Диана Сидни - Наслаждения

— Боюсь, все та же суета. — Клэр улыбнулась. — В самом деле — просто сказочная скука. Ты слышал эту глупую австриячку, выступавшую недавно вечером? По ее словам, можно подумать, что Танжер — это центр европейской общественной жизни. А тот грубиян бельгиец? Он был просто ужасен. Танжер захлестнула волна несносных зануд. Откуда они только взялись? Думаю, пришло время совершить маленькую прогулку на континент или, возможно, в Англию.

— Вкусить настоящей жизни? — Андре улыбнулся, снова переводя взгляд на Клэр. — А как же я? Что же я буду делать без твоих восхитительных прелестей — загибаться от уныния? Больше ведь ничего не остается.

— Как же ты мил, любимый, — промурлыкала Клэр, запуская свои пальцы с бледно-розовым маникюром между ног Андре. — Но я уверена: ты придумаешь, чем себя занять.

Андре пристально посмотрел на Клэр. Неужели она знает о Ясмин? Нет, конечно, нет. В этом городе новости распространяются быстро, но не до такой же степени. Может быть, ему самому рассказать ей обо всем? В конце концов рано или поздно она узнает сама… Но как поведать Клэр — остроумной, цивилизованной Клэр — о Ясмин? Немыслимо. Андре мог лишь догадываться, как она отреагирует.

«Купил молоденькую девушку из публичного дома? Совсем в твоем старомодном стиле… как сексуально… и как варварски. Ведь ты не просто положил на нее глаз?»

Нет, он никак не может рассказать Клэр. По крайней мере не сейчас… может быть, позже. Может быть, завтра, когда Андре решит, что ему делать с Ясмин. Возможно, он скажет Клэр, что купил девушку в помощь Салимс, спасая бедняжку от участи продажных женщин. Может быть, Клэр даже поверит ему, хотя вряд ли.

Мысли о Ясмин напомнили Андре, зачем сегодня ему понадобилась Клэр: потянувшись, он стал медленно расстегивать пуговицы ее полосатой блузы. Слегка распахнув тонкую ткань, Андре посмотрел на обнаженное женское тело.

— Вижу, ты приготовилась к моему визиту, — губы Андре лениво растянулись в усмешке. — Поленилась даже надеть нижнее белье.

Клэр рассмеялась:

— Я всегда загораю голышом. Но, думаю, нам лучше пойти в комнату. Загорать голой на террасе — одно дело, заниматься любовью — совершенно другое.

— Да у тебя вокруг толпы обожателей с выпученными глазами. — Андре указал на окружавшие дома, подобные белым лицам с зияющими окнами-глазницами, уставившимися на Сен-Клера.

— Очень на это надеюсь, — улыбнувшись, ответила Клэр и медленно направилась в дом. Шагнув за стеклянную раздвижную дверь, ведущую с террасы в комнату, она сбросила длинную блузу на пол. — Прячься от солнца, иди ко мне.

Андре не отрывал глаз от волнующего покачивания спины Клэр, ведущей его в спальню. Он спокойно разделся и повесил одежду на спинку изящного белого с золотом стула. Клэр, лежа на кровати, наблюдала за Андре.

— До чего же ты красив, — промурлыкала она, поглаживая собственное лоно. Клэр скользнула взглядом ниже поясницы Андре. Глаза ее расширились. Она протянула к нему руки. — Иди-ка лучше сюда, я позабочусь: о своем дружочке.

Солнце давно уже село и ужин давно прошел, когда Андре спустился вниз в стеклянном лифте. Расслабленный и уверенный в себе, Андре чувствовал себя непобедимым и решительно шагнул в душистую ночь. Вскочив в машину, он лихо развернулся и выехал на улицу. Толпы туристов бродили в поисках ночных клубов и острых впечатлений.

Андре успокоился, считая, что после свидания с Клэр он будет холоден и бесстрастен с Ясмин.

Монотонно насвистывая, Сен-Клер ехал сквозь ночь.

Он пропустил ужин. Ясмин скорее всего уже уснула. Отлично. Таким образом, проблема автоматически откладывалась на завтра. Но, войдя в дом, Андре обнаружил, что дверь библиотеки открыта настежь и там зажжен полный свет. Шагнув в комнату, он застыл на месте, пораженный зрелищем, и удивившим, и обрадовавшим его. Ясмин сидела посреди кучи книг.

Девушка выглядела как-то иначе, и Андре потребовалось некоторое время, чтобы понять, в чем дело. Волосы.

Не стянутые в многочисленные косички, они свободно падали гладкими прямыми струями на спину Ясмин. Сверкающий черный водопад доходил ей почти до бедер.

