Спохватившись, Денис встал, сходил на кухню и принес еще четыре стеклянных бутылки газированной воды. Раздал всем желающим, помог открыть и налил и себе и Милене. Она благодарно ему улыбнулась и отпила глоток.

Ей было не по себе. И от вида будущей свекрови, хотя та вполне приветливо к ней относилась, и от вальяжного свекра. Неужели они с Денисом будут жить здесь? Это ее откровенно пугало.

– А когда свадьба? – Александр Иннокентьевич уже прикидывал, сколько народу позовет на свадьбу. Выходило не меньше сотни. Если уж сын не сподобился, так хоть на дочери отыграться.

Все дружно посмотрели на Дениса, а он на Милену. Она беспомощно уставилась в тарелку. Она завидовала Тане. Ее решительности и спокойствию. Не захотела никакой свадьбы, и все тут. И никто ее заставить не может. А вот ее, Милену…

Она вспомнила свадьбу двоюродной сестры, Пелагеи, и вздрогнула. Родственники-староверы не гнушались шутками, от которых не то что щеки – уши огнем пылали! Нет, ей такой свадьбы не надо! Ей вообще никакой свадьбы не надо! Но как сказать об этом отцу?

Не выдержав всеобщего ожидания, тихо сказала:

– Мы еще заявление в ЗАГС не подали. А там три месяца ждать надо.

Денис вздохнул. Но озвучивать свои сожаления не стал. Компания для этого была явно неподходящей.

– Завтра же сходите и подайте! – привычно распорядился Александр Иннокентьевич. – Нечего резину тянуть!

Никита Владимирович чуть заметно ухмыльнулся. Он таким тоном никогда со своими близкими не разговаривал. Вот пусть Настя и почувствует разницу. И мягко добавил:

– Думаю, в ЗАГСе проблем с подачей заявления не будет. А где вы собираетесь регистрироваться? Если нужно, я помогу.

Разницу поняла не только Анастасия Викторовна, но и непробиваемый Александр Иннокентьевич. Едва слышно крякнув, он постарался произнести как можно более доброжелательно:

– Но все-таки решайте поскорее. Столько всего подготовить нужно!

Милена вовсе поникла. Вспомнив беспардонного строгого деда, который отцу в деле руководства семьей и особенно безмозглыми женщинами сто очков вперед мог дать, поняла, что уже готова отказаться и от свадьбы, и от замужества, только бы ее оставили в покое.

Почувствовав ее упадочное настроение, Денис бодро достал еще пару бутылок шампанского, одну отдал Владу, другую разлил сам. Подождал, когда наполнятся бокалы и провозгласил новый тост:

– За встречу и знакомство!

Все выпили. Милена тоже пригубила бокал, мечтая наконец-то очутиться дома.

Но все подходит к концу, подошел к концу и этот длинный день. В девятом часу довольные гости уехали на вызванных Никитой Владимировичем машинах, и хозяева остались одни.

Анастасия Викторовна тут же скрылась в своей комнате, а Никита Владимирович скучно предложил, истово надеясь на отказ:

– Тебе помочь?

И был обманут в своих лучших надеждах:

– Помоги, если не трудно.

Ему был вручен поднос и велено носить на кухню грязную посуду. Сняв пиджак, Никита Владимирович деловито принялся выполнять указание. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Вдвоем они быстро убрали со стола, загрузили посудомойку, привели в порядок квартиру.

– Рекорд! – посмотрев на часы, сообщил Денис. – Всего двадцать минут потратили. Обычно один я вожусь куда дольше.

– И часто тебе приходится гостей принимать? – недоуменно поинтересовался отец. – И кого?

– Чаще всего мамины коллеги собираются по разным поводам. Но и мои друзья тоже. Но такие застолья бывают редко. Это ж напрягает, хлопот уйма. Проще встретиться в кафе или ресторане.

– А чего ж в этот раз дома решил?

– Меня бы не поняли, если б я пригласил Андроповых знакомиться со своей семьей в ресторан. Решили бы, что я сноб.

– А дальше делать чего думаешь? Здесь с женой жить будешь или квартиру купишь?

– Куплю, конечно. Милена сегодня и так сидела как на иголках, зачем ее сюда приводить?

– А мать на кого оставишь? Она ведь одна не выживет. Или будешь бегать туда-сюда?

– Не буду я никуда бегать. Потому что с мамой останешься ты.

Это вполне отвечало планам Никиты Владимировича, но он решил немножко порисоваться.

– Да? Боюсь, это будет несколько сложновато. У меня работы много, за всем следить надо, и еще это…

Он надеялся, что сын примется его уговаривать, и просчитался.

