Татьяна Герцик - Научный эксперимент

– Что делаешь сегодня?

– Работаю. Одна из постовых сестер на больничном, у нее ребенок маленький, график сдвинулся. На этой неделе придется дежурить несколько раз.

Денис поморщился, будто работать сверхурочно предстояло ему. Причем не на своей любимой работе, а в пропахшей лекарствами и страданиями больнице.

– А уволиться никак нельзя?

– Зачем мне увольняться? – Милена с удивлением вслушивалась в его негодующий голос. Что это с ним?

– Перенапрягаться крайне вредно, сама знаешь.

– Ну, если я почувствую себя плохо, я приму меры, – обтекаемо пообещала она. – А теперь извини, мне на работу собираться надо, – и телефон умолк.

Денис посмотрел на погасший дисплей и нахмурился. Отчего-то ужасно хотелось увидеть Милену. Решил: а он ее и увидит. Удалось проникнуть в больницу один раз, проникнет и другой.

Отправился туда же, причем снова на машине. Если обратно придется ехать посреди ночи, то уж лучше на своих колесах.

Но в приемной дежурил подозревающий всех и вся в злом умысле тип. Денис потерся между посетителями, присмотрелся и понял, что на сей раз ему внутрь не попасть: прежде чем пропустить внутрь, охранник звонил больному в палату, спрашивал, знает ли тот посетителя, и только после этого пропускал, предупредив, чтоб ровно в семь был на выходе без разговоров. Без десяти семь пропуск посетителей и прием передач прекратился вовсе.

Денис вышел. Что же ему делать? Уезжать не хотелось категорически, желание увидеть Милену превратилось в острую потребность. Немного пошатался вокруг, вспомнил о служебном ходе. Пошел к нему. С этой стороны двор больницы не освещался и свет горел только перед входом. Притаился в темном уголке, надеясь, что никто его здесь не застукает, а то что ему говорить в свое оправдание?

Около восьми началось шевеление – кто-то приходил на смену, кто-то уходил. Можно было присоединиться к какой-нибудь группе врачей, больница большая, вряд ли все друг друга знают, но он не решился. Положился на всесильный русский авось. И он его не подвел: из подсобки вышли две санитарки с большими мешками, видимо с мусором, и ушли в темноту, не закрыв двери.

В это время Денис и прошмыгнул внутрь. Быстро взбежал на третий этаж, снял куртку и шапку, спрятал в коридоре за каким-то дряхлым шкафчиком. И непринужденно зашел в коридор, сливаясь с шатающимися туда-сюда больными в разномастных одеждах, главным образом, спортивных костюмах.

На Денисе были джинсы с серым джемпером, но кого это волнует, если ты скромно сидишь в уголочке и смотришь вокруг невинным безмятежным взором?

Милена появилась с небольшим опозданием, за время которого Денис вообразил себе все: от автокатастрофы до отмены дежурства. Она шла и разговаривала с немолодой полной женщиной в зеленой форме, видимо, врачом.

Денис призадумался. Это дежурный врач или медсестра? По внешнему виду и не отличишь. Женщина зашла в ординаторскую, а Милена устроилась за столом. Денис мешать ей не стал. К ней подходили больные, что-то спрашивали, подсаживаясь на стоящий рядом стул, она что-то дружелюбно отвечала, а он просто наблюдал, с удивлением понимая, что это пустое занятие ему очень нравится.

Лицо у нее было не просто хорошеньким, оно светилось изнутри добротой и благорасположением к людям. Денис вздохнул. Надолго ли в их достаточно жестоком мире сохранится ее нежная сердечность?

Так хотелось отгородить ее даже не от бед, это само собой, а от тех мелких неприятностей, что каждодневно отравляют нашу жизнь.

Около десяти Милена ушла в процедурную, и в нее потянулся хвост желающих уколоться. Потом она бегала по палатам, ставила уколы лежачим больным и раздавала таблетки. Потом делала еще что-то, Денис не разобрал.

К одиннадцати все стихло, она села за истории болезней. На этот раз их было куда меньше, и к двенадцати они закончились. Она ушла в ординаторскую. Только прикрыла за собой дверь, в кармане Дениса зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей. Мама! Блин! Он совсем забыл о времени!

– Мама, я сейчас приеду, не волнуйся! – прошептал в телефон и пробрался к служебному выходу.

Нажал на кнопку, вышел, быстро пробежал за ворота. Хорошо, что все можно было без проблем открыть изнутри, не то пришлось бы ему просить Милену снова его выпускать.

