В субботу Сен-Гри повез ее на обед в «Серебряную башню», еще более фешенебельный ресторан, чем «Максим». Аннабелл надела простое, но очень изящное черное платье и кольцо с изумрудом, подаренное леди Уиншир. Других украшений у нее во Франции не было, и все же она выглядела очень стильно. Ее природная красота ослепляла людей больше, чем украшения. Они снова прекрасно провели время и почти до полуночи разговаривали обо всем на свете — войне, хирургии, медицине, восстановлении Европы… Антуан был замечательным собеседником; разговаривать с ним было интересно. Он удивительным образом умел поднять настроение.

А воскресенье стало настоящим подарком. Оказалось, что дом его родителей находится всего в нескольких кварталах от ее собственного. Братья Антуана были очень славными и общительными, а их жены — очень милыми. Их дети приходились Консуэло ровесниками, а вся семья постоянно говорила о медицине, что Аннабелл очень нравилось. Всем здесь правила мать. Она ругала Антуана за то, что он до сих пор не женат. Похоже, Аннабелл пришлась ей по душе. Она не могла поверить, что Аннабелл выросла в Нью-Йорке. Посадила Консуэло к себе на колени, а потом отправила детей играть в сад. Когда Антуан вез Аннабелл и Консуэло домой, они ощущали приятную усталость и говорили, что прекрасно провели день.

— Я рад, что вы поладили с моей матерью, — с улыбкой ответил он. — Я редко приглашаю гостей на воскресный ланч. Большинство женщин на вашем месте тут же сбежало бы.

— А мне у вас очень понравилось, — призналась Аннабелл. Она тосковала по своим родным и считала, что Антуану несказанно повезло. Ей хотелось бы, чтобы Консуэло росла в окружении дядей, теть, кузенов, бабушек и дедушек. Но ничего этого у них не было. А Консуэло наслаждалась каждой минутой пребывания в гостях еще больше, чем ее мать. — Спасибо, что пригласили нас.

— Мы сделаем это снова, — пообещал он. — Я позвоню вам, и мы организуем на этой неделе несколько встреч.

Несколько? Совершенно неожиданно Антуан стал играть важную роль в ее жизни, и Аннабелл была вынуждена признаться, что рада этому. А познакомившись с его семьей, Аннабелл еще больше оценила это новое знакомство.

Он позвонил во вторник, пригласил на ужин в пятницу вечером, в субботу — на ланч в «Каскад», в один из старейших и лучших ресторанов Парижа, а в воскресенье снова предложил съездить к его родителям — конечно, если она сможет все это выдержать. Это было похоже на решительный штурм.

Все было чудесно. Пятничный ужин в «Ритце» оказался ничуть не хуже двух предыдущих, а ланч в «Каскаде» был роскошным, но спокойным. После него они отправились гулять в парк Багатель и полюбовались на павлинов. Когда Антуан привез ее домой, Аннабелл пригласила его пообедать с ней и Консуэло. Потом он играл с Консуэло в карты, и она визжала от удовольствия, когда побеждала; Аннабелл подозревала, что он поддавался ей нарочно.

Второе воскресенье, проведенное с семьей Сен-Гри, оказалось еще лучше первого. Его родные по происхождению были классическими представителями французской буржуазии. Об этом говорили их политические взгляды, правила этикета и уважение к семейным ценностям. Все это Аннабелл очень нравилось, она питала такую же страсть к традициям. Перед ланчем она с удовольствием общалась со свояченицами Антуана, рассказывавшими о своих детях.

После ланча она вступила в разговор с его братьями. Выяснилось, что один из них работал хирургом в Аньере. Правда, это случилось тогда, когда она уже уехала учиться в Ниццу, так что они разминулись. Оказалось, что у них много общего. Аннабелл чувствовала себя в этой семье своей.

На следующий уик-энд Антуан пригласил ее и Консуэло в Довиль. В гостинице он заказал два номера, так что ничего предосудительного в этом не было. Эта идея Аннабелл понравилась, а Консуэло она привела в неописуемый восторг. Они остановились в роскошном отеле, гуляли по набережной, собирали ракушки, заглянули во все магазины и ели вкуснейшие дары моря. На обратном пути Аннабелл сказала, что не знает, как его благодарить. Когда Брижитт увела девочку, уставшую после долгой дороги, Антуан и Аннабелл остались во дворе ее дома одни. Сен-Гри бросил на нее нежный взгляд, погладил по лицу, привлек к себе и поцеловал.

— Кажется, я люблю вас, Аннабелл, — удивившись собственному признанию, сказал он.