– Ну, не можешь, так не можешь, – Денис сразу раскусил наивную хитрость отца. – Найму кого-нибудь. Сейчас во многих семьях домработницы живут. Думаю, мама против не будет.

Никита Владимирович тут же дал задний ход.

– Ну зачем чужие люди в доме? Уж для любимой женщины я всегда найду время. А квартиру ты когда покупать думаешь?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Это хорошо. А то мне показалось, что Милене в семье не слишком комфортно. Уж очень этот Александр Иннокентьевич твердолобый, тебе не кажется?

Денису это тоже казалось, но обсуждать будущего тестя он не стал.

– Милене уже и свадьбы не надо, – добавил Никита Владимирович. – Что там у них за свадьбы такие, если одна от нее наотрез отказалась, а Милена аж трясется? Не знаешь?

– Не знаю. Но если Милена не захочет, я свадьбу играть не буду.

– Ну, свадьба это хорошо, – размечтался отец. – Родственники все соберутся, друзья. Весело.

– Всем весело. Кроме жениха и невесты. – Денис хорошо запомнил сжавшуюся Милену. – И, похоже, всех «веселее» невесте. А то с чего бы Милене так переживать?

– Да, есть такие традиции, про которые лучше бы забыть, – протянул Никита Владимирович. – Но неужто до демонстрации простыней докатятся?

– Ты же ее отца видел. С него станется.

– Но мать-то вроде адекватная.

– Да, Надежда Дмитриевна хороший человек. Но, боюсь, не она будет решать.

– Ну, как-нибудь переживем. До чересчур откровенных сцен мы им опуститься не дадим. Охраны побольше, и все будет в ажуре.

Никита Владимирович ушел, а Денис, морщась, вспоминал командный грубый голос тестя, вздрагивающие руки Милены, ее опущенную голову и жалел, что помпезной свадьбы избежать, похоже, не получится.


Через неделю Милена уже пожалела, что согласилась на предложение Дениса. Они с ним подали заявление в ЗАГС, но никому об этом не сказали. Потому что список, составленный отцом, зашкалил за двести человек. Правда, в него входили и родственники мамы, но большая часть была со стороны отца.

Милена подозревала, что отца обуяла гордость: «смотрите, кого захомутала моя дочь», и это ей жутко не нравилось. Все было так пошло и вульгарно, что мать постоянно ссорилась с отцом, пытаясь привести того в чувство, но все было напрасно.

Когда ее в воскресенье, уставшую после ночной смены, привез домой Денис, ее встретила настороженная тишина. Лена сидела в их комнате, сжавшись на диване в жалкий комочек, и жалобно плакала.

Милена вздохнула. Опять отец выкаблучивается! Надо было соглашаться с приглашением Дениса и поспать у него. В прошлый раз она так хорошо выспалась, вот и надо было к нему ехать, а не домой.

– Что случилось? – вопрос был проформой, ответ она и без того знала.

– Папа опять на маму кричал, – вздрагивающим голосом прошептала сестренка. – Я боюсь…

Милена не выдержала. Решительно встав, прошла в большую комнату, где отец как ни в чем ни бывало пялился в телевизор. Увидев дочь, сердито протянул:

– А, явилась-таки! А я думал, ты под этого своего жениха уже легла.

Милена взорвалась, чувствуя, как глаза заволакивает кровавой пеленой:

– Все! Хватит! Я ухожу! Свадьбы у меня не будет! Больше я твои оскорбления терпеть не собираюсь!

Александр Иннокентьевич разъяренно поднялся.

– Да ты кто такая, отцу перечить! От матери набралась? Я тебя быстро почтению научу! – и ударил ее по щеке, не рассчитав силы.

Милена отлетела к стене и почувствовала, как болезненно горит вмиг покрасневшая щека. Отец тут же пожалел о своем взрыве, но дурная гордость не позволила признать свою неправоту. Он продолжал кричать на дочь, накручивая себя еще больше.

И тут раздался звонок в дверь. Открывший ее Славка увидел Дениса и, схватив его за руку, потащил в комнату.

Вошедший в нее Денис понял, почему у него так отчаянно защемило сердце и почему он повернул обратно с полпути. Милена с прижатыми к лицу руками сидела на полу и смотрела на отца, явно не видя его из-за бегущих по лицу слез. Щека у нее покраснела от сильного удара, и вся она была такая маленькая, беззащитная и обиженная, что у Дениса сами собой ладони сжались в кулаки.

– Что здесь происходит? – его скрипучий яростный голос был незнаком даже ему самому.

Несколько смутившийся Александр Иннокентьевич тем не менее считал, что он вполне в своем праве:

– Поучил немного зарвавшуюся дочь, а что?

– Вы меня попробуйте поучить, вот я вам смогу вполне адекватно ответить.

И Денис, не обращая больше внимания на рассерженного хозяина, подошел к Милена, поднял ее, поцеловал и твердо приказал:

– Иди собери вещи, мы отсюда уходим!

Александр Иннокентьевич возмущенно заявил, не в состоянии рассуждать здраво:

– А ее здесь ничего нет, здесь все на мои деньги куплено!

В комнату вошла Надежда Дмитриевна с покрасневшими от слез глазами.

– Собирайся, дочка, и не слушай его! – и она сердито посмотрела на мужа.

– И что, ты тоже смотаться решила? – издевательски спросил муж. – Ну так скатертью дорога!

– Вообще-то порядочные мужчины сами из дома уходят, а не жен из квартир выгоняют, – не менее издевательским тоном осадил его Денис и обратился к женщине уже с уважением: – Если вы хотите уйти, я вам помогу.

Надежда Дмитриевна отрицательно покачала головой.

– Я уходить не хочу. Но вот ему точно нужно уйти. Охладиться хоть чуть-чуть.

Денис кивнул.

– А вот охладиться мы ему сейчас поможем! – и сделал к нему угрожающий шаг.

До Александра Иннокентьевича наконец-то дошло, что нужно менять тактику, если не желает получить по заслугам.

– Хорошо, я был неправ! – обидчиво высказал он. – Можете делать, что хотите! – и с разобиженным видом ушел в спальню.

– Интересно, как это ему всегда удается сделать так, что виноваты все вокруг, только не он? – с досадой пробормотала Надежда Дмитриевна. – Вот умеет же людьми манипулировать.

– Вы едете? – спросил Денис, уже предполагая отказ.

– Нет, – со вздохом отказалась мать. – Александр повозмущается и остынет. Темперамент взрывной. Он вспыхивает быстро и остывает быстро. Потом чувствует себя виноватым.

– Ага, – беспардонно вмешался Славка. – И мы этим пользуемся. Вот мне велосипед нужен новый, старый только на металлолом годится. Вот и попрошу. Завтра. Когда остынет.

Из своей комнаты вышла Милена с сумкой и баулом.

– Готова? – Денис поспешил забрать у нее вещи и встал у дверей, ожидая, пока она попрощается с родными.

Мать обняла ее и что-то шепнула на ушко. Милена покраснела и опустила глаза. Денис озадачился. Что такого ей было сказано? Но потом, догадавшись, что предполагается первая ночь вместе, по сути брачная, сам судорожно вздохнул. Но тут же взял себя в руки. Едва Милена открыла замок и вышел в коридор, сказав всем оставшимся «до свиданья», попрощался тоже и быстро сбежал вниз по лестнице.

Приехав домой, устроил ее в своей комнате, предварительно накормив. Она тут же уснула, тяжело вздыхая во сне.

Денис сел за работу, то и дело поглядывая на ее опечаленное лицо. Через четыре часа сделал все, что планировал на выходные и снова поразился собственной производительности. Голова работала четко, как хороший компьютер.

Решив, что Милена скоро проснется, приготовил обед. Прикинул, во сколько придет мама. Получилось, что часа через два. Едва приготовил какао, позвонил отец.

– Слушай, ты хотел квартиру покупать? Тут мне за долги одна контора предлагает квартиру в элитном доме в центре города. Двести квадратов, не так уж и много, три комнаты, холл просторный, кухня хорошая. Подземный гараж к тому же, бокс на два места. Съезди, посмотри, если понравится, я на сделку соглашусь. А то денег у них все равно нет, продать такие квартиры очень проблематично. А тебе подарок будет к свадьбе.

Денис посмеялся. Вот что значит настоящий бизнесмен! Из всего выгоду извлечет.

Пока он говорил с отцом, проснулась Милена. Покормив ее, повез смотреть квартиру. Пройдя с восторженным ужасом по просторным комнатам, Милена тут же согласилась, что квартира прекрасная. Позвонив отцу и озвучив согласие, Денис предложил сразу проехать по магазинам, купить обстановку и технику.

– А разве мы не с твоей мамой будем жить? – Милене не верилось, что это будет только их квартира.

– Зачем? Думаю, тебе приятнее быть хозяйкой в доме, без оглядки на свекровь.

Она замялась.

– Это так. Но твоя мама скучать не будет?

– Мама? Скучать? Да она вообще не заметит, что меня нет. Или нет, заметит, когда выяснит, что холодильник пуст. Но о ней пообещал позаботиться отец.