Затем он увидел Олив.

— Ба, да это мама! — воскликнул он. — Ну и сюрприз!

Если бы не макияж, лицо Олив Филлипс стало бы белым как полотно. При этом ее оживление пропало и гневное выражение сделало ее на двадцать лет старше.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Но прежде, чем он смог ответить, Тони с юношеской бестактностью выпалил:

— Ваш сын!

Ян взглянул на взбешенную женщину и представил молодых людей друг другу.

— Это Джим Филлипс, — сказал он Тони, — который вот уже восемь лет работает на севере страны. Трудное было время, не правда ли, Джим? Да, но ведь беднякам не приходится выбирать.

Тони заметил взгляд Яна, тот смотрел на драгоценную Олив Филлипс и ее дорогое платье.

Ян вспомнил пустынную станцию, где он останавливался на неделю несколько лет тому назад из-за приступа малярии и совершенно случайно у хозяина узнал, что Джим Филлипс всегда отсылает домой свои деньги и что чеки выписываются на имя «М-с Филлипс». Это было достаточно распространенное имя, но между матерью и сыном было некоторое сходство. А когда он связал одно с другим, у него не осталось сомнения в правильности предположения.

Достаточно отрезвленный Тони отправился домой в Манчестер, и через неделю уже работал. А Ян с тех пор ненавидел сильно накрашенных женщин. И то, что казалось потом комедией, могло бы стать трагедией для глупого молодого человека, и если Ян приобрел себе врага в лице женщины, он знал, что в Манчестере у него есть верный друг на всю жизнь.

Пока Диана красила губы, смотрясь в миниатюрную пудреницу, покрытую эмалью и усыпанную бриллиантами, Ян подумал о том, насколько милее она выглядела бы без макияжа, но мудро промолчал, зная, что словами женщину не убедишь.

Ужин прошел почти в полной тишине, между ними чувствовалась напряженность, неестественность, как бы затишье перед бурей. Они вышли, машина Яна стояла рядом. Было только одиннадцать часов, и Диана удивилась, когда он повез ее домой, но ничего не сказала. А когда они дошли до парадной двери, он спросил:

— Можно я зайду на минуту? Я хочу поговорить с вами.

— Пожалуйста, — проговорила она и провела его в гостиную.

Это была совсем небольшая комната, изысканно обставленная в любимых Дианой тонах: стены — цвета морской волны, яркие гардины, закрывающие окна, и глубокие, мягкие диваны. Она зажгла пару светильников. Окно на балкон было открыто, шторы слегка покачивало от ночного ветерка, глухой шум уличного движения почти не доходил до их слуха.

Она предложила Яну сигарету, но он отказался. Стоял немного скованно около камина, как будто чем-то обеспокоенный. Диана опустилась на диван, яркая обивка которого создавала идеальный фон для ее простого белого платья.

И вот Ян заговорил:

— Диана, я вас люблю. Впервые, когда я пришел в этот дом, я был готов полюбить вас, вы очаровали меня, хотя мы никогда не встречались. Тогда я был поражен вашим бессердечием и отсутствием каких-либо чувств, мне кажется, что какое-то время я вас ненавидел. Но теперь я знаю, что у вас есть сердце, и я хочу, чтобы оно стало моим. Я люблю тебя, Диана, ты прелестна, но не это главное. Я хочу, чтобы ты полюбила меня и вышла за меня замуж.

Он говорил очень тихо, в его голосе было столько чувств, что любая женщина была бы счастлива.

Диана сидела, опустив глаза, с улыбкой на губах. Ян подошел к ней, опустился на колено и обнял ее.

— Ответь мне, дорогая, — произнес он хрипло, — ответь же!

Только на мгновение она замерла в его объятиях. Затем вскочила, глядя на него сверкающими глазами, порозовев от возбуждения и дрожа всем телом.

— Именно здесь я и хотела тебя увидеть! — воскликнула она. — И именно так — на коленях!

От ее слов Ян оцепенел и стал медленно подниматься.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он каким-то не своим голосом.

— Ты презирал меня, оскорбил в первый же день, когда приехал, — ответила Диана. — И я поклялась тогда, что ты будешь просить моей любви — будешь желать ее — и вот! Я добилась! — Она громко рассмеялась. — Стоя на коленях, ты просил моей любви, над которой смеялся. Теперь моя очередь. Я ненавижу тебя! Я не выношу тебя!.. А теперь можешь уходить, я не желаю никогда тебя видеть!

