Музыка стала сложнее, запутаннее. Майя повернулась. Да Гама вспотел, хотя просто наблюдал за ее движениями. Он не чувствовал страсти, желания, по крайней мере в привычном смысле. Майя не флиртовала, не смотрела с вожделением или похотливо. Но каждая поза, каждый прыжок заставляли его чувствовать силу ее рук и ног. Пока он наблюдал, его сердце билось все быстрее, присоединяясь к музыке, словно еще один барабан.

Да Гама чувствовал, как звуки флейты пульсируют у него в венах. Когда Майя танцевала, от нее исходила сила, не только ее тела, но и ее воли. Да Гаму возбуждало то, что он равен ей по силе и по воле. Она казалась ему одновременно подобной ребенку и подобной богине — этакое божество, к которому может приблизиться человек.

«Это то, что я могу сделать, — подумал он, когда она взмыла вверх в прыжке. — То, кем я тоже могу стать!»

* * *

Потребовалось какое-то время, чтобы понять: танец закончился. Музыка отзвучала, но удары барабана все еще эхом отдавались в помещении. Майя снова неподвижно стояла в одиночестве в центре зала. Ее лицо блестело от пота, сари прилипло к телу. Грудь вздымалась, она пыталась привести дыхание в норму. Та же самая беспокойная тишина и неподвижность висели в воздухе вокруг нее. Огромная пустота, из которой появился ее танец, снова вернулась. Наконец, эти ощущения рассеялись, словно туман под жарким солнцем. Снаружи опять стали доноситься крики слуг, разбирающих шатры, и трубные звуки, издаваемые слонами. Надо всем этим ревел водопад.

Мальчик-султан вышел из-за серебряного ограждения, его сопровождали двое слуг-евнухов. Один из них нес квадрат сложенной черной материи. Наследник подошел к Майе и поднес сложенные ладони ко лбу в официальном поклоне. Затем к ней приблизились мальчики-евнухи, резко развернули ткань и накрыли ею танцовщицу. Ткань словно проплыла по воздуху, а потом упала на голову Майи.

Теперь она скрывалась под чадрой. Ткань была темной, но тонкой. При каждом движении Майи она прижималась к ней и вздувалась от ее дыхания. Иногда под покрывалом удавалось различить линию ее бедра, или подбородок, или щеку. Майя склонила покрытую голову перед царицей, спрятавшейся под множеством одежд, и та поклонилась в ответ. Затем Майя вышла через дверь, словно тень.

Зал, долго остававшийся погруженным в полную тишину, снова вернулся к жизни. Придворные зашевелились и заговорили. Нервный смех наполнил воздух. Да Гаме показалось, что мужчины непристойно и грубо шутят. Если бы у него при себе были пистолеты, то он бы пристрелил нескольких. Он увидел, как Джеральдо с похотливой улыбкой шепчет что-то Слипперу. Тот захихикал. По крайней мере, Шахджи оказался достаточно вежлив, чтобы стоять в стороне и наблюдать за уходом Майи так, как люди наблюдают за проходящей мимо похоронной процессией.

Минуту спустя, когда разговоры стали еще громче, Вали-хан снова стукнул посохом.

— Будет говорить вдова султана, — объявил он.

В восстановившейся тишине послышался приглушенный голос вдовы султана:

— У нее редкий талант. Сегодня вы видели то, что в дальнейшем смогут увидеть лишь немногие. Но что с ней делать? Мы должны решить этот вопрос.

Когда она заговорила, молодой султан снова устроился у ее ног. Ему там явно было удобно, он выглядел довольным собой и немного скучал. Виспер демонстративно подвинулся, освобождая ему побольше места. Наконец царица продолжила:

— На нее претендует много мужчин, и дело еще связано с семьей фарангов. Многие из этой семьи мертвы, а одна представительница, возможно, является убийцей. Поэтому нам было трудно принять решение. Выслушайте нашу волю. Профессиональную танцовщицу Майю в виде подарка отдали нашему великому визирю Вали-хану, поэтому она должна принадлежать ему.

При этих словах Слиппер завопил в другом конце зала, как от боли. Вали-хан старался выглядеть безмятежным, несмотря на острую зависть придворных.

— Однако, великий визирь… Вы дали обещание моголам, что передадите ее наместнику их правителя Мураду. Это обещание мы учитывали при принятии решения. Не разочаруйте нас.

Великий визирь покорно склонил голову.

— Есть еще один вопрос, который возник позднее и может касаться вас, Вали-хан, — сказала вдова султана, словно ей это только что пришло в голову.

