Татьяна Герцик - Научный эксперимент

– На сей раз все взаправду! Американец настоящий! Его зовут Гарри Орбейн! Можешь посмотреть в интернете, там про него много чего есть!

– Ну и что, что про него там много чего есть? Как говорится, есть, да не про нашу честь!

– А теперь про нашу! То есть про меня! Или про мою? – Иринка отмахнулась от лексических неточностей. – И не смотри на меня так скептически! Меня с ним Денис познакомил!

Татьяна села прямо и спустила ноги с кресла.

– Денис познакомил? Зачем?

– Затем, чтоб я его захомутала! И мне это удалось. Ну, пока еще не совсем, – поправила она себя ради справедливости, – такие дела с налету не делаются, но я с ним познакомилась, и завтра мы с ним идем в театр! Поэтому мне нужна твоя книжка про оперу.

– Слушай, я ничего не понимаю! – взмолилась Таня. – Давай ты все с самого начала мне расскажешь, а?

Иринка принялась рассказывать сначала:

– Мне позвонил сегодня Денис и назначил свидание. После работы. Я прибежала, и тут он меня и еще один мужик повезли к отелю. Показали фотографию этого Гарри Орбейна и велели с ним познакомиться. Чтоб отвлечь его на себя. Я и отвлекла. Поняла?

– Нет, – честно призналась Татьяна. – Для чего его нужно было отвлекать? Что за шпионские игры?

– Это не игры. То есть игры, но не шпионские. Просто Гарри ухлестывал за женой этого второго, Кирилла, вроде, и его нужно было от этой самой жены отвлечь. Дошло теперь?

Татьяна сделала вид, что поверила очередной сказочке, рассказанной на ночь подружкой-фантазеркой:

– Дошло. Но ты на опере уснешь. Ты же ее не выносишь.

Ирина гордо пропела несколько тактов из «Лебединого озера».

– Это я раньше ее не выносила, а теперь очень даже люблю. Особенно Чайковского. Петра Ильича. Вот!

– Понятно, – согласилась с ней Таня. – Чего не сделаешь ради высокой цели.

– Вот именно! Так что давай книжку, я ее всю ночь учить буду, – нетерпеливо потребовала возбужденная Иринка. – Потому что я ему сказала, что я все оперы Чайковского смотрела, и мне очень понравилось.

– Оперы не смотрят, их слушают.

– Ладно, усекла. Что еще может любить скромная образованная девушка вроде меня?

Таня хотела сказать, что девушки вроде Иринки рестораны любят и кабаре. И к скромным и образованным никакого отношения не имеют. Но в бутылку не полезла и настроение подруге портить не стала.

– Я лично балет люблю.

Ирина поставила галочку в своем мысленном списке любимых вещей.

– Хорошо. А что еще?

– Если ты скажешь, что драму любишь и часто в драматические театры ходишь, то тебе содержание пьес надо будет учить. Как минимум. Тебе оно надо?

– Нет. Столько мне не осилить. Да еще так быстро. В общем, я люблю балет и оперу, а драму не люблю. Потому что там музыки нету. Верно?

– Ну, в нашем драматическом мюзиклы ставят. Там музыка есть. Но поют плоховато. Голоса-то не оперные. И в других театрах тоже музыкальные спектакли есть.

– Нет уж. Я только оперу и балет люблю. И баста!

– Дело твое. А где ты скромные платья для театра возьмешь? – убийственно заметила Татьяна. – У тебя вся одежда, уж извини, невозможно вульгарная.

Вопрос был актуальным. Платьев у Ирины отродясь не бывало. В лучшем случае туники, скромностью отнюдь не отличающиеся, да брючки в обтяжку. С люрексом и стразами.

Она на минуту задумалась, потом перевела заинтересованный взгляд на Татьянин шифоньер.

– А вот где я их возьму! У тебя как раз платья для театра есть. И скромные, и красивые.

Татьяна воспротивилась:

– Я не люблю, когда мои вещи носят другие люди.

– Я не другой людь, а твоя лучшая подруга! – опровергать ее слова и говорить, что лучшей подругой она назначила себя сама, Таня не стала. Все равно бесполезно. – Зато потом, когда я стану богатой женщиной, я тебе таких платьев сотни куплю! Я не жадная, ты же знаешь.

Татьяна молча смотрела на нее, скрестив руки на груди, и Иринка сменила тон:

– Ну пожалуйста! Тут, можно сказать, судьба решается, а ты жадничаешь!

– Хорошо, бери! – Таня решила, что уж лучше уступить, чем слушать бесконечные жалобы и стенания по поводу собственной черствости.

– Ура!!! Ты самая лучшая на свете подруга! – и Ирина бросилась к шкафу.