Ян все еще стоял, пристально глядя на нее. Мало кто видел, как он выходил из себя, он всегда держал себя в руках, зная свой необузданный характер шотландского горца. Иногда он становился безжалостным в гневе. Ян редко обижался, было трудно вывести его из равновесия, даже если кто-то или что-то раздражало его. Но будучи потомком воинственных горцев, он был грозным и опасным для обидчика.

Диана не осознавала вполне, что она сделала, — в его глазах она видела ярость человека, доведенного до крайности, который с трудом сдерживается. Она ждала молча, полная страха, затем он повернулся, не говоря ни слова, и быстро вышел из комнаты.

Диана ликовала, она добилась своей цели, но чувствовала себя подавленной и очень усталой.

Глава 9

Утром Диану охватило обычное перед дальним путешествием волнение. Лорд и леди Стэнлиэр в этот же день отбывали в Нью-Йорк. Они собирались посетить сестру леди Стэнлиэр, которая вышла замуж за американца и с которой они не виделись несколько лет.

Мать и отец нежно попрощались со своей дочерью, оставив несколько ненужных распоряжений по поводу ее благополучия. Сразу же после их отъезда Диана собрала свой ручной багаж и тоже приготовилась к отъезду.

— Я вернусь примерно через месяц, Дженет, — сообщила она своей горничной.

— Надеюсь, вы хорошо проведете время, миледи. — Дженет расправила несуществующую морщинку на пальто Дианы, смахнула невидимую пылинку, проводила и посадила ее в машину, которая должна была довезти до аэродрома Ханворт. Они уже собрались выехать, как дворецкий подбежал к ней с сообщением.

— Что такое? — спросила Диана.

— Вас к телефону, миледи, это говорят с аэродрома Ханворт.

Гадая о том, что могло произойти, Диана вернулась в дом.

— Алло! — произнесла она в телефонную трубку.

— Это леди Диана Стэнлиэр?

— Да, — ответила Диана. — В чем дело?

— Меня попросил позвонить ваш пилот, — последовал ответ. — Над проливом отмечается туман, и пилот беспокоится — вылетать нужно как можно быстрее. Он подготовит самолет к вылету, как только вы прибудете, поэтому, пожалуйста, подъезжайте сразу к обычной стоянке.

— Спасибо, я все поняла, — ответила Диана. — Скажите Стивенсу, что я буду там очень скоро.

— Спасибо, миледи. — Раздался щелчок, говоривший повесил трубку.

Утро было не солнечное, но ясное. Удивительно, что в это время года бывают туманы. Однако английская погода известна своей непредсказуемостью, и Диана велела шоферу ехать побыстрее.

Пока они спешили через Хаммерсмит и по Грейт Вест Роуд, Диана впервые за все утро подумала о вчерашнем вечере.

Она усмехнулась при воспоминании о ярости Яна. Не было никакого сомнения в том, что она рассердила его. Диана призналась себе, что испугалась, что зашла слишком далеко. Она не была уверена, что поняла причину своего страха. В любом случае Ян не мог оскорбить ее физически. И тем не менее этот громадный человек с сжатыми кулаками, пристально смотрящий на нее, заставил ее сердце биться чаще, чем обычно, и она знала, что отступила, как бы желая избежать неприятностей.

Признаться, ей было жаль думать о том, что она больше не увидит Яна. Он заинтересовал ее, если не принимать во внимание разыгранный спектакль, при обычных обстоятельствах это было бы вполне занятное знакомство.

Но как мало в действительности она знала о нем! Обычно она быстро узнавала людей, но он во многих отношениях остался для нее закрытой книгой. Диана представила, каким разъяренным он был сегодня, и засмеялась. Но скоро она совсем перестала думать о нем.

Девушка прибыла в Ханворт — этот чудесный клуб, переделанный из усадьбы. Портье встретил ее и вынул багаж из машины. Помня о данных ей инструкциях, она поспешила к взлетному полю.

Там она увидела свой самолет, пилот уже сидел на своем месте. Инструктор подал ей шлем и очки, которые она всегда оставляла в самолете. Ее багаж поместили в грузовой отсек.

— Вам следует поторопиться, леди Диана, — сказал инструктор. — Ваш пилот уже нервничает.

— Кажется, день вполне нормальный для полета, — произнесла Диана.

— Никогда ничего нельзя знать наверняка. Пилот говорит, что получил сообщение о тумане по телефону из Ля Бурже.