Великий визирь поднял голову и нахмурился. Похоже, следовало ждать какой-то беды.

— Теперь вопрос с Дасанами. Мы выяснили, что перед смертью Викторио Суза, управляющий имуществом, сделал Джеральдо Сильвейру партнером. Мы теперь это подтверждаем. Одна половина имущества принадлежит ему.

Шепот двора усилился. Джеральдо широко улыбался, Слиппер радостно схватил его за руку. Да Гама ничем не выдал, что хотя бы слышал произнесенные слова.

— Господин хасваджара, при передаче имущества взимается небольшой налог, не так ли?

— Ваше высочество, ваша память, как и всегда, прекрасна. Я прослежу, чтобы он был вычтен.

— Налог совсем немаленький. Если я помню правильно, то вся стоимость делится на десять, а потом взимается семь частей, — прошептал Шахджи в ухо Да Гаме.

— Оставшееся имущество Дасанов принадлежит Люсинде Дасане, обвиняемой в отравлении дяди. До того как она будет представлена нам, осуждена и казнена за совершенное преступление, этим имуществом будет управлять по доверенности сеньор Джеральдо Сильвейра как представитель короны. После смерти отравительницы имущество перейдет государству.

Слиппер проявлял все большее и больше нетерпение и внезапно выпалил:

— Ваше высочество! А что с претензиями хасваджары?

Произнеся эту фразу, он закрыл рукой рот.

Весь зал рассмеялся, Вали-хан стукнул посохом по полу, царица продолжала говорить:

— Этот вопрос еще предстоит решить. Мы выяснили, что у хасваджары есть определенные претензии на танцовщицу. Он сделал предложение, предложение приняли, хотя не происходило обмена товарами и сделка не была завершена. Как нам удовлетворить его претензию?

Ей поклонился Виспер.

— У тебя есть деньги, Виспер? — спросила царица так тихо, что ее слышали только Да Гама и несколько человек, стоявших поблизости.

— Конечно, ваше высочество.

— Тогда выслушай наше решение. За семь лаков, которые ты обещал, ты можешь получить девушку.

Слиппер закрыл руками рот, чтобы не завопить от радости.

— Поскольку теперь ею владеет Вали-хан, ты должен заплатить ему.

Виспер едва мог сдержать радость.

— Да, ваше высочество! Спасибо, ваше высочество!

Вали-хан неотрывно смотрел на нее, лишившись дара речи. Он уже собирался с силами, чтобы что-то сказать, но тут одежда, закрывающая царицу, шевельнулась. Она подняла руку.

— Виспер, учти: мы имеем в виду только девушку. Ничто из ее вещей или ее одежды, ничто из того, что ей принадлежит. Девушка и только девушка, обнаженная, как она появилась на свет.

Мгновение спустя улыбка исчезла с лица Виспера, на другой стороне зала Слиппер резко вдохнул воздух.

— Или, если хочешь, за те же семь лаков ты можешь выбрать один предмет, который ей принадлежит. Любой предмет, но один.

Выражение лица Виспера было трудно понять. Придворные хмурились и переглядывались, прищуривались, глядя на царицу, запускали пальцы под тюрбаны и чесали головы. Только Да Гама и еще несколько человек понимали, что намеревается сделать вдова султана. Он начал улыбаться.

— Мы можем осмотреть ее вещи?

Вдова султана перевела взгляд на Вали-хана.

— Нет! — закричал он и стукнул посохом об пол.

Плечо царицы шевельнулось под одеждами: она слегка пожала плечами.

— Ты видишь, что он говорит. А он теперь ее владелец.

— Но не увидев эти предметы…

— Неважно! — закричал Слиппер с другой стороны зала. — Отлично! Мы согласны!

Он погрозил Висперу пальцем, и этот жест, даже больше, чем его срыв, вызвал шепот среди придворных.

— Похоже, твой брат соглашается от твоего имени, — сказала царица. Да Гаме показалось, что она улыбается. — Но как провести эту сделку? — она перевела глаза, смотревшие из прорези, на Да Гаму. — Деога, вы не согласитесь выступить в роли нашего бурака?

— С удовольствием, ваше высочество, — кивнул Да Гама. — По мне потребуется писарь.

— Возьмите мукхунни Слиппера. Что-нибудь еще вам требуется?

— Мне потребуется подручный, ваше высочество. Скорее даже военный помощник.

Вдова султана молчала какое-то время.

— Вы имеете в виду — с оружием? — уточнила она.

Да Гама кивнул.

— Вы на самом деле считаете, что может потребоваться оружие? Среди этих людей чести? Чтобы заключить сделку, которую мы запечатаем своей печатью?

