Я верю в вас.

С любовью, Элси».

МАЙ

Весь день мы провели в обсуждениях, как жениться, где жениться и когда

жениться. И я поняла, что не знаю самого главного о браке. С формальной стороны, я

имею в виду. Как регистрируется брак? Что для этого нужно делать?

Очень быстро я обнаружила, что Бен подумывает о самой настоящей свадьбе. О

свадьбе с подружками невесты, белым платьем, круглыми столами и стоящими по их

центру цветами, бокалами с шампанским и залом для танцев. Я была не против, просто

всё это не приходило мне в голову. Предложение Бена было неординарным, наши

отношения — феерическими. Мне казалось странным скреплять их столь традиционным

образом. Более подходящим было бы просто натянуть на себя какую-нибудь одежду и по-

быстрому расписаться. Пышные свадьбы с длинным списком гостей и длинными речами

устраивают те, кто уже годы прожил друг с другом. Они к браку подходят взвешенно и

рационально — как к деловой сделке, — продумывая всё до мелочей. Мне же хотелось

чего-то безумного. Такого, что вытворяешь только потеряв голову от любви.

— Значит, ты предпочтешь свадьбу в узком кругу? — спросил меня Бен.

126

— Нет, мы, конечно, можем устроить супер-пышную свадьбу, если ты того хочешь,

— ответила я, — но мне бы хотелось, чтобы на нашей свадьбе никого не было. Чтобы

были только мы с тобой. Ну и тот, кто нас распишет.

— Оу. Вау. Так ты говоришь о тайной свадьбе?

— А ты нет?

— Ну, я думал, что, расписавшись, мы могли бы отметить это с нашими семьями,

но после твоих слов вариант с тайной свадьбой привлекает меня гораздо больше, — с

улыбкой признал Бен и взял меня за руку.

— Правда?

— Ага. И как же ее устроить? — спросил он.

Его сияющие глаза и почти маниакальное выражение лица показывали, что он

загорелся идеей.

— Понятия не имею, — засмеялась я. Меня всё смешило. Всё воодушевляло. У

меня на душе было так легко, что казалось, я сама стала как пух, и меня запросто может

сдуть ветром.

— Ладно! — возбужденно воскликнул Бен. — Давай сделаем это! Женимся прямо

сейчас. Мы можем сделать это сегодня?

— Сейчас? — Мы даже душ еще не приняли.

— Нет более подходящего времени, чем настоящее, — схватил и обнял меня Бен.

Он вдыхал запах моих волос, и, прижавшись к его груди, я не противилась этому.

— Хорошо. Давай сделаем это сегодня, — согласилась я.

— Здорово!

Бен вскочил, выбежал из спальни и вернулся со спортивной сумкой.

— Ты чего это? — удивилась я.

— Ну, мы же в Вегас едем? Разве не там все тайно женятся?

— О! — Эта мысль не приходила мне в голову. Но Бен был абсолютно прав.

Именно в Вегасе люди совершают такие безумства. — Точно! Едем!

Бен побросал свои вещи в сумку и глянул на часы:

— Если мы сейчас выедем, то к десяти утра будем на месте. Уверен, часовни там в

это время уже открываются.

Тогда до меня наконец дошло. Это на самом деле происходит. Я вот-вот выйду

замуж!

НОЯБРЬ

— Ты как? — спрашивает меня Сьюзен.

Я подписываю конверт для мистера Каллахана.

— Очень даже неплохо. А вы?

— Ммм-хм, — отзывается она. — Я хотела с тобой кое о чем поговорить.

— О чем?

Сьюзен садится за стол рядом со мной.

— Я сегодня закрыла банковский счет Бена.

Не знала, что она собирается это сделать. И не знаю, должна ли она была это

делать.

— Понимаю, что это не мое дело, но я поступила так, потому что знала: если ты

закроешь счет или если я заставлю тебя его закрыть, то деньги ты не возьмешь.

