— Понял.

— И Вероника Сергеевна с нами поедет, говорит мать-и-мачеху с берега ей надергать надобно. Так что, возьми-ка ты с собой эту Надю. У моей жены глаз наметан, пусть они пообщаются.

Я теряюсь еще больше. Образ громадного защитника в моих глазах окончательно рушится, когда Замут положительно кивает и провожая Громова, вразвалочку выходит на улицу.

Подскакиваю, судорожно чешусь. И что мне делать? Уже через пару тройку дней Замут меня раскроет и с таким положением, сдаст Громову. От брата тишина. Хотя Айхан тоже убьет, когда узнает, что я не девственница. Метаюсь из стороны в сторону. Хватаюсь за голову, тяну волосы.

И выдернула бы, если не заметила внизу на кухонном столе телефон Чудовища. Меня словно током прошибает и в секунду я выбираю меньшее из зол. Лечу по ступенькам на первый этаж, трясущимися руками беру смартфон. Если удастся связаться с братом, то хотя бы у меня появится шанс сбежать из Якутии и выжить.

Безмолвно ликую, когда провожу мокрым пальцем по экрану и вижу свободный доступ без пароля. Он и не требуется. Какой еще ненормальный полезет в телефон Чудовища кроме меня. По памяти я набираю номер и суетливо топаю к окошку, чтобы контролировать мужчин. Стоят. У ворот. Весело им. Что-то обсуждают.

А я на грани. Отчаянно трепещу, чуть не умираю авансом, ведь каждая секундочка на счету. Гребаные гудки.

— Нежданно. Черный пёс Замут. Давно клыки не точил?

Я слышу безжизненно ледяной тон, и узнаю в нем брата. Жив. И судя по голосу окреп после ранения.

— Айхан, это я, Айяна… меня похитил Громов…

— Ты звонишь мне с номера его бешеного пса.

Брат не доверяет. Айхан во всех видит предателей.

— Он сейчас с Громовым на улице. Забыл телефон в доме.

— Оставайся на линии, чтобы я смог засечь звонок.

Спокойно отвечает, без особых родственных чувств и плевать я на них хотела. Я нервно кусаю пальцы и переминаюсь с ноги на ногу. Высокие створки ворот со скрежетом открываются и Громов выходит за пределы участка.

Так быстро Замут возвращается обратно, что я еле успеваю добежать к столу, сбросить вызов и почистить журнал. Дрожаще кидаю трубку обратно уже под пристальный взгляд наемника.

— Кому звонила?

— Никому!

Взвизгиваю и жмусь к кухонной тумбе. Чудовище хмурым тайфуном движется прямо на меня, хватает свой телефон.

— Не играй с огнем, Надя. Человечное отношение оно ведь временное.

— И не думала играть.

Кажется, я разозлила Замута. В его глазах вспыхивает тот самый огонь, он дышит часто. Подходит так близко, что я кожей чувствую каждый горячий выдох. Двумя руками, словно капканом, он упирается по обе стороны от меня в края столешницы, наклоняется, утыкаясь носом в мою макушку.

— Не окажись Крысой, Надя. — Шепчет и берет рукой меня за талию. — Поговорим начистоту?

Перед глазами вся жизнь пролетает вмиг. И я трусиха. Господи, конченая трусиха! Я не могу рассказать правду Замуту, после увиденного. Кто я для него чтобы мужчина пошел против всех? Только в моих мечтах, а надо быть реалисткой.


— Мне нечего сказать.

— Хорошо. — Напряженно рычит, до боли сдавливает рукой мою кожу. Я зажмуриваюсь, терплю. — Ложись спать. Завтра с утра мы поедем с Громом за город.

— Я боюсь.

— Правильно делаешь. Мы не любим таких мелких пакостливых брехуш. Чего замерла?

Он отпускает хватку и скользит ладонью по моему плечу, дотрагивается подбородка, приподнимает лицо. В глаза смотреть принуждает. Наемник будто загоняет меня в угол, не оставляя права выбора. Да, он сильнее и могущественнее меня, гораздо. На его стороне целая армия и лучшая защита — это нападение. Мне почти терять нечего. Тычу пальцем Замута в грудь.

— Мальчик, ты можешь сколько угодно запугивать меня своим авторитетом, но тебе никогда не подавить стального духа мятежницы!

Замут осекается и сам замирает. В удивлении он приподнимает брови и смотрит на меня как на сумасшедшую. Пользуюсь эффектом неожиданности, просачиваюсь между ручищей Замута и тумбой. Фурией несусь на второй этаж в спальню.