Аннабелл удивилась не меньше. Она могла ответить ему теми же словами. Еще никто не был так добр к ней и ее дочери. Она не относилась так ни к кому, даже к Джосайе, который был ей скорее другом, чем возлюбленным. Антуан свел ее с ума; она была так же влюблена, как и он. Но все произошло так быстро… Сен-Гри снова поцеловал Аннабелл и почувствовал, что она дрожит.

— Не бойся, милая, — сказал он, а потом добавил: — Теперь я понимаю, почему до сих пор не женился. — Антуан смотрел на нее и улыбался. Он чувствовал себя самым счастливым мужчиной, а она себя — самой счастливой женщиной на свете. — Я ждал тебя, — прошептал Сен-Гри, не выпуская ее из объятий.

— А я — тебя, — млея в кольце его рук, пролепетала Аннабелл. Ей было тепло и уютно. Она знала об Антуане только одно: он никогда ее не обидит. В этом можно было не сомневаться.

Глава 23

Следующие недели и месяцы, проведенные с Антуаном, казались Аннабелл прекрасным сном. Он приезжал к ней каждый уик-энд, разрешал Аннабелл наблюдать за его операциями. Она консультировалась с ним в сложных случаях и доверяла его знаниям и интуиции диагноста больше, чем себе собой. Антуан приглашал ее в лучшие парижские рестораны, они далее ходили в танцевальные залы. Часто они подолгу гуляли в парке. А когда выпал первый снег, Антуан повез ее в Версаль. Там они гуляли, держась за руки, и целовались. Каждый миг, проведенный вместе, был для Аннабелл подарком судьбы. Ни один мужчина в ее жизни не был таким добрым и любящим. Конечно, Джосайя тоже был ласков с ней, но это были совсем другие отношения. Ее связь с Антуаном была намного более зрелой и романтичной; кроме того, их объединяла профессия. Он постоянно оказывал ей знаки внимания, всегда приходил с цветами, а Консуэло подарил самую красивую куклу, которую ей приходилось видеть. Каждое воскресенье они проводили с его родными и чувствовали себя там как дома.

На День благодарения Аннабелл приготовила праздничный обед с индейкой и объяснила Антуану смысл этого праздника, который показался ему очень трогательным. Сочельник они встретили с его семьей, все сделали друг другу подарки. Матери Антуана Аннабелл подарила кашемировую шаль, братьям — красивые ручки с золотыми перьями, отцу — первое издание старинного трактата по хирургии, свояченицам — симпатичные свитера, а племянникам — игрушки. Она и Консуэло тоже получили прекрасные подарки.

На Рождество Аннабелл пригласила все семейство Сен-Гри к себе в благодарность за множество воскресений, которые они с Консуэло провели в их доме. Антуан еще не сделал ей официального предложения, но было ясно, что к этому все идет. Сен-Гри уже планировал, как они вместе проведут лето.

Элен часто поддразнивала Аннабелл.

— Я уже слышу церковные колокола! — с лукавой улыбкой говорила она. Сен-Гри нравился ей, потому что был добр к ее хозяйке. Аннабелл была наверху блаженства.

В канун Нового года Антуан повел ее на танцы в отель «Крийон». В полночь он нежно поцеловал ее и посмотрел в глаза. Потом без предупреждения опустился на колено, испытующе посмотрел на удивленную Аннабелл в вечернем платье из белого атласа, расшитого серебристым бисером, и с чувством спросил:

— Аннабелл, ты выйдешь за меня замуж? — Еще никто не просил так ее руки. Аннабелл со слезами на глазах кивнула, а потом сказала «да». Антуан поднялся, взял ее на руки, и окружавшие их люди захлопали в ладоши. Эта красивая, элегантная, изящная пара всюду обращала на себя внимание. Они никогда не спорили, были доброжелательны и приветливы, а Антуан был неизменно галантен.

На следующий день они сообщили о своем обручении родным Антуана. Его мать заплакала, поцеловала их обоих и распорядилась принести шампанское. Консуэло узнала новость вечером. После свадьбы Антуан собирался переехать к ним, и жених с невестой уже поговаривали о будущих детях. Сен-Гри очень хотел этого, и Аннабелл тоже. На этот раз все будет хорошо, она больше не будет одинока.

Она создана для семейной жизни, но до сих пор была ее лишена. Они еще не были близки, но Антуан, хотя и был страстным, не торопил Аннабелл. Но в его чувстве она не сомневалась.

Смущало Аннабелл только одно: Антуан по-прежнему не знал всей правды о ее прошлом. Она никогда не рассказывала ему о Джосайе, об их браке, о том, почему муж с ней развелся, и о причине, заставившей ее покинуть Нью-Йорк. Никто не знал темных тайн Джосайи, а она никому не рассказывала о них и не хотела этого делать.