Вынула скромный костюм-тройку: юбку, жилетик и пиджачок. Тут же натянула все это на себя, повертелась перед трюмо.

– Ух ты, как одежда меняет человека! Теперь я самая что ни на есть отличная отличница! Это я беру. И еще это черное платье возьму. Оно и скромное, и сексуальное. На тебе весит как на вешалке, а меня в нужных местах очень даже миленько обтянет.

– Ладно, забирай. Но сначала мне скажи, кто тебе на щеке такую царапину оставил? Замазана хорошо, но мне-то видно.

– А, не бери в голову! Это я с невестой Дениса схлестнулась. С некоей Вероникой.

– Невестой? Дениса? – Татьяна не поверила. – Этого не может быть! Он же за Миленой ухаживает!

– Он за многими ухаживает, я так думаю. Разносторонний тип. Но эта фифа сама себя невестой-то объявила, он-то про нее ничего не говорил. Может, она и не невеста вовсе. Ладно, мне пора!

Забрав еще одно платье, зеленое, на случай непредвиденных обстоятельств, Ирина убежала, не забыв прихватить и книгу.

Немного передохнув от налета подруги, Татьяна решила позвонить Милене. Обсказав ситуацию, спросила:

– Как ты думаешь, у нее что-нибудь получится?

Милена, для которой этот разговор был подобен бальзаму, потому что все это время ей не давала покоя мысль, для чего же Денис просил телефон Иринки, радостно выпалила:

– Не знаю. Но буду кулаки держать за то, чтоб получилось.

– И, знаешь, – Таня помедлила, не зная, стоит или нет говорить о невесте Дениса. Но, глубоко вздохнув, как перед прыжком в холодную воду, протараторила: – Иринка говорит, что у Дениса невеста есть, Вероника. Она с ней познакомилась. Весьма близко.

Из всей этой тирады Милена услышала только одно: у Дениса есть невеста!

– Вот как? Хорошо, буду знать, – настроение у нее тут же упало, и голос болезненно захрипел.

Татьяна встревожилась. Зря она ей это сказала.

– Ты близко к сердцу не принимай. Иринка и ошибиться может.

Но Ирина в таких вещах не ошибается, это знали обе.

Они распрощались, и только Милена положила телефон на стол, как снова прозвенел звонок.

– Ну что, поболтала с подружкой? – Денис был насмешливо-радостен.

– Поболтала, – с обидой ответила она.

– Что, сердишься? Обещал и не позвонил? – догадался он. – А я это специально. Чтоб ты все узнала и сказала мне. А то я тоже от любопытства умираю. Ну, как там у нее прошло?

– У кого? – прикинулась непонимающей Милена.

– Не делай вид, что не знаешь, о ком идет речь. Все равно не поверю. Давай, говори скорее!

Милена сдалась и рассказала все, что знала.

– Жаль, конечно, что я узнаю не из первых, а уже из третьих рук. Многое искажено. Ну да ладно – главное, что она больше не будет мне досаждать. Я не верю, чтоб он забрал ее с собой в Штаты, но хотя бы неделю она будет занята ловлей «миллионэра». А как твои дела? – голос у него стал ниже, интимнее, и Милена поежилась.

Только бы он не принялся оттачивать на ней свое обаяние. Ей не хотелось числиться в отставленных невестах.

– Нормально. Как обычно. Извини, но у меня очень много дел. – Ее голос нехорошо дрогнул, и она торопливо выключила телефон, не дожидаясь неприятных вопросов, на которые вовсе не хотелось отвечать.

Денис почувствовал ее настроение, но не понял, с чем оно связано. Может, она просто устала? На ее месте он бы давно свалился, а она ничего, держится как-то. Но женщины вообще выносливее мужчин.

Милена с трудом сдерживала слезы. У Дениса есть невеста? Как так можно? Иметь невесту и ухаживать, другого слова она и подобрать не могла, за другой? А она уже позволила себе на что-то там надеяться…

Шмыгнула носом, изо всех сил жалея себя. Верить в невесту не хотелось. Может, здесь все-таки какая-то ошибка? Прикрыла глаза, припомнила выражение лица Дениса, с которым он порой на нее смотрел. Кроме нежности там присутствовало и еще что-то. Какой-то странный интерес. Будто он смотрел не на нее, а на сложную задачку с тремя неизвестными.

И как он ей сказал: он чувствует себя рядом с ней утопленником?

Тогда ее просто покоробило это слово, в его смысл она не вдумывалась, и зря. А что, если оно выражает самую суть его к ней отношения? Он не хотел, но утонул? А не хотел потому, что у него уже есть невеста?