Глава 8

Кровь вскипает, а сердце колотится на разрыв. Я залетаю в спальню, хлопаю дверью и тут же падаю на кровать. Даже свет не включила, укрылась почти с головой под одеяло, оставив маленькую щель для носа. Когда взбесившиеся гормоны поутихли и дыхание начало приходить в норму, я прислушиваюсь с опаской.

Замут на кухне гремит сковородкой, отшвыривая ее в раковину. Он не из тех, кто держится тихонько. Твердые шаги наемника можно различить на достаточном расстоянии. Я слышу, как бурлит вода в ванной. Стало быть, мужчина решил принять душ.

Нас разделяет высота в этаж, но даже сейчас я боюсь пошевелиться. В ступоре пялюсь на темную стенку и корю свой мозг за излишки фантазий. Видела, как общался Замут с Громовым и вряд ли боец нарушит понятия ради меня, узнав правду.

Я росла практически в такой же среде. В окружении головорезов подчиненных отцу, потом брату. И немного в этом разбираюсь. Вот я могу наврать и почти не моргнуть глазом, а для наемника это унижение несусветное. Он по чести обязан все доложить Громову, отдав меня на его суд. А уж этот вражина чикаться не будет, покончит со мной. Чтобы беспрепятственно заграбастать рудник, на который столько лет посягался. Сначала рэкетом донимал, потом и вовсе отвоевать вздумал. Хотя такие делишки должны остаться в прошлом, на рубеже девяностых, но лидер, наверное, до сих пор не в курсе. Жаль не увижу его физиономию, когда Громов узнает о спасении моего брата.

Замут. Мне даже думать о нем сейчас больно, от одной только мысли начинает покалывать в груди. Сидя на кухне за ужином, мне показалось, что мужчина другой. И его сознание не отравлено гремучим ядом под названием “купюры-власть”. Показалось.

Замут откровенно потешался надо мной перед Громовым и подтвердил лидеру вранье по поводу моей личности. Он просто воспользовался мной для расслабления и, кажется, я для него нечто вроде бумажной страницы. Не больше. Замут с легкостью может меня перевернуть если наскучит, или вообще вырвать! А я так и буду страдать, либо червей кормить где-нибудь под березкой.

Нет, здесь никому нельзя доверять и рассчитывать можно только на себя.

Мне становится жарче тысячекратно, когда дверь открывается, освещая комнату узкой полосой коридорных ламп. Я слышу, как Чудовище подходит к шкафу, распахивает створку, чем-то шуршит.

— Не притворяйся, что спишь. Мятежница.

Делаю вид, будто меня не существует и Замут разговаривает сам с собой. Мужчина шагает к постели и рывком стягивает одеяло, отбрасывая его в сторону. Свернувшись клубком, не шевелюсь, словно уже окочурилась, без дополнительных усилий Громова.

— Поднимайся.

Он берет меня за предплечье и вынуждает открыть глаза. Я усаживаюсь на колени и вижу наемника. Искусственный свет лишь частично очерчивает его образ, но этого достаточно. Еще мокрый после душа Замут, величественной скалой остановился возле кровати. На нем лишь полотенце, а под ним то, с чем я уже имела дело.

Он смотрит на меня неотрывно. В черных глазах сияют молнии, что вот-вот пронзят меня насквозь. Он смотрит как огненный Марс на свою Венеру. Красивую, но холодную пленницу.

По спине ползут колючие мурашки, предвестники беды, а ладони потеют. Замут молча тянется ко мне, рукой сгребает копну волос и стягивает на затылке.

— Что ты делаешь?..

Но мужчина не отвечает. Я слышу его частое дыхание, и оно совпадает с моим. Замут скидывает с себя полотенце и остается полностью обнаженным. Пугаюсь и хочу отстраниться. Наемник лишь сильнее держит меня за волосы, второй рукой он обхватывает член и двигает ладонью вверх-вниз. Показывает эрекцию и внушительный размер, налитый кровью от желания.

— Не надо…

— Тише… мятежница. — Замут напрягает пресс и подтягивает меня ближе. Касается теплой головкой моих губ. Скользит ей по уголкам. Обводит по контуру. Он с наслаждением наблюдает и возбуждается еще больше, оставляя на мне влагу. — Открой рот. — Приказывая, толкается членом.

Горячая плоть проникает внутрь, задевая язык. Я не могу справиться с тревогой, в животе горит. Наемник, испуская стон, дергается и упирается мне в щеку. В теле Чудовища царит буря. Переполняет вены на его руках, блестящими каплями пота отражается на коже. Он словно добрался до лакомки и теперь жаждет меня без запретов.

Я раздуваю ноздри и глаза начинают слезиться, когда Замут повторяет движение, глубже вбивая член, до самого горла.

