Анжелик Барбера - Наши судьбы сплелись

Кайл ждал, когда она дойдет до него. Он знал, что это случится. Это было в порядке вещей. Она переспит с кучей всяких типов – включая его двух лучших друзей, – потом, однажды ночью, она присоединится в постели к нему. Поэтому Кайл демонстрировал терпение и сочинял. Он писал и писал не переставая. Его грубая искренность и эмоциональность голоса делали остальное. Он естественным образом стал автором, исполнителем, пианистом и гитаристом. Фронтменом, который заставлял вибрировать залы. Тем, кто цеплялся за свой микрофон, как за ветку.

Джет, со своей стороны, творил чудеса за ударной установкой, а Стив ни разу не испытал сожаления о своей роли бас-гитариста, поскольку не только играл на синтезаторе и дополнительных инструментах и был бэк-вокалистом, но еще и выполнял работу администратора, оставаясь одновременно властным, по-отечески внимательным и решительным.

Они двигались невероятно быстро. И отвоевали для себя место. Как будто пространство в музыкальном мире, которое они только что заполнили, дожидалось только их. Они выступали на максимальном количестве сцен. Отвечали на десятки и десятки вопросов, дурацких или хитрых. Снялись для тысяч фотографий и все еще очаровывали публику. Через два года, день в день, после подписания контракта выстрелил их второй альбом. Они совершили длительное мировое турне.

Группа «F…» вышла на орбиту.

Гонорары росли, им вручали премии. Девушки сменяли одна другую. Некоторые оставались чуть дольше остальных. А потом Пэтси решила, что время пришло. Она оказалась в постели Кайла. Потому что хотела там оказаться. Он был растроган и влюблен. Но Пэтси поклялась, что ничего ему не обещала, когда эта новость оказалась на первых страницах газет.

Когда Джек проснулся после того, как сделал Корин своей женщиной, она не спала. Он извинился за то, что заснул, бросил ее. Он обнял ее. Она улыбнулась, и ему сразу захотелось еще раз полакомиться десертом.

Джек был счастлив. Сияющий новобрачный, состоявшийся человек. Его карьера обещала чудеса, и у него была жена, о которой он мечтал. Невинная девушка, невероятно красивая, юная и наивная. «Только моя». Он осыпал ее подарками. Платьями. Цветами. Джек был щедрым мужчиной. Он любил десерт… В любой час дня и ночи. Как только мог. Как только позволял рабочий график, Джек заезжал домой, чтобы лечь с Корин в постель. Потом снова отправлялся работать. Оставлял ее одну с предписанием быть красивой к его возвращению. «Теперь я замужняя женщина», – думала она. О! Возможно, если бы молодая жена произнесла это вслух, незаметные пауки большого дома были бы встревожены ноткой скрытой грусти в этом голосе. Возможно, они сплели бы паутину, в которой запутались бы ноги Джека в импозантных ботинках…

Но Корин не была от природы болтушкой. Она задавала мало вопросов и, не моргнув глазом, согласилась отправиться в свадебное путешествие через полгода после свадьбы. Корин мечтала о Греции, они поехали в Исландию. Она выходила из гостиницы, укутанная, словно рождественская ель. Что не помешало ей подхватить ангину, от которой поднялась высокая температура. Корин пришлось оставаться в постели, пока Джек охотился. Она почувствовала себя лучше, только снова открыв дверь очень-большого-и-очень-красивого лондонского дома.

Но он не стал домом для Корин. Она проходила по нему, ничего не сдвигая с места. Она вытирала пыль с мебели и ставила на место с точностью до миллиметра безделушки Мэрилин Брэнниган. Вещицы из хрусталя стоили целое состояние. Тончайший фарфор просвечивал на солнце. Чтобы развлечься, чтобы бросить вызов несчастной скуке летними днями, когда солнце светило по максимуму, Корин прикладывала тарелки к оконному стеклу и пыталась угадать то, что оказывалось за ними. Но она ничего не видела, потому что сад был всего лишь большой пустой квадратной лужайкой. Ни одного дерева. Ни одного цветка. Джек говорил, что на стрижку травы и без того уходит уйма времени. Еще и листья сгребать? Совершенно бесполезное занятие! А Корин казалось странным иметь зеленую пустыню вместо сада. Она спрашивала себя, что могла там делать ее свекровь. Не было даже ни одной скамейки, чтобы посидеть или помечтать. Корин не хватало плакучей ивы ее детства, которая хранила надежды, прочитанные книги, молчаливые признания. «Ох, как же мне скучно!»

