— Неплохо, — сказал Ругер, оборачиваясь, на одном его пальце болтался черный кружевной бюстгальтер пуш-ап. Уголок его губ приподнялся, а темные глаза потеплели. — Ты должна его надеть.

— Положи его на место, Ругер, — сказала я. — Просто выйди. Я найду, что мне нужно.

— Эти мне тоже нравятся, — сказал он, доставая бирюзовые трусики. — Отлично подойдут под пояс для чулок.

Я еле слышно застонала. Я могу носить симпатичное белье, и мне не нужно его мнение по этому поводу. Придурок. Я проверила полотенце, убедившись, что оно хорошо на мне держится. Затем вышла из ванной, намереваясь сделать так, чтобы он убрал свои руки от моих трусиков.

— Просто положи их на место, — велела я, шагая по полу.

Он повернулся ко мне, прошелся глазами по моей фигуре и задержался на груди. Мне стало неудобно, я чувствовала себя такой незащищенной, что было глупо. Полотенце закрывало гораздо больше, чем большинство купальников. В его взгляде проскользнуло желание, но я отказалась принимать это как комплимент. Мы уже выяснили, что Ругер находил меня привлекательной лишь на примитивном, биологическом уровне.

Проблема заключалась в том, что Ругер считал любую женщину привлекательной на примитивном, биологическом уровне.

И мне действительно не нравилось то, что происходило сейчас между нами. Было гораздо удобнее, когда Ругер относился ко мне, как к неинтересному предмету мебели.

— Но они мне нравятся, — сказал он, ухмыляясь и оценивая мягкость ткани.

Я попыталась схватить трусики, но он успел выдернуть их из моей руки.

— Я только что убедила себя, что была к тебе несправедлива, — заявила я, сузив глаза. — Не нужно все портить.

Ругер ничего не говорил несколько секунд. Но потом растянул трусики руками, будто рогатку, и направил их прямо мне в лицо. Я кинулась ловить снаряд из голубого шелка. Тогда-то мое полотенце и соскользнуло, выставив напоказ достаточно выдающуюся часть моего тела.

— Отличные сиськи, — заявил Ругер. — Все остальное я уже у тебя видел, а их — никогда. Хотя обычно все происходит наоборот. Сначала сиськи...

— Боже, какая же ты свинья, — прервала я его, подтягивая вверх полотенце.

— Могу с этим согласиться, — пожал он плечами и отошел от чемодана. — Но только, если ты наденешь этот черный лифчик. Мне понравились твои девочки. Они заслуживают чего-нибудь хорошего.

— Козел, — пробормотала я, плохое настроение вернулось сторицей.

Я порылась в чемодане и достала старые шорты. Затем нащупала супер-облегающую и мега-короткую майку с надписью «Барби — шлюха», которую моя подруга Кэрри дала мне два года назад на Хэллоуин, когда мы гостили у ее родителей в Олимпии. Рано вечером мы с Ноа ходили по округе, играли в «сладость или гадость» и были одеты нормально. А потом уложили его спать в комнате матери Кэрри и отправились в бар играть в «сладость или выпивка». Я подцепила трех разных парней на трех разных вечеринках... назвавшись тремя разными именами. Рассвет мы встретили, поедая шоколадные блинчики в «Айхоп»5.

Лучшая. Ночь. В. Жизни.

Майку я вытащила, улыбаясь. Ругер хотел обращаться со мной, как с одной из своих шлюх? Ну ладно. Я дам ему возможность поглазеть на мои сиськи. Весь день. У всех на глазах. Возможно, я даже немного пофлиртую, но не с ним. Нет, он может тихо сходить с ума, пока я развлекаюсь. Это научит его не играть с моими трусиками.

Я надеялась, его яйца посинеют настолько, что их начнет сводить.

Я не смотрела на Ругера, пока брала шорты, майку, лифчик и трусики, после чего вернулась в ванную, чтобы одеться. Там же я высушила волосы и сделала себе боевой раскрас. Когда вышла, то обнаружила, что Хос и Ноа вернулись.

— Эй, мам, у Хоса есть собака по имени Ариэль. Мы можем тоже завести собаку? — спросил Ноа, как только увидел меня.

— Не думаю, — ответила я. — С собакой слишком много забот. Нужно начать с кого-нибудь поменьше. Может быть, с хомячка. Давай спросим у дяди Ругера, согласен ли он, или это для него слишком.

Я улыбнулась Ругеру, чьи глаза были прикованы к моей груди. Я надела майку так, чтобы из нее выглядывали края того лифчика, который он выбрал.

Он хотел нарушить наши правила и поиздеваться надо мной?

Да не вопрос. Я уже большая девочка и могу дать отпор.