Блестящие иссиня-черные волосы прекрасно гармонировали с новым нарядом Ясмин. Интересно, подумал Андре, откуда у нее это платье, ведь прежнее кажется изорвано в клочья. Впрочем, с ней вчера был узелок… Мысли Сен-Клера путались; он настолько растерялся, что не знал, как ему подойти к Ясмин.

Белый кафтан, расшитый цветами и жемчугом, покрывал бледно-желтое платье. Кожа Ясмин, казалось, светится под прозрачной материей, и Андре почему-то почувствовал себя раздавленным этой нежной и вместе с тем удивительно сильной красотой. Несколько секунд он был не в силах ни пошевелиться, ни вздохнуть. Господи, до чего же трудно ему будет ужиться с этой девушкой у себя в доме.

Андре готов был простоять так всю ночь, но Ясмин заметила его. Испуганная невесть откуда взявшейся тенью на ковре, она подняла глаза и вдруг приветливо улыбнулась.

— До чего же чудесная вещь эти книги, — медленно произнесла Ясмин по-французски, при этом голос ее наполнился благоговейным страхом.

— Ты читаешь? — удивленно спросил Андре.

— Совсем немного. Когда мама была жива, я ходила в школу. После ее смерти мне пришлось вместо нее заботиться о дедушке и моих дядьях. Они не хотели, чтобы я ходила в школу. Дедушка сказал, что это бесполезная трата времени. Нет… я рассматривала картинки. Они такие интересные. Хотя я не всегда понимаю, что на них нарисовано.

— А ты хотела бы научиться читать? — заинтересовался Андре. — Я имею в виду хорошо научиться.

— О да, очень бы хотела. Тогда бы я могла проводить все время здесь, читая эти книги. Так много можно узнать о местах, о которых я никогда не слышала, о вещах, о которых понятия не имела. — Глаза Ясмин блестели. — Вот здесь, например. Я не понимаю, что значит эта картинка?

Что здесь происходит?

Ясмин протянула томик Андре. Книга оказалась из тех, что Сен-Клер знал с детства. Он принялся читать вслух с первой страницы, и увлеченная Ясмин, не отрывая глаз от книги, прислонилась к нему бедром. Казалось, что она каким-то непонятным образом старалась понять значение маленьких черных значков. Удивленный жадным интересом девушки к знаниям, Андре продолжал чтение.

Но читать становилось все труднее. Близость Ясмин, ее невинное, но вместе с тем искушающее плоть прикосновение в одно мгновение разрушило обретенное Сен-Клером в апартаментах Клэр успокоение. Ясмин же в своей непосредственности ровным счетом ничего не замечала.

Сен-Клер прилагал неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на открытых страницах. Сладкий аромат, источаемый волосами Ясмин, действовал подобно средству, до предела его возбуждающему. Вдыхая этот запах, Андре понимал, что не в силах освободиться от его чар.

— Мне надо немного размяться, та petite, — сказал Андре и с трудом поднялся на ноги.

Ясмин мгновенно вскочила вместе с ним, не отрывая глаз от раскрытой страницы. Бессознательно она прижалась всем телом к Андре, прижалась маленькой упругой грудью к его руке.

— Еще только одну страничку! — взмолилась девочка.

Застонав, Андре уронил книгу на пол. Все. Его терпению пришел конец. Чувствуя, что теряет голову, Андре попытался оттолкнуть от себя Ясмин, но не смог. Доля секунды, и он впился губами ей в шею. Пульс на ней бился неровно и сильно, словно сердечко попавшей в силки птички. Ясмин положила обе руки на плечи Андре и попыталась оттолкнуть его. Тело ее изогнулось в напряженном усилии. Андре оторвался от Ясмин, и взгляды их встретились, отчего девочка неожиданно обмякла. Пытаясь скрыть свои чувства, она опустила глаза и прекратила сопротивляться своему «господину».

Однако ее мягкая покорность была гораздо красноречивее, чем любое сопротивление. Андре снова склонил голову и прильнул к пахнувшему лакрицей рту, наслаждаясь его вкусом. Он медленно и нежно ласкал ее губы. Потом, полностью захватив их своими губами, просунул между губ Ясмин язык, стараясь раскрыть их. Девичьи губы были подобны нежным цветочным лепесткам. За ними прятались похожие на жемчужины зубки. Рука Андре почувствовала, как Ясмин задрожала.

Может быть, он сжимает ее слишком крепко? Андре ослабил хватку, но Ясмин оставалась такой же вялой и безответной. Разжав объятия, он слегка оттолкнул девочку от себя. Как только Андре поднял голову, напряженные руки Ясмин мгновенно легли ему на грудь. Он попытался заглянуть ей в глаза, но тщетно — глаза се были закрыты.