Просто не верится, какими длинными могут быть дни и как быстро пролетают годы! Однажды зимним утром, сметая пыль с портрета свекрови, Корин осознала, что она замужем уже ровно четыре года и что никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой. Подруг она могла пересчитать по пальцам одной руки. Их попросту… не было. Корин некому было звонить. Некому довериться. Кроме… Джека.

Поначалу Тимми, ее младший брат, заходил в гости, чтобы развлечь ее. Он появлялся внезапно, повторял глупости, которые он «выдал» в классе, сделал дома, и все остальные, которые он еще только планировал совершить. Мальчик перескакивал с одного на другое. Переходил от смехотворного к важному. От учительницы литературы, которая…

– …такая медлительная, что можно уснуть, только посмотрев на нее.

– Так не смотри на нее!

– Это тяжело. У Бонни Миллоу отличная фигура.

– Возможно, поэтому ты ее и не слушаешь…

– Я слушаю, но мне скучно.

– Всем скучно, Тимми. Мне тоже, – бросила Корин.

Брат уставился на нее. Она спросила, не хочет ли он чая. Тимми нахмурился.

– Если бы у тебя был малыш, ты была бы счастлива?

– Да. Когда я рожу, я буду по-настоящему счастлива.

– Как в твоих любимых книжках?

Засвистел чайник, и Корин налила кипяток в чайник с заваркой. Тимми достал из рюкзака печенье с шоколадной крошкой. Он позаимствовал его из особых запасов миссис Бентон, которая будет его искать…

– …по всему дому!

Тимми заставлял Корин смеяться. И мечтать, когда она слушала его рассказы о том, что он собирается стать журналистом и объехать вокруг света. «Но он приходит так редко», – как будто сказала Мэрилин из своей рамы. «Куда ушла моя жизнь?»

Виной тому взгляд свекрови или это зимнее солнце заставило Корин подвести итоги четырех прошедших лет? Четыре года, в течение которых она вытирала пыль и мечтала о ребенке в ожидании Джека… и проявлений его любви. Все эти проявления любви… Корин вздохнула и оценила пропасть, которая появилась между ее девичьими мечтами и нынешней жизнью. «Между Выдумкой и Реальностью». Корин не испытывала ни грусти, ни разочарования. Она просто констатировала неумолимый факт. Так смотрят на появившуюся морщину, которую уже не стереть никогда. Можно надеяться, что останешься вечно молодой, но это ложь. Можно хотеть забыть, но это невозможно. Корин вспомнила лицо Тимми и его улыбку. Детские воспоминания, книги, которые читала. Ее свадьба, ее бриллиант…

И все эти вещи, которые нужно было бы…

Корин перешла в кухню. Отправила серую тряпку в помойное ведро, которое щелкнуло. Одиннадцать тридцать. Джек должен был приехать к позднему завтраку. Накануне он сказал, что хотел бы говяжьи эскалопы и свежую выпечку и что он купил все необходимое, чтобы Корин приготовила его любимый соус. Она почистила репчатый лук под струей холодной воды.

В конце концов Корин убедила себя, что ей повезло… Джек был очень влюблен. Этим вечером, в честь годовщины свадьбы, они отправятся ужинать в ресторан, который он выбрал с особым тщанием. Он достанет из кармана колье или серьги. О! Джек был так влюблен, что иногда начинал… ревновать. Правая рука Корин задрожала, острое лезвие ножа порезало указательный палец. Выступила капелька крови. Потом вторая, третья, четвертая, кровь потекла струйкой. Корин затошнило, но она просто завязала палец носовым платком и закончила готовить соус. Она бросила порезанный лук в сковородку, добавила сливки, соль, перец и веточки спаржи, которую Джек обожал в любое время года. Корин посмотрела на часы и опустила макароны пенне в кипящую воду.

В этот день Корин точно не стоило добавлять к своему блюду ни день на ярмарке, ни день в машине, ни другой день на парковке кинотеатра, ни день в гараже их белого дома, ни все другие дни, которые принесут следующие годы…

Через несколько минут раздался телефонный звонок, и Джек сообщил, что задерживается на полчасика. Корин поставила блюдо в духовку и отправилась дезинфицировать палец. При виде открытой раны к горлу снова подступила тошнота. Корин заклеила порез пластырем. Она нагнулась, чтобы подобрать упавшие бумажки, и заметила маленькую паутину в левом углу ванной комнаты под умывальником. И вдруг какой-то чужой голос внутри нее четко произнес: «Ярмарка…»

Корин выпрямилась и увидела себя в зеркале. Такой, какой она была. Потерянной.