— Ох. Мне неудобно…

— Послушай. — Она берет меня за руку. — Ты была его женой. Он бы хотел,

чтобы ты взяла его деньги. Что делать с ними мне? Добавить к той куче, которая

досталась мне после смерти Стивена? В твоих руках они найдут применение подостойней,

127

и Бен бы хотел, чтобы они достались тебе. Сумма не такая уж и крупная. Бен был

смышленым парнем, но с деньгами обращаться не очень умел. Как и его отец. Если бы я

не застраховала жизнь Стивена, когда нам было всего двадцать лет, то сейчас бы

находилась совсем в другом положении. Но это неважно. Возьми деньги, ладно?

— Эм…

— Элси. Возьми эти чертовы деньги. Я не ради себя битый час убеждала по

телефону банк, что имею все полномочия закрыть счет Бена. Я сделала это за твоей

спиной, чтобы провести тебя и выписать чек на твое имя.

Я смеюсь, и Сьюзен улыбается.

— Хорошо, — соглашаюсь я. Мне даже не приходит в голову спросить, сколько на

счету было денег. Это кажется неуместным и каким-то извращенным, как если бы меня

интересовало, какого цвета нижнее белье носит мой дерматолог.

— Кстати, раз уж мы заговорили на не очень приятные и вгоняющие в тоску темы,

то позволь узнать: что в муниципалитете сказали по поводу твоего брачного

свидетельства? Ты звонила туда?

Я чувствую себя пристыженной. Такой, как если бы загулялась допоздна,

прекрасно зная, что утром нужно идти в церковь.

— Нет.

— Да что с тобой такое? — спрашивает меня Сьюзен, и в ее голосе отчетливо

слышится раздражение.

— Я всё понимаю. Мне нужно его получить.

— Не только для себя, Элси. Но и для меня. Я хочу его видеть. Бен не рассказал

мне о вашей женитьбе. Он не доверился мне. И я просто… я хочу увидеть эту треклятую

бумажку. Посмотреть в нее и увидеть: ваш брак — реальность.

— Ох.

— Я это не к тому, что ваш брак — фикция. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы

понимать, что вы и правда поженились. Но я просто… у меня был сын, и я мечтала о том,

чтобы он женился. Он женился — это было последнее важнейшее событие в его жизни, —

а меня рядом не было. Господи, неужели я вела себя настолько ужасно, что он не смог мне

рассказать о своих планах? Что меня не было на вашей свадьбе?

Я поражена реакцией Сьюзен, ведь я считала, что она давно уже это пережила, а

оказалось, что нет — она всё еще это переживает. И так сильно мучается из-за этого, что

всё видит через призму случившегося.

— Он не…— начинаю я. — Вы не были ужасны. Не в этом дело. Не в вас.

— Тогда в чем? — вопрошает Сьюзен. — Прости, если кажусь тебе обиженной и

возмущенной. Я пытаюсь взять себя в руки, но… Я думала, что знаю его.

— Вы знали его! — На этот раз я беру ее за руку. — Вы очень хорошо его знали. И

он знал и понимал вас. И заботился о вас. Может быть, он в чем-то был не прав, но он

любил вас. Он думал, что если скажет вам о нас... он думал, что вы не выдержите этого.

Он боялся, что вы больше не будете чувствовать себя частью его семьи.

— Но он должен был рассказать мне о вас, прежде чем жениться. Он должен был

хотя бы позвонить мне, — говорит Сьюзен.

И она права. Он должен был. И он знал это. Но не сделал.

МАЙ

Мы были в двух часах от Лас-Вегаса, когда дала о себе знать трусость. Бен был за

рулем. Я, сидя на переднем сидении, обзванивала свадебные часовни и отели, чтобы снять

на ночь номер. Меня переполняли волнение и восторг. Я не находила себе места, в то

время как Бен — я это видела — начал напрягаться.

128

Он остановил машину у Бургер-Кинг, сказав, что хочет съесть бургер. Я не была

голодна — мне бы кусок в горло не полез, — но купила бургер и себе и положила его

перед собой на столик.

— Думаю, нам стоит поехать в Лучшую Маленькую Часовню, — предложила я

Бену. — Они там всё берут на себя. А потом мы можем остановиться в Цезарь-Палас, у

них там есть недорогие люксы, или в Хутерс — там сейчас совсем дешевые номера.

Бен таращился на свой бургер и, когда я замолчала, внезапно его опустил. Точнее,

практически его уронил.

— Нужно сказать об этом маме, — проговорил он. — Я не могу жениться, не сказав

об этом маме.