«Merdе! Дрянь дело, — подумал Андре. — Она намерена отдаться мне, но не потому, что сама этого хочет, а потому, что считает это своим долгом. Так не пойдет. О Господи, что за дурацкая ситуация!»

Опустив руки, Андре отстранился от Ясмин. Теперь она смотрела на него широко раскрытыми от любопытства и изумления глазами.

— Я очень устал, та petite, — отрываясь от девушки, выдавил из себя Андре. — Может быть, мы дочитаем завтра утром.

Ясмин хотела было что-то сказать, но сдержалась.

Андре почувствовал, что она боится спросить, идти ли ей с ним, и сказал:

— Оставайся здесь, в библиотеке, сколько захочешь. И хотя в этот момент Андре желал Ясмин как никого и никогда на свете, он не смог попросить ее об этом. Было до боли очевидно, что девочка еще к этому не готова. — Я иду наверх спать.

Сен-Клер повернулся и быстро вышел из библиотеки.

Медленно поднимаясь по лестнице, он понял, как много потребуется времени, прежде чем Ясмин почувствует себя при нем свободно. Или же, что гораздо хуже, как долго сможет он сдерживать себя, чтобы не овладеть ею силой.

«Надо заняться ее образованием, — подумал он, входя в комнату. — Может, нанять учителя? Есть ли в этом городе школа, принимающая девочек ее возраста с такими слабыми знаниями?..» Домашний учитель, очевидно, был бы наилучшим выходом, но и он опять же не решит полностью проблем, возникших перед Ссн-Клером. Пытаясь найти выход из положения, Андре разрывался па части. С одной стороны, он был цивилизованным человеком с великолепно развитым чувством такта, с другой — чудовищем, обуреваемым единой страстью обладания Ясмин, не считаясь с ее чувствами и благопристойностью.

В конечном итоге Андре решил, что лучший выход — держать Ясмин как можно дальше от себя до тех пор, пока она немного не повзрослеет. Но куда ее отправить? Существовало только одно подходящее для этого место — дом Кадира. Но туда Ясмин не вернется ни при каких обстоятельствах. Надо было что-то придумать, и как можно скорее.

Андре стал вспоминать, как поступают со своими детьми европейцы, живущие в Танжере. Он никогда не думал о детях-европейцах, но смутно припомнил, что встречал их в городе крайне редко. Должно быть, они учились где-нибудь в Европе. Кто бы мог точнее знать о подобных вещах?

Покачав головой, Сен-Клер пришел к выводу, что жизнь порой преподносит удивительные сюрпризы. Стоило ему несколько раз без всякой задней мысли посетить публичный дом, как он тут же попал в пренеприятнейшую ситуацию, купив себе женщину, оказавшуюся ребенком.

Неожиданно Андре оказался в роли отца, к чему совершенно не был готов. Еще его смущало, что ему не к кому обратиться за советом, поскольку один вопрос повлек бы за собой другие — второй, третий, четвертый… и один Бог знает, что люди подумали бы о нем.

«Может быть, Ник сможет что-нибудь разузнать? — мрачно подумал Андре. — Правда, за это придется расплатиться выслушиванием бессмысленных и глупых шуточек…

Ник в этом деле мастак — у него масса всяких подначек.

Но в конце концов овчинка выделки стоит».

Андре вздохнул и лег в постель.

Вещи были разбросаны по всей комнате, словно тут только что промчался тропический ураган. Содержимое опустошенных шкафов в беспорядке валялось где попало. В комнате царил полный хаос: ящики столов были выдвинуты, под горой чемоданов и дорожных сумок едва можно было разглядеть две узкие кровати. На полу стояли три больших открытых сундука, а небольшое оставшееся пространство было сплошь усеяно сваленной в бесформенную груду обувью, сумочками, книгами и бумагами.

— Наконец свободны! — взвизгнула Хиллари Бредфорд, размахивая над головой связкой нижнего белья. — О Господи, наконец свободны!

Кружевные трусики, вспорхнув над головой Ясмин, опустились ей на плечо.

— Ради всего святого, Хиллари! Прекрати! Тут и так невозможно разобраться с вещами, а ты раскидываешь нижнее белье по всей комнате.

— Ничего не могу с собой поделать, Ясмин. Сегодня такой славный денек, как ты не понимаешь? — Хиллари рванулась к окну, высунулась из него и запела:

— Больше никаких ручек, больше никаких учебников, не видеть больше противную Соколиху!

— Прекрати! — засмеялась Ясмин. — Тебя услышат! И вообще ты не должна так обзывать се.