Не знал Сен-Гри и о том, что Консуэло является плодом насилия, учиненного над ней Гарри Уинширом в Виллер-Коттерете. Сначала Аннабелл не считала нужным быть откровенной с Антуаном. Потом, когда они стали ближе, Аннабелл поняла, что должна все рассказать ему, но никак не могла выбрать для этого подходящий момент. А теперь, когда она приняла его предложение, что-то объяснять было слишком поздно. Конечно, он мог никогда ничего не узнать о ней. И все же Аннабелл чувствовала, что должна набраться мужества и сказать правду. Она выходила замуж, но осталась девственницей, невинности ее лишил не муж, а жестокий насильник, который вопреки ее желанию стал отцом ее дочери. Антуан не мог себе представить, что, если бы не изнасилование, она до сих пор оставалась бы девственницей. Аннабелл был тридцать один год, она два года пробыла замужем, но никогда не занималась любовью с мужчиной, если не считать ужасных мгновений той страшной ночи. Пережитое было частью ее жизни, и не ее вина, что эти события были так ужасны и трагичны. Аннабелл решила, что Антуан должен знать все и что Антуан поймет, — ведь он так любит ее!

В первый же день нового года они заговорили о свадьбе. Поскольку Антуан никогда не был женат, он захотел устроить пышную свадьбу — тем более что друзей у него хватало. Сама Аннабелл предпочла бы обойтись без шумных торжеств. Во-первых, официально она считалась вдовой; во-вторых, друзей у нее во Франции было очень мало, а из родных — только Консуэло. Но ей хотелось угодить Антуану, поэтому она была согласна на все. Сидя в «Ле-Пре Каталан» за ланчем, а потом прогуливаясь по Булонскому лесу, они говорили о списке гостей и о том, где лучше устроить свадьбу. В эту минуту Аннабелл решила, что нельзя обсуждать детали свадьбы и количество детей, которые у них будут, с человеком, который не знает о ней очень важных вещей. Конечно, это ничего не изменит, но ее порядочность не позволяла Аннабелл что-то скрывать от будущего мужа.

Когда в разговоре возникла пауза, Аннабелл повернулась к жениху. Ее лицо было серьезным.

— Я должна тебе кое-что рассказать, — сказала она дрогнувшим голосом. — Это очень важно для меня.

— О чем? — с улыбкой спросил Антуан. — У тебя есть тайны, о которых я ничего не знаю? — Он был настроен на шутливый лад.

— О моем прошлом.

— Ах, да! Конечно. Чтобы заплатить за учебу в медицинской школе, ты танцевала в «Фоли-Бержер». Угадал?

— Не совсем. — Аннабелл улыбнулась, в который раз подумав о том, какой легкий характер у Антуана.

Они присели на скамейку, Антуан обнял ее за плечи и привлек к себе. Аннабелл склонила голову ему на плечо. Она впервые за много лет чувствовала себя любимой и желанной.

— В моем прошлом есть эпизоды, о которых я никогда тебе не рассказывала, — призналась она. — Не уверена, что это имеет значение, но думаю, что ты должен о них знать. — Аннабелл сделала глубокий вдох и приступила к рассказу. Это оказалось труднее, чем она думала. — Я уже была замужем. Он широко улыбнулся.

— Да, любимая. Знаю.

— Но ты знаешь не все. Я была замужем не за тем человеком, о котором ты знаешь.

— Звучит таинственно.

— В каком-то смысле так оно и есть. Во всяком случае, это была моя тайна. Долго. В девятнадцать лет я вышла замуж за человека по имени Джосайя Миллбэнк. Он работал в банке моего отца. Теперь я думаю, что после гибели отца и брата он просто пожалел меня. На самом деле он был мне скорее другом; наша разница в возрасте составляла девятнадцать лет. Через год после их смерти он сделал мне предложение. Он из хорошей, уважаемой семьи. Точнее, был. Тогда это имело значение. Мы поженились, но ничего не изменилось в наших сугубо дружеских отношениях.

Если называть вещи своими именами, то мы никогда не занимались любовью, — мужественно продолжала Аннабелл. — Я долго думала, что со мной что-то не в порядке. Я была молода и неопытна. Он всегда отделывался от меня, говорил, что у нас впереди уйма времени… — Антуан молчал, а глаза Аннабелл застилали слезы. — Через два года муж признался мне, что невольно обманул меня. Надеялся, что сможет стать мне мужем, но из этого ничего не вышло. Он давно любил мужчину — своего старого друга, который был с нами неразлучен. Я ни о чем не подозревала, подобное не могло прийти мне в голову. И однажды Джосайя признался мне, что он со своим другом занимался любовью в течение двадцати лет, что он уходит от меня и уезжает с ним в Мексику.