— Так что думаешь, дядя Ругер? — мило спросила я. — Это для тебя слишком?

Глава 3

 

Несмотря на съеденный ранее завтрак, Ноа без проблем съел целую тарелку блинов и два куска бекона, запив все стаканом апельсинового сока.

Я поняла, что еще один скачок роста не за горами. Это плохо. Такое ощущение, что я только месяц назад покупала ему новую одежду. Каждый раз, как я думала про одежду, мой ребенок вырастал еще больше.

— Съел? — спросила я, откинувшись на сиденье.

Мы закончили паковать вещи час назад, а после этого Ругер и Хос выгнали нас. Наверное, мы должны были поступить, как они говорили. Ругер сунул мне две двадцатки и сказал сводить Ноа позавтракать куда-нибудь недалеко от дома, что имело смысл, так как нам предстоял долгий путь. Я не хотела брать его деньги, но мне нужно было быть практичной. Я не могла себе позволить тратить наличные на то, чтобы есть вне дома.

— Да, — ответил Ноа и улыбнулся.

Боже, он был прекрасен. В его лице все еще угадывалась та мягкость, с которой он родился, но ноги и руки стали длиннее. Ему не нравилось стричь волосы, поэтому они висели вокруг лица и по плечам. Но не настолько длинные, чтобы их можно было собрать в хвост. Мне говорили, что я должна подстричь его. А я решила, что это должен быть его выбор. Когда он вырастет, то сполна узнает о том, что такое давление на человека и почему лучше быть как все. А пока я хотела, чтобы он насладился счастливым ощущением свободы, которое исходит от того, что не нужно задумываться о том, что могут сказать все остальные.

У него была светлая кожа, с веснушками на носу и лице. Иногда я ловила в нем свои черты или черты Зака, но не часто. Ноа был самим собой, в этом сомнений не было.

«Это он взял от Ругера».

— Хорошо, пошли, — сказала я и оставила деньги на столе.

Я оставила официантке чаевых почти пятьдесят процентов от счета — она выглядела переработавшей, а я прекрасно знала это чувство. К тому же, это были не мои деньги.

Я написала Ругеру, как только мы вышли, гадая, достаточно ли мы тут просидели. Он ответил, прося дать ему еще тридцать минут. У нас не было парка рядом с домом, но был небольшой участок земли в трех кварталах от него, по которому Ноа любил бегать. Я слышала, что раньше этот участок использовался как место сбора дилеров и наркоманов, но несколько лет назад сюда начали переселяться приличные люди. Сейчас же половина этой земли была отведена под общинный сад, а остальную использовали дети. Кто-то построил деревянные качели. Рисунки на ограде участка делали это место светлым и веселым.

До парка мы дошли за десять минут, и Ноа практически все время провел там. Я тоже бегала вместе с ним по площадке, надеясь немного утомить его. Разумеется, это не сработало. На обратном пути мы заскочили в магазин подержанных книг, чтобы выбрать что-нибудь особенное для поездки.

Мы нашли Хоса, Ругера и двух парней, которых я не знала, на подъездной дороге у моего дома. На незнакомцах были кожаные жилеты с надписью на спинах «Дьявольские Джеки». Под надписью был изображен красный дьявол и слово «Кочевник». Они оба были высокими, один покрыт мышцами, а второй поджарый, но сильный. У обоих были темные волосы. Один из них качнул подбородком, приветствуя нас.

Парням определенно понравилась моя Барби-майка. Они оба были привлекательны, но тот, что повыше, был по-настоящему хорош, такой милашка. У него были непослушные темные волосы, и он, видимо, не брился пару дней. На нем была старая футболка с изображением группы Flogging Molly, выцветшие джинсы и кожаные ботинки. Оба они были примерно моего возраста.

— Привет, — сказала я, подходя к ним и улыбаясь. — Вы, должно быть, друзья Ругера? Приятно познакомиться. Я Софи, а это мой сын, Ноа.

Глаза Ругера сузились.

— Идите и подождите в машине, — ответил он, бросая мне свои ключи.

— Это не мои ключи. Представь меня своим друзьям.

— Это мои ключи. Синий фургон, стоит там, — сказал он, указывая на большой внедорожник на другой стороне улицы. — В машину. Сейчас же. Хос отвезет твою в Кёр-д'Ален.

Я открыла было рот, чтобы поспорить, просто из принципа. Затем уловила взгляд Хоса, в котором было молчаливое предупреждение. Он указал на Ноа, затем на незнакомцев. Тогда-то я, наконец, и уловила напряженность в воздухе — язык их тел был далек от дружелюбного.

Упс. Это был не приятельский визит.

— Приятно было познакомиться, — сказала я, беря Ноа за руку.