* * *

После их свадьбы прошло больше года. В Берджинтон вернулась весна, и ежегодная ярмарка заполнила улицы. Корин спросила у Джека, не могли бы они туда съездить. Сначала он ответил: «Возможно». Потом сказал: «Посмотрим». Она принялась упрашивать его. И тогда муж сдался: «Чтобы доставить тебе удовольствие».

О, Корин обожала карусели и запах жареной картошки, такой непохожий на запах картофеля, который она подавала в кафе «У Тедди». Корин страстно любила глазированные красным сахаром яблоки и легкие облачка сахарной ваты. Родители обычно давали ей и братьям несколько монет, чтобы они развлекались в ярмарочные дни. Чтобы они смеялись и чувствовали странное ощущение внизу живота, когда карусели уносили их в мир, где было шумно, где громкие, полные жизни голоса что-то выкрикивали, распевали песни и звали к себе.

Джек сказал «да», и на целый вечер Корин предстояло уйти от удушающей тишины большого белого дома и гулять по ярмарочным рядам под руку с мужем. О, у нее было так много надежд! Корин рассчитывала вновь ощутить эмоции детства и увидеть знакомых. Поцеловать подружек. Увидеться с официантками из кафе «У Тедди» и с Ленни. Нет, Ленни увидеть не получится, он уже собрал свои пожитки и перебрался в Лондон.

И вот под руку с Джеком молодая жена встречала старых знакомых, улыбалась подругам (подругам?)… которые либо смотрели на нее с завистью и не останавливались, либо проходили мимо, делая вид, что они не знакомы… Жизнь… Корин еще крепче вцепилась в руку Джека, а он все ворчал, что не любит ярмарки. Вообще и в частности. Но он был влюблен и делал над собой усилие «ради тебя, моя красавица». Он купил ей жареную картошку, сахарную вату и – наконец – красивое красное яблоко, на котором (кто знает, почему) крошечный паучок пытался вытащить лапки из глазури.

– Посмотри, Джек!

– Что?

– Вот! Паучок! Он прилип!

Джек взял яблоко и раздавил насекомое пальцами. Безжалостно, не дав ему ни единого шанса. Вокруг было так шумно, что Корин не могла услышать хруст панциря, но каким-то странным образом этот хруст больно отозвался у нее в ушах.

– Держи, – сказал Джек, возвращая ей палочку с яблоком.

Но Корин выбросила яблоко.

– Я больше не хочу есть.

Джек покачал головой и остановился возле тира. Он один за другим прострелил все воздушные шарики, метавшиеся в слишком тесной клетке, словно обезумевшие птицы, и под аплодисменты зевак, украшенного татуировками хозяина тира и его прыщавого сына унес гигантского страуса, которого выбросил, как только появилась возможность.

– Зачем? Он такой хорошенький!

– Я не желаю таскаться с курицей.

– Это не курица, это страус!

– Дурацкая птица. Толстая и уродливая. Разве наш сын захочет играть с такой ужасной штукой?

Плюшевая игрушка была страшненькой, да, но забавной. Корин была бы рада подарить ее своим маленьким братьям, которые уготовили бы страусу куда более интересную судьбу, чем финальный полет в мусорный бак. Или Тимми, который хотел облететь весь мир. Вот только страусы не летают. Они умеют лишь прятать голову в песок. «Джек прав. Страус – это глупо».

– Идем! Мы возвращаемся.

– Джек! Пожалуйста, мы еще не были на американских горках!

– Я не люблю американские горки.

– А я обожаю! Пожалуйста! Ну пожалуйста, Джек!

Корин настаивала и тянула мужа за руку. Ее охватило непреодолимое желание вновь испытать чувство, когда тебя уносит волшебная сила, позволяющая увидеть тысячи восхитительных вещей. Все останавливается в тот момент, когда хочется еще и еще, и приходится снова бежать за билетом. Она улыбалась и умоляла. Джек сдался. Она смеялась. О, как она смеялась. И кричала от страха и радости. Ее волосы развевались на ветру. На несколько минут она почувствовала себя свободной…

Но Джек не захотел покупать второй билет.

Они спускались с горки так быстро, что Корин поскользнулась. Молодой человек, который шел следом, успел подхватить ее. Рефлекс. Парень вежливо улыбнулся. Корин тоже улыбнулась. Джек схватил парня за плечо.

– Не смей прикасаться к моей жене! И смотреть на нее тоже не смей, понял?