До дому добрался быстро. Анастасия Викторовна молча показала ему указательным пальцем на висящие в прихожке круглые часы со стрелками, отошедшими от двенадцатой цифры. Этим же пальцем погрозила ему.

Пришлось каяться:

– Мама, ну забыл о времени, с кем не бывает?

Сказать, что с ней такого никогда не бывало было бы вопиющей неправдой, потому что она забывала не только о времени, а вообще обо всем, поэтому только фривольно заметила:

– Я все понимаю. Любовь и все с ней связанное, – это прозвучало как-то уж чересчур двусмысленно, Денис брезгливо поморщился. – Но не нужно забывать и поесть, дорогой мой! Или ты ел?

– А ты ела? – задал он встречный вопрос.

– Да! Где стоит холодильник, я знаю! – Анастасия Викторовна сделала величественный взмах в сторону кухни. – И микроволновкой пользоваться умею!

Денис едва сдержал смешок. Мамочка подняла умение пользоваться микроволновкой на недосягаемую высоту. В других, не столь ученых семьях, с таким пафосом, наверное, подается умение печь пироги или готовить торты.

– Мама, а когда ты заметила, что меня нет дома?

Вот это был вопрос на засыпку!

Признаваться, что она этого вообще бы не заметила, если б не звонок бывшего мужа, почему-то спросившего у нее, дома ли их сын, она бы о его отсутствии и не догадалась.

– Почти сразу! – ответ был совершенно неточный и даже необъективный, но как еще ей было уходить от неприятных вопросиков? И вынужденно добавила, как бы невзначай: – Кстати, тебя искал отец.

– Позвонив тебе? – Денис не хотел наводить мать на подозрения, это ненужное замечание сорвалось само собой.

– Ну да. До тебя он дозвониться не мог. Видимо, тебе было не до него, – слегка съязвила чем-то раздосадованная Анастасия Викторовна.

Закладывать отца, говоря, что он ему вовсе не звонил, Денис не стал.

– Хорошо, я ему перезвоню. – И, предваряя ее слова, заверил: – Сейчас перекушу и спать!

Она потрепала его по голове, как несмышленого малыша и ушла к себе, откуда снова послышалось вдохновенное бормотание.

– Ух, папаша, заложил! – сердито пробормотал Денис, вынимая из холодильника вчерашний суп.

Разогрел, поел, проверил запасы продуктов. Завтра придется идти в магазин. Но вот когда? Вечер хотелось бы освободить для более нужных дел, да и работу он подзапустил с этим внеплановым исследованием собственных чувств.

Надо как-то выбраться во время обеда, ничего другого не остается.

Решив так, принял душ и упал в постель, улыбаясь неизвестно чему.

Сидя на своем старом месте в лаборатории, Александров задумчиво барабанил сильными пальцами по столешнице, отзывавшейся глуховатой дробью. Сидевший слева от него Денис сумрачно объяснял проблему, сидевший справа Рокшевский согласно покачивал головой, обвиняюще глядя на монитор с работающей программой.

– В самом деле, странно это, – согласился с доводами завлаба Артем. – Вроде все правильно, а получается черт-те что. – И почему-то добавил: – Сюда бы Дашу. У нее ум парадоксальный, она бы быстро выход нашла.

Скривившийся Рокшевский мрачно подтвердил:

– Это точно.

Денис не поверил, честно говоря. Двое кандидатов во главе с доктором наук уступят простому магистру? Это казалось блажью влюбленного мужчины.

– Ладно. Попытаемся разобраться сами. Начнем с самого начала, отбросив все результаты, – распорядился заместитель Генерального. – Поехали!

Разделив схему на троих, они принялись проверять все с самого начала. Провозились несколько часов, забыв про обед, но зато выявили ошибку. К удивлению Дениса, она была не в вычислениях, а в параметрах, заложенных в саму программу.

– Обидно, дьявол все побери! – Денис мысленно пробежался по проделанной зря работе. – Столько времени угрохано напрасно!

– Бывает, – сочувственно похлопал его по плечу поднявшийся начальник. – Зато впредь будем знать, что проверять в первую очередь. Ну, я пошел! – и он чуть не вприпрыжку улетел из своего бывшего кабинета.

– Счастливчик! – проводил его завистливым взглядом Рокшевский. – Завтра у него семья прилетает, встречать будет.

– И такую малышню на самолете домой везут? А это для них не вредно?

– Видимо, нет. Хотя им всего-то неделя от роду. Могли бы и повременить. Тесть-то точно против, я думаю. Это наверняка Дашка к мужу спешит. Хотя не наше это дело.