Если честно, я вообще забыла и о его маме, и о своих родителях. Мне пришла в

голову мысль пригласить Анну, как подружку невесты, но я тут же ее отбросила. Мне

никого не хотелось видеть на нашей с Беном свадьбе. На ней должны были быть только я

и Бен, вместе. Ну и тот, кто будет скреплять наш брак.

— Ты не хочешь пригласить Анну или еще кого? — спросил Бен.

Мне не понравилось, куда повернул разговор. Этот поворот грозил привести к

другому — на шоссе, — что в свою очередь приведет к повороту и в женитьбе.

— Нет, — ответила я. — Мне казалось, мы решили, что на свадьбе будем только

мы.

— Решили. То есть, нет, ты так решила. — Это не прозвучало обвинительно, но

вызвало у меня защитную реакцию. — Я просто подумал, что слишком рьяно подошел к

вопросу женитьбы. Я должен сначала рассказать об этом маме. Если она узнает об этом

потом, это разобьет ей сердце.

— Почему?

— Потому что ее не будет на свадьбе. Ее единственный сын женится, а ее не будет

рядом. Я даже не знаю.

Этого-то я и боялась. Я вдруг почувствовала себя так, будто от меня ускользает вся

моя будущая жизнь. Я была обручена всего лишь четыре часа, но в эти четыре часа

увидела свою жизнь такой, какой хотела, чтобы она была. За проведенное в машине время

я успела помечтать и о том, какой будет предстоящая ночь, и о том, каким будет

завтрашний день. Я уже жаждала их всей душой. Я так много раз проиграла в голове, как

всё будет, что будто всё это уже пережила. Мне не хотелось терять то, чем я уже почти

обладала. Если бы Бен позвонил своей маме, то сев в машину, мы бы не поехали в Неваду.

Сев в машину, мы бы поехали в округ Ориндж.

— Не понимаю. Это из-за… — начала я, но не знала, как закончить. — Это из-за

тебя и меня? Ты хочешь сказать, что не хочешь этого делать?

— Нет! Я просто… может, нам не стоит делать этого прямо сейчас?

— Невероятно. — Я собиралась остановиться, но слова продолжали выскакивать

изо рта: — Я не заставляла тебя делать мне предложение. И не я предложила жениться

сегодня. Ты сам этого захотел! Я месяцы твердила тебе, чтобы ты рассказал о нас маме!

Так какого хрена я сижу в двух часах езды от Лас-Вегаса в гребаном Бургер-Кинге?

Объясни это мне!

— Ты не понимаешь! — расстроенно воскликнул Бен.

— Чего я не понимаю? Чего я из всего этого не понимаю? Ты сделал мне

предложение. Я ответила: «да». Я предложила пожениться в тайне. Ты ответил: «да». Мы

сели в машину, находимся на полпути к Неваде, и ты вдруг всё отменяешь, вешая мне на

уши лапшу. Не пудри мне мозги!

Бен покачал головой.

— Я и не жду, что ты поймешь меня, Элси.

Наши громкие голоса привлекли внимание, поэтому Бен встал из-за столика, и мы

направились к выходу из закусочной.

129

— Что всё это значит? — закричала я, в бешенстве толкая дверь, словно это она

была во всем виновата.

— Это значит, что у тебя нет семьи! — развернулся ко мне Бен. — Ты даже не

пытаешься наладить отношения с родителями. Ты не понимаешь, что я чувствую к маме.

— Ты так шутишь?

Мне не верилось, что он мог сказать такое на полном серьезе. Если бы я могла

вернуться во времени назад, то остановила бы его, не дав произнести этих слов, и мы бы

спокойно продолжили жить дальше.

— Нет! Не шучу. Ты не понимаешь.

— О нет, Бен, я понимаю. Я очень хорошо понимаю. Я понимаю, что ты — трус, у

которого не хватило храбрости сказать своей матери, что он с кем-то встречается, и

который теперь перекладывает свою вину на меня. Вот что я понимаю.

— Всё совсем не так, — ответил Бен, но как-то вяло, безропотно.

— А как?

— Может, сначала сядем в машину?

— Не сяду я с тобой в машину, — заявила я, скрестив руки.

На улице было прохладно, а кофта осталась на переднем сидении, но я