что тебе не понравилось, что я ушел? Хотя я сделал так, как ты и хотела. Ты сказала, что не хочешь, чтобы я был собственником. Это что, какое-то наказание? Потому что я плохо реагирую на такую выносящую мозг пассивно-агрессивную ерунду.

Несмотря на мое желание оставаться спокойной, эти слова словно разожгли огонь в моей груди, но до сих пор мне удавалось оставаться спокойной. Мой гнев все возрастал, а вместе с ним увеличивалась громкость моего голоса.

— Нет, Мартин. Я не занимаюсь пассивно-агрессивной ерундой и не наказываю людей. Это одно из моих жизненных правил. Я честная. Если что-то расстраивает меня, я говорю об этом. Но для того, чтобы расстроиться, я должна быть удивлена твоим ужасным поведением. То, что ты оставил меня одну в комнате полной незнакомцев, делая сердечно-легочную реанимацию[2] женской половине вечеринки, не расстроило меня, потому что я не ожидала чего-то большего от тебя.

Настала его очередь вздрагивать. Он втянул воздух, внезапно выпрямившись, его глаза стали холодными, словно сосульки.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Это значит, что ты привык получать все, что ты хочешь или кого ты хочешь, когда ты этого хочешь. Я бы не расстроилась, если бы ты был сейчас наверху, участвуя в оргии с этой группой, у которых лишай. Потому что все это время я знала, что ты придурок, и ты не знаешь, как общаться с приличным людьми.

Он приоткрыл рот и уставился на меня, по-видимому, от моих слов и враждебного тона. Он выглядел так, будто потерял дар речи.

Я не хотела терять самообладание. На самом деле я гордилась тем, как непринужденно я контролировала свою реакцию и никогда не теряла самообладания. Поэтому потеря контроля была раздражающим приобретением после времени, проведенного с придурком Мартином Сандеки.

Наконец он обрел голос. На удивление, он был уже не таким злым.