– Ты прав, не наше. Главное, чтоб малыши дорогу хорошо перенесли, а остальное приложится. И давай-ка сходим перекусим. У меня уже живот к спине прирос. Я вчера еще перетренировался малость, так вообще от голода умираю. Плюс к этому все мышцы болят. Надо снова сегодня в спортзал сходить. Не хочешь?

Они вприпрыжку сбежали вниз по служебной лестнице, потому что выход из нее был как раз напротив буфета.

– Подобное будешь лечить подобным?

– Как всегда. Но ты идешь или нет?

– Нет, мне не до занятий. Тем более, что тебе партнер по самбо нужен, а тут я тебе вовсе не соперник. И мне сегодня домой позарез надо.

Денис окинул его непонимающим взглядом.

– Ты сегодня дерганый какой-то. Что-то случилось?

Рокшевский немного помедлил, думая, говорить или нет. Но все-таки признался, понизив голос:

– Здесь Гарри Орбейн.

Денис не знал, кто это, поэтому, взяв бифштекс с пюре и чай с беляшом, сел за самый дальний столик, дождался, когда к нему присоединится Кирилл и уточнил:

– Это кто такой?

Тот зло фыркнул.

– Злостный поклонник моей жены. Волочится за ней вот уже пять лет. Вчера опять из Америки сюда приперся, серенады под нашим балконом петь! Достал, гад, сил никаких нет!

Денис подавился пюре, закашлялся, и Кириллу пришлось побарабанить по его спине.

– Слушай, ты предупреждай хоть чуть-чуть. Это не тот Гарри Орбейн, кому заводы по изготовлению микрочипов принадлежат?

– Ему много чего принадлежит, – зло выпалил вздрюченный муж. – Кроме моей жены. Но он и ее к рукам прибрать пытается.

Денис задумчиво откусил кусок бифштекса. Прожевал и спросил:

– А знакомить ты его ни с кем не пытался?

– Хочешь сказать, клин клином?

– Ну да. Самый действенный способ.

– Это было бы дико, не находишь? Типа: а давай-ка я тебе в постель другую девочку подсуну?

– Зачем так грубо? Пусть эта девочка сама в его постель влезет.

Рокшевский призадумался. Потом уныло признал:

– Среди моих знакомых таких шустрых дамочек не имеется.

Денис вмиг вспомнил Иринку. Вот уж кому шустрости-то не занимать. Задумчиво протянул:

– У меня, пожалуй, есть.

– А самому такая не нужна?

Денис аж отшатнулся.

– Я от нее спасаюсь. Это она дралась с Вероникой.

Рокшевский призадумался.

– А что? Эта сможет. Не столько хорошенькая, сколько умеет себя подать. Давай договаривайся с ней, а я выясню, где этот америкос остановился.

Денис принялся звонить Милене.

– Привет! Слушай, мне нужен телефон Ирины, у меня тут для нее поручение есть очень серьезное. Потом расскажу.

Милена помедлила. Ей было очень странно, какое-такое дело может быть у него для ее сумасбродной подруги, но решила, что лучше доверять, чем не доверять, и телефон дала.

Денис набрал данный номер. Ирина ответила сразу, но голос был настороженный.

– Ирина, это Денис. Давай дуй ко мне к НИИ к шести, дело есть! – и выключил телефон, ничего больше не объясняя.

Кирилл тоже управился со своей частью.

– Орбейн остановился в отеле «Камрад». Маленький такой частный отельчик неподалеку. Твоя шпионка когда будет?

– Велел в шесть.

– Ладушки. Действуем так: после работы все вместе едем к отелю. Я показываю ей фото Гарри, мы разъясняем ей задание и пускаем по следу. Надеюсь, она сможет отвлечь его на себя хотя бы на этот раз.

– А если фотографии сделать компрометирующие и пригрозить? Не прокатит? – Денис вспомнил шпионские боевики с разоблачениями.

– Не знаю. Он же не женат, кому компромат-то предъявлять? А, впрочем, видно будет по ходу жизни.

– Слушай, ты про серенады для красного словца сказал или как?

– Надеюсь, зимой он под нашими окнами песни орать не станет, холодно для этого слишком. Но прошлым летом он нам их пел. Жаль, на даче, не в городе. Здесь я бы его живо в полицию сдал.

– И прямо под окнами пел? – поразился Денис.

– Нет. Он уважает чужую частную собственность. На участок к нам он не вламывался. Он на общей дороге пел. Но сам понимаешь, наши шесть соток это единая, вполне обозреваемая площадка. К тому же маленькая. Но соседям нравилось. Во всяком случае, в полицию никто не нажаловался, но потом мне много чего по этому поводу выслушать пришлось.