Я повела его через улицу и посадила в большой внедорожник, который дожидался нас. Ругер уже установил в него детское кресло. Рюкзак Ноа стоял прямо за ним. Я забралась внутрь, вставила ключ в зажигание и включила кондиционер.

Десять минут спустя Ругер забрался на водительское кресло.

— Готов, малыш? — спросил он, заводя внедорожник.

— Ага, — отозвался Ноа. — Спасибо, что принес мой рюкзак. Я так хочу увидеть твой дом. А у тебя есть Скайлендеры?

— Понятия не имею, что такое Скайлендер, парень, — ответил он, — но уверен, мы можем их купить.

— Ругер... — начала я, но он меня прервал.

— Боже, Софи, — сказал он, сверкая на меня глазами. — Теперь я не могу купить ребенку подарок? Черт, у него была трудная ночь. Если я захочу что-то ему купить, я куплю.

— Вообще-то, я собиралась спросить, могу ли я отвезти его наверх в туалет перед поездкой, — ответила я, мило улыбаясь. — Он выпил большой стакан апельсинового сока за завтраком. Или нам придется где-то останавливаться.

Яркий блеск в глазах Ругера потух.

— Это вполне разумно.

— Да, знаю. Я разумный человек.

— Что же, остановимся в ресторане или еще где, — ответил он, выезжая. — Не хочу, чтобы вы поднимались. Хантер и Скид сейчас там.

— Хантер и Скид? — спросила я. — Те самые парни, с которыми вы разговаривали у дома? Кажется, разговор был напряженный. О чем вы говорили?

— Не беспокойся об этом, — сказал он. — Дела клуба. Я дам знать, когда увижу подходящее для остановки место.

Разумеется, Ноа стал умолять о детском наборе еды, когда мы остановились у фаст-фуда, особенно когда увидел, что набор был по теме Скайлендеров. Он не мог быть голодным, но Ругер заказал два набора по завышенной цене.

— Это смешно, — сказала я ему, когда он принес все это в машину. — Еда отправится в мусорку. Ноа сыт. Он же уже поел чуть ранее. И ему не нужна вся эта вредная дрянь.

— Это для меня, — отозвался Ругер. — Он может взять игрушки. Я съем еду. Я хочу есть.

Когда он выруливал на шоссе, Ноа начал рассказывать Ругеру о Скайлендерах. Он был пристегнут, и это было чертовски хорошо, иначе он мог бы прыгать по всей машине, пока мы не разбились бы. Он говорил о Скайлендерах, когда мы выезжали из города. Он говорил о Скайлендерах, когда мы подъезжали к Норт-Бенду. Он говорил о Скайлендерах, когда мы подъезжали к Сноквалми Пасс.

Бедный Ругер. Он понятия не имел, насколько разговорчивым может быть Ноа...

— Я вздремну, — сказала я, поднимая руки и вытягивая их, тем самым выдавая вперед грудь.

Я увидела, как взгляд Ругера метнулся ко мне, и смотрел он не на мое лицо. Хорошо. Я хотела, чтобы у него посинели яйца, потому что, возможно, именно это научит его, что не нужно менять правила наших отношений без предупреждения. Я все еще была по уши в него влюблена, а он в меня ни капельки.

Нет.

Ругер был обычным кобелем.

— Конечно, — буркнул он.

Ноа бормотал на заднем плане, а я откинулась на сидении и закрыла глаза.

Я медленно проснулась, чувствуя, что куда-то еду, и стараясь вспомнить, где я. Я услышала голос Ноа, и все вспомнила. Ругер. Кёр-д'Ален. Сборы. Миранда.

— Тогда Скайлендеры поняли, что им нужны Гиганты, если они хотят победить Каоса, — рассказывал Ноа Ругеру, его голос был таким искренним.

— Ты все еще говоришь о Скайлендерах? — сонно спросила я, поворачиваясь, чтобы взглянуть на Ноа.

Он весь сиял, наслаждаясь тем, что у него есть пленный слушатель.

— Ага. Все еще говорит о Скайлендерах, — ответил Ругер надломленным голосом, его взгляд был темным.

Я еле заметно улыбнулась.

— Он говорит о Скайлендерах, не прекращая. Думаю, новые истории уже закончились, потому что теперь он рассказывает мне одно и то же снова и снова. Мы почти в Элленбурге. Я хочу остановиться и купить один из этих маленьких DVD-плееров, которые можно смотреть на коленях, и наушники. Нам ехать еще три с половиной часа. Это поездка может меня убить.

— А можно я возьму его себе в комнату? — спросил Ноа, его настроение резко поднялось, а голос стал пронзительным. — Я хочу много фильмов. Хочу смотреть его каждый вечер. Мама не разрешает мне подолгу смотреть телевизор и...