Меня колотит от такого обращения бешено. Еще пару минут назад я и подумать не могла, что кто-то так нагло покусится на меня, совершая оральное непотребство. В Якутии за пошлый взгляд головореза в мою сторону, Айхан бы казнил. Потому что берег. Для другого.

Терплю внутри себя еще несколько глубоких проникновений, мутным взглядом различая откровенную похоть в глазах Чудовища. Он меня хочет. Неистово. И мужчину трясет намного сильнее, но только не от страха. Замут напрягает челюсть и стискивает зубы, перебарывая себя вынимает член и отстраняется.

Я валюсь набок, кашляю, вытираю ладошкой влажный от слюны и смазки рот.

— Вот так поступают с теми, кто не следит за словами.

— Чего? Ты издеваешься?!

Получив возможность дышать без затруднений, ругаюсь. И плачу от потесненного чувства собственной важности. Сгребаю одеяло руками, чтобы хоть как-то отгородиться от Замута.

— Продолжим? Ты по-прежнему ничего не поняла? Понравилось?

— Нет.

— Тебе понравилось. Тихушница.

И будто ничего не было он разворачивается, спокойно возвращается к шкафу и достает оттуда вещи. Искоса наблюдаю, как Чудовище идет к выходу, плотно закрывает за собой дверь.

Я, морально растоптанная, переворачиваюсь на спину и колочу руками по мягкой постели. Наемник дорого заплатит за эту выходку. Чертов вандал! Пёс невоспитанный.

То ли от обиды, то ли свихнулась, но подскакиваю с кровати и бегу следом. Воинственно распахиваю дверь, и всё. На этом дух заканчивается, поэтому осторожнее крадусь по коридору. В соседней комнате, которая была заперта, слышу, как чиркает зажигалка. Замут совсем рядом, опять курит. Нервничает.

Я скрещиваю руки на груди, два раза смачно плюю ему на дверь и с чувством выполненного долга возвращаюсь в спальню.

Падаю на кровать и поджимаю колени к груди. До самого рассвета ворочаюсь, но под утро все же засыпаю. Кажется, только закрыла глаза, как раздается знакомый бас и командирский топот по комнате.

— Доброе утро. Жду тебя внизу, собирайся.

Невозмутимо говорит Чудовище и швыряет мне на постель большой пакет. С трудом я разлепляю веки и первое мгновенье не понимаю, где нахожусь, но видя суровое выражение Замута тут же прихожу в осознанность.

— Недоброе.

Фырчу уже его спине, приподнимаюсь на локтях. Я вспоминаю главное событие сегодняшнего дня и расстраиваюсь сильнее. Мне придется ехать на встречу с Громовым и его женой. Не представляю, чем это для меня обернется.

Перевожу взгляд на часы — десять.

А если Замут уже обо всем узнал и именно на выезде из города решит рассказать правду лидеру? Тянусь к пакету и достаю брендовый спортивный костюм, белье. Новые кроссовки и предметы личной гигиены. Спасибо. Заботливый ты мой.

Проворачиваю в пальцах зубную щетку не для слабаков, а с жесткой щетиной. Беру шампунь, и по мнению Замута, у меня тонкие безжизненные волосы, хотя я бы с этим поспорила. Усмехаюсь. Наверное, мужчина жалеет о содеянном. Ведь к шампуню прилагается гель для тела антистресс. На остальное время не трачу, поднимаюсь с кровати.

Деваться мне пока некуда, поэтому с кислым настроением плетусь к шкафу. Заимствую полотенце, спускаюсь на первый этаж. Оглядываю пустынную кухню и гостиную. Подхожу к окну, вижу Замута на улице рьяно орущего на кого-то по телефону.

Сегодня он тоже одет по-спортивному и со стороны никто бы не догадался, кем на самом деле является этот высокий брюнет. Натренированный страстный красавчик. С таким можно и в огонь, и в воду. Если бы не характер и криминальная жестокость.

В ванной я наспех освежаюсь, потом торопливо бегу в спальню. У зеркала я примеряю костюм, идеально подходящий мне по размеру. Собираю волосы в тугой хвост, собираю волю в кулак. Я иду к Чудовищу на улицу, а, кажется, будто на расстрел.

Открываю дверь и делаю первый мучительный шаг. Сердце подлетает к горлу, когда я слышу разговор наемника:

— Вы уверены, что это был Айхан? Пересмотрите еще раз камеры аэропорта. Такого не может быть, Гром лично приписал его к жмурам!

Он называет имя моего брата с яростью. Его глаза налились кровью от понимания, что с Хамаровыми так просто не покончить.