Да Гама задумался над ответом и не сразу заговорил. Наконец он поклонился:

— Да, ваше высочество.

— Значит, возьмите себе в помощники генерала Шахджи, Деога. Сделка должна быть заключена в течение часа. Затем мы отправляемся в Биджапур.

* * *

Несмотря на то что Слиппер пребывал в крайнем возбуждении, предвкушая результат сделки, он всячески демонстрировал вежливость и старался помочь. После того как вдова султана закончила аудиенцию и ушла, Слиппер поспешил к Да Гаме, вывел его в боковой коридор, а оттуда провел в нишу, где стоял низкий столик, лежала бумага и стояла коробка с писчими принадлежностями.

— Мы можем оформить сделку прямо здесь! — весело объявил он.

— Нет, — ответил Да Гама. Ему хватило дворца на весь день. — На улице. У моста, ведущего в гарем.

— Кто бы мог подумать, что ты такой романтичный, Деога! Какое вызывающее возбуждение место! Сегодняшний день действительно станет памятным!

Слиппер нашел слугу и продиктовал список предметов, которые нужно немедленно доставить к берегу реки: ковры, подушки, столы, писчие принадлежности, освежительные напитки.

— Это просто сделка, сеньор евнух, — сказал Да Гама, стараясь не очень удивляться суете Слиппера.

— Это больше, чем просто сделка, сеньор. На протяжении многих лет я несправедливо страдал из-за потери… одного предмета. На протяжении многих лет я искал его, не просто для того чтобы найти, но чтобы восстановить свое положение. Сегодня это свершится. Я буду отмщен!

— Поскольку ты мусульманин, тебе следовало бы сказать: «Ишвар Аллах!» — если на то будет воля Божья.

— Да. Но Бог часто ленив. В конце концов побеждает настойчивость, Деога.

«Или зло, — подумал Да Гама. — А иногда удача».

Но Слиппер был слишком возбужден для философских разговоров, поэтому Да Гама начал диктовать ему документы, необходимые для завершения сделки. Он руководствовался решениями вдовы султана.

Через полчаса Слиппер и Да Гама покинули Летучий дворец. Им навстречу шли служанки гарема и евнухи самого высокого ранга, которые направлялись к ступеням. Они поедут вместе с вдовой султана в Летучем дворце.

— Не утруждайся, Деога. Не высматривай ее, — сказал Слиппер, понимающе глядя на него.

— Кого?

— Танцовщицу. Она поедет не во дворце, а скорее в свите Вали-хана. Я уверен, что он захочет видеть ее в своем паланкине, — Слиппер подмигнул и изогнул бровь. Да Гама с трудом сдержался, чтобы не врезать ему. — Теперь она станет просто еще одной танцовщицей, Деога.

— Вы явно считаете ее особенной, иначе не стали бы платить семь лаков.

Слиппер фыркнул.

— У нее просто есть кое-что, что нам нужно. То же самое могло бы быть у обезьяны, и она стоила бы столько же.

Поле выглядело голым. В месте, где недавно по кругу стояли огромные шатры, теперь находились только паланкины, которые понесут носильщики, и слоны с паланкинами на спинах. Мужчины натягивали брезент на наваленное кучами содержимое повозок, запряженных волами. В отдалении выстраивались стражники-евнухи. У моста, ведущего в гарем, расстелили ковер для заключения сделки.

Когда они прибыли туда, то нашли, что Вали-хан и Шахджи уже сидят и пьют вино. Да Гама отказался от кубка, но Слиппер взял и проглотил вино залпом.

— Осторожно, сеньор, — поддразнил его Да Гама.

— Это слишком великий день для умеренности, — ответил Слиппер и взял второй кубок.

Да Гама, как часто случалось перед заключением сделки, понял, что просто не может сидеть. Он ходил вокруг ковра и пытался успокоиться, оглядывая местность. Ковер расстелили недалеко от водопада, где вода переливалась через край скалы и падала в черное озеро внизу. Светило яркое горячее солнце, поэтому туман почти рассеялся. Да Гама посмотрел на древний храм и на погруженные в тень леса. Он надеялся, что Люси в безопасности и счастлива с Патаном. Но решил, что подумает об этом в другой раз.

— Пойду проверю, как там танцовщица, — объявил Слиппер.

Поднявшись на ноги, он какое-то время шатался, и сам засмеялся от этого, как и остальные. Затем с повышенной осторожностью он отправился по деревянному мосту. Мост застонал под его весом, Слиппер повернулся и снова рассмеялся, потом пошел дальше.