Он несся по боковым дорогам, не обращая внимания на желтые сигналы

светофоров. Подрезал машины и, извиняясь, им сигналил. Я сидела с навигатором,

указывая ему ранее неизвестный мне путь и направляя его по незнакомым мне дорожкам

и улицам. У мороженицы «Скупс Джелато» мы припарковались в шесть часов и одну

минуту. Бен подбежал к двери как раз в тот момент, когда ее закрывали.

Он вежливо постучался.

— Пожалуйста, откройте дверь, — попросил он.

Молоденькая кореяночка подошла к двери, показала на знак «Закрыто» и покачала

головой.

Бен умоляюще сложил ладони.

— Элси, сделай мне одолжение, а?

— Ммм? — отозвалась я, стоя невдалеке на тротуаре.

— Отвернись, пожалуйста.

— Отвернуться?

7 Джелато — итальянское мороженое.

30

— Я собираюсь встать на колени и не хочу, чтобы ты это видела. Я хочу, чтобы ты

считала меня сильным, мужественным и уверенным в себе мужчиной.

Я засмеялась, но он продолжал выжидающе смотреть на меня.

— Боже мой, так ты это серьезно? — хохотнула я и послушно отвернулась.

Устремив

взгляд

на

виднеющееся

вдали

шоссе,

я

наблюдала

за

останавливавшимися на красном сигнале светофора машинами и проносившимися мимо

них мотоциклистами. Вскоре до меня донеслось звяканье открывающейся двери, и я

начала разворачиваться.

— Подожди! — раздался голос Бена. — Не поворачивайся пока.

Пару минут спустя дверь снова звякнула и ко мне подошел Бен. Он держал два

стаканчика со светло-коричневым джелато и торчащими из него цветастыми ложками.

— Как тебе это удалось? — спросила я, забирая у него одно мороженое.

— У меня свои методы, — улыбнулся Бен.

— Ну серьезно!

— Если серьезно, то я ее подкупил.

— Подкупил? — шокировано переспросила я. Из моих знакомых никто и никогда

никого не подкупал.

— Я сказал ей, что если она даст мне любое оставшееся мороженое, то я заплачу ей

на двадцать баксов больше. Это можно назвать подкупом? Если да, то я ее подкупил.

— Похоже на подкуп, да.

— Аморально немножко. Надеюсь, ты меня простишь.

— Простить тебя? — уставилась я на него. — Шутишь? Никто еще не подкупал

никого ради меня!

— Теперь ты поддразниваешь меня? — рассмеялся Бен.

— Нет. Говорю на полном серьезе. Мне это очень льстит.

— О, — улыбнулся Бен и опять рассмеялся. — Ч удно. — Он попробовал свое

джелато и тут же скривился. — Кофейное, — пробубнил он и побежал к урне, чтобы

выплюнуть его.

— Не любишь кофе?

— Отношусь к нему так же, как к посещению стоматолога и радиостанции NPR.

— Мне больше достанется, — забрала я у него стаканчик и съела оба джелато.

Вернувшись в машину, мы не знали, чем заняться дальше.

— На этом ведь наше свидание не заканчивается? — спросила я Бена.

— Я рад, что ты так считаешь, — ответил он. — Куда держим путь?

— Не знаю. — Я задумалась. — Есть я не хочу…

— Может, вернемся к тебе? — предложил он. — Обещаю, что не буду распускать

руки.

Я с минуту помолчала, а потом поддразнила его:

— А почему это ты не будешь распускать руки?

Он даже не стал ничего на это отвечать. Просто развернул машину и дал по газам.

У моего дома Бен достал из своего кармана ключи. Мы находились на середине

лестницы, ведущей в мою квартиру, когда он вдруг сбежал вниз к своей машине и сунул

деньги в парковочный счетчик. Затем взбежал вверх по ступеням и открыл мою дверь.

Внутри он аккуратно положил ключи на столик у двери.

— Самое подходящее место для них, — сказал он. — Отсюда ведь не будешь

забывать их брать?

— Пусть лежат тут, — согласилась я. — Хочешь чего-нибудь попить?

— Да. Что у тебя есть?

— Вода. Нужно было сказать: хочешь попить какой-нибудь воды?

Рассмеявшись, Бен сел на диван. Я взяла два стакана и направилась к

холодильнику, чтобы их наполнить. А в холодильнике я обнаружила бутылку

шампанского — оставшуюся с Нового Года и ледяную.