Над всем этим надо подумать. И подумать хорошенько. Она не будет с бухты-барахты с ним рвать. Потому что он ей нравится. Очень нравится. К тому же есть возможность ошибиться. Сначала она про невесту выяснит все сама. Но Дениса спрашивать о ней не станет. Его версия ей не интересна. Она постарается узнать версию той, что назвала себя его невестой.

Только вот как это сделать? Может быть, спросить все конкретно у Иринки? Не хочется так унижаться. Спрашивать у нее то же самое, что кричать на весь белый свет.

Что же делать?

Прерывая ее размышления, в комнату вошла сестренка.

– Спать, всем спать! – сурово скомандовала она и принялась раскладывать свое кресло-кровать.

Милена взглянула на часы.

– Десять часов. Тебе в самом деле пора спать.

– А ты мне мешаешь, – укорила ее въедливая сестренка. – Я при свете не засну, прекрасно знаешь.

Милена послушно ушла на кухню. Там уже обитался Влад.

– Что, Славка спит уже? – она подозрительно уставилась на старшего брата.

– Спит! – он лукаво ей подмигнул.

– Что это с ним?

– Благородная усталость от физической работы.

– От физической работы? – недоуменно переспросила она. – Что вы делали?

– Ездили с батей на дачу, дрова кололи для бани.

– А когда вы венцы прогнившие подвели? – они не мылись в бане этой зимой, потому что два нижних венца с северной стороны прогнили и пропускали холод.

– На прошлой неделе еще. Мы же об этом говорили. Или тебя при этом не было? Хотя ты последнее время в облаках витаешь. Из-за Дениса?

Она нервно заморгала, борясь со слезами. Но справилась с собой и тихо сказала:

– Не знаю. А ты что, с Витьком поссорился? Что-то его давненько у нас не видно.

Влад нахмурился и нервно повел плечами.

– Ну как поссорился. Скорее мы с ним разобрались кое в чем. Так сказать, выяснили наши отношения.

Милена пытливо посмотрела на брата.

– Это надо понимать, что больше он у нас не появится?

– Почему не появится? Парень упорный, и дышит к тебе уж очень неровно. Так что появится, однозначно.

– Он мне не нравится. Скользкий он и непорядочный. И ты зря оставлял меня с ним наедине.

– А что такого? Он что, к тебе приставал? – Влад насторожился, неосознанно сжимая кулаки.

Милена хотела промолчать, как делала всегда, но вспомнила слова Дениса и все-таки сказала:

– Всякое бывало.

Брат хмуро потребовал ответа:

– Почему ты мне ничего не говорила? Почему молчала?

Она опустила голову, вновь почувствовав себя виноватой.

– Стыдно было очень. К тому же, это твой друг. Я думала, ты это поощряешь.

Он взял ее за подбородок, поднял голову и заставил смотреть себе в глаза.

– Послушай меня внимательно, сестренка. Я никогда, понимаешь, никогда не позволю никому тебя к чему-либо принуждать. А оставлял я тебя с ним только потому, что он меня уверял, что вы с ним так славно болтаете. Но сейчас вижу, что он не только болтал.

– Да, он себе много чего позволял. – Милена криво усмехнулась. – Меня все подружки за это ругали.

– Вот как? Не надо было молчать. Я ведь думал, что все в порядке. Хотя мог бы и догадаться, – признал он, предвосхищая ее упрек. – Но одно время я слишком зависел от Витька. Да и верил ему слишком. Теперь понимаю, что зря.

– Почему зависел? – Милена резким движением освободила подбородок, отошла к столу, села на банкетку.

Влад опустился на табурет напротив, обхватил голову руками и с трудом признался:

– Неприятная история. Это еще в колледже было. Я же старостой группы был, помнишь? Мне велели собрать деньги на выпускной, я собрал. И они в тот же день исчезли из моей сумки, которую я нигде не оставлял. Почти две сотни тысяч, представляешь? Мне таких денег взять было негде. Витек меня выручил, дав мне их по сути без отдачи.

Милена подскочила и вскричала:

– Да это он сам их у тебя и вытащил! Чтоб подставить! Чтоб ты от него зависеть стал! Больше некому! Он же всегда за одним столом с тобой рядом сидел!

– Я теперь и сам так думаю. Но тогда он мне так мозги запудрил, что казался чуть ли не идеалом. В общем, я в такое поверить не мог. И не поверил бы, даже если б тогда мне кто-то прямо об этом сказал. К тому же купюры он мне дал совершенно другие. Пятитысячные, а я насобирал-то мелочью. Нуворишей у нас в группе не было. В общем, выручил, поэтому я ему и отказать ни в чем не мог. Но теперь я за долг с ним расплатился. С процентами.