Он помог Диане взобраться на переднее сиденье. Пилот в очках и с прикрепленными наушниками сидел, наклонившись, в открытой кабине.

— Все в порядке? — спросила Диана, но его ответ был заглушен ревом двигателя. Она обернулась и посмотрела через плечо, он кивнул, и девушка успокоилась.

Самолет набирал высоту. Было мало облаков, дул легкий ветер, полет проходил вполне спокойно. Диана подсоединила свои наушники и устроилась поудобнее, получая удовольствие от полета. Она любила летать и уже налетала много часов самостоятельно, но была достаточно ленива, ей нравилось, когда кто-то другой был за штурвалом, а она могла созерцать окрестные пейзажи и думать без помех.

Они летели с хорошей скоростью. Диана вдруг почувствовала, что они все время набирают высоту и что воздух становится холоднее.

— Почему мы так высоко поднимаемся? — спросила она в микрофон перед собой.

— Туман, — последовал торопливый ответ.

Скоро земли совсем не стало видно, и через некоторое время они уже летели над облаками. Диана подумала, что они, должно быть, поднялись где-то на шесть тысяч футов, и поплотнее укуталась в пальто и завязала шарф, который всегда держала под рукой.

Перед отъездом из дома Диана перекусила несколькими бутербродами с кофе, поскольку отъезд был назначен на 12.30 и она была еще не голодна. Диана огорчилась, что они летели так высоко, не было видно ни домов, ни земли, она всегда так любила смотреть с высоты. Ей нравился пролив, его зеленый простор, завораживал вид кораблей и приближающаяся неровная линия французского побережья, над которой вскоре они должны были пролететь, и прямые, как натянутые веревочки, дороги, тянувшиеся непрерывно до самого юга.

Большая высота всегда действовала на Диану, вот и сейчас она почувствовала дремоту. Голова ее склонилась, и она заснула. Проснувшись, она посмотрела на часы и увидела, что было уже три часа. Они давно должны были бы приземлиться в Ля Бурже, подумала она. Но они все еще высоко над облаками, по-прежнему чрезвычайно холодно.

— Туман нас ужасно задержал, — сказала она.

— Не волнуйтесь, с нами все в порядке, — послышался ответ, и Диана успокоилась.

Она съела шоколадку, напудрила ту часть носа, которая была свободна от очков. Эта задержка казалась невыносимо скучной. Она решила, что выпьет коктейль в гостинице Ритц еще до шести часов, а до этого хотела сообщить нескольким друзьям о своем приезде.

Ей нравился Париж, в этом веселом городе ей никогда не приходилось скучать. Здесь жили многие из ее знакомых, и, кроме того, она была уверена, что встретит друзей среди посетителей бара гостиницы Ритц. Когда в очередной раз она посмотрела на часы, оказалось, что уже четыре часа.

— Послушайте, это же смешно, — сказала она в микрофон. — Я и так опаздываю. Не можете ли вы спуститься пониже, чтобы посмотреть, где мы находимся?

— Боюсь, что это невозможно, — последовал приглушенный ответ. — Пожалуйста, не волнуйтесь, все будет в порядке.

— Но это же нелепо, — запротестовала Диана. — Вы уверены, что не сбились с курса?

— Конечно, уверен.

— Мы летим уже три с половиной часа, — сказала она.

— Но все еще не прилетели, — услышала в ответ.

Что за глупец этот Стивенс, подумала Диана, ей самой надо было сесть за штурвал. Он был хорошим механиком, она признавала это, но не так часто она использовала его в качестве пилота. Диана начала слегка волноваться, так как они до сих пор летели высоко над облаками.

— Послушайте, Стивенс, но это, право, нелепо. Снижайте самолет до тех пор, пока я не увижу, где мы находимся.

— Боюсь, что это невозможно, — ответили ей.

— Я беру на себя всю ответственность, — произнесла Диана. — Будьте любезны, делайте, как вам сказано.

Она подождала, пока он последует ее приказу, но, к ее неудовольствию, снижения не последовало.

— Стивенс! Пожалуйста, сделайте, как вам говорят, — сказала Диана с раздражением. Пилот не ответил.

Интересно, подумала она, что же ей теперь делать? Стивенс, должно быть, сошел с ума. Она не представляла, где они сейчас находятся, но, поразмыслив, пришла к выводу, что они пролетели уже около пятисот миль после вылета из Ханворта.