31

— У меня есть шампанское! — закричала я. Достала ее из холодильника, вернулась

в гостиную и показала Бену. — Не желаете шипучки?

— Желаем! — засмеялся Бен. — Давайте вдарим по шипучке!

Мы пошли в кухню за бокалами для вина. Моя попытка открыть бутылку не

увенчалась успехом, поэтому открыл ее Бен. Шампанское обрызгало наши лица, но нам

было плевать. Бен наполнил бокалы, и мы устроились на диване.

После чего возникла некоторая неловкость и повисло молчание. Я долго потягивала

шампанское, уставившись на золотистые пузырьки. Почему мне так неловко? Не понятно.

Я встала и почувствовала, как в голову ударил хмель.

— Сейчас вернусь, — сказала я. — Я просто схожу… — Куда? Куда я схожу? Я и

сама не знала.

Бен взял меня за руку и посмотрел мне в лицо. Прямо в глаза. Умоляюще. И через

секунду я уже сидела на нем, сжав коленями его талию. Целуя его. Оглаживая ладонями

его плечи. Бен обхватил мои бедра руками, и я ощущала их тепло сквозь ткань джинсов.

Он крепко прижимал меня к себе, страстно, отчаянно целуя, и мое тело изнывало там, где

он не прикасался ко мне.

— Ты мне очень нравишься, — хрипло выдохнул Бен, оторвавшись от моих губ.

— Я это вижу, — тихо засмеялась я.

— Нет, — сказал он, отстранившись на секунду и с любованием глядя на меня. —

Ты мне очень нравишься.

Парни не раз говорили мне, что я им нравлюсь. Они говорили мне это в школе,

начиная с восьмого класса. Говорили это пьяными на вечеринках. Один признался мне в

этом в университетской столовой. Кто-то произносил эти слова, опустив взгляд и еле

шевеля губами. Кто-то запинался при этом. Каждый раз я отвечала, что они мне тоже

нравятся. А сейчас осознала, что каждый раз им лгала.

Ни с одним мужчиной я еще не чувствовала себя такой обожаемой, и никого еще

так не обожала сама. Что такого Бен сделал всего за несколько часов, что стал мне

настолько небезразличен? Я не знала. Всё, что я знала: его слова — правда. И когда я

услышала их из его уст, то ощутила себя так, словно ждала их всю свою жизнь.

— Ты тоже мне нравишься, — ответила я и снова поцеловала его.

Бен обхватил меня руками за талию и прижал к себе. Он, кажется, вечность ласкал

губами мои уши и шею, и я трепетала, а по коже бегали мурашки.

Мы так долго целовались, что когда я поднялась с его колен, у меня свело ногу.

Часы показывали восемь вечера.

— Вау, — вырвалось у меня. — Время просто… пролетело.

— Проголодалась? — спросил Бен.

— Да, — кивнула я, с удивлением осознав, что действительно хочу есть. — А ты?

— Тоже. Что будем делать? Пойдем в ресторан, приготовим что-нибудь сами или

закажем еду на дом?

— Только не пиццу. Мы ее вчера ели. — Мы ели ее порознь, но я сказала это так,

словно мы были вместе. И мне понравилось, как это прозвучало. Я почувствовала в этот

момент себя девушкой Бена, и это мне тоже понравилось. Безумие какое-то. Я едва знала

Бена, а уже готова была бежать за полотенцами с монограммами.

— Точно. Поэтому голосую за китайскую кухню или за то, чтобы приготовить что-

то самим. В зависимости от того, что у тебя есть в закромах. — Бен махнул рукой в

сторону кухни. — Я посмотрю?

— Конечно.

Поднявшись, я проводила его на кухню. Мы встали перед холодильником — Бен за

моей спиной, обняв меня за талию, уткнувшись лицом в мою шею. Я показала ему, что у

меня есть. Мои запасы были скудны, однако если бы кто-то из нас хорошо кашеварил,

уверена, сварганить бы что-нибудь получилось.

— Что ж, решено, — сделал заключение Бен. — Где у нас китайское меню?

32

Засмеявшись, я вытащила меню из ящика стола. Бену хватило минуты на то, чтобы

его оценить.

— Как насчет того, чтобы разделить на двоих курицу гунбао, суп вон-тон, говядину

чоу-мейн и белый рис?

— Коричневый рис, — поправила я. — И тогда я «за».

— Так как это у нас первое свидание, то я соглашусь, но на всех последующих

свиданиях есть коричневый рис я категорически отказываюсь. Вкус у него какой-то

картонный, так что в будущем пойти на такую уступку я точно буду не в силах.

— Поняла, — кивнула я. — Мы можем заказать два вида риса.

— Когда с романтической частью будет покончено, мы так и сделаем, но только не

сегодня. — Бен повернулся к телефону. — Добрый вечер. Я хотел бы заказать курицу

гунбао, говядину чоу-мейн и вон-тон. — Он несколько секунд помолчал. — Нет. Мы бы

хотели коричневый рис. — Он показал мне язык, затем продиктовал мой адрес, свой

номер мобильного и повесил трубку.

Потом мы съели привезенный заказ. Дважды звонила Анна. Бен смешил меня, и я с

ним то хихикала, то хохотала до колик в животе. Мы целовались и поддразнивали друг

друга, дрались из-за пульта. Когда стемнело и настало время «сделай-или-умри», я решила

избавить нас от всяких неловких недопониманий и расставить все точки над «и»:

— Я хочу, чтобы ты остался у меня на ночь, но заниматься с тобой сексом не буду.

— Почему это ты думаешь, что я хочу заняться с тобой сексом? Может, я хочу,

чтобы мы были друзьями, — притворно возмутился Бен. — Тебе такое даже в голову не

приходило?

Я не посчитала нужным на это ответить.

— Ладно. Конечно же, я хочу заняться с тобой сексом, но попридержу руки при

себе.

Перед тем, как лечь с ним в постель, я тщательно обдумала, что надеть. Так как

сексом я заниматься пока была не намерена, неглиже и обнаженка исключались. Однако

несексуально выглядеть мне не хотелось. Мне всё равно хотелось вызывать желание.

Поэтому я остановила свой выбор на крохотных шортиках и майке. Осмотрев себя в

зеркале перед выходом из ванной, я порадовалась, что выгляжу как бы невзначай

сексуальной, хотя ни о каком «невзначай» тут и речи быть не могло.

Войдя в спальню, я обнаружила, что Бен уже лег в постель. Он снял рубашку, но

был накрыт одеялом. Я пристроилась рядом и положила голову ему на грудь. Он чмокнул

меня и повертел головой в поисках выключателя.

— О, зацени! — Я дважды громко хлопнула в ладоши, и свет погас. — Установила

несколько лет назад в качестве подарка для гостей вечера. — Никогда потом не

пользовалась этой штукой и почти забыла о том, что она вообще у меня есть.

Бен был поражен до глубины души:

— Ты самый классный человек в мире. Правда. Самый классный.

Наши глаза постепенно привыкали к кромешной темноте, как вдруг раздалось

жужжание и мигнул свет. Мой мобильный.

«Он ВСЁ ЕЩЕ У ТЕБЯ?» — прочитала я сообщение от Анны.

Я вырубила телефон.

— Анна, я полагаю? — спросил Бен, и я кивнула. — Она, наверное, извелась от

любопытства, с кем ты там.

— Вскоре узнает, — ответила я.

Бен положил палец под мой подбородок и мягко поднял мое лицо к своему. Я

поцеловала его. И еще раз. И страстнее. Не прошло и десятка секунд, как наша одежда

разлетелась по сторонам. Кожа Бена была теплой и мягкой, а тело — крепким и сильным.

— Ой! — воскликнула я. — Парковочный счетчик. Ты достаточно денег кинул?

Что, если тебе выпишут штраф?

Бен вновь притянул меня к себе.

33

— К черту штраф. Я не могу от тебя оторваться.

Мы долго ласкали друг друга, но мне каким-то образом удалось сдержать слово. Я

не переспала с ним в ту ночь. Очень хотела. И едва удержалась. Наши тела молили о том,

чтобы я переменила решение, но я этого не сделала. Сама не понимаю, как устояла. Но я

устояла.

Не помню, в какой момент я уснула, но помню, как Бен прошептал:

— Не знаю, слышишь ли ты меня, но… спасибо тебе, Элси. Со мной только в

детстве было такое, чтобы от волнения